Утром сажусь в трамвай на конечной остановке, компостеры законопачены кусочками картона с надписью – кондуктор. Сажусь на трио скамеечек в конце вагона, спустя некоторое время трамвай отправляется. На одном ряду со мной сидит старушка и дальше, у входа – юноша, лет эдак после 20-ти, который держит в руке талончик со стекающей по нему серой жижей. Я исчо в душе посочувствовал ему – не повезло уронить талончик по такой сырости, теперь так с ним и ехать на вытянутой руке. Тут юноша наклоняется и начинает тщательно вымачивать талончик в луже под ногами, благо грязищи хватает. Из его диалога следует, что вчера злые контролеры штрафанули его на 50 рублей из-за нехватки одной дырочки на талоне и теперь, движимый благородными чувствами он будет мстить и, мстя его страшна. На следующей остановке кондуктор – дама бальзаковского возраста - добирается до хвоста вагона и в задумчивости смотрит на предлагаемый ей кусочек картона. Но долг пересиливает, она берет его в руки и начинает его внимательно изучать, (мужественная женщина, хай так бы и ехал дальше, с грязной бумажкой в протянутой руке). Весь процесс сопровождается диалогом ее луженой глотки и молодого задиристого голоса. Оттирание грязи приводит к появлению дырочки от компостера на талоне, но талончик так не прочен, что улика расползается на глазах. Следует продолжение диалога, контролер уходит. Юноша отомщен, враг разгромлен и бежал. Занавес. А ведь студент ехал, будующее нашей науки, казалось бы, взрослый человек. Печально это.