С первых секунд на застывшего в ожидании зрителя обрушивается шквал эмоций, и в этот момент неважно каких - просто эмоций. Перед глазами бежит ассоциативный ряд, чем-то напоминающий такой же в "Catsoup", но в отличии от последнего в основе лежит не холодно-отчуждённая мистика, а добродушно-загадочная сказка.

Медленный темп и подробная детализация, чуткая атмосфера, наполненая рутиной и обыденной жизнью в перемешку с небылицей. Но здесь впитываешь каждую секунду, смакуешь её, а каждый кадр глубоко врезается в сознание. Это идеальное воплощение книги на экране, разве что не нужно переворачивать страницы. Завидев главного героя, появление которого происходит лишь спустя полчаса после начала, сразу становится ясно, что Мияцаки не раз перечитывал Мэрри Поппинс, и образ волшебницы прочно засел в голове режиссёра. Длительный шелест бумаги. Дальше.

Тихое, соразмерное течение событий способствует нарастанию чарующей атмосферы, которая одинаково легко подхватывает и ребёнка, и взрослого. Разряд сказок, которые можно читать в любом возрасте. На фоне пошлой и дрянной, моментально ржавеющей мультипликации дня сегодняшнего, где от Дисснея осталось одно только название да "фирменный" замок, известный всем с самого детства, творение "хиблинцев" воспринимается восторженным сопением, когда не хватает воздуха, чтобы промолвить простое: "Чудесно". И не от огромного количества адреналина, только-только выделившегося в крови, а от доброго, странного гипноза, под которым ходишь ещё какое-то время после завершения картины. 

Эту историю невозможно рассказывать другим тоном, причём передавать сюжет не стоит и пытаться: не хватит слов и испортишь впечатление другому. Водоворот затягивает тебя, и, сам того не замечая, ты переносишься куда-то в прошлое, в места, столь крепко запечатлившиеся в твоей памяти когда-то тогда, в другой жизни. Потерянной?

Кругом и рядом индивидумы-личности существуют в непонятном бешенном ритме; в ритме одного дня, где всё разбивается на состовляющие: стоять-ждать, двигаться-ждать, работать-ждать и небольшую частичку действительной жизни. Неужели сложно остановиться, оглянуться и, никуда не торопясь, пойти в нужном направлении, жмурясь светящему в лицо солнцу?