После одной из рискованных экспедиций в район Лысой горы Летов вернулся в состоянии сильнейшей горячки. Существовала даже версия (скорее всего, мифическая), что Летова укусил энцефалитный клещ. Как бы там ни было, Егор пережил сильнейший эмоциональный шок и в течение июня-июля находился в бреду - с температурой, близкой к критической. Он был вынужден побриться наголо, не мог спать по ночам, совсем ослаб, но именно в подобном состоянии им были написаны Про дурачка , Прыг-скок и Отряд не заметил потери бойца . С медицинской точки зрения я должен был сдохнуть, - вспоминает Летов. - Но ничего, не сварился. Ходил и сочинял песни, записывая их по ночам. Весь цикл я закончил чудовищным Прыг-скоком , который сочинял где-то полтора месяца. Проект я решил назвать Егор и о...деневшие - потому что состояние было соответственное .

Именно это состояние Летов крайне достоверно передал на двух ключевых композициях: Про дурачка и Прыг-скок . Первая из них, напетая Летовым в четыре голоса без сопровождения инструментов, содержала переделанный языческий заговор на смерть, который в аутентичном варианте звучал следующим образом: Ходит покойничек по лесу, ищет покойничек мертвее себя . Тема смерти получила дальнейшее развитие в большинстве композиций - начиная от стихотворения Ночь (посвященного памяти Александра Введенского) и заканчивая совершенно безумным Прыг-скоком , в котором неведомые боли заставляют метаться ниже кладбища, выше облака . Действие в этой песне начинается с мистических качелей, которые раскачиваются сами по себе - словно стоп-кадр из фильмов Тарковского и Сокурова. Останавливается время, и кто-то внутри умирает хохоча . Судороги, крики, под которые душа покидает тело, - прыг-скок в чудовищные дали - переход в погребальный плач и возврат по спирали обратно к летающим в пустоте качелям.

Как гласит история, Летов написал эту песню в процессе очередного эксперимента с шаманскими ритуалами. На этот раз его трансцендентный опыт заключался в том, что Егор играл и пел в течение многих часов, а включенный магнитофон неумолимо фиксировал данный поток сознания. Часа через четыре из меня пошли, как из чудовищной огромной воронки, глубоко архаичные слова - слова, рожденные даже не в детстве, а в том состоянии, которое существовало еще до моего рождения, - вспоминает Летов в Творческо-политической автобиографии . - И эти тексты я едва успевал записывать... Я не знаю, где я в действительности находился в то время. В результате такого страшного опыта вышла эта песня Прыг-скок .