Романтика?
(по следам одного комментария)
Едем…
Нас тащат лесами Белоруссии, какими-то партизанскими местами.
Дорога одноколейная, не электрифицированная даже – сплошь на тепловозной тяге.
Через каждые 10 – 15 километров - разъезд. Тогда мы стоим, пропуская встречный поезд. Или он пропускает нас, а мы несёмся мимо на всех парах.
Разъезд, стоим. Глухие леса, лишь избушка. Раньше такие домики назывались «будка путевого обходчика».
А избушка-то – обжитая: огородик возделанный, дров поленница, колодец с воротом…
Мы стоим как раз напротив…
Глухомань, здесь не ходят ни пассажирские поезда, ни электрички, лишь товарняки…
Колодец – напротив…
Вода нужна всегда, а в товарном вагоне взять её негде… Стоим…
Решаюсь, хватаю канистры, спрыгиваю, подбегаю к колодцу, опускаю ведро, кручу ручку…
Мой охранник Толя улыбается мне из открытых дверей вагона.
Вытягиваю ведро, лью в канистру. Горлышко – узкое, половина воды – мимо… Опять опускаю ведро…
Вздрогнули рельсы…
Вытягиваю, лью.
Где-то далеко за лесом гукнул поезд. Встречный… Далеко, успею…
В третий раз опускаю ведро, кручу, вытягиваю, лью. Две ведёрных канистры – три ведра… Треть разлилась мимо…
Налетел, загудел, загрохотал на полной скорости встречный состав. И перекрыл мне путь к вагону. Стою, пережидаю.
Сначала я не обратил внимания, лишь спустя несколько секунд сообразил – а колёса моего-то поезда крутятся! Из под низу эдак видно, под низом проходящего встречного.
Где-то в полутора километрах от меня встречный состав уже освободил главный путь, ну, и мой застоявшийся поезд тронулся…
Грохочет встречный… А колёса моего – крутятся, и всё быстрее крутятся…
Как-то непроизвольно начинаю идти – в попутном направлении…
Колёса моего состава – быстрей и быстрей, а встречному – нет конца…
Что-то мне это не нравится… Каково же будет отстать от поезда, от своего груза, остаться здесь, в глуши, где и пассажирского движения-то нету, без денег, без документов, и даже без рубашки – лето жаркое, на мне только брюки… А все вещи – в вагоне… который от меня уезжает…
Тогда – хоть в партизаны… Местность позволяет… Зато от жажды не погибнешь – двадцать литров воды с собой… И когда эта чушь успевает в голову влезть…
А не до смеха – встречный никак не кончается, а мои родные колёса – всё быстрей и быстрей… Иду параллельно и попутно им, стараясь не потерять свой вагон из вида. А как его не потеряешь – мне видны только колёса, а они у всех вагонов одинаковы…
Где-то далеко впереди уже виден хвостовой вагон встречного… Ну как же медленно он ползёт…
Мои колёса бегут всё быстрей, кажется, я и сам уже бегу…
Сейчас счёт пойдёт уже на секунды… Иногда время становится очень ёмким…
Громыхнул наконец хвостовой вагон встречного состава, оборвался за плечами шум…
Наконец-то пересекаю ненавистный встречный путь…
Бегу… Хорошо, что тяжёлые товарняки набирают скорость не так быстро, как пассажирские составы… Бегу, пока ещё быстрее вагонов бегу… Две десятилитровые канистры – по одной в каждой руке…
Впереди из вагона торчит голова Толика. Ого, я отстал на четыре вагона…
Поезд постепенно увеличивает скорость… Я – тоже…
Гляжу, Толя пытается сбросить на рельсы мой чемодан.
«Оставь!» - ору – «Успею!»
«Бросай воду!» - кричит.
Воду – жалко. В конце концов, всегда успею бросить канистры и прицепиться к любому вагону, а потом, на следующем разъезде – перейду в свой вагон.
Бегу. Всё-таки настигаю…
Толик тянет ко мне руки.
Закидываю канистры, цепляюсь… Самое главное – прицепиться, а заползти в вагон можно и на ходу…
Толик помогает мне подняться в вагон.
Дышу… Улыбаюсь… Едем…
Мелькнула за открытыми дверями выходная стрелка, поезд набрал ход, побежали мимо белорусские леса… А вот на такой скорости – и прицепиться бы не смог…
«Ну разве можно уходить за встречный путь?!» - ворчит на меня Толя.
Он ворчит, я – улыбаюсь… Едем…
Ему уже сорок два, он седой и старый, а мне – двадцать шесть, я озорной и ловкий…
Едем…
Мы будем ехать пять или шесть суток, набирая воду где придётся, таская уголь для печки-буржуйки в попутных (и во встречных) вагонах.
В конце концов нас притащат на базу. Сдам груз, документы…
Приду домой… Женщина, давно уже ставшая чужой, будет старательно делать вид, что без меня всё было «нормально». И пятилетняя дочь, у которой рушится детство… А в чемодане – игрушки для неё… И слёзы в сердце, и бессилен что-то изменить… И чувствуешь себя бесконечно старым и изношенным… Да, жизнь уже позади…
Скорее бы снова – куда-нибудь уехать…