— Гадина! — крикнула Урсула.
Амаранта, начавшая складывать в сундук одежду, решила, что мать укусил скорпион.
— Где он? — испуганно спросила она.
— Кто?
— Скорпион, — объяснила Амаранта.
Урсула ткнула пальцем в сердце.
— Здесь, — сказала она.

Габриэль Гарсия Маркес "Сто Лет Одиночества"

 

Недавно растаял снег. Все очень удивились, ещё неделю назад собирались покупать новые красивые сапожки к лету. На овечьем меху. Но снег растаял, зиму сменило лето - в этом году у природы всё без полутонов. Мы с Катрин в таком случае вместо сапог купили всё-таки кроссовки (мне розовенькие, а ей белые) и решили обновить утренними пробежками. Мы бегаем недолго, может быть минут двадцать, а после гуляем безмерно удовлетворённые, для фигуры же что-то сделали. Весна делает меня по-настоящему счастливой, и я с удовольствием говорю об этом вслух. Катрин с не меньшим удовольствием интересуется о протекании моей болезни, известно на почве чего / кого развившейся, и о том, что я дальше делать собираюсь, восклицает "ну неужели тебя выписали?" Нет. Ясное дело нет. 

 

- Если честно, в "пиздеце" я ориентируюсь на ощупь. То есть очень плохо ориентируюсь. Меня воспитывали так, словно в жизни никогда не встречаются трудности и острые углы. Скажу больше - я совершенно искренне считала до определённого момента, что так оно и есть. "Как прекрасен этот мир посмотрииии..." - и вот так начиналось каждое утро. Мне в окно светило солнце ярче, чем другим (в отличии от меня обременённым опытом), а люди вокруг, все как на подбор, были прекрасны, талантливы и тактичны. Дело не в моей терпимости, а в умении не замечать. Это осталось со мной до сих пор, кстати. Как, знаешь, еду с подружкой в метро недавно, а она мне такая говорит: "ой видела там трансвестит такой прошёл, сумка Биркин у него подделочная, и два метра ростом а на каблуках, ой ужас, ой ужас" или "ооой как та старуха нас только что взглядом обмерила, старая вешалка, газетку бы лучше читала или сканворды гадала бы. видела?" а я не видела. правда. Я видела красивую девушку с волосами до пояса как зеркало блестящими; и мужика под пятьдесят с элегантной аристократичной бородкой и губами как у Микки Рурка. Мужик был до одурения потрясающий, взгляд не отвести, но с обручальным кольцом, что впринципе не удивительно. И девочка с волосами хорошенькая, и вон те двое на эскалаторе целуются, счастливые, и пьяные друг другом, со мной тоже так было когда-то. Вот это я замечаю - счастье всегда хорошо видно. А что кто-то поглядывает коварно и оценивающе, или кто-то инвалид физический или моральный или всё вместе - мне нет до этого никакого дела, никакого интереса не представляет и не существует для меня следовательно. По-моему очень логично.

Меня так воспитывали. Знаешь, учёные много спорят до сих пор на этот счёт: что важнее - генетика или воспитание? Берут люди ребёнка из детского дома, а он у алкоголиков родился или отец неврастеником был. И вот забирают такого ребёночка в очень хорошую семью, новые родители у него академики, уравновешенные интеллигентные люди. А он начинает выделывать - истерики закатывает беспочвенно, не слушается, орёт-заливается так, что соседи службу опеки вызывать готовы... ну это для примера, там вообще всё что угодно может быть. В этом случае учёные говорят - генетика важнее; важно у кого родился, ещё в перинатальный период импринтинг случился. Дородовой опыт был, запечатление, плёнка засвечена. Компрендо?

Так вот. Согласна совершенно с учёными, но не могу не сказать, что и воспитание важно. Кто рядом, пока ты растёшь, день с ночью путаешь - ночами плачешь, потому что пока разговаривать не научился. Потом взрослеешь - разговаривать научился, а мир понимать ещё нет, теряешься, приоритеты в жизни расставляешь. Важно, кто рядом и важно что он рядом делает, какие условия создаёт. Потому что это и есть блок, в который ты отделяешься перед выходом в реальную жизнь. А реальная жизнь - говно, Кать, оказывается... да и условия в моём блоке были парниковые, всё налажено, обогрето и мягко, хоть головой в стены бейся, одно удовольствие. А снаружи мне совсем не нравится. А в моей барокамере хорошо, отсюда всё же радужнее... импринтинга со мной хуёвого пока не случилось, так что здесь и останусь. Не пойду никуда. И кто меня заставит?

- Никто, - говорит Катрин, потягиваясь на солнышке. - можешь никуда не ходить. Всё равно у тебя ничё не получится. Кислород уже пущен. Герметизация нарушена. 

- Вот! - соглашаюсь я растерянно - я и так на ощупь, а теперь ваще не знаю что делать. Но желательно бы что-то придумать...