Давайте представим себе, что газета Lietuvos rytas на день назначает редактором пророка Магомета. Как когда-то назначала Андрюса Ужкальниса. Или, например, Delfi представляет рисунок своего редактора, целующегося с этим посланником Бога на земле, с надписью «Да здравствует любовь, долой ненависть» (насколько я помню, это был укол Charlie Hebdo бесхребетной толерантности). Или Lietuvos žinios изображает на первой странице карикатуру на три крупнейшие религии — христианство, иудаизм и ислам.

А язвительная Respublika перепечатывает все карикатуры Julands Posten, датской газеты, которая когда-то изобразила пророка ислама с бомбой в тюрбане, и из-за этого наш МИД вынужден закрыть литовские посольства и консульства в 20 исламских странах. В Литве такую безграничную свободу журналистов невозможно представить.

Конечно, можно ответить, что вышеупомянутые порталы не сделали бы это, так как это явление другого жанра, ведь у нас нет такого издания политической сатиры, как Charlie Hebdo. (Если только вспомним, что когда-то был журнал Šluota («Метла»). Но и никакая Šluota ни за что этого не сделала бы).

Ведь даже крупнейший литовский театр, решившийся поставить дерзкую пьесу с Иисусом в сценографии, которого герой забрасывает воняющими бомбами, был заблокирован толпой местных фундаменталистов, через которую, работая локтями, должны были пробираться зрители. А из гримерной другого вильнюсского театра исчез муляж головы Путина, подготовленный для выноса на сцену. (Где тогда были наши карикатуристы?)

Ведь на первых полосах наших газет когда-то публиковались предложения подавать в суд на американских романистов или режиссеров, которые изображают «острозубых» или поедающих конину посткоммунистических литовцев. Скандал, господа, скандал. Кощунство!

Так что Вильнюс в отношении свободы пока еще не Париж. Свобода в Париже — это не свобода со всеми рамками в Литве. Поэтому, прежде всего, всегда говорилось, что воздух Парижа кружит голову. Поэтому и написал русский поэт Мандельштам стих, восхваляющий Францию. Посмотрим: голову кружит не только мелодраматическая романтика, не только шансоны Ива Монтана, Эдит Пиаф или Мирей Матье или весенние цветы на набережных Сены. Убийцы журналистов напомнили нам, что Париж, прежде всего, кружит голову свободой самовыражения, что доказало французское искусство, эссеисты и публицисты, они нам напомнили, даже не желая этого, Марсельезу и то, что защищает Республика.

Я не сомневаюсь, что некоторые из политиков, которые сейчас публично возмущаются террористическим выпадом в Париже и выразят «искренние» соболезнования послу Франции, охотно заглушили бы эту свободу печати в Литве.

Наше общество даже не представляет масштаб сарказма и иронии, которым можно замахнуться на идолов — светских или религиозных — в западных столицах, и, прежде всего, в Париже, и в этом смысле здесь еще совсем не Запад, а посткоммунистическая и развивающаяся страна.

Конечно, и на Западе — и это элементарно — многим и часто не нравятся слишком разбушевавшиеся журналисты. Но не надо путать, как говорится, божий дар с яичницей. Наша артикуляция и выражение при защите свободы и использовании ее в публичном пространстве пока еще провинциально. В этом смысле мы — деревня Европы. И об этом тоже мне напомнили события в редакции Charlie Hebdo.

И вот, тысячи жителей США, Англии и Франции после варварского выпада исламистов в эти дни вышли на площади, или переписывались по интернету с лозунгами: «Je suis Charlie» («Шарли — это я» ), отождествляя себя с журналистами, которые заплатили своей жизнью за право быть творческими и свободными.

Сейчас повсюду идут споры, что такое европейская идентичность, и от чего ее надо защищать. Может ли быть более очевидный факт, чем тот, что нам показали «калашниковы» исламистов, плюющие пламенем в карикатуристов? Фанатики всегда трагически серьезны и юмора не понимают, а сатиру терпеть не могут. И еще кое-что. Либеральные политические комментаторы уже и раньше опасались, что выпады джихадистов укрепят радикальную партию Марин Ле Пен, которая уже и так на третьем месте в политическом спектре. Очевидно, что бывшему президенту Николя Саркози, который снова выставит свою кандидатуру, придется расширить свой правый круг избирателей за счет радикалов, став еще более воинственным.

Это напоминает Израиль, где каждый выпад ХАМАС против мирных жителей или разоблаченные агенты Исламского государства укрепляют правых, которые придерживаются политики сильного Израиля без территориальных уступок палестинцам. Также выстрелы в редакции Charlie Habdo напоминают нам, что мир развивается неравномерно, и западное понимание свободы вызывает ужас у последователей фанатичных религий, не понимающих историю борьбы за свободы Европы, а также европейских ценностей.

Именно поэтому, оценив ценности этого континента, день убийства журналистов в Париже, думаю, надо объявить международным днем свободы мысли и слова. На эту мысль меня натолкнули автоматы «мстителей за пророка Магомета». Это кровавое покушение на один из основных институтов западного общества, который защищали завоевания Французской революции и Конституции США.

Конечно, вопрос намного глубже — сможет ли Европа защититься? Не утвердятся ли «коричневые патриоты» во всем политическом спектре Европы? Не надо забывать, что свое возмущение по поводу выпада выразили и Лига арабских государств, и имам крупнейшей мечети в Египте, его, безусловно, поддерживает мусульманская община во Франции.

А все-таки, странно, что в XXI веке в Западной Европе за свободу все еще надо платить жизнью. Поэтому и я в эти дни пишу «Je suis Charlie», как и коллеги на Западе.

Источник