Не все гладко в стране, победившей апартеид. Корреспондент НТВ Сергей Холошевский первым из российских журналистов узнал, почему в сердце Черной Африки есть город, в котором все только для белых.
Юное поколение южноафриканцев не знает, что такое апартеид, любит веселиться и не понимает, почему их родители терпели гнет белых.
Победители апартеида — Нельсон Мандела и Фредерик де Клерк — 14 лет назад получили по Нобелевской премии мира. И после этого Южная Африка осталась одна со своими проблемами. Почти как Россия сразу после перестройки: свобода-то есть, а что с ней делать?
Черные из пригородов переехали в города: на улицах появился мусор и малолетние бандиты. Страна занимает одно из первых мест в мире по числу ВИЧ-инфицированных. Белые, кто не уехал, мучаются приступами политкорректности. Преемственность власти в ЮАР налицо: нынешний президент — это Мандела в молодости.
Потомки первых переселенцев, буров, теперь прячутся за высокими заборами в городах или уезжают в дикие края — строить новую жизнь.
«В желтой жаркой Африке,// В центральной ее части,// Как-то вдруг, вне графика,// Случилося несчастье». Несчастье для многих белых людей здесь случилось 14 лет назад, когда пал режим апартеида и к власти пришел Нельсон Мандела. Некоторые из них не смогли выдержать всех прелестей жизни с черным большинством и основали свое государство — Оранию. На въезде здесь висит знак «частная собственность, вход черным запрещен».
Основоположника апартеида, первого премьер-министра независимой Южно-Африканской Республики Хенрика Фервурда, убили лет 40 назад, а боль так и не утихла. Многие вспоминают старые «добрые» времена, когда в городах были одни белые.
Принслу Потжетьер, вице-мэр Орании: «Мы не думаем, что это была хорошая идея — смешать всех людей Южной Африки. Это приводит только к конфликтам. Нам не нравится то, что происходит в ЮАР с 1994 года, мы решили жить по-своему».
Оранию они придумали для того, чтобы жить отдельно, говорить на африкаанс, не распылится в черном большинстве и сохранить свою культуру.
Первым сюда приехал профессор Босхоф и еще 11 семей с белокурыми детишками. На то, чтобы построить город-сад, у них ушло 14 лет.
Карел Бософф, профессор, основатель Орании: «Идея поселения „только для белых“ была моей. Еще во времена апартеида я понял, что хрупкая гармония не может продолжаться долго. Черные рано или поздно возьмут власть в свои руки, и мы, белое меньшинство, останемся совсем бесправными. Здесь мы не используем труд черных. Если бы мы брали их на работу, пришлось бы давать им политические права, и здесь бы настал такой же бардак, как и везде в ЮАР».
Теперь на берегу Оранжевой реки в царстве белых гуляют косули и бегают зайцы. Каждое утро над Оранией поднимают флаг, на котором изображен мальчик, закатывающий рукав рубахи. То ли собирается работать, то ли драться.
Гид: «Когда мы сюда приехали, это был город-призрак. Нам пришлось все перестраивать. Наша гордость — супермаркет, его мы возвели в прошлом году. Теперь к нам приходят за покупками из соседних деревень. Но не всем гостям мы рады. Черные должны покинуть город до заката солнца».
Для того чтобы не иметь проблем с нынешними властями, поселенцы учредили частную компанию. Все, кто здесь живет, — ее служащие. В супермаркете — местные деньги под названием «оры», они только для белых, а значит за пределами Орании не в ходу. Соседи с другим цветом кожи заглядывают сюда редко и ненадолго.
Риан Катзе, житель Орании: «Я не хочу, чтобы здесь было то же, что и во всех африканских городах. Я белый африканер и хочу жить среди себе подобных».
Главная достопримечательность соседнего с Оранией городка (он называется Хоптаун — Hopetown, «город надежды») — местная тюрьма. Жизнерадостные заключенные в оранжевых комбинезонах и дети на велосипедах. О соседстве с белыми говорят примерно так: «У них там хорошо!»
Идеолог «белого движения» 62-летний Терри Бланш вышел из тюрьмы два года назад. Восемь лет отсидел за избиение чернокожего крестьянина. Теперь он под наблюдением полиции, а в ЮАР предпочитают избегать темы о расовой нетерпимости.
Жители Орании, наученные горьким опытом, чернокожих не бьют, но и не испытывают, впрочем, к ним никакой симпатии.
По вечерам дочь основоположника апартеида собирает в местном клубе белых людей и они, взявшись за руки, поют песни на африкаанс. Поют, например, о том, как в белом городке Орания, в центре Черной Африки, эти люди пытаются сохранить себя.
