Мой вариант:

Борис Леонидович Пастернак

Приедается всё.
Лишь тебе не дано примелькаться.
Лето канет,
и осень проходит,
и долгие-долгие дни
в этом снежном краю,
прячась
в пену снежинок,
что от холода губы нам сводит,
и взросла, и жила,
поджидаючи участь свою.

И однажды, шурша
по невзрытому снегу, полозья
подвезут мужика -
в армяке и тулупе,
в лаптях.
Ты пушистого снега
холодные свежие гроздья
отряхнёшь на него -
бриллиантами в мягких горстях.

Как вонзится топор
в это стройное стойкое тело!
Как помчится лошадка,
почуяв тепло и ночлег!
Каждый год — с давних пор —
полюбилось нам сладкое дело:
украшать перед смертью
тебя — эту жертву за всех.

Ты, нарядна, стоишь...
Нет, тебе не дано примелькаться!
Каждый год
мы рыдаем,
но снова вонзаем топор.
Мы забыли уже
о запахе летних акаций,
как забудем в июле тебя,
хоть и любим тебя
с давних пор.