Папа был охотником. Все офицеры полка были охотниками. Папа относился к охоте как к искусству. Он выписывал журнал " Охота и охотничье хозяйство ", тщательно изучал все статьи, которые там публиковались. В доме была довольно приличная библиотека, посвященная истории охоты, байкам об охоте, " Запискам бывалых охотников ", рассказам о животных и их повадках Папа мечтал о настоящей охотничьей подружейной собаке - шотландском сеттере. Мы все знали об этой собаке. Это была собака нашей Мечты. В маленьком немецком городке Эберсвальде, в котором мы тогда жили, сеттеров не водилось. Офицеры полка могли себе позволить завести только жен и детей, а собаку - никак, собака - это серьезно.
Таким образом, собаки Мечты у папы не было. Но у него было нечто другое - двустволка - "переломка" 16 калибра. Свое ружье папа не стал покупать как другие офицеры у прославленных немецких оружейников. Он сам поехал в Тулу и на тульском оружейном заводе сделал спецзаказ. Это было совершенно эксклюзивное оружие. Папа знал все повадки и тонкие особенности своего ружья. На серебристом металле цевья, на бойках, на курках, везде была инкрустация с чернью - тонкий изящный орнамент, бегущий зайчик и белочка. Это была такая немыслимая красота, что глаз отвести было просто невозможно. Ружье вызывало у меня трепетный восторг. Папа давал его подержать. Чистил он его, естественно, сам, а я в это время была на подхвате. Священодействуя. папа отрывисто говорил : " Шомпол ", - я подавала, - " Фланель ", - я подавала... Не меньший восторг у меня вызывал папин охотничий нож - холодная сталь так гармонировала с деревянной ручкой из карельской березы. Это был просто какой-то благородный нож.
В какой-то день, отцы уезжали на охоту. О, это было грандиозное событие для всего военного городка. Мужчины серьезно собирались, обсуждали охотничью тактику, стратегию, а мы, дети, мешались под ногами. Папа обязательно брал плащ-палатку, офицерский планшет с компасом, картой и еще разными интересными штучками, бинокль, фотоаппарат и все охотничье снаряжение. Мама собирала паек : " Коля, а ты - ...то... не забыл?, "Коля, а ты -...это не забыл?", " Коля, а вот - ...это... ты забыл". Как положено офицерской жене, мама отлично разбиралась во всем охотничьем снаряжении и лучше папы знала, что ему еще может понадобиться на охоте. Мы их всегда провожали. И сразу же начинали ждать. Это была наша главная задача. Как мы только их ни ждали! Приходилось ждать деятельно, очень деятельно, чтобы хватило эмоциональных сил дождаться. Например, кому-то приходила идея поставить спектакль по сказке " Золушка". Все сразу загорались. Вот здорово- то будет, отцы - с охоты, а мы им - спектакль чудесный. И тут же начиналось самое интересное - распределение ролей. Все хотели быть Золушками и принцессами. Роль Золушки мне никогда "выбить" не удавалось.Приходилось быть фрейлиной Её Величества, короче, кушать подано, господа! Горечь непризнанности компенсировала только возможность надеть мамино самое красивое платье и великоватые туфли. Сразу становилось фрейлиной быть интересней. Радовало только то, что хотя бы роль Снегурочки принадлежала мне бесспорно на всех Новогодних балах.
С охоты папа всегда привозил какой- нибудь сувенир - хвостик или лапку от зайчика, они сразу становились волшебными священными амулетами, или клык от кабана, или бутерброд от лисички. Бутерброд казался необыкновенно вкусным и съедался с особым наслаждением. Оленьи рога папа не привозил никогда. Папа считал Оленя, наряду с Лошадью, самым благородным и красивым животным. А рога доставались всегда тому, чей выстрел принес смерть. Однажды папа перестал охотиться. Уже много позже я узнала о том, что случилось во время той охоты. Кто-то ранил зайца и тот от боли стал крутиться на одном месте и заплакал как ребенок. Папа был фронтовиком, блокадником, брал знаменитые Синявинские высоты и в людей, а тем более, в детей, стрелять не мог. Он перестал есть зайчатину. В России, правда, он был вынужден вступить в охотничий коллектив, чтобы иметь право сохранить дома ружье. Два раза сходил на коллективную охоту, принес домой огромное количество оленины. Мама нашпиговала мясо чесноком, чем-то еще, зажарила большими кусками. Получилось вкусно. Папа сделал вид, что ест, похвалил, но мясо съели мы, дети. После того злополучного зайца искусство охоты для папы осталось только в байках и всевозможных интересных историях. А рассказчик он был знатный.
Правда, был у него еще один неудачный опыт.Мама сказала : " Коля, сверни, пожалуйста, голову одной из бабушкиных кур Общипем, сварим лапшу. Одна единственная курица в отряде по кличке " Партизанка " спасла Мересьева. Детей надо кормить". Довод для папы был убедительным. Он сказал : " Поймайте эту курицу". Поймали, дали папе в руки. Курица вырвалась и убежала. Папа сказал : " Так не годится. Привяжите курицу за лапки к колоде для колки дров. Я буду в неё стрелять". И пошел в дом за ружьем. Курицу опять изловили и привязали. Папа вышел с ружьем и прицелился. Потом сказал : "Уведите Леру в дом". Я сказала: " Я буду стоять с папой на линии огня. Я закрою уши и зажмурюсь". Папа сказал : " Ладно". Мама и бабушка молчали. Я зажмурилась и закрыла уши. Так я стояла довольно долго. Ничего не происходило. Я открыла глаза. Курица возмущенно кудахтала. Папа опустил ружье и сказал : " Дети прекрасно могут обойтись и без лапши", - и ушел в дом зачехлять ружье. Мама пригласила соседа. Он свернул шею несчастной курице в минуту. Папа не ел лапшу и терпеть не мог курятину.
Так как охотиться папа перестал, необходимость заводить настоящую охотничью собаку, отпала. Папа не хотел портить породу и заводить собаку-Мечту для развлечения. Поэтому однажды мы решили завести Белого Единорога. Папа сказал, что это намного, намного удобнее и практичнее. Кормить не надо, выгуливать не надо. Надо просто сесть у печки или в самом любимом уголке комнаты и ждать. Единорог появится сам. Мы так и сделали. Сначала, конечно, самые важные дела. Когда у меня выпадал молочный зуб, папа из дерева вырезал деревянный, мы им любовались, потом папа бросал его под печку и говорил при этом заклинание : " Мышка-норушка, старая старушка, возьми зуб деревянный, а моей дочке дай зуб костяной". Мышка-норушка так и делала. Костяной зуб непременно вырастал в свое время. После таких или подобных важных дел, мы садились в детской, увешанной рисунками эльфов, и ждали Белого Единорога. Папа был отличным рисовальшиком. Все восхитительные девочки-эльфы были нарисованы папой. Ему было просто их рисовать. Он ведь встречался и дружил с ними с детства. Эльфы даже шепнули папе мое настоящее имя.Пока мы ждали Единорога, папа рассказывал мне бесчисленные истории из жизни эльфийских принцев и принцесс. Потом я просыпалась в своей кроватке. Частенько видела, что папа спал, положив руки на грядушку. Я будила папу и спрашивала : " А Единорог приходил?" Папа отвечал : " Конечно". " Ну, вот, опять ты увидел, а я не увидела. Ладно, подождем еще. Папа, вот ты сказал, что эльфийская принцесса..."
Да, да, Единорог намного удобнее. Это я поняла, когда собирала в лесу подснежники. В Германии голубые подснежники, какие в России по весне первыми появляются из-под снега, не растут. Голубые там бережно высаживают на клумбы. Флористы создают из них цветочные композиции. В Эберсвальде росли белые подснежники на высоких ножках и с резными листиками. Я любила собирать небольшие букетики и дарить их маме. В этот раз нас было несколько русских девочек. Нам было весело, мы смеялись. Неожиданно на пригорке показалась незнакомая стайка немецких ребят- подростков. Рядом с ними стояла огромная немецкая овчарка. Секунду мы молча смотрели друг на друга и вдруг, один паренек четко дал команду : " Фас! " Собака мгновенно сорвалась с места и понеслась прямо на меня. Я оступилась, упала и кубарем покатилась с горки. На мне был красный анорак, легкая курточка, и красный фетровый беретик. И этот красный " мячик " собаку возбудил прямо как быка. У меня перед глазами мелькала ее пасть с высунутым огромным языком и могучими клыками. Широкими прыжками она меня настигала. Я скатилась на ровную поверхность, сидела и смотрела на приближающуюся собаку. И вдруг, что-то случилось. Она остановилась около меня, обнюхала и легла рядом. Её позвали. Она посмотрела на меня и убежала. С тех пор я не боюсь собак. А шотландский сеттер остался нашей с папой невоплотившейся мечтой.
Лет десять назад был у меня еще один близкий контакт с собаками. И больше наши пути не пересекались. Конечно, кто знает, кто знает...
Изучая живопись русских художников, умудрилась я влюбиться в русских борзых. Муж моей сестры Галины, Димитрий, шел к этой любви другим путем. Частичка дворянской русановской крови, долгие годы не давала ему спокойно жить. Все хотелось как-то поощущать себя дворянином. А то врач, да врач. Скучно. И тут его осенило, что наградит его этим ощущением аристократическая охота. Начитался монографий о русских борзых. Приобрели щенка. Окрас надо сказать, оказался редкий, муругий, рыжий с подпалинами. Ну, самое то. Отец Димитрия предложил назвать этого кутенка " Коба ". Мол, как назовешь, так оно и получится. А то мол, нынче-то борзые помельчали, ярость-то поизвелась, раньше-то - на волка, а теперь-то мол, только на лисичку. В результате долгих споров назвали своего муругого " Бим ". Воспитывался Бим по большей части как котенок. Изволил все по " барским " креслам почивать. Но все же однажды, совершенно неожиданно, пришла пора и для муругого на первую в его жизни национальную охоту выехать. Съехались на ту охоту " борзятники " из Питера и из Москвы, телевидение пригласили, чтоб все чин-чином, заснять, сохранить, в аналы исторической охоты уложить. Была на той памятной охоте и я. В Графском Воронежском заповеднике угодья большие - вот там-то все и состоялось. Бим, кончно, в азарт не вошел. Пришлось его натаскивать на лисий хвостик, привязанный к заднему бамперу машины. Но остальные ..., все как в кино. Свора погнала, волной волной пошла. Красиво, дух захватывает. Мы в бинокли смотрим. Кого-то в поле подняли...и собственно охота началась. Зрелище, конечно, оставить равнодушным никого не может.Все кончилось плачевно. Котика несчастного, что в поле на мышку поохотиться собрался, свора загнала и в клочья задрала. Видать, искусство это не для всех. Теперь я на охоту больше не ездок. А вот у Бима попытки поохотиться бывали. На лето семья съезжала на дачу в Орлово. Места там живописные необычайно. Димитрий с вечера всем " крестьянским" детям объявлял : " Завтра с сыном и Бимом идем на охоту". Все деревенские дети в один голос начинали канючить : " Дядя Дима, дядя Дима возьмите на охоту посмотреть". Одного он взял, в первый и последний раз. Пацан устал и Димитрию пришлось его домой на своих плечах доставлять.Бим же был совершенно счастлив от таких долгих прогулок. Вот только, что это - охота, он понять никак не мог. Охотничий инстинкт основательно у него уснул. Однажды встретилась им в поле какая- то приблудная курица. Бим сразу спрятался за Диму. Пришлось им с сыном самим курицу отлавливать. Встречающие с охоты " крестьянские " дети вопили от восторга. Больше такая удача не посветила. Приходилось с охоты возвращаться с подсолнухами, чему все тоже были рады.
Нет, нет, и не говорите. Собака - это дело серьезное и, главное, на всю жизнь. Даже карманная болонка, и та может оказаться какой-нибудь своеобразной. Белый Единорог - это совсем, совсем другое дело. Главное - его дождаться и суметь увидеть...