Когда в Германии или Финляндии у родителей отнимают ребенка, то они даже не имеют права обратиться в прессу с целью защитить свои права, поднять шум, обратить внимание на произвол чиновников. Европейские законы о СМИ давно заткнули рот родителям. Подобный закон недавно попытались продавить и у нас.

В первоначальной редакции законопроект действительно содержал запрет на распространение в средствах массовой информации, а также в информационно-телекоммуникационных сетях информации о несовершеннолетних лицах, пострадавших от противоправных действий, позволяющей прямо или косвенно идентифицировать конкретного несовершеннолетнего (подпункт «а» пункта 2 статьи 1 внесенного законопроекта).

Однако в процессе рассмотрения законопроекта в Государственной Думе был поднят вопрос о том, что полный запрет на распространение информации о потерпевшем несовершеннолетнем может негативно отразиться на защите его прав. Указанные замечания были внесены в качестве поправок к законопроекту одним из его авторов А.М.Кабаевой и учтены Государственной Думой при рассмотрении законопроекта во втором чтении.

В итоге законопроект был дополнен положениями, которые разрешают распространение информации о пострадавшем несовершеннолетнем в целях защиты его прав с согласия несовершеннолетнего, достигшего 14-летнего возраста, либо законного представителя несовершеннолетнего, не достигшего четырнадцатилетнего возраста, а если их согласие получить не представляется возможным, либо если законный представитель такого несовершеннолетнего является подозреваемым или обвиняемым в совершении данных противоправных деяний, то без чьего-либо согласия (подпункт «а» пункта 2 статьи 1 законопроекта в редакции к третьему чтению).

То есть, родители или сами несовершеннолетние по достижении 14-летнего возраста, а также с их разрешения общественные, родительские и иные организации смогут распространять любую информацию о потерпевшем несовершеннолетнем через средства массовой информации.

Исключение составляет информация о несовершеннолетнем потерпевшем от преступления против половой неприкосновенности и половой свободы личности, распространение которой допускается только в целях расследования преступления, установления лиц, причастных к совершению преступления или розыска пропавших несовершеннолетних (подпункт «б» пункта 2 статьи 1 законопроекта).

При этом запрещается распространять не любую информацию о пострадавшем несовершеннолетнем, а только ту, которая позволяет прямо или косвенно установить личность несовершеннолетнего (пункт 1 статьи 1 законопроекта).

В данном виде Федеральный закон был принят Государственной Думой в окончательном, третьем чтении 22 марта 2013 года и одобрен Советом Федерации 27 марта 2013 года.

Согласно статье 107 Конституции Российской Федерации Федеральный закон должен быть подписан Президентом Российской Федерации в течение 14 дней с момента его поступления.

Таким образом, Федеральный закон не препятствует распространению информации о несовершеннолетних и их семьях, ставших жертвами неправомерных или недобросовестных действий органов опеки и попечительства или в иных случаях покушения на неприкосновенность и автономию семьи.

Общественным центром правовых экспертиз и законопроектной деятельности рассмотрен и другой нашумевший Федеральный закон «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в целях предупреждения торговли детьми, их эксплуатации, детской проституции, а также деятельности, связанной с изготовлением и оборотом материалов или предметов с порнографическими изображениями несовершеннолетних», который, по мнению некоторых авторов, сделает невозможным приучение детей к труду.

С этим законом складывается несколько иная ситуация. В первоначальной редакции законопроекта (№ 151763-6) эксплуатация детей определялась, как использование рабского труда (услуг) несовершеннолетних, занятия проституцией несовершеннолетними и иные формы их сексуальной эксплуатации (пункт 1 статьи 1 внесенного законопроекта).

В процессе рассмотрения законопроекта в Государственной Думе указанное определение было существенно расширено. Под эксплуатацией детей теперь понимается «использование занятия проституцией несовершеннолетними и иные формы их сексуальной эксплуатации, рабский труд (услуги) несовершеннолетних, подневольное состояние несовершеннолетних, незаконное изъятие у несовершеннолетних органов и (или) тканей, незаконное усыновление (удочерение) несовершеннолетнего из корыстных побуждений» (пункт 1 статьи 1 Федерального закона).

Наряду с важными дополнениями, позволяющими привлекать к ответственности за незаконное изъятие у несовершеннолетних органов и (или) тканей или за незаконное усыновление (удочерение), появилась формулировка «подневольное состояние» несовершеннолетних. Нужно отметить, что несовершеннолетние в принципе не могут быть полностью «вольными» в силу своей незрелости и находятся в подчинении у родителей (иных законных представителей). Это тоже можно считать подневольным состоянием. Возможно, законодатели имели в виду детей, незаконно лишенных свободы. Но в таком случае так и следовало указать. Как бы там ни было, а в самом Законе не указано, что нужно понимать под «подневольным состоянием». Это может привести к неоднозначному толкованию данного положения и проблемам в правоприменительной практике.

Учитывая, что этот Федеральный закон принят Государственной Думой, одобрен Советом Федерации и в ближайшее время будет подписан Президентом РФ, единственным путем остается внести в текст уже принятого законопроекта поправку, раскрывающую понятие «подневольное состояние детей».

Что же касается запрета на приучение детей к домашнему труду, то такого установления в данном Федеральном законе не содержится. В то же время в целях сохранения беспрепятственной возможности воспитания, социализации и реабилитации детей и подростков с помощью трудотерапии понятие рабского труда также не плохо было – бы уточнить.

Москва вводит социальный патронат с 1 мая

Несмотря на… , или «Ювенальная юстиция, здравствуйте!»

     Ювенальная юстиция потихоньку становится реальностью. Так сказать, воплощается во исполнение Национальной стратегии действий в интересах детей. Публичные протесты родительской общественности принимаются к сведению. Они могут отражаться на прохождении законов через Госдуму, но никак не отражаются на ведомственной работе внизу. Последняя осуществляется в соответствии с многочисленными рекомендациями, инструкциями и другими совершенно непубличными документами, написанными ювенальным языком, с соответствующей терминологией, универсальными базовыми принципами и планируемыми результатами. Семья планомерно берётся под тотальный внешний контроль. 

    В Москве с октября 2012 года ювенальная деятельность сосредоточена в компетенции одного ведомства – Департамента социальной защиты населения г. Москвы. Заниматься ею на местах будут 119 районных управлений Департамента. Они будут действовать в рамках «новой модели работы в области социального сиротства». 
Где-то в недрах Департамента существует «Дорожная карта по профилактике социального сиротства и развитию семейного устройства детей, оставшихся без попечения родителей». Её представили общественности, чтобы потом не было упрёков. Но – своей, карманной общественности. Сначала создали «Общественный совет по защите детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей». А потом этому совету показали «Дорожную карту» и получили общественный «одобрямс». 

    Главный упор в «Дорожной карте» делается на «организации работы по раннему выявлению детского неблагополучия». Эта работа должна «быть системной, строиться не по заявительному принципу, как это происходило до сих пор, в ожидании, когда семья обратится за помощью сама». То есть теперь именно люди Департамента будут заниматься активным выявлением неблагополучных семей и навязыванием им социального патроната. Это станет «главной задачей сотрудников центров и отделений социальной помощи семье и детям». Вот так. Главная задача социальной помощи – выявление неблагополучия. Оруэлловский «новояз» входит в нашу реальность. Помните его «министерство мира» из «1984», которое занималось войной? Аналогия полная. 

   Что же потом будут делать с выявленным неблагополучием? Его будут обрабавтывать «многофункциональные центры содействия семейному воспитанию». Их планируется 33 штуки – по 3 на каждый округ. Предлагаю оценить название - центр содействия семейному воспитанию. Семейное воспитание перестаёт быть собственным делом семьи. За плечами родителей возникает контролирующая и направляющая структура. Перед которой родителям придётся отчитываться – в соответствии с условиями подписанных ими бумажек. А если что не так…

    В многофункциональных центрах будут организованы группы детей как постоянного, так и временного проживания. С условиями, «максимально приближенными к семейным». (Интересно, как следует понимать эту фразу?) Владимир Петросян, глава Департамента, так видит назначение подобных групп: «вопреки сложившейся практике, теперь основная задача таких учреждений будет заключаться не в содержании детей, а в активной работе по возвращению их в кровные семьи, если это возможно, либо определению в замещающие семьи». 

     Прогресс не стоит на месте, сегодня уже отдать ребенка в другую семью могут и без лишения родителей прав. Разнообразие форм семейного обустройства обширно. На заседании Общественного совета г-н Петросян высказался так: «Наша главная, генеральная задача - максимально содействовать тому, чтобы каждый ребенок рос в семье, чтобы каждый маленький человек, оставшийся без кровных родителей, мог найти новую семью. Сделать все возможное - и даже невозможное! - для того, чтобы дети росли в семьях. И не важно - патронатная это будет семья, приемная или опекунская.» Не важно, какая семья.

     Вырисовывается такая ювенальная схема: выявили ребёнка, изъяли «на время» (без лишения прав), поместили в патронатную («замещающую») семью. Для того чтобы маховик крутился, таких семей, куда можно было бы пристроить ребёнка на время и – главное! – под отчёт, должно быть достаточно много. Поэтому Департамент не будет довольствоваться лишь поступающими заявлениями, а сам станет искать будущие замещающие семьи. «Должен осуществляться профессиональный рекрутинг семей, готовых взять на воспитание подростков, детей с ограниченными возможностями развития и инвалидов» - это слова зам. главы Департамента Аллы Дзугаевой. Как всегда, инвалидов используют для прикрытия, чтобы нововведения выглядели более презентабельными. 

     На самом деле речь идёт о достаточно общей схеме. Владимир Петросян описал ее следующим образом: «Мы рассчитываем на профессиональные приемные семьи, которые будут получать и зарплату, и выплаты на содержание ребенка. С ними заключат гражданско-правовой договор возмездного оказания услуг, время работы засчитают в общий трудовой стаж. В новой модели ставка сделана на такие формы семейного устройства, как возмездное попечительство, сопровождаемое проживание, патронатное воспитание. А чтобы избежать возвратов сирот в детдома - это страшная травма и для ребенка, и для приемной семьи, будем обучать будущих профессиональных родителей-воспитателей по специальной программе. Как в космонавты. После обучения им выдадут сертификат». Сироты, о которых тут речь, это – социальные сироты, то есть любые дети, втянутые ювенальной машиной. Ещё стоит отметить, что хотя г-н Петросян сделал упор именно на приёмных семьях, данная схема касается не только их. Он сам же упомянул патронатное воспитание… Платить будут по московским меркам, может быть, и не много, но и не мало – за подростка, например, предполагается платить 20 тыс. руб. в месяц. 

    Новая модель станет реальностью с 1 мая 2013 года, когда по ней заработают первые 58 районных управлений Департамента. 

    Не надо ожидать, что специалисты по социальной работе, уже 1-го мая придут в «нормальные» семьи. Конечно же, нет. Работа системы начнётся с действительно неблагополучных семей. Вернее, с тех, неблагополучие которых сегодня легко может быть признано общественным мнением. С детей алкоголиков, например. И когда социальный патронат доберется до нас с вами, он также будет осуществляться в рамках общепринятого понятия неблагополучия. Только под него будем попадать и мы. Об этом позаботятся. 

     Стоит ещё раз сказать, что главной целью подобных инноваций является не благополучие детей (хотя, безусловно, многие участвующие в процессе руководствуются именно этим), а установление внешнего контроля над семьями. И семья, которая, так или иначе, будет подключена к контролю, окажется предпочтительнее, чем та, которая будет от контроля свободна. Прежде всего, в разряд подозрительных попадают нормальные родные семьи. 

    Так шаг за шагом строится система тотального контроля, в которой ювенальная юстиция является одним из элементов - необходимым и важным.