А сейчас... меня пока еще невкусно тошнит от голого реализма и привычного вранья. И на улице я чувствую себя неприлично голой до низменного инстинкта страха и чтобы ко мне ни кто не прикоснулся ни взглядом, ни словом прячусь в своей берложьей квартире отключив телефон. Вообщем, пришлось побывать у дохтора известной профессии.
- На что жалуетесь? - привычно спросил молодой доктор несолидно спрятав руки под стол.
- Да вот... - прохрипела я. - Горло болит, ничего не помогает. К вам послали. И странно так болит, доктор, как только кто-нибудь спросит "как жизнь?" "как дела?" или "на что жалуетесь?" - так сразу горло и болит. И так больно, знаете, что даже голос пропадает. - Я покраснела то ли от смущения, то ли от преодоления удушья.
- Я вам фаназепамчик пропишу - все пройдет... Как только спросят "как дела?" вы его выпейте, и будет вам хорошо, - Доктор ободряюще облегченно улыбнулся,достав рецепт, - У вас ведь с желудком все нормально? Гастрита нет?
- Не знаю, к врачам не обращалась. Только вот последнее время тошнит часто.
- После чего тошнит-то, не замечали? - замерла над клочком бумаги рука дохтора и он попытался сделать незаинтересованный вид, спрятав взгляд где-то на кончике стержня.
- Да каждый раз после рекламы, новостей. Теперь выключаю звук. Помогло мало. У меня такая реакция на любую ложь, фальш, манипулирование, не только на телевизор, но и на людей. Кто-нибудь так, невзначай солжет многовато или напористо - я к унитазу.
- Но ведь без этого никак - Доктор пристально посмотрел на меня через солидные очки, отслеживая реакцию, - Вокруг нас всегда все это окружает. Например, манипулирование - это всего лишь техника общения между людьми.
- А я так не могу... даже "доброе утро" мне не произнести, если оно не доброе у меня.
- Это только форма вежливости - доктор понизил голос и доверчиво так наклонился ко мне. - Она помагает сохранять границы между людьми... Ваши границы... вы своих границ не ощущаете....
- Доктор, я с вами совершенно согласна, границы... манипулирование... все это и есть - жизнь в обществе... - У меня возникло ложное чувство взаимопонимания, и я постаралась прекратить пытку.
- И как вы справляетесь с вашей... мм..тошнотой? Это ведь так неудобно...- откинулся невзначай доктор.
- О! это не проблема! Все очень просто. Просто не выхожу из дома.
- Сколько? - резко и хищно доктора качнуло вперед. - Сколько времени у вас так? неделю?
- Месяца два, наверное... знаете, как-то не отслеживается теперь время... Ни телевизора, ни работы...
- Но с кем-то вы общаетесь, кто-то ведь приходит к вам в гости. Например, ваши друзья? - сочувственно голова доктора дергалась в такт словам, последний кивок превратился в нырок и доктор опять стал близким.
- Да, приходят, - Я знала, что он уже знал ответ на этот вопрос, ведь свидание наше и проходило с помощью этих же друзей. - С друзьями легко. Во время разговора часто неожиданно плачу, но они реагируют спокойно, не требуют объяснений. Я ведь объяснить ничего не могу. Ну, о себе, ну обо всем таком, не знаю чего сказать-то, ведь и сказать, оказывается, нечего, а тут еще из глаз начинает капать, неудобно это: говоришь о погоде, а вдруг слезы льются. А посторонние всегда начинают разговор: "как дела?", вот, или, еще хуже: "как жизнь?" так совсем плохо. Незнаю, что и сказать и только слезы... неэстэтично.
- Понимаете, такой вопрос не требует развернутого ответа. Он только форма. От вас ничего не ждут. Достаточно... - ладони доктора замком лежали на столе, большие пальцы накручивали фразы.
- Знаю, знаю - перебила я. - Но не могу. Я почему-то не могу отмахнуться. Воспринимаю все всерьез... каждое слово значимо...разучилась играть в эти игры... Вот и сейчас... доктор, у меня острый приступ правдивости...
Боль сжала горло и я заткнулась. Доктор расслабленно устроился в кресле.
- Скажите, - начал доктор заинтересованно и многозначительно помолчав, - скажите, а вы раньше за собой никаких странностей не замечали?
- Я то нет. Хотя... вот другие... так странно на меня смотрели... - Я замолчала.
- Продолжайте, - доктор качнулся в мою сторону. - Поясните.
- Ну, знаете, видели, наверное, как мамочки с детишками на площадке гуляют? Стоят, смотрят, покрикивают. Некоторые за сыночками хвостами ходят, комментируют. А на меня странно так смотрели... когда я с дочкой в классики прыгала или в пятнашки играла.
- Это нормально, - доктор благодушно заулыбался, снова уютно откинувшись. - А голосов не слышали? Или сами чего-нибудь странное не видели? Знаете, бывает кажется, что кто-то по квартире ходит? Или свет ночью за окном не замечали? Звуки необычные?
Видела ли я странное? Да, доктор, я стала видеть окурки и закрытые лица. Я не понимаю других, хотя они и издают звуки. Я не слышу спокойной доброжелательности в вашем голосе, хотя лицо ваше растягивается улыбкой. Я перестала писать стихи и радоваться дождю и ветру. Я вижу лицемерие, даже в вас, доктор, хотя вы назовете это профессионализмом. Мне не убежать, мне уже невозможно отсидеться в своем убежище. Меня тошнит уже и от самой себя. И поэтому я здесь. Все это очень странно. И когда я громко спорю сама с собой в пустой квартире, и когда я разговариваю сейчас с вами. Все это одинаково странно, страшно и у меня болит горло. Тошнит. Сильно.
- Нет. Ничего такого. Никаких голосов свыше. Никаких потусторонних посещений. Ни света, ни теней. Это ненормально, доктор, да? Нетипичная слепота и глухота?
- Нет, нет - Смеется в потолок. - Вот только ваше нездоровое состояние, такая острая реакция... на ложь, скрытые подтексты, неправду. Будем это лечить. - Он достал серьезный фолиант с перечнем лекарств. - Небеспокойтесь. Пройдет. И вы сново сможете общаться с людьми...мдаа... такая нетипичная реакция...мда... на такие пустяки...хм... ложь... Вот это пропишем, и это и... и через несколько месяцев вы сможете врать в глаза и получать от этого удовольствие...
- Спасибо, доктор, за честность.