Заявка № 38
Название: Не буди лихо…
Артер: Imaridin
Автор: ValkiriyaV
Бета: Canus
Пейринг: Джаред/Дженсен
Рейтинг: R
Размер: около 19000 слов
Саммари к этому арту не было, но в дальнейшем заказчик высказал примерно такие пожелания: J2 , фентези, AU
…Джаред светский лев с маленьким совершенно невинным увлечением - магией, и это увлечение постоянно выходит ему и окружающим боком. вон одно последствие неудачного эксперимента в клетке сидит. из другого измерения выползло, еле поймали пока оно кого-нибудь не сцапало.
…история начинается примерно так: Джаред подстраивает Дженсену какую-нибудь магическую пакость (из вредности или в воспитательных целях, потому что Дженсен сам напросился решать автору) Дженсен мчится в замок Джареда чтобы прикончить обидчика, но вместо этого, как обычно, «всё заверте…»

Файл в формате doc

Файл в формате pdf



В Варнии славной, богатствами изобильной, совсем уж чудесатых расчудес не водится, даже драконов больших нет, не то что в соседней Эйсаде. Хотя и там, говорят, последнего лет десять назад отловили и отвезли в подарок правителю объединенных королевств, могущественному Приану Седьмому, а тот сразу же запер подарочек в огромном вольере, на потеху придворным и гостям.

Варнийцы своими глазами пойманного эйсадского дракона не видели, только из рассказов заезжих гостей слыхали, что драконище был огромный, злобный, знатно плевался огнем и даже летал, насколько позволяла заговоренная цепь – словом, никакого сравнения с мелкими, бескрылыми, осторожными дракончиками, обитающими обычно в непролазных варнийских чащах. Но и мелкий дракон – диво, потому жители славного города Айты считали, что им необыкновенно повезло: по неизвестной причине одно из этих редких существ выбрало для житья не чащу, не лесную полянку, а богатый торговый город; и появлением своим вызвало еще больший приток людей. И при расспросах гостей о местных достопримечательностях довольные горожане всегда кивали на темные шпили особняка Падалеки, видимые практически с любой точки города:

– А как же, есть и у нас занятное, есть! И дракон есть, правда, мелкий, и характер имеет прескверный, еще и ворует, зараза – все, что блестит, тащит... И свой колдун есть, правда, он… эээ… ну, вам, милостивый государь, лучше бы и не лезть к нему, а то рассердится, превратит в какое непотребство, и выручать вас будет некому. Во что? Ну, мало ли, во что получится, оно ведь у нас так, иногда и не знаешь, чего ждать...

…Путешественник, увлекаемый болтливым айтийцем, невольно оглядываясь в поисках вороватого мелкого дракона и на всякий случай придерживая рукой кошель, вошел в питейное заведение Берты. Бродячий торговец с удовольствием слушал историю, какими часто потчуют гостей города в чаянии бесплатной выпивки.

Конечно же, торговец знал, откуда появляются такие легенды. Сплетни, слухи, совсем немного правды – в итоге получается могущественный колдун, его посрамленные противники, вырвавшиеся на свободу злобные сущности и еще куча всякой чепухи. А на поверку и злобных сущностей никаких нет и не было, и дракон – самая обычная крупная ящерица, и колдун – не колдун вовсе, а развлекающийся мальчишка, умеющий показывать парочку фокусов.

Но торговцу нужно было убить время до вечера, и он слушал, добродушно улыбаясь, время от времени делая трактирщику знак, чтобы не забывал подливать вина рассказчику. И все были довольны: и трактирщик, и путешественник, и местный пьяница, и даже дремлющий под столом, свернувшийся в клубочек зеленый дракон.
***
Бывалый путешественник не так уж далек был от истины, во всяком случае, что касается его предположений насчет колдуна. Колдуном Джареда Падалеки можно было назвать с большой натяжкой, и если бы он узнал, что горожане присвоили ему такое сомнительное звание, крепко бы удивился. Но, как известно, все, что происходит в золоченых гостиных высшего света доходит до простого люда в таком измененном виде, что только диву даешься, на каком этапе сплетня обрела такие чудовищные масштабы. Однако началось все, конечно же, с дракона. Как только в особняке Падалеки появился дракон, было положено начало слухам, потому что да, в Варнии драконы были чрезвычайной редкостью, и тот факт, что скрытная и злобная животинка сама выбрала себе местом жительства сперва сад, а потом и все имение Падалеки, посчитали в городе за особый знак.

Вскорости жители города убедились, что дракончик был необычный. В отличие от своих нелюдимых собратьев, Эрик совсем не боялся людей и, обжившись в доме, принялся осваивать близлежащие окрестности. Дракончик стал грозой собак, при желании передвигался стремительно, а отсутствие крыльев компенсировал способностью перемещаться по любым вертикальным поверхностям без особого труда. А еще малыш оказался падок на золото как настоящий, большой дракон. С того времени, как он объявился в городе, все больше жителей Айты начали заказывать железные решетки на окна и посылать проклятия на голову ни в чем не повинного Джареда.

Не сказать, что Джаред поначалу был доволен неожиданным соседством с рептилией. Он привык жить один, вернее, привык, что родители все время проводили в столице и ничем ему не досаждали, появляясь раз в год, и он с семнадцати лет жил самостоятельно. Первое время после их отъезда Джаред с энтузиазмом устраивал чуть не каждый день балы, приемы, неделями пропадал на охоте и даже заработал себе репутацию светского льва, но запал его со временем прошел, и через несколько лет ему все надоело, душа искала нового, неизведанного, интересного. И вот когда Джаред, тоскуя, подумывал запереть особняк и отправиться путешествовать или еще как-то кардинально изменить свою жизнь, появился дракон.

Первое время Джаред пугался, когда дракончик попадался ему на пути, когда, просыпаясь, видел его наглую морду рядом на подушке, сердился, когда слышал крики повара, или управляющего, или садовника, проклинающих «маленького зеленого вора», но по законам Варнии эти создания были неприкосновенны, поэтому прогнать или еще как-то избавиться от дракона было невозможно.

Но вскоре Джаред привык к дракону, и даже дал ему имя, на которое тот, о чудо, охотно откликался. И именно дракон подтолкнул мысли Джареда в неожиданном направлении. Джаред забросил охоты и балы и заказал по особому каталогу книги, при виде названий которых у торговца полезли глаза на лоб: «Черная магия», «Белая магия», «Драконология», «Магия и оккультизм», «Великий гримуар», «Общая теория магии» «Ключ Соломона», «Лемегетон»…

Джаред с любопытством открыл первую книгу и через полчаса убедился, что ничего не понимает. Дракончик крутился рядом, по его встревоженной морде можно было судить, что интерес Джареда он явно не одобрял. Когда Джаред открыл «Драконологию», дракон раздраженно зашипел и, забравшись ему на плечо, начал тыкаться в ухо. Джаред засмеялся, почесал ему шею и спросил, искренне забавляясь:

– Что, приятель, не хочешь раскрывать свои секреты?

Раздражение дракончика он не посчитал предупреждением, и отступать не захотел.

Об опасности своего интереса Джаред подозревал, но тем интереснее было читать, понемногу, по крупицам составляя собственное представление о магии, о возможностях, которые она может дать. И чем дальше он продвигался в своих исследованиях, искренне считая магию наукой, тем больше понимал, что ничего, ничегошеньки не знает, не умеет, но как же это было интересно!

Очень скоро Джаред понял, что без учителя ему не обойтись, но на сотни миль вокруг не было ни одного мага, даже завалящего колдуна или знахаря – они стали такой же редкостью, как и драконы. Единственная престарелая ведьма, которую Джаред едва отыскал в пригороде Айты, наотрез отказалась Джареду помогать, обидно посмеялась над ним и посоветовала, если он не хочет неприятностей в будущем, вообще забыть про магию, но Джаред не отступился. Он приезжал к Мейре каждый день, мучил своими просьбами, и ведьма, в конце концов, показала ему несколько трав и научила нехитрым приемам, но брать в ученики отказалась. Пояснила, что знания у них в роду передаются только по женской линии, а открывать тайны постороннему нельзя, она будет за это жестоко наказана. Джаред ведьме плохого не желал и продолжил изучение магии самостоятельно.
***
В результате не очень удачного опыта в особняке Джареда стало одним загадочным существом больше. Однажды он прочитал совсем новую книгу о параллельных измерениях, где прилагалось описание, как можно открыть окошко туда и посмотреть на их обитателей. Джаред загорелся идеей, и вскоре все для опыта было готово – и нужные составы, и свечи, и пентаграммы, и подходящее время, когда границы между мирами размыты и тонки, но надо же было в самый ответственный момент случиться неожиданному!

Когда над пентаграммой в воздухе появилось и заколыхалось изображение неведомого, чужого мира, с фиолетовым небом, оранжевой листвой и невиданными клювастыми чудищами, прикидывавшийся до этого статуей дракончик ожил и через всю лабораторию кинулся к видению. И не успел Джаред ахнуть, не успел себя выругать, что не выставил любопытного дракона прочь на время опыта, как тот… нырнул в пошедшее рябью изображение и через минуту выскочил обратно, держа в зубах страшилище, пронзительно верещавшее и отбивавшееся изо всех своих сил.

Проклятый дракон вытащил из параллельного измерения существо, почти не уступавшее ему по размерам и, пока Джаред, стоя в оцепенении, прикидывал, как бы эту тварь отобрать и закинуть обратно, смазал лапой пентаграмму – и окно захлопнулось, исчезло, и только визг тварюги убеждал Джареда, что оранжевые деревья ему не привиделись.

Вообще, то, что случилось, теоретически – да и практически тоже! – было невозможно. Джаред все время упорно думал об этом, пока вместе со слугами и веселящимся не к месту драконом гонял тварь по особняку, надеясь поймать и запереть. Мало ли, на что способно неизвестное чудовище. Может, оно жрет младенцев по ночам?

И все же это невозможное произошло – но как? Окно в чужой мир позволяло только посмотреть, что там, это было что-то вроде заклинания зеркала, или как далекий красивый мираж, как сон наяву. Но в книге ничего не было о том, что создание из сна вдруг может ожить и ворваться в реальность с ужасающим визгом и дикими прыжками. Ни малейшего намёка, что в окно кто-то может войти, или что оттуда кто-то может выбраться.

«Дракон! Это виноват Эрик! Как у него получилось? Этого не должно было случиться! Как ему удалось проникнуть туда?!»

Сделанный в панике вывод ничем не подкреплялся, но Джаред все с большим подозрением присматривался к оживленному дракончику.

«А что ты знаешь о драконах, невежественный тупица? Для дракона это происшествие просто забава, вон как он радуется и совсем не испуган! Может, оно и не опасно, это страшилище, но оно – гость в этом мире, чужак».

Если бы Джаред только предполагал, что такое может произойти, он бы никогда, никогда не произвел бы этот дурацкий опыт! Чудовище, которое только в кошмарном сне может привидеться, стало реальностью, и этот факт настолько потряс Джареда, что после поимки и водворения твари в стальную клетку он решил оставить все опыты и забросить книги. Он впервые задумался, что его незнание, его дилетантские игры могут привести к несчастью.

Однако, как известно, если очень хочется, но нельзя, то все равно можно, и всегда можно заставить себя забыть о грядущих последствиях. Джаред постепенно привык к пугающему виду Твари, научился ее кормить. Оказалось, существо жрет все, буквально все, с одинаковой жадностью: мясо, фрукты, веточки, листья, грызет кости, оно даже грызло прутья клетки, но перегрызть их, к счастью, не могло. Джаред часто видел, как Эрик усаживался на стол напротив клетки и смотрел, не отрываясь, на Тварь, и чудище притихало и, будто загипнотизированное, смотрело в глаза дракону. Казалось, будто они ведут какой-то свой, только им слышимый разговор, и наблюдать за этим общением было занятно.

Джаред со временем убедил себя, что неудача с опытом случилась только по вине дракона. И в следующий раз, если он вздумает провести эксперимент, нужно будет постараться не допустить его вмешательства.

Но он все же опасался пока браться за старое, да и захотелось повидать приятелей. Он вдруг с удивлением понял, что соскучился по беззаботному времяпровождению с ними.
***
Джаред впервые за долгое время решил созвать всех прежних друзей, устроить грандиозную попойку, как в старые добрые времена, когда он был еще семнадцатилетним юнцом, вырвавшимся на свободу из-под родительской опеки.

Он воспользовался приглашением барона Сенлая и, явившись туда, уже в холле произвел сенсацию своим появлением, его окружили, приветствуя, прежние приятели. Он тут же пригласил всех на вечерний прием, предвкушая, как обрадуются его друзья, но странно – нет, ничего подобного. Его предложение повисло в воздухе, возникла неловкая пауза, и все те, кто только что радовался его возвращению, вдруг замялись, кто-то захихикал, кто-то нашел отговорку, кто-то просто промолчал, и скоро возле него остался только Сейнзо.

– Я не понял, что случилось? – Джаред озадаченно смотрел вокруг и чувствовал, что отшельничество ему даром не прошло, придется налаживать свои прежние знакомства и восстанавливать репутацию.

– А ты чего ждал? – Сейнзо усмехнулся. – Долго тебя не было, приятель.

– Странно как-то…

Сейнзо, хороший знакомый еще со школы воинского искусства, похлопал его по плечу:

– Да совпало просто. Кроме всего прочего, завтра намечается знатная попойка у Эклза, ты, наверно, его не помнишь, но он сейчас очень популярен. Так что со своим приглашением ты не вовремя.

Джареду смутно была знакома эта фамилия, но он все же уцепился за первую часть сказанного Сейнзо:

– Кроме всего прочего? Что ты имеешь в виду?

В глазах Сайнзо плескался смех:

– Правда не понимаешь? Джаред, ты не появлялся в свете несколько лет, сидел, как сыч, в своем доме, завел драконов, еще каких-то тварей, дружил с Мейрой – с ведьмой, к которой подходить-то некоторые боятся. И что ты хочешь теперь?

Джаред возмутился:

– Какие твари и драконы? О чем ты? То, что Эрик пришел ко мне – так я здесь не при чем! Я не знаю, почему он меня выбрал! И других драконов, слава богу, у меня нет! А тварь, ну, есть одна, но она же случайно вырвалась, так зачем же обобщать?

Сейнзо вздохнул и терпеливо принялся объяснять:

– Джей, ты нисколько не изменился. Увлекаешься – и не видишь, что кругом творится. Народ бог знает что о тебе сочиняет, и этого в один день не изменишь, ну а дракон… – Сейнзо задумался и потом, улыбаясь, кивнул: – Люди любопытны. Так что дракон – это может быть интересно, надо только уметь правильно подать.

Джаред сомневался, что может быть какая-то польза от дракона, но чем черт не шутит. И еще оставался один вопрос, который вертелся на языке, и Джаред спросил-таки, забыв про самолюбие:

– А кто такой этот Эклз?

Друг не успел ему ответить, распахнулись высоченные, под потолок, двери приемной залы, и в холл особняка барона Сенлая ввалилась пьяная веселая компания молодых людей, привлеченных вестью о появлении загадочного лорда.

Внимание Джареда сразу же приковал к себе один из них, смутно показавшийся ему знакомым.

Он шел впереди всех, уверенный, развязный, держал в руке кубок, смотрел в упор на него, усмехался кривовато, и что-то такое не слишком дружелюбное показалось Джареду в облике, движениях и, главное, взгляде незнакомца, что Джаред весь подобрался, а Сейнзо шепнул:

– Это он и есть. Эклз, Дженсен Эклз.

И Джаред вспомнил его, ровно в тот момент, как Дженсен подошел к нему вплотную, и их окружила шумная толпа, и кто-то толкнул Джареда, приветствуя его. Но он уже не слышал голосов, смеха, вопросов, он смотрел в прозрачные, совсем не пьяные, холодные глаза Дженсена и растерянно пытался соотнести свои воспоминания с тем, что он видел сейчас.

Глаза те же, а лицо изменилось, и фигура, и рост – Дженсен не выглядел больше хрупким юношей, нежным и застенчивым, перед ним стоял взрослый, сильный мужчина, и похоже было, чем-то страшно недовольный. Пока Джаред гадал, когда успел насолить парню, с которым и двух слов в школе Ассиры не сказал, Дженсен внезапно улыбнулся.

И вот тут у Джареда перехватило дыхание и всплыли в памяти далекие и отчего-то сладкие воспоминания, с привкусом незавершенности, незаконченности, с тонким запахом старой, позабытой потери, такой потери, которой никогда и не было.

Джаред совершенно точно знал, что Дженсен – это же тот самый Дженсен, который покинул Айту в пятнадцать, это ведь точно он? – ну вот, он знал, что Дженсен не испытывал к нему никаких теплых чувств, да и с чего бы? Но сейчас, после этой улыбки, ему внезапно захотелось, чтобы симпатия эта была, чтобы было хоть что-то, захотелось неожиданно и остро, и это желание было похоже на внезапный приступ неизвестной болезни.

У каждого отпрыска благородного сословия были свои учителя, некоторые жили при семьях и учили грамоте и прочим премудростям не одно поколение знатных работодателей, но школу военного искусства, организованную Ассирой, считали своим долгом посещать все мальчики и юноши городка. Ассира в совершенстве владел всеми видами холодного оружия, и вот там-то Джаред и встретил этого Дженсена, сына обедневшего лорда Эклза.

В школе Джаред не особо замечал замкнутого, скромно одетого мальчишку, разве что краем глаза. Джареду импонировала гордость Дженсена, не позволявшая тому унижаться и искать дружбы у более обеспеченных представителей высшего света. Но эта же гордость была непроходимым барьером для завязывания дружеских отношений, не представлялось возможным как-то подойти к Эклзу, да Джаред и не пытался.

Сам Джаред в школе держался особняком, впрочем, желающих задирать его не было, а вот Дженсену приходилось первое время туго, слишком легкой мишенью для злых шуточек был он, в своей далеко не новой одежде. А еще он казался изнеженным, тонким, хрупким даже. Но это обманчивое впечатление беззащитности развеялось очень скоро, дожив лишь до первого, затеянного в шутку боя на мечах.

Алеф, сынок местного баронета, с двумя приятелями, громко насмехаясь над Эклзом, загнали его в угол раздевалки, а мальчишка стоял, упрямо сжав губы, не отвечая на насмешки, и лишь сверкал глазами. Неизвестно, чем бы дело закончилось, и тогда, сам не зная отчего, вмешался Джаред.

– Погоди-ка, Ал. – Джаред опустил ладонь на плечо Алефа и насильно развернул его лицом к себе. Улыбнулся ему широко и доброжелательно: – Может, в зале докажешь свою доблесть? На мечах или на шпагах.

Мальчишки оживленно заспорили. До прихода учителя оставалось еще время, и они дружно решили: почему бы и не попробовать? Дженсен, так и не проронивший ни слова, молча прошел в зал, снял с держателя затупленный меч и вдруг преобразился. Будто выше стал, и движение, каким он взял оружие, и взгляд, каким он ласкал меч, и легкая улыбка – все это было так незнакомо. Вот тогда-то Джаред и обратил внимание на него, по-настоящему, и в душе шевельнулось непонятное, неузнанное им предчувствие. Тогда он подумал только, что сейчас Алефу придется несладко. Конечно, он угадал. Джаред не позволил никому вмешаться, а Дженсен гонял Алефа по залу, умудрившись тупым мечом срезать у дылды ремень, поддерживающий штаны. Спасло Алефа от окончательного позора только появление знаменитого учителя.

Никто больше не смел задирать Дженсена, но сближаться с кем бы то ни было парень, как и раньше, не спешил, а Джаред очень скоро забыл это происшествие. Как раз тогда его родители впервые отбыли в столицу, оставив его на попечение управителя, еще не окончательно, как они говорили, разведать обстановку и купить дом, и он от души отдался всяческим забавам, порой пропуская занятия. А потом сам уехал по приглашению кузена в соседний Ренкай и задержался там надолго.

За всеми делами он не сразу и заметил, что Дженсена на занятиях нет, а когда спросил, узнал, что тот месяца три назад уехал в столицу, под крыло к богатому дядюшке. Обедневшим Эклзам нечем было даже платить за обучение сына, потому Джаред порадовался, что у Дженсена нашелся покровитель, а потом и вовсе забыл о нем.

А теперь этот Дженсен вернулся, и он настолько другой – совсем не замкнутый, не настороженный, вовсе нет! – даже не верится, что это он! И улыбается Джареду так, что поджимаются пальцы на ногах и очень тревожно екает сердце.

Дженсен заговорил, и от его голоса, так же, как от улыбки, ритм сердца сбился, и Джаред не сразу понял, о чем тот толкует, лишь завороженно смотрел, как шевелятся его губы, и ждал, что Дженсен снова так же ослепительно, как прежде, улыбнется.

Пауза затягивалась, вместо ожидаемой улыбки Джаред получил чувствительный тычок локтем в бок от Сейнзо, опомнился и снова обрел возможность слышать: голоса, смех, музыку, доносящуюся из бальной залы – и увидел, как озадаченно смотрит на него этот Дженсен чертов Эклз.

– Так ты пойдешь? – спросил его друг, и когда Джаред недоуменно посмотрел на него, быстро пояснил: – Лорд Эклз приглашает тебя – завтра, на вечерний прием. Джаред, где ты витаешь?

– Я? Да, конечно, я буду. – Джаред сообразил, каким олухом выглядел, его затопило смущение, он покраснел и пробормотал: – Простите, лорд Эклз, я задумался и не услышал, что вы сказали.

– Некоторые вещи не меняются, – сухо ответил Дженсен, и Джаред в этот раз смог воспринять его речь не как завораживающее журчание. – Как всегда, не услышал, не заметил. Я не удивлен.

– Простите?.. – Джаред озадаченно посмотрел на Дженсена, а тот одним глотком допил вино, отдал, не глядя, кому-то кубок и, не развивая загадочную тему, совершенно не стесняясь толпы вокруг, спросил:

– А про вас ходят загадочные слухи, лорд Джаред, один чуднее другого. Это правда, что у вас в спальне живет огромная жаба и вы каждый вечер перед сном целуете ее в надежде, что она превратится в принцессу?

Джаред оцепенел, молодежь радостно захохотала, даже Сэйнзо фыркнул, а Дженсен продолжал задавать свои невинные вопросы, весь лучась лживой доброжелательностью:

– А еще говорят, у вас разбежались все слуги, никто не хочет жить в доме с привидениями, и вам самому приходится вытирать пыль и готовить еду. А еще говорят, ваша любимая жаба хоть и не превращается, но пилит вас не хуже жены и требует… – Дженсен закашлялся, обступившая их толпа снова грянула хохотом, а Дженсен, блестя глазами, спросил с живым интересом: – Ну так она получила, чего хотела? Вам удалось ее удовлетворить?

В доли секунды перед Джаредом промелькнули варианты дальнейших действий, включая и мордобитие, но, судя по напряженным рукам, скрещенным у Дженсена на груди якобы в небрежной позе, тот ждал подобного развития событий. Джаред опомнился быстро и, продолжая гадать, чем вызвал неприязнь – а может, Дженсен боится конкуренции? Черт, но это же глупо, разве нет? – он улыбнулся тоже, как умел, сердечно, весело и искренне, в отличие от Дженсена. Развел руками и, увидев, как нервно задергался уголок губ Дженсена, сказал добродушно:

– Какие жабы? Это все сплетни. Постель мне греет настоящая красавица, и она никогда не жаловалась на мою силу.

Зачем он соврал про неизвестную красавицу, Джаред и сам не знал, но вид заметно помрачневшего Дженсена доставил ему истинное удовольствие. Толпа загомонила вновь, а Джаред, не давая вставить слово Дженсену, предложил снова, возвысив голос и обращаясь сразу ко всем:

– Господа, вы можете удовлетворить свое любопытство в самое ближайшее время, да когда угодно, если, конечно, не боитесь! Все увидите своими глазами! Приглашаю вас, в эту пятницу, повар у меня отменный, убедитесь в этом сами.

Возможно, никто не хотел прослыть трусом, и Джаред выглядел снова таким своим, а не каким-то там зловещим полусумашедшим колдуном. Заинтересованные молодые люди наперебой кричали Джареду, что непременно придут, и Джаред торжествующе переглянулся с Сэйнзо.

Дженсен сказал негромко, но Джаред расслышал:

– Спасибо за приглашение. Непременно приду. Надеюсь, лорд, вы познакомите меня с вашей неизвестной красавицей.

Заметив, как Джаред замялся, Дженсен злорадно добавил:

– Или все-таки это жаба?

Джаред долгое время раздумывал, пойти к Дженсену или нет, но любопытство пересилило опасение, что бывший тихоня постарается выставить его посмешищем. Сейнзо рассказал ему, что Дженсен теперь богат, и дело не только в наследстве дядюшки. Дженсен, в отличие от большинства его высокородных ровесников, умел приумножать богатства, а не только бездумно тратить, и его вовсе не смущало, что теперь его общества добиваются те, кто когда-то давно не замечали его или смеялись над ним. Он научился налаживать нужные отношения, заводить полезные связи и, возможно, в этом был секрет его успеха.

Джаред решил, для собственного спокойствия, что Дженсен вовсе не желает ему зла. Ведь он ничего такого не сделал, совсем даже наоборот, он ведь даже пытался защитить его когда-то давно, нельзя же считать преступлением то, что он забыл о Дженсене сразу, как перестал его видеть.

Но оказалось, он ошибся.

В начале вчера, когда он только приехал в особняк Эклзов, все было хорошо, и гостеприимный хозяин сам встретил его на пороге, как обычно со свитой. Его тут же окружили вниманием, завели в пиршественную залу, усадили за стол, оттеснив от него слабо протестующего Сейнзо, и с обеих сторон так усердно потчевали вином, что через совсем короткое время Джаред уже чувствовал себя пьяным, очень пьяным.

Он смутно подумал, что как-то очень уж быстро опьянел, с его-то комплекцией, и очень уж странное действие оказывало на него это вино: онемели губы, язык, не было сил шевельнуться. Запоздало почуяв подвох, Джаред поднял глаза и сразу увидел Дженсена. Тот стоял напротив стола, за которым его спаивали, и смотрел на него, улыбаясь. Улыбка эта Джареду совсем не понравилась. А дальше свет померк перед глазами, и Джаред провалился в темноту.
***
Очнулся Джаред так же внезапно и долго не мог понять, что с ним такое. Он лежал на чем-то жестком, вокруг был полумрак, и совсем рядом раздавались зловещие звуки, от которых у Джареда побежали по спине мурашки.

Какое-то существо завывало горестно и жутко, через некоторое время к нему присоединилось другое, а потом целый хор загремел в ушах у дезориентированного Джареда. Джаред с трудом сел и обнаружил, что находится, скорее всего, в склепе. Он лежал в гробу, без своей привычной одежды, в каком-то белом балахоне, и кроме этого балахона на нем ничего не было! То есть, совсем ничего! Джаред нервно ощупал себя, желая убедиться, что не умер же он, в самом деле. Оказалось, что сердце бьется, и даже очень быстро, кожа теплая, немного затекли мышцы и гудит голова, во рту неприятный привкус, но это все было объяснимо.

Завывания притихли было, и Джаред обострившимся от прилива адреналина слухом уловил какое-то шушуканье за стенами склепа. Сквозь узкое зарешеченное окно, похожее на бойницу, в склеп лился слабый лунный свет, и, привыкнув, Джаред увидел еще несколько гробов и утвердился в своем первоначальном предположении. Снаружи мелькнула тень, на миг стало темно, и снова завыли нечеловеческие, нагоняющие ужас звуки.

Но Джаред уже не боялся. Выбираясь со своего неудобного ложа, он размышлял, каким образом они так изменяют голоса? Ну ясно же, что это Эклз подговорил своих гостей устроить ему эту, с позволения сказать, шутку.

– Вот погоди же, – прошептал он, вслепую добираясь до двери, – я тебе тоже устрою…

Ушибив пальцы на ноге о каменный выступ, Джаред зашипел и дальше шел с осторожностью, высоко поднимая колени. Выбравшись наружу, Джаред увидел себя в парковой зоне у дома Эклзов и заметил перебегающую от дерева к дереву фигуру. Голоса завыли с утроенной силой, но Джаред только поморщился: вот же придурки. Думали напугать его. Наверно, они ожидали, что Джаред в панике закричит или будет звать на помощь.

Если уж быть честным, то в момент пробуждения Джаред испугался, но вот потом он только удивлялся глупости шутки и гадал, как же ему теперь быть.

Явно в парке пряталась вся банда шутников, и они ожидали от него каких-то действий, а еще часть людей, судя по шуму и музыке, продолжала веселиться в доме, и если Джаред явится туда в таком виде, он станет предметом новых шуток.

Как поступить? Уйти незаметно не удастся, и надо как-то узнать, где же его вещи. Джаред старался не думать о том, кто его раздевал, но мысли лезли в голову сами. Представляя себе эту картину, смешки, комментарии, он начал сердиться, и когда прямо над ухом вновь завыло, он, не раздумывая, метнулся в кусты и сразу кого-то поймал.

Короткая схватка закончилась тем, что Джаред уселся верхом на неизвестном, заломил шутнику руку за спину и прошипел ему в ухо:

– Не дергайся! Руку сломаю!

Человек все равно дергался, и хрипел, и извивался под ним, но Джаред не отпускал, и пленнику пришлось смириться. Как только он затих, Джаред перестал железной рукой придавливать его за загривок носом в землю и сказал тихонько:

– Не шуми, пожалуйста. Я отпущу тебя, только задам несколько вопросов.

Пленник тихонько фыркнул и вдруг затрясся, и с небольшим запозданием Джаред понял, что тот смеется. Джаред сразу помрачнел и сказал недовольно:

– Ничего нет смешного. Тоже мне, забава, сидят по кустам и воют. Кстати, а как получается такой звук?

Пойманный, как мог, вывернул голову на бок и прохрипел полузадушено:

– Тебе и правда интересно?

Джаред подумал немного и подтвердил с ноткой удивления в голосе:

– Ну да. А что в этом такого?

– Ты псих, – констатировал пленник и попытался вздохнуть, закашлялся, потом выдохнул: – Слезь с меня, мамонт, дышать… не могу.

Джаред подумал еще, уравновешенно прикинул шансы, сможет ли он удержать этого шутника и не появятся ли еще другие, и решил – сможет. Помедлив, слез с мужчины и присел рядом на корточки, пока тот, негромко ругаясь, отплевываясь от травы, забившей рот, переворачивался на спину и, кряхтя, садился на пятую точку.

Оказавшись нос к носу с пленником, Джаред, идентифицировав личность пугальщика, отстранился и холодно, немного даже обиженно сказал:

– Мой лорд, это даже как-то невежливо. Я шел на дружескую попойку, а попал в склеп. И что вы хотели этим сказать? Я, право, не понимаю. В следующий раз я не приму ваше приглашение, так и знайте.

– Ну и прослывете еще большим занудой и зазнайкой, чем сейчас, мой лорд, я уж постараюсь, – беспечно ответил Дженсен, так как это был он. – К тому же, все молодые люди этого города постоянно собираются у меня. Вы сами себя лишаете общества. Я ведь правильно понял: вы снова решили вернуться в свет? Ну так вот, свет в Айте – это я.

Хвастливые нотки в голосе Дженсена рассердили Джареда, он встал, уже не таясь, и спросил хмуро:

– А меня вы на своих приемах будете подавать в качестве основного блюда? Развлечение, как оно есть. Вот как сегодня, да? И чем я заслужил такое отношение?

Дженсен встал тоже, перемазанный, довольный, отряхиваясь и улыбаясь до ушей, и снова от его улыбки у Джареда предательски екнуло сердце.

– Ну зачем же. Не обязательно. Но в этот раз я не смог удержаться, мой лорд. И это было весело. А если вам действительно интересно, как получаются такие зловещие звуки, то вот. – Он присел снова, пошарил в траве, бормоча: – Да где же она? – потом выкрикнул приглушенно и ликующе: – Есть! – поднялся на ноги и, все так же сияя, сунул в руку Джареду маленький предмет.

Джаред поднял к глазам маленькую дудочку и усмехнулся. Дудка. Ну надо же.

– Дарю, – великодушно сказал Дженсен, продолжая сверкать улыбкой, и Джареда уже начал раздражать этот самодовольный и неблагодарный ублюдок.

– Спасибо, не нужно, – прохладно ответил Джаред и вернул трубку хозяину. – Я такой ерундой не занимаюсь, она мне вряд ли понадобится. Подарите кому-нибудь из ваших гостей.

Улыбка Дженсена немного увяла, и он сказал задумчиво, негромко и как-то не к месту серьезно:

– Эта ерунда безобидна, мой лорд. А вот ваши… эксперименты, мне кажется, гораздо опаснее. Или я не прав?

Джаред удивленно оглянулся на Дженсена, и ему показалось, что тот смотрит на него немного странно, с печалью и, кажется, даже с беспокойством.

Нет, конечно же, ему показалось, это все шутки лунного света, и Дженсен снова уже улыбался и махал кому-то рукой, и к ним подходили со смехом остальные участники розыгрыша. Вспомнив, как он выглядит, Джаред спросил напряженно:

– А где моя одежда?

Дженсен рассмеялся, и покачал головой:

– Не так быстро, мой лорд. Не так быстро.

Потом уже Джаред думал, что надо было плюнуть на одежду и идти как есть, посреди ночи он напугал бы парочку прохожих, и тем бы дело ограничилось, а может, ему удалось бы вызволить и свой экипаж, тогда и вовсе никаких проблем, но умные мысли приходят всегда с опозданием.

В результате Дженсен устроил целое представление, заставляя несчастного проходить через всяческие забавные испытания и возвращая Джареду вещи по одной. Оделся полностью Джаред только к утру, когда от изобретательных шуток лорда уже ни у кого не было сил смеяться.

Утром Сейнзо весело подпихнул его под бок и сказал, что Джаред может считать себя снова одним из них, он с честью прошел испытание.

Не стоило Сейнзо говорить об этом. Джаред, терпеливо игравший роль шута всю ночь, неожиданно разозлился и прилетел домой уже с окончательным решением: он должен отомстить.

Его возмущал тот факт, что он, проживший в этом городе всю свою жизнь, по милости Эклза был посмешищем для толпы пьяных идиотов, при том, что Эклз-то как раз большую часть жизни болтался неизвестно где. А как легко Дженсену удалось всех очаровать и с каким удовольствием ему подчинялись! Это казалось несправедливым. Джаред уже забыл, что и сам получал некоторое удовольствие от шуток Дженсена, теперь он злился и пылал гневом.

Однако злость скоро оставила его. Джаред вошел в кабинет, уселся в любимое кресло, устало потянулся – и тут же на спинку кресла вскарабкался дракончик, забрался к нему на плечи, будто соскучился, подлез к самому уху, ласково тычась мордой.

Он, казалось, чувствовал, что хозяин расстроен и как будто пытался его утешить. Джаред в ответ почесал Эрику нежное местечко под челюстью, и тот довольно зашипел. Продолжая поглаживать дракончика, Джаред задумчиво усмехнулся. Эрик снова натолкнул его на отличную идею.

Стоило все хорошенько обдумать. Он тоже устроит шутникам прием и розыгрыш, но его «подарок» будет предназначен лишь одному гостю, самому главному. И гость этот долго не забудет его шутку, Джаред уж постарается.

***

Через три дня Джаред встречал гостей в своем доме.

Дженсен приехал одним из первых, легко взбежал по парадной лестнице, приблизился к хозяину и улыбнулся со значением. Дженсен, скорее всего, просто хотел напомнить ему об обещании показать неизвестную красотку, но Джареда укололо вдруг нехорошее предчувствие. Он даже на минуту задумался, а не плюнуть ли на свою затею, и пусть будет обычный вечер, пусть Дженсен снова подшучивает над ним, ведь на самом-то деле Джареда не обижали его шутки, черт его знает, почему.

Но наваждение прошло, он вспомнил, сколько времени посвятил подготовке, и отогнал глупые мысли. Нет, он сделает все так, как задумал: тоже немножко попугает шутников. Вернее, зачинщика, Эклза.

Веселье было в разгаре, когда Джаред решил приступить к претворению в жизнь своего плана. Весь дом заполонили гости, в бальной зале молодые люди любезничали с девицами, в саду, в трапезной, в приемной зале, в игорной комнате, везде слышался говор и смех, и хозяину пришлось потрудиться, чтобы найти своего особого гостя.

***

Он обошел дом, вышел в парк, и ему показалось, что возле белеющей в темноте женской статуи мелькнула какая-то тень. Обрадованный, Джаред ускорил шаг, но, подойдя ближе, испытал разочарование: судя по прическе, это не мог быть Дженсен. Джаред хотел было уже уйти, но, заслышав его шаги, неизвестный живо обернулся и вскричал нетерпеливо:

– Дейн? Ну что так долго? Я… – Он подбежал к Джареду и, узнав его, не сдержал разочарованного вздоха, а Джаред весело спросил:

– Сейнзо! И как давно ты встречаешься с Дейном?

Сейнзо сделал неопределенный жест рукой и заглянул за его спину, будто надеясь там увидеть того, кого он ожидал. Без тени смущения проворчал:

– Да как тебе сказать, это первая попытка. – И, не обращая внимания на понимающую ухмылку Джареда, быстро перевел разговор: – А что ты здесь делаешь? Тоже свидание?

Джаред тут же вспомнил, по какой причине он гуляет в парке, распугивая влюбленные парочки, и пояснил:

– Ищу Дженсена. Ты не видел его? Никак не могу найти.

Джаред отметил про себя, что Сейнзо выбрал не самое удачное место для свидания: они стояли на площадке, к которой сходилось множество парковых дорожек. Подойти к этой площадке можно было с разных сторон, и Сейнзо отчаянно вертел головой, стараясь угадать, откуда появится капризный Дейн. Ясно было, что ориентиром для Дейна должна была послужить статуя, и Джаред только было собрался просветить своего гостя, что в парке таких стоит четыре штуки, как Сейнзо ответил запоздало на его вопрос:

– А вон он, кажется. Дженсен. Мне сперва показалось, что кто-то идет за тобой, а теперь я уверен в этом. Посмотри, вон там, в тени беседки, обвитой плющом.

Удивленный, Джаред обернулся и посмотрел, но никого не увидел. Быстро попрощавшись с другом и даже позабыв сказать ему про статуи, Джаред подошел к беседке, но никого там не обнаружил. Он огляделся и прислушался; и ему показалось, что где-то по направлению к дому затихают торопливые шаги.

Отогнав нелепые предположения – а зачем бы Дженсену следить за ним, красться в темноте? – Джаред решил еще раз осмотреть дом.

Нашел он своего гостя скучающим в одиночестве. Тот стоял на балконе с видом на ночной парк и держал в руке кубок.

– Вот вы где.

Дженсен быстро обернулся, как будто и не выглядел секунду назад задумчивым и даже немного печальным, и снова заговорщически улыбнулся – показалось, опять показалось.

– А вы меня совсем забросили, мой лорд. Где же обещанная красавица?

Джаред с готовностью улыбнулся в ответ, удивляясь мимолетно, как же трудно ему составить мнение об этом Эклзе. Неуловимый какой-то и странный. Хотя кажется порой обычным наглым ублюдком, может, просто хочет казаться?

– Я вам обещал красавицу? – Джаред изобразил удивление. – Не помню такого.

– Какая же короткая у вас память, мой лорд. Вы сказали, что проводите ночи в обществе прекрасной молодой леди и обещали мне представить ее.

– А вы утверждали, что у меня в спальне живет жаба, да, точно. Не хотите ли прогуляться и посмотреть?

– Так я был прав?

Заинтересованный и довольный вид Дженсена приносил Джареду необъяснимое удовольствие.

– Может, все же посмотрим?

Дженсен не колебался, согласился сразу же, и Джаред вновь почувствовал укол тревоги.

– Да, впечатляет.

Дженсен, не отрываясь, смотрел на тварь в клетке, смотрел настороженно и остро, как на опасное существо.

– Но, однако, на жабу это существо мало походит, – заключил он через некоторое время и повернулся к Джареду, растеряв напускное веселье.

Джаред пожал плечами:

– Эта милая тварь посредством слухов трансформировалась в жабу, а других волшебных или странных существ у меня нет.

– Если не считать дракона, – уточнил Эклз, усаживаясь в джаредово любимое кресло и, наконец, перестав глазеть на Тварь.

– Да, если не считать дракона, – покладисто согласился Джаред, – но я не считаю, что он мой, он сам по себе. Приходит и уходит, когда захочет, и если бы не он, то и твари бы здесь не было.

– Но вы не покажете мне спальню? – спросил Дженсен, и Джаред почувствовал невольное волнение. – Все-таки меня не оставляют подозрения, вдруг вы прячете волшебную лягушку там.

– Вы не верите мне? – ненатурально удивился Джаред и еще не договорил, а Дженсен уже качал головой в отрицательном жесте и усмехался, на этот раз как-то по-новому, очень... настораживающе.

Джаред сказал бы – Дженсен улыбается предвкушающе, но он не был уверен, не так уж давно он знал этого нового Эклза, а того, из юности, не знал и подавно. Не нашлось у него тогда времени на парня, и сейчас Джаред об этом жалел, но что старое вспоминать.

И у него были свои планы на этот вечер, и посещение спальни, к сожалению, в эти планы не входило.

Ему нужно было теперь всего ничего. Книга лежала на столе открытая, рядом уже горели свечи в пентаграмме, которые Джаред зажег, под предлогом, что так лучше будет видно Тварь, осталось только незаметно срезать прядь волос Дженсена, бросить в огонь и прочитать заклинание.

Но такое простое в воображении действие теперь казалось почти невыполнимым, и Джаред уже отчаялся было привести план в исполнение, как в кабинете появилось новое действующее лицо.

Как дракону удавалось открывать двери, для Джареда оставалось загадкой. Вот и сейчас тяжеленные двустворчатые двери распахнулись, и в комнату степенно вошел Эрик; именно вошел, а не вполз, и выглядел дракончик крайне недовольным. При виде дракона Дженсен позабыл о своих вопросах, вскочил с кресла, сделал несколько шагов навстречу дракончику и восторженно протянул:

– Ооо…

Неизвестно, понимал ли дракон человеческую речь или улавливал только эмоции, на самом деле Джаред считал, что тот все понимает и не говорит только из лени, или речевой аппарат не позволяет, но на дженсеновское «ооо…» дракон вдруг дружелюбно махнул пару раз хвостом туда-сюда, как собака. С интересом подошел к Дженсену, примерился, тыкаясь носом ему в ноги, и вдруг ухватился за него и, цепко перебирая лапками, пополз по ноге вверх, и вскоре забрался на шею. Конечно же, улегшийся зеленым жестким воротником вокруг шеи дракончик любого другого привел бы в смятение. Но не Дженсена. Тот, не в силах найти подходящих слов, ликующе смотрел теперь на Джареда, весь светясь от счастья и бестолково поднимая и опуская руки, не решаясь дотронуться до необычного живого воротника. Он неожиданно сильно напомнил Джареду того, прежнего Дженсена, каким он был десять лет назад – одинокого мальчишку из школы, вдруг получившего неожиданный и приятный подарок. И снова Джареду стало жаль, что тогда он просто прошел мимо, не увидел, не понял, даже не попытался узнать – и лишил себя, быть может, приятного общения. Или даже чего-то большего.

Дракон зашипел, устраиваясь удобнее. Джаред очухался, посмотрел на часы и понял, что надо спешить. И дракончик тут появился как нельзя кстати.

Он подошел к Дженсену, сказал удивленно, он и правда был изрядно удивлен:

– А он признал вас, мой лорд. Он редко кому показывается и, тем более, подходит, а уж так обнимать за шею! Раньше он, кроме меня, ни к кому не проявлял такого интереса.

Джаред, отбросив последние сомнения, будто разглядывая разлегшегося на плечах гостя дракона, зашел со спины к Дженсену и срезал несколько волосков маленьким маникюрными ножницами, надеясь, что Дженсен ничего не заметит. Но тот, даже увлеченный драконом, все равно что-то почувствовал и обеспокоенно повернулся к нему лицом:

– Что там? Мне показалось, или вы…

– Всего лишь нечаянно задел вас, мой лорд. Я трогал Эрика, – успокаивающе сказал Джаред, ощущая себя последним негодяем.

– Эрик? Его зовут Эрик? – сразу же заинтересовался Дженсен и, услышав шипение, ничуть не испугался, а наоборот, улыбнулся и, наконец, осторожно погладил зеленое чешуйчатое кольцо вокруг шеи. Эрик дернул хвостом, и Дженсен пробормотал зачарованно:

– Да, точно, Эрик. Откликается, надо же.

Так, волосы были у него в руках, теперь нужно было прочитать заклинание на вызов, и делать это нужно было как можно быстрее. Ну как удачно появился дракон! Пока Дженсен, зачарованный драконом, стоял посреди кабинета и не решался даже двинуться с места, Джаред с самым спокойным и уверенным видом подошел к столу. Сел в свое любимое кресло, кинул волоски в огонь и на одном дыхании прошептал заклинание.

Огонь в очаге померк, а потом вспыхнул с новой силой, пламя свечей затрепетало, как на ветру, а на последних словах короткого заклинания Джаред вздрогнул от болезненного вскрика за спиной.

Он вскочил и увидел, как Дженсен растерянно оглядывается, а дракона и след простыл.

– Что случилось?

– Я не знаю, – расстроенно сказал Дженсен. – Мне стало нехорошо. Тут… мне кажется или действительно стемнело? И дышать труднее. А Эрик… Он вдруг соскочил и убежал.

– Тебе плохо? – Джаред незаметно даже для себя перешел от официального «вы» и «мой лорд» к дружескому «ты». Отчаянно заскребли на душе кошки, и Дженсен – он и правда выглядел уже иначе, совсем не так, как несколько минут назад. Посерело лицо, ушло куда-то оживление и радость, в глазах появилось недоумение и еще что-то, отчего Джареду по-настоящему стало страшно. Господи, что он наделал?

Сейчас, по плану, следовало вывести Дженсена в парк, продемонстрировать ему настоящих привидений и насладиться его испугом. Наказание за шутку – тогда, когда он задумывал все это, казалось правильным, а сейчас он уже совсем не хотел пугать своего гостя. Но Дженсен сам попросился наружу, предположив, что там ему станет лучше. Проклиная себя, Джаред вывел его на воздух.

Он только собрался было покаяться и рассказать обо всем, как Дженсен, стоявший рядом с ним, расширившимися глазами уставился в пустоту перед собой.

Джаред понял, что опоздал со своими признаниями, а еще он понял, что, кажется, совершил самый гадкий, самый отвратительный поступок в своей жизни, и даже то, что завтра все станет по-прежнему, исчезнут пришедшие привидения, не отменяло этого факта. Он сам этого не забудет. И Дженсен тоже.

– Что... что это? – еле шевеля губами, спросил Дженсен, указывая в темноту перед собой.

– Я… Ммм, Дженсен, я… Ну я хотел…

Дженсен с трудом оторвался от невидимого Джареду зрелища и спросил, едва справляясь с паникой, и в голосе его был слышен зарождающийся гнев:

– Так это твоя работа? Это твоя месть, да, Джаред?

– Прости, – успел пробормотать Джаред, но Дженсен уже сорвался и побежал через парк, не желая его слушать.

Настроение было ужасным. Третий день Джаред изводил себя, но так и не решался пойти к Дженсену и попросить прощения. Иногда он храбрился, начинал думать – а что такого? Он ведь ничего такого не сделал. Просто показал, что бывают и настоящие привидения, и что его не взять такими глупостями, как серебряные дудочки и ряженые придурки, но тут же вспоминал помертвевшее лицо Дженсена и кусал от досады губы. Дурак, какой же дурак, надо было сразу остановиться, ещё когда дракончик пришел в кабинет, а теперь – из-за глупой мести он потерял навсегда очень приятного сердцу человека. Ведь сразу же, сразу же он понял, как только увидел Дженсена в холле замка барона Сенлая, тогда уже сладко заныло сердце, в томительном предчувствии счастья, а теперь тот и смотреть на него не захочет. И что делать, непонятно.

Джаред совсем было извелся, тоска грызла его неотступно, снились жуткие сны, в которых он видел Дженсена, но тот почему-то был пугающе безмолвен, тих, бледен, а когда Джаред пытался с ним заговорить – не замечал его, норовя пройти сквозь, и это было самое жуткое. Джаред просыпался в холодном поту, с колотящимся сердцем и не мог заснуть до рассвета.
***
А к концу третьего дня в дом его явился Дженсен, сам, собственной персоной, и не успел Джаред и слова сказать, как ворвавшийся гость сбил его с ног и принялся угощать тумаками.

Отбиваясь, Джаред рявкнул на слуг, чтобы не вмешивались, и попытался разобрать, что выкрикивает Дженсен. Тот от джаредовских увещеваний, казалось, приходил в еще большую ярость и все норовил добраться до горла, шипя что-то нечленораздельное. Наконец, Джареду это надоело. Он извернулся и сумел прижать гостя к полу, нависнув над ним и крепко держа за руки. Оказавшись с ним лицом к лицу, Джаред ужаснулся и чуть было не выпустил взбесившегося гостя из рук, настолько поразили его перемены, произошедшие с Дженсеном.

Он не удержался и выпалил:

– Что с тобой такое случилось?

– Ты еще спрашиваешь? – Дженсен гневно сверкал глазами, не оставляя попыток освободиться.

Джаред спросил рассерженно:

– Откуда мне знать?

– Ах ты сукин сын! А не ты ли вызвал этих отвратительных монстров из преисподней?! Они не дают мне покоя, каждую ночь приходят и воют, все страшнее, все ближе подходят!

Дженсен, казалось, израсходовал вдруг все силы, выдохся разом, перестал вырываться, отвернулся и, сделав паузу, заговорил сломлено, устало, и Джаред не узнал его голос:

– Джаред, пожалуйста. Я не могу так больше. Убери их. Я больше никогда... Я не буду шутить над тобой, обещаю. – На последних словах он с надеждой заглянул ему в глаза, и Джаред испытал безотчетный ужас.

Вот оно. Случилось снова непредвиденное. Вызванные призраки не ушли, как говорилось в книге, а остались здесь, и преследуют Дженсена, и, судя по всему, становятся все сильней, в то время как Дженсен за три дня превратился в тень самого себя. Могут ли эти духи высасывать жизнь? Или это просто от усталости он так выглядит? Но что-то подсказывало Джареду: не от усталости, вернее, не только от нее. От ужаса, от безысходности, от бессилия. Эти сущности, вполне возможно, питаются страхом Дженсена и его жизненными силами. Вот черт!

– Они должны были уйти сразу же, той же ночью, – испуганно сказал Джаред.

Дженсен долго смотрел прямо ему в глаза, так, будто пытался проникнуть в его мысли, и Джаред вспомнил, что лежит посреди холла прямо на Дженсене, и испытал неловкость, сразу же отразившуюся на его лице. Дженсен прикрыл глаза и сказал тихо, с нескрываемым облегчением:

– Ясно. Я так и подумал. Это вышло случайно, да?

– Да! – Джаред закивал, не соображая, что Дженсен не видит его.

– Хорошо. – Дженсен снова посмотрел на него и заговорил негромко, и этот голос проникал Джареду в самую душу: – Надо было сразу прийти, но я все ждал, что они уберутся сами. Ты знаешь, как их прогнать?