Автор: Рафьен

Пэйринг и персонажи: Тор, Локи, Хела

Рейтинг: R

Жанры: Ангст, Драма, Психология, AU

Размер: Миди 

 

Описание:

 

     Локи понимал, что страх – всего лишь естественная попытка организма сигнализировать о потенциальной опасности. Паника была присуща всем существам с развитой нервной системой. Но Локи в один миг забывал все прочитанные за жизнь книги о физиологии различных разумных, когда видел сестру. В те моменты ему казалось, что первозданный страх подобно яду разливался по жилам. Не оставалось ни надежды, ни желания начинать борьбу.
      Хела начала выздоравливать, и хоть магия продолжала быть неким ограничителем, не позволяя злодейке быстро восстанавливаться, Локи понимал, что следовало бежать как можно скорее.
      За последний месяц новый Асгард вырос до размеров небольшого спутника. По подсчетам, работа была выполнена на десять процентов. Тор понимал, что Асгард станет для него надгробием, но в счастливых улыбках подданных царь видел подтверждение правильности своего решения.
      Глаз почти перестал болеть. Чтобы отвлечься от мыслей о неминуемой мучительной смерти, Тор, как ни странно, решил провести время в компании сестры. Он испытывал смешанные чувства при виде Хелы. Частично это была радость, что раны богини почти зажили. Но понимание, что сестра с удовольствием вонзит кинжал ему в сердце, вызывало безусловный страх.
      Когда Тор осторожно открыл дверь, Хела сидела на краю кровати. Злодейка все еще не могла нормально передвигаться.
      – Не рановато ли тебе бегать по кораблю? – спросил Тор, не скрывая насмешки.
      – Твои попытки шутить совсем убоги, – презрительно фыркнула Хела.
      Она пробовала встать, но поломанные кости отказывались выдерживать вес тела. Тор видел даже сквозь ткань рубашки, как мышцы истощавшей Хелы перекатывались под кожей. Каждое движение отдавалось болью, поэтому злодейка тихо охнула и оставила попытки покинуть ненавистную каюту.
      – Выглядишь даже хуже, чем я, – проговорила богиня смерти с улыбкой, напоминавшей оскал.
      Она задержала взгляд на правом глазу Тора, вернее – на мутной роговице, которая еще плохо пропускала свет.
      Одинсон не стал что-либо говорить в ответ и жестом предложил сестре помощь. Как только Хела начала выздоравливать, каждую попытку братьев помочь она воспринимала как личное оскорбление. Тор понимал ее чувства: она была прославленным воином, завоевавшем целые миры, а сейчас не могла сделать и шага.
      Хела закрыла глаза, и ее волосы стали постепенно превращаться в диковинные рога. Это был первый раз за все долгие месяцы, когда богине смерти хватило магии на подобные метаморфозы, поэтому Тор наблюдал за происходящим не без восхищения. Черные рога блестели, будто покрытые краской, и напомнили Одинсону ветви засохшего дерева.
      – Зачем это нужно? – поинтересовался Тор.
      – Так мне будет легче создавать мечи, – Хела не ожидала подобного вопроса, поэтому не стала увиливать от ответа.
      – Ты похожа на жука-оленя! – искренне захохотал Тор. – Я видел таких на Земле!
      Хела наградила брата испепеляющим взглядом и проговорила равнодушным тоном, будто подтверждала давно известную истину:
      – Да, достойные сыновья у Одина... Старший дегенерат даже тупее младшего!
      С «рогами» Хела увеличивала планету в разы быстрее. По подсчетам Тони, вскоре должно было образоваться жидкое ядро, поскольку под давлением тонн металла начинались радиоактивные процессы. Потратиться придется только на атмосферу и плодородные почвы, а воссоздать экосистемы – самая простая часть задания. 
      Было решено сделать новый Асгард почти в полтора раза больше старого, поскольку планировалось его развитие как экономического и политического центра ближайших галактик. На такие мысли Тора подтолкнула идея Корга, который наивно рассчитывал, что Хела не станет уничтожать чужаков.
      День выдался очень тяжелым, поэтому Тор поспешил в каюту. Стоило опустить голову на подушку, как глаза непроизвольно закрылись. Из состояния полудремы вывел шепот Локи:
      – Спишь?
      – Уже нет, – проговорил Одинсон с досадой. – Сильно поболтать захотелось?
      – Я должен тебя предупредить... – произошла малейшая перемена в голосе Локи, но Тор не мог понять, какая именно.
      – Ты о своем скором побеге? – Тор старался перевести все на шутку, но брат был настроен серьезно.
      – Да. Мой челнок почти готов. Я почему-то подумал, что будет неправильно не попрощаться с тобой.
      – Ты улетаешь прямо сейчас? – Одинсон почувствовал, как обида кольнула в сердце, подобно тонкому ножу притворившегося змеей Локи, когда братьям было восемь...
      – Нет, через пару дней... Ты же говорил, что Старк завтра доставит на корабль аппараты для искусственного поддержания атмосферы. Один из них я позаимствую... и сразу же отправлюсь на Сакаар.
      – Только не устраивай гладиаторские бои, – сказал Тор после нескольких минут неловкого молчания, – иначе тебя быстро свергнут.
      Очередное вероломство брата... Тор предвидел такой исход, но тем предательство и отличалось, что к нему невозможно было привыкнуть.
      В отличие от сыновей Одина, никакие переживания не мешали спокойному сну Хелы.

      – Мы не виделись очень давно, – царица неодобрительно покачала головой и сложила руки на груди, будто извиняясь.
      – Я скучала, – призналась Хела, заглянув в голубые глаза.
      Богиня смерти не сразу заметила, как ее лишенный сновидений отдых превратился в сотворенную матерью иллюзию. Обстановка вокруг слабо походила на Асгард. Неестественно яркие сооружения, напоминавшие гигантские детские игрушки, окружали небольшой парк. Разноцветные одежды делали Хелу и Фриггу похожими на кукол, а волосы богинь были убраны в диковинные прически.
      – Мидгард, – ответила царица не немой вопрос дочери. – «Это» называют аттракционами, только я не могу воссоздать все механизмы в движении.
      Хела оглянулась, пытаясь запомнить необычные строения.
      – Я знаю, что ты задумала, поэтому... – прошептала Фригга, проведя по щеке дочери кончинами пальцев. Царица вздохнула и закрыла глаза, так и не договорив.
      Богиня смерти понимала, о чем шла речь. О скорой неминуемой битве. Что-то екнуло в едва бившемся сердце Хелы: в каждом вздохе матери ей мерещился укор. Было невыносимо смотреть в глаза мудрой женщине и при этом строить в голове план убийства ее детей. Но ведь Хела хотела отомстить. И она отомстит...
      – Презренный трон стал проклятием Асгарда, – процедила Фригга сквозь зубы, мелко дрожа от нарастающего гнева. – Жажда власти породила вражду в нашей семье. Заветный трон... Тор, Локи, теперь ты... Неужели его ценность так велика?
      – Я проливала кровь за Асгард, – сказала Хела тоном, не терпящим возражений. – Я заслуживаю престол, а не эти глупцы!
      – Не убивай моих детей! – взмолилась царица.
      Хела стыдилась, что стала причиной горьких слез матери.
      – Ты можешь не считать их братьями, но... прошу тебя!
      Фригга никогда не выглядела такой уязвимой, как сейчас. Пестрая краска, нанесенная на мидгардский манер, размазалась по лицу. Черные грязные слезы стекали по щекам. Хела понимала, что должна обнять мать и дать обещание пощадить братьев, но какая-то невидимая сила останавливала богиню смерти.
      «А что, если все было хитро спланировано заранее? – пронеслось в голове Хелы. – Если Фригга общалась со мной только ради возможности спасти своих бестолковых отпрысков? Сначала втерлась в доверие, а теперь просит их не убивать. А до меня ей попросту нет дела».
      Подозрение, что ее вновь обманули, не давало Хеле покоя.
      – Я не могу тебе ничего обещать, – сухо ответила она, стараясь не встречаться взглядом с царицей.
      – Не наделай ошибок, – тоном наставника проговорила Фригга.
      Вопреки ожиданиям богини смерти, мать не растворилась в воздухе после этого разговора, а взяла Хелу за руку и повела к ближайшему аппарату.
      Одна конструкция отличалась от других кружевом сплетения металлических прутьев и напоминала колесо. Хела с матерью сели в подобие корзины, не проронив ни слова. Этот крошечный мирок, время в котором остановилось; пестрота предметов вокруг; отчаяние матери – все гнетуще действовало на богиню смерти. Фригга поцеловала дочь в лоб на прощание, а после картинка растворилась во тьме.

      Локи предпочитал не встречаться со Старком, поэтому вышел из каюты в тот момент, когда гениальный смертный уже вернулся на Землю.
      – Это и есть спасение нашей планеты? – с недоверием спросил Локи, окинув взглядом два небольших ящика. Светло-зеленый металл корпусов устройств блестел в свете ламп.
      – Один такой механизм может генерировать пятьсот литров воздуха в минуту, – с важным видом прокомментировал Тор.
      – Хм, неплохо... Я не доверяю Старку, но все же нужно отдать должное – немного мозгов у него осталось даже после сражения с читаури.
      С невозмутимым видом Лафейсон поднял один зеленый ящик и на вытянутых руках унес в их с Тором каюту. Последний элемент был получен – теперь ничто не мешало спокойно убраться с этого проклятого корабля.
      «Нужно проверить генератор непосредственно на планете», – подумал Тор.
      Через пять минут братья медленно шли рядом с Хелой, придерживая ее за плечи. Локи то и дело отворачивался от сестры, беспрестанно шутя, что ее рога могли выколоть рядом идущим оставшиеся глаза. Богиня смерти создавала огромные кристаллы, которые больше напоминали холмы. Планета наращивалась медленно, но на ней уже могла жить четверть асгардского народа.
      Прогулка по новому дому была запланирована заранее, поэтому, когда Хела наколдовала «дневную норму» металла, он втроем отправились на небольшой челнок. Полет занимал всего полминуты, и вскоре дети Одина ступили на холодную поверхность нового Асгарда. Тор нажал кнопку на изобретенном Тони аппарате и ждал, искоса поглядывая на сестру.
      Притяжение планеты было еще слабым, но вполне приемлемым для жизни. Когда прошло минут семь, и небольшой овраг, в котором стояла троица, наполнился смесью газов, братья сняли шлемы, наслаждаясь прохладой только что сгенерированного воздуха.
      – Здесь очень красиво, – не без восхищения прошептал Локи. Теперь они могли слышать не только голоса друг друга, но и звуки шагов, что звоном отдавались по металлической поверхности.
      – Дом... – задумчиво проговорил Тор.
      То же место в системе, те же координаты, но Асград стал совсем иным. Яркость золотых дворцов заменил графитовый блеск черных скал. Звездное небо казалось продолжением цельного куска металла, который стал крохотной планетой. Но что-то пугающее было в этой пустыне, будто каждый камешек твердил, что царь Асгарда встретит здесь свою смерть.
      Хела молчала, подняв изумрудные глаза к звездам.
      – Неплохое местечко, я бы остался здесь жить, – улыбнулся Лафейсон.
      Они стояли молча несколько минут, Хела вдруг тихо рассмеялась. Братья насторожились, но ласковый голос сестры дошел до них будто с опозданием:
      – Вот и настало время последней битвы!
      Если не считать способность Тора создавать молнии, сыновья Одина остались безоружны. С поистине звериной ловкостью Хела отпрыгнула в сторону, через миг два длинных меча блестели в ее руках. Локи не успел выругаться, как лезвие клинка засвистело в миллиметре от его уха. Тор сжал кулаки, концентрируя молнии, но Хела оказалась проворнее. Она толкнула Одинсона на острый камень, уходя от контратаки Локи. Лафейсон плохо сражался врукопашную, поэтому не имел преимущества над сестрой. Можно было бы создать иллюзию, но в ближнем бою это не принесло бы пользы.
      Тор собрался с силами и направил пучок электричества в сторону сестры. Молния поразила Хелу, злодейка даже вскрикнула от боли, но продолжила борьбу. В отместку она метнула небольшой кинжал, пригвоздив Тора к валуну.
      Это удивило Одинсона. Он понимал, что если бы сестра хотела их убить, то не стала бы медлить. Легкая боль в плече давала о себе знать, но Тор был уверен: Хела не могла промахнуться. Выходило, что злодейка не преследовала цель пронзить Тору сердце?
      Битва сестрицы с Локи больше напоминала танец. Мечи почти касались кожи Лафейсона, но Хела медлила, не нанося смертельный удар. Шаг, поворот, взмах меча, опять поворот... Локи тоже заметил, что злодейке не хватало решимости. Он ловко уворачивался, но, как ни странно, даже не пытался атаковать.
      Происходящее не было похоже на кровопролитное сражение, это буквально чувствовалось на подсознательном уровне. Тор вырвал кинжал из скалы, тихо зашипев от боли, но после освобождения не спешил на подмогу брату. Богиня смерти начала уставать и все реже заносила мечи над головой Лафейсона.
      Локи попытался схватить Хелу за руку, но злодейка взмахнула клинком, стараясь напугать. Брат дернулся, уходя от удара, что не заметил приближения второго меча. Локи не сразу понял, что его ранили. Тонкая алая полоса на предплечье больше походила на мелкую ссадину, но Лафейсон рефлекторно прижал поврежденную руку к груди. Братьев удивила реакция Хелы – злодейка замерла, будто сама не предполагала, что могла ранить Локи.
      Этого секундного замешательства хватило, чтобы Тор подкрался со спины и схватил богиню смерти за плечи, встряхнув, как нашкодившего щенка. Она не стала сопротивляться – ее внимание было приковано к алому от крови рукаву Локи.
      Битва закончилась так же быстро, как и началась. Локи не сводил глаз с бледного лица Хелы. Злодейка молчала, прищурившись, безвольно повиснув в руках Тора. Локи знал, каким путем можно было получить ответы на все вопросы, поэтому коснулся окровавленной рукой холодного лба Хелы. Заметив удивленный взгляд Тора, Лафейсон вздохнул, наигранно закатив глаза, и положил пальцы на голову брата.
      В этот раз магия Локи подействовала чересчур сильно и оживила воспоминания и мысли детей Одина настолько ярко, что их разумы будто слились. Казалось, они прожили сразу три жизни, не в состоянии различить, где заканчивались свои переживания и начинались чужие.
      Гамму эмоций троицы за время пребывания на корабле можно было описать одним словом – сомнения. Локи не знал, следовало ли ему бежать. Тор гадал, верно ли он поступил, решившись пожертвовать жизнью ради нового Асгарда, которым будет править злодейка. Хелу терзало чувство вины перед матерью, и каждый раз вспоминая сияющие глаза Фригги, богиня смерти понимала, что не сможет лишить братьев жизни. Боль, чужая и своя, страх и отчаяние окутывали сознание троицы, как нити зачарованного клубка.
      Лафейсон не смог разорвать связь – образы крушили разум подобно лавине. Наконец, когда воспоминания всех троих закончились, вернулось ощущение реальности. Шок лишил дара речи даже острого на язык Локи. Физическая боль, хоть и разделенная на троих, мешала трезво мыслить. Лафейсон слишком явственно чувствовал отголоски чужих травм: правая глазница ныла, а живот и грудь будто были изувечены многочисленными швами.
      Претенденты на трон тяжело дышали, так и не приходя в чувства. Отделить свой разум от чужого все еще было непросто, поэтому, не желая тратить время, Тор медленно потащил обессилившую Хелу к челноку. Локи безмолвно следовал за братом, зажав порез на предплечье.
      Мозг устал от переизбытка информации и эмоций, но где-то на окраине сознания одновременно зародились страх и легкость. Страх, потому что Тор теперь знал о всех замыслах Локи. Но успокаивало понимание, что Хела не станет убивать братьев. Она хитра и терпелива, а тысячи лет для нее – сущий пустяк. Она дождется, когда братья зачахнут от старости, и тогда взойдет на трон полноправной правительницей. Богине смерти не нравился этот расклад, но она была готова пожертвовать временем ради матери. Фригга умоляла не убивать братьев, и Хела выполнит эту просьбу.
      Тор же свыкся к мыслям о смерти, поэтому теперь не знал, как действовать дальше. Первой мыслью, которую он смог отделить от воспоминаний сестры и брата, было решение устроить коронацию, которую вовек не забудут в Асгарде.