Чувство, которое захватывает меня, похоже на рой слепней.
Они кусаются, гонят прочь, не позволяют передохнуть -
и я бегу, бегу, бегу вперед, не разбирая дороги,
ощущая себя консервной банкой, которую вскрывают изнутри.
Единственный человек, который принесет с собой чувство покоя - он не придет, ему ни к чему.
И я продолжаю свой бег, стиснув зубы.
Только две опции: сигануть в обрыв или продолжать свой бег,
потому что иначе меня разорвет.

Где-то, по инерции я протягиваю руки к тем, кто проносится мимо,
пытаюсь уцепиться, найти хоть какое-то спасение от этого жалящего чувства, которое бьет в голову.
Никому нахер_не_всралось спасать других. В конце концов, в белом хожу я, не они.
Я их не виню.

Но, черт возьми, мне все больше хочется поджечь этот дом
с его жильцами, окружающими меня плотным кольцом,
этим давлением чужой войны.
Меня вырастили страшным мудаком.

- Если честно, я хочу, чтобы ты его отпустила.
...Глухой гул раздается внутри, рычание эхом резонирует с оболочкой. По позвоночнику к затылку пробираются мурашки, заставляя вставать дыбом волосы. Последние месяца два моя жизнь больше напоминала хоспис или Помпеи, в котором жители знают о предстоящей катастрофе, но, смирившись с неизбежностью, остаются, решив с достоинством (или нет) прожить свои последние дни. Два месяца нарастающего рева пламени в ушах. Все для того, чтобы услышать о взаимности, не_возможности быть вместе, усмехнуться, проведя аналогию с мыльными операми - оно того стоило. Оно все того стоило и стоит до сих пор. Оно все будет стоить того и потом.
В этом мире единицы тех, кого я действительно уважаю - как личности, выходя за рамки стандартных прав, труда, мнений и прочего. Тех, кого я люблю и кого мне не хватает - еще меньше. Те, за кого можно убить. Один - превыше всего. Суть всего происходящего, то, что не дает всем процессам быть механическими. Жить без можно. Но невкусно. Апатия никого еще не оставила удовлетворенным. Неважно, порознь или вместе - это то, что приводит в движение весь мир, наполняет его звуками, красками, дает смысл всему происходящему.

Как я могу отпустить то, что невозможно отпустить?..

Иногда, в самый переломный момент,
когда тебе остается лишь преодолеть черту и не возвращаться
- принимаешь решение молчать.
Это похоже на медитацию.
В момент окончательного решения молчать, в голове пустеет.
Освобождается пространство.
Ты - кем-то оставленное знамя на поле своих же поражений и побед.
Самая прямая спина - это то самое состояние. Прямее не будет.
Безмятежнее не будет.

Первое мое загаданное желание сбылось. То же было со вторым и третьим.
В последний раз мне почему-то представилось,
что на самом деле мы по каким-то причинам умерли.
Эта комната, ночь за окном
- больше не будет ничего.
Мы застряли в этом мире раз и навсегда.

Это было мое последнее, четвертое желание.

Те, другие – им не понять. Они – «не те».
Покажи мне хоть одного из них, кому хватит духу
сказать все то же тебе?
Покажи мне хоть одного, кто не воспользуется шансом
извлечь свою выгоду.
Они искренне удивляются и спрашивают,
как им теперь дальше жить,
не зная, что мы уже были в этой точке маршрута.
И когда я стою спиной к ним, они скалят зубы,
видя, как ты стоишь спиной ко мне.
Думают, я не замечаю. Я делаю вид, что не замечаю.
Они не знают, что такое преданность – тебе или себе.
Но этой преданности достаточно,
чтобы не повернуться к ним лицом.

Оказывается, чертовски больно иметь сердце.
Живое, трепещущее, горящее.
И прекрасно, словно в мире больше нет людей.

Если не в этой жизни, то хотя бы в следующей.
Пожалуйста.