Где доктор Фрейд, когда он так нужен?..

Дверь в его "я" открылась. Вошли? Это было единственное событие, воспринятое им из внешнего мира. В остальном он жил только в своей крепости, только в самодержавном царстве своего, личного, полностью утопая в самом себе, при том ни за что на свете не мог себя понять. Осознав это, он закричал, словно его сжигали живьем. Крик разбил стены… Или шепот...Не знаю.

Ты закрываешь глаза.
Открываешь душу.

Слушай внимательно,
Бережно очень слушай.
А то монтажеры вырежут,
Сфинкс задушит,
Или не выдержит та,
Что тревожит души,

Слушай внимательно,
Слушай же;

Слушай,
Слушай!

Черт возьми, как неуютно оказаться в ином измерении, словно на краю света,
словно в богом забытой стране… Как все повторяется! Нет, идея бесконечности все же ошибочна. Жизнь — это пьеса, в которой актеры делают вид, что не знают друг друга. А на самом-то деле они всю жизнь знакомы! И никуда от них не денешься. «Я бродил по улицам Города Невежества, ища хоть одно незнакомое лицо». Эта
фраза из рассказа О'Генри запала в подкорку. Как всегда, как везде, как у
всех… .

Путешествие в ад начинается из кровати.
Хватит. Рывком подняться, сгрести тетради.
Ради себя и спокойствия мамы ради
все сегодня окажется в шоколаде.
В школу приходишь. Ходишь. Теперь ты в стаде.

Рады приветствовать!

Мы не помним начала, мы не понимаем продолжение. Сознание — дурной сон, который мы видим, ненадолго пробуждаясь от прекрасных видений и того, что лежит за ними. Это первое, о чем думаешь, это и есть - свежее дыхание вульгарности. Моей? А чьей же еще? Впрочем, оставим это.

Офис.
Ты ценный кадр. Маленький ялик среди боевых эскадр,
рискующий напороться на дебаркадер.
Зеленый, как новорожденный индикатор, или как светофор.
До каких-то пор.
(Начальник семейный патер и крупный вор).

Я не говорю об уважении к привилегиям, которые приобретаются путем эксплуатации людского страха, суеверий и глупости. Я не говорю о соблюдении традиций, представляющих собой рефлекторное повторение неких поступков под единственным предлогом: наши родители действовали подобным же образом. Я говорю сейчас о выживании человека как вида. Обладать разумом означает не повторять одних и тех же ошибок. Быть сознательным подразумевает не уступать давлению из одного только желания понравиться большинству, которое во все времена, не колеблясь, идет на сомнительные компромиссы. Если бы мне нужно было считаться с общественным мнением, если бы мне пришлось спрашивать совета у взрослых и умных, наконец, если бы я обратилась к политикам, неужели, по вашему мнению, жизнь была бы иной?

Что же. Немного выше. Почти до крыши.
Или до крышки. Крыски кругом и
краски, все кувырком. И

кажется, будто висит у тебя на шее,
состоящая из микротоков и напряжений,
пищевая цепочка всех твоих поражений:
Жжений, кружений, не прорванных окружений.

Эта цепочка душит тебя всечасно,
даже слегка убивает тебя подчас, но
ты без нее не мыслишь себе...
о боже,
как оказалось, и с ней ты не мыслишь тоже.

В ярости есть что- то шершавое и колючее. В скорби чувствуется что-то прогорклое. В ненависти – что-то едкое, по вкусу похожее на зубные капли… Приведите свои мысли в порядок – подготовьте их к передаче, приблизительно так же, как писатель собирает материал для передачи читателю. Сможете ли вы
пережить тот неожиданный подъем, знакомый каждому художнику, когда слова почти явственные для внутреннего слуха становятся податливыми,
перестраиваются и все - на своих местах. И вы, даже вроде бы, ни
при чем. Ведь это дело не тебя, а скорее…. Чьё ? Кого ? И при чем здесь ты?

И ты пресекаешь, каешься прессе,
ты защищаешь горы и веси
точно от тех,
Кем был пару лет назад.
Каждый придурок любит тебя как брат.

Вдруг, (хотя ничего не случилось)
Ты куда-то идешь искать справедливость,
а в процессе поиска
ловишь с ноги в живот.

"Да, мы знаем, где она, справедливость, -
- говорят тебе, -
- Жаль ,что так получилось, но она в запое четвертый год.
Окончательно спилась.
Вот.

Вспомни услышанную где-то фразу: "Свет принесет нам спасение". Ты возразил тогда: "…но нас спасет любовь..." И лишь потом дошло до тебя…. . Любовь - это, скорей, иллюзия. Она может принести безумие. Из-за любви порой убивают. А разве любовь не обманывает людей? А свет? Он повсюду. Он делает все ясным. Он обнажает истину. Он согревает.. . . Представь себе мир, где все погасло, где
человечество погружено в вечную ночь. Представь, и ты поймешь меня.

Ты пытаешься сам добраться до Бога,
И считаешь, осталось уже немного,
И, пройдя через воду, трубу и пламень
синтезируешь свой философский камень!

Ты один на один со своими переживаниями, не переведенными на литературный язык. Ты один на один со своим прошлым и будущим… Ты - один на один с жизнью. К какому жанру можно отнести твою жизнь? Это вопрос. Не пастораль. И не эпос. По сути, это – комедия. Раньше комедии обычно рассказывали о влюбленных, преодолевающих трудности, чтобы потом … долго и счастливо… и в один день…. В наши дни комедия вовсе не об этом. Раньше роман рассказывал о рыцарях, волшебниках и колдовстве, а теперь - тоже о любви, действие которой разворачивается в супермаркете. Это было похоже на партию, в которой вы потеряли контроль над ситуацией и теперь вы можете делать только ответные ходы.

(И звенела медь, и кипела ртуть,
И тебя подъелдыкивало рискнуть,
И ты даже сам не заметил, как
Изобрел философский такой... мышьяк.

Если внять инструкциям их бесовским -
Что угодно становится философским).

Существует одна редкая болезнь. Вербер описал её так. Люди перестают чувствовать боль. Они замечают свои раны, только случайно натолкнувшись взглядом на пораженную часть тела. Они могут положить руку на раскаленную конфорку кухонной плиты и встревожатся только тогда, когда по всей кухне разнесется запах горелого мяса. Люди, больные недугом нечувствительности к страданию, как правило, умирают в довольно юном возрасте. Отсутствие
страдания может убить человека.

Где-то здесь кончается мой сюжет.
Или даже твой.
И, сомнений нет,
ты прожил это время не зря.

Но скажи, - зачем?

И ты можешь что-то ответить? Думай! Только, ум не является отличительной
особенностью нашего прекрасного сегодня. Эти ребята – словно апельсины – яркая внешность и никакого вкуса. Я хотела уязвить. Мне это удалось. Как бы там ни было, я не дам вам опомниться. Я понимаю, какое влияние оказывает телевидение на мыслительный процесс тех, кто проводит свое время, уткнувшись в «ящик». Во всяком случае, я нахожу необыкновенно трудным пробиться к ним даже с самой простейшей мыслью. Но ты попробуй.

Рискни!.,

И о чем приходится говорить,
Если только и дела -
Стоять, курить,
И чего-то ждать,
Как Пилат в конце М&М...

стихи Арчета.