Векторное кольцо
(Из книги «Брачный гороскоп»)
ВНИМАНИЕ!
Прежде чем перейти непосредственно к браку, необходимо проверить, не относится ли ваш союз к векторному кольцу.
В 24 браках из 144 вариантов определяющую роль играет не брачная структура, а векторное кольцо. Векторное кольцо — настолько мощное явление, что перекрывает законы брачной структуры.
Пытаясь разобраться в законах векторного кольца, на время забудем о знаковых различиях. Перед векторным кольцом все равны. В векторных парах нет ни воли, ни логики, ни интуиции. Во всех 24 парах есть лишь одно свойство, одно взаимоотношение — слуги и хозяина.
Векторное кольцо
(на первом месте — хозяин):
Крыса — Лошадь, Лошадь — Кабан, Кабан — Дракон, Дракон — Кот, Кот — Петух, Петух — Собака, Собака — Бык, Бык — Тигр, Тигр — Коза, Коза — Змея, Змея — Обезьяна, Обезьяна — Крыса.
12 перечисленных пар — это и есть 24 брака. Как видим по перечислению, векторные отношения не зависят от сути знака, от его мышления. Они не подвластны контролю разума, возникают и развиваются помимо воли человека и его желаний — неосознанно.
Определяя рамки векторных отношений 24 браками, внутри этих браков мы не можем точно указать характер взаимоотношений между супругами, ибо векторные отношения развиваются по законам вихревых, мистических структур, в которых ясно направление движения, но не ясен характер движения.
Известно несколько сценариев развития векторного брака, но это не значит, что в каждом новом векторном браке дело не пойдет по свежему, оригинальному сценарию. Ясно лишь одно: векторный брак, векторные отношения — это энергетическая буря, в которой трудно установить равновесие и надежный строй. Жизнь в векторном браке подобна жизни на пороховой бочке — неожиданности могут начаться в любой момент.
Хотелось бы, однако, уберечь от однозначно трагической трактовки этого брака. Его огромные энергии — источник и больших потрясений, и высочайшего взлета. Ни в одном браке не может человек так высоко подняться в своих ощущениях и переживаниях, как при этих взаимоотношениях. Увы, за этот полет приходится чем-то платить. Главная плата — невозможность застабилизировать отношения. Однако посмотрим на нашу жизнь немного шире: все мы временные обитатели этого мира, и в этом смысле даже самый стабильный брак немногим лучше векторного.
Так проследим жизнь тех, кто вступил на путь, требующий всего человека без остатка.
В стихах, посвященных Надежде Львовой (Кот), В. Брюсов (Петух) связал любовь и смерть.
Любовь приводит к одному,—
Вы, любящие, верьте! —
Сквозь скорбь и радость, свет и тьму
К блаженно-страшной смерти!
«Дело корнета Елагина» — рассказ И. Бунина, который написан по реальным событиям. Елагин (Бартенев — Лошадь) убивает Сосновскую (Висневская — Крыса) в любовном порыве. Сам Бунин сказал об этом: «Вся эта история — очень противная история!» А противность — в неподчиняемости разуму, в невозможности проконтролировать и объяснить свои действия.
Да, иногда кольцо закручивается так, что жизни не хватает, чтобы выбраться из бездны.
Кольцевые отношения между мужчиной и женщиной почти всегда сопровождает определение «роковая любовь», страсть. Но только те, кто испытал подобное, могут сказать, что это не столько любовь, сколько что-то совершенно необъяснимое.
Н. Берберова (Бык) пишет о своей жизни с Ходасевичем (Собака): «Счастье мое с ним было не совсем того свойства, какое принято определять словами: радость, свет, блаженство, благополучие, удовольствие, покой. Оно состояло в другом: в том, что я сильнее ощущала жизнь рядом с ним, острее чувствовала себя живой, чем до встречи с ним, что я горела жизнью в ее контрастах, что я в страдании, которое узнала тогда, имела в себе больше жизни, чем если бы делила окружающее и окружающих на „да" и „нет" — „интенсивность" заряда была иногда таковой, что любое чудо казалось возможным».
Что же происходит, когда встречаются мужчина и женщина, образующие пару слуга— хозяин? Сам характер кольцевого взаимодействия объяснить непросто, но ясно одно, что при нем рушатся все оболочки, защищающие личность. Человек как самостоятельная единица перестает существовать.
О Николае Чаушеску (Лошадь) и Елене Чаушеску (Кабан) адвокат Теодореску на суде сказал, что «они настолько сочетались, что подобны были двуглавому монстру».
Л. Е. Белозерская-Булгакова пишет о А. Н. Толстом (Лошадь) и Н. В. Крандиевской-Толстой (Крыса); «Они с Алексеем Николаевичем производили впечатление удивительно спаянной пары. Казалось, что у них одно общее кровообращение. Я встречала их позже, в Берлине. Впечатление какой-то необыкновенной семейной слаженности и спаянности оставалось прежним».
Она же приводит слова биографа Есенина Ильи Шнейдера об Айседоре Дункан (Тигр) и Сергее Есенине (Коза): «Они же мазаны одним миром, похожи друг на друга, скроены на один образец, оба талантливы сверх меры, оба эмоциональны, безудержны, бесшабашны. Оба друг для друга обладают притягательной и отталкивающей силой. И роман их не только «горький», но и счастливо-несчастный и несчастливо-счастливый, как хотите. И другим быть не может».
О Жорж Санд (Крыса) и Альфреде Мюссе (Лошадь) говорили, что «они были, что называется, созданы друг для друга, но вместе быть не могли. В разлуке Мюссе слал возлюбленной возвышенные письма, исполненные самоотречения». А когда они были вместе, то «примирения чередовались с разрывами, пламенные объяснения в любви — с ужасными скандалами, Мюссе ревновал, обвинял Санд в измене».
Один из парадоксов векторного брака заключается в том, что люди не могут жить друг без друга, но при этом не могут жить вместе.
Дочь А. И. Куприна пишет: «Если судить по воспоминаниям Марии Карловны (Крыса.—Авт.), то создается впечатление, что Куприн (Лошадь.— Авт.) совсем не мог работать дома. Странно подумать, что, живя в одном городе со своей женой и ребенком, он снимал комнату в гостинице или уезжал в Лавру, в Даниловское, либо в Гатчину, чтобы писать».
Жорж Санд писала Альфреду Мюссе: «Прощай, прощай, я не хочу тебя покидать и не хочу брать тебя снова. Я не хочу ничего, ничего... Я не люблю тебя больше — и обожаю навеки. Я не хочу тебя больше — но не могу без тебя обойтись. Кажется, только одна небесная молния могла бы излечить меня, уничтожив. Прощай, оставайся, уезжай, но только не говори, что я не страдаю. Только это одно может заставить меня еще больше страдать, моя любовь, моя жизнь, мое сердце, мой брат, моя кровь,— уходи, но убей меня, уходя».
Истории любви Мюссе и Санд посвящены десятки книг и статей; было время, когда критики и историки литературы делились на «мюссеистов» и «сандистов», и между ними шли ожесточенные споры о том, кто же все-таки виноват в безрадостном финале этого романа — он или она. Структурный гороскоп говорит, что и Мюссе и Санд стали жертвами векторного кольца. Но их любовь дала мировой литературе четыре романа: «Исповедь сына века» А. Мюссе, «Она и он» Ж. Санд, «Он и она» Поля Мюссе, «Он» Луизы Коле.
Брак А. Ахматовой (Бык) и Н. Гумилева (Собака) был скоротечен. Если Гумилев еще хотел и «мечтал о веселой, общей домашней жизни», то страсти кольца настолько захватили Ахматову, что «ей по-прежнему хотелось вести со мной «любовную войну»...—мучить и терзать меня, устраивать сцены ревности с бурными объяснениями и бурными примирениями... Для нее «игра продолжалась», азартно и рискованно»,— рассказывал Гумилев Ирине Одоевцевой.
С полной уверенностью можно сказать, что кольцевые отношения не рекомендуются для семейной жизни. Разрыв может стать единственным выходом из создавшегося положения.
Ахматова и Гумилев не прожили и двух лет, Санд и Мюссе расстались через два года, причем Санд тайно уехала от Мюссе в свой родной Ноан; А. Н. Толстой и Н. В. Крандисвская-Толстая развелись через 20 лет совместной жизни; развелись Куприн и Мария Карловна Давыдова; расстались Берберова и Ходасевич; «горьким» назвал Шнейдер роман Есенина и Дункан; последней любовью Маяковского (Змея) была Вероника Полонская (Обезьяна); незадолго до своего рокового решения Мэрилин Монро (Тигр) встретила Роберта Кеннеди (Бык); из-за любви к Брюсову (Петух) покончила жизнь самоубийством Надя Львова (Кот).
Как-то оправдать кольцевые браки можно лишь в творческой среде. Обнаженность души, которая сопутствует векторному кольцу, создает базу для творческого горения, исканий. Почти все упомянутые выше союзы относились к этому типу. В наше время их тоже достаточно много: Е. Максимова (Кот) — В. Васильев (Дракон), А. Лазарев (Тигр) — С. Немоляева (Бык) и многие другие.
Встречу американской звезды Джейн Фонды (Бык) и телемагната Теда Тернера (Тигр) тоже трудно назвать случайной и мимолетной.
Конечно, не всякая роковая любовь — это отношения слуги-хозяина. Но процент таких браков увеличивается, когда в обществе ослабевает установка на прочную семью с домостроевскими тенденциями. Именно тогда на первый план выходят браки по страстной любви, часто вопреки здравому смыслу и рассудку.
Мюссе писал, что стремление к губительным страстям может быть лишь у тех людей, кого поразила болезнь, симптомы которой «неверие, скука, одиночество».
Наверное, Ходасевич тоже искал роковую страсть и нашел ее в союзе с Ниной Берберовой. Два предыдущих брака с Мариной Рындиной (Кабан) и Анной Чулковой (Собака) (по брачному гороскопу достаточно хорошие варианты) не могли дать ему столь губительных и всеохватывающих чувств.
В жизни каждого человека есть место кольцу, даже самый осторожный может оказаться в его сетях: стопроцентной страховки нет, да она и не нужна. Кольцевые отношения так много дают каждому, и слуге и хозяину, что следующее за неземным счастьем мучение может и не показаться слишком большой платой.
И. Одоевцева пишет: «Я уверена, что Ахматова была главной любовью Гумилева. И что до самой своей смерти — несмотря на свои многочисленные увлечения — он не разлюбил ее».
Счастье Маргариты Тучковой (Бык) с генералом Александром Тучковым (Собака) было беспредельным, так же, как и ее скорбь, когда муж погиб на Бородинском поле. После безуспешных двухдневных поисков тела мужа Маргарита основала Спасо-Бородинскую женскую обитель на предполагаемом месте его гибели, где и осталась игуменьей.
Мораль как норма поведения, выработанная человечеством, рассчитана на свободную, самостоятельную личность. Так вот, кольцо лишает морали обоих: и слугу и хозяина. Аморальны грубость и холодность хозяина, но также аморально и всепрощение слуги.
Векторность отношений проявляется в том, что насколько бы слуга ни превосходил хозяина, он всего лишь пьедестал, благодаря которому хозяин становится выше, сильнее, умнее. Слуга воздвигает этот пьедестал добровольно, с любовью и обожанием. В присутствии хозяина слуга никогда не сможет показать всех своих достоинств, да и хозяин не сможет их оценить полностью. Недаром так ярко проявляется стремление хозяина переделать слугу.
Александр Дюма-сын (Обезьяна) пишет другу о своей жене Н. И. Нарышкиной (Крыса): «Мне доставляет удовольствие перевоспитывать это прекрасное создание, испорченное своей страной, своим воспитанием, своим окружением и даже своей праздностью».
Ксения Куприна пишет: «Мария Карловна— умная, светская, блестящая женщина — задалась целью обуздать буйный нрав Куприна и сделать из него знаменитого писателя... Немало было тогда разговоров, что Куприн обязан признанием таланта своей жене-издательнице и ее высокопоставленным связям».
Как искренне было удивление Гумилева, когда он говорил об Ахматовой: «Мне и в голову не приходило, что она талантлива. Ведь все барышни играют на рояле и пишут стихи...»
Каждый хозяин — тот неосознанный, мистический идеал, к которому стремится слуга. Только это является базой для обожания, терпения и всепрощения слуги.
Гумилев с большим трудом и опозданием оценил гений своей жены, а Б. Пастернак (Тигр) в дарственной надписи на фотографии, подаренной Ахматовой, написал следующее: «Анне Андреевне Ахматовой, началу тонкости и окончательности, тому, что меня всегда ободряло и радовало, тому, что мне сродни и близко и что выше и больше меня».
Ф. И. Тютчев (Кабан) в письме второй жене Эрнестине (Лошадь) признается: «Ах, насколько ты лучше меня, насколько выше! Сколько достоинства и серьезности в твоей любви, и каким мелким и жалким я чувствую себя рядом с тобой».
Альфред Мюссе, сообщая Санд 30 апреля 1834 года о своем намерении рассказать их историю в романе, писал: «Я хочу воздвигнуть тебе алтарь, хотя бы на собственных костях». Он же в другом письме отмечает, что «в твоих объятиях был момент, воспоминание о котором мешает мне до сих пор и еще долго будет мешать приблизиться к другой женщине».
В письмах к Каролине Собаньской (Тигр) Пушкин (Коза) признается, что «испытал всю ее власть над собой», более того, обязан ей тем, что «опознал все содрогания и муки любви» и по сей день «испытывает перед ней боязнь, которую не может преодолеть», и умоляет о дружбе, которой он страждет, точно нищий, вымаливающий ломоть. Сознавая, что его просьба «очень банальна», он тем не менее продолжает молить: «Мне необходима ваша близость... моя жизнь неотделима от вашей». А она — как писали современники — была «роковая светская злодейка, доводившая своей игрой Пушкина до отчаяния. Страсть к этой женщине... губила его, он бился в ее сетях, ревновал».
Но ей он посвятил строки, полные поклонения и безответной любви: «Я вас любил: любовь еще, быть может...»
Чувство другого великого русского поэта М. Ю. Лермонтова (Собака) было разделено Н. Ф. Ивановой (Петух), но она очень скоро нарушила клятву верности, что для Лермонтова стало равносильно катастрофе. Но в стихотворении, посвященном этой женщине, не содержится упрека или обиды.
Во зло употребила ты права,
Приобретенные над мною,
И мне, польстив любовию сперва,
Ты изменила — Бог с тобою!
О нет! я б не решился проклянуть!
Все для меня в тебе святое...
Ответ А. Мюссе на письмо Ж. Санд, где она уведомляет его о своей любви к доктору Пагелло, не нуждается в комментариях: «Передай Пагелло, что я благодарю его за любовь к тебе и заботы... Я люблю этого малого, почти так же, как тебя, считайся с этим как знаешь. Он — причина того, что я потерял все мое жизненное богатство, а я люблю его, словно он мне его подарил. Мне бы не хотелось видеть вас вместе, но я счастлив, думая, что вы вместе. О! Мой ангел, мой ангел, будь счастлива, и я буду счастлив этим».
Наверное, похожие чувства испытывал Луи Виардо (Обезьяна), не препятствуя любви своей жены Полины Виардо (Змея) и Ивана Тургенева (Тигр). Более того, когда Тургенев узнал, что у него есть внебрачная дочь Пелагея, супруги Виардо предложили взять ее под свое покровительство, и девочка до 12 лет воспитывалась с дочерью Полины Виардо Луизой.
В векторном кольце обожание и всепрощение слуги сочетается или, вернее, провоцирует грубость хозяина.
Н. Берберова вспоминает: «... ночами Ходасевич пишет.— Я сплю, прижав к груди его пижаму, чтобы она была теплой, когда он захочет ее надеть... Часто ночью он будит меня: — Давай кофе пить, давай чай пить, давай разговаривать.— Я клюю носом».
Гумилев признавался И. Одоевцевой: «Да, конечно, теперь я осознаю, я был во многом виноват. Я очень скоро стал изменять ей... Но я не видел греха в моих изменах. Они, по-моему, прекрасно уживались с моей бессмертной любовью. А она требовала абсолютной верности. От меня. От себя. Она даже каялась мне, что изменяет мне во сне, каялась со слезами и страшно сердилась, что я смеюсь».
Мария Карловна — первая жена Куприна — «намеками давала ему понять, кто и как за ней ухаживает». Она «ревностно относилась к дружбе Куприна с Батюшковым и старалась ее разрушить».
Из письма Куприна Батюшкову: «Иногда я бывал несправедлив к тебе, но только тогда, когда М.К. уверяла меня, что ты был ее любовником. Я не верил, но впадал в сильное бешенство. Она выдумывала про тебя дурацкие анекдоты, выдумывала прозвища и через день ссылалась на меня!»
Может показаться, что положение хозяина в паре слуга-хозяин очень привлекательно. Но надо помнить, что, вступая в любое взаимодействие, мы изменяемся сами.
Роман Санд и Мюссе можно назвать романом болезней. Вот его хронология: «...летом и осенью 1833 года влюбленные наслаждались счастьем, которое омрачил лишь нервический припадок, происшедший с Мюссе в лесу Фонтенбло... В декабре 1833 года Санд и Мюссе вдвоем отправились в Италию, однако по приезде туда Санд заболела... В Венеции заболел Мюссе: у него случилось что-то вроде тяжелейшей нервической горячки... Санд самоотверженно выхаживала больного, сутками не преклоняя головы...»
Вот другая векторная пара — Елена Бальмонт (Дракон), Константин Бальмонт (Кот). Ксения Куприна так описывает Елену: «Его жена Елена показалась мне очень древней, хотя в то время она была еще, наверное, молодой женщиной. Но невероятная любовь к Бальмонту превратила ее в темноволосую, беззубую, высохшую мумию, в которой жили только странные трагические глаза».
Постоянное нахождение нервной системы в возбужденном состоянии, проникновение друг в друга, открытость всех интимных сторон личности — все это является причиной не только ревности, ссор, но и постепенного (быстрого или медленного), однако необратимого ухудшения состояния здоровья и психики.
Не улучшают отношения и состояние здоровья взаимные попытки снять напряжение или вырваться из кольца. Его жертвы нашли два пути такого снятия напряжения: спиртные напитки и попытки измены.
Показателен факт, что, когда «Санд заболела, Мюссе стал тосковать, скучать... даже изменил ей с некой генуэзской танцовщицей».
Современник написал о браке Ф. И. Тютчева (Кабан) с Эрнестиной (Лошадь): «Брак этот, заключенный опять-таки же по страстной любви, не был, однако, особенно счастливым, и у молодой женщины очень скоро появились соперницы, а через одиннадцать лет после свадьбы Федор Иванович совершенно охладел к ней, отдав всего себя, свою душу и сердце новой привязанности...»
Но слуга никогда не сможет вырваться из кольца, от хозяина, если тот его не отпустит.
Однако даже такая свобода для слуги может стать в тягость. Дельмас (Кот) — страстная Кармен стихов Александра Блока (Дракон) — до последних дней жизни поэта не смогла поверить и смириться с мыслью, что она ему не нужна. Ведь в начале их романа он писал: «Я — не мальчик, я много любил и много влюблялся. Не знаю, какой заколдованный цветок Вы бросили мне, не Вы бросили, но я поймал... Я совершенно не знаю, что мне делать теперь, так же, как не знаю, что делать с тем, что во мне, помимо моей воли, растут давно забытые мною чувства».
Жизнь подтверждает, что «отпущенный из кольца» слуга сразу же начинает добиваться успехов в тех сферах, которые ему были недоступны из-за «занятости» в столь тесном браке.
Впрочем, многие предпочитают не прерывать векторного брака и жить в нем, несмотря на все трудности.
Смягчить жизнь в векторном союзе могут большая разница в возрасте супругов, заключение брака в зрелые годы. Если слуга — женщина, то такой брак, как правило, тоже смягчен. Очень сильное облегчение приносит стиль жизни с частыми разлуками. Но самый удачный вариант состоит в том, чтобы слуга мог «откупиться» — большой зарплатой, особым участием в семейном хозяйстве. Если, конечно, на все это есть еще силы. Ведь бывает и так, что хозяину приходится ухаживать за обессилевшим слугой.
Как же все-таки вести себя в кольцевом браке? Ведь есть любовь, совместное хозяйство, часто есть и дети. Что делать, чтобы сохранить семью?
Трудно давать советы в векторных союзах, не зная конкретной ситуации. Но мы попробуем.
Не паникуйте. Приглядитесь к своей жизни, сверьте ее с другими случаями векторных браков, попробуйте оценить силу власти этого явления над вами.
Помните, хозяин всегда прав, прав в своих глазах, глазах окружающих и даже в глазах слуги, поэтому не надо пытаться что-либо доказать. Не надо слуге пытаться переломить судьбу и отвоевать главенство. Лучше замереть — шаг влево, шаг вправо... это пропасть.
Если возникает желание видеться реже, не противьтесь ему — получите передышку.
Если отношения перешли предел допустимого, то отдавайте себе отчет — кольцо не крутится назад— улучшений ждать не приходится.
Хозяин должен всегда жалеть слугу, ведь мы не выбираем год рождения.
Расставшись с хозяином, никогда не пытайтесь ему отомстить.
Часто встречается вариант развода в векторном браке с последующим возвращением на круги своя. Конечно, этого никак нельзя рекомендовать, хотя, как правило, в таких возвращенных браках взаимоотношения идут вроде бы по более гуманному сценарию. Это иллюзия — кольцо не знает гуманизма.
И все-таки, можно ли прожить в векторных отношениях всю жизнь? Да, можно. Только помните о цене вашего счастья и тогда — «безумству храбрых поем мы песню!»
Может быть, предупреждение об опасности кольца не остановит новых любителей острых ощущений? Совет простой: пусть острые ощущения останутся до брака. Надо понять, что семья не место для бесконечных баталий и роковых страстей.
Браку как достаточно спокойному и равновесному союзу, созданному для воспитания детей, ведения хозяйства, поддержки в жизни, и конечно, не без любви, но любви вдохновляющей, и не без теплых супружеских отношений посвящены следующие части книги.