Михаил Веллер: Добрый день, дорогие радиослушатели. В преддверии Первого мая (которое уже совсем близко) и Девятого мая (которое тоже близко) последние пару дней все только и обсуждают (если говорить о событиях) то, что произошло (но не кончило ещё, в общем, происходить) в Таллине -- со сносом памятника и с перезахоронением праха советских воинов. По этому поводу телепередачи, радиопередачи, статьи и прочее (я напоминаю, что наш телефон ... вы можете звонить, задавая любые вопросы); поговорим мы сейчас об этом, и сказать по этому поводу я считаю должным следующее.
Первое. Ещё в 1991 году, когда после августовского путча запахло развалом (правильней пока сказать было ещё
разъединением) Союза, когда три прибалтийские республики, которые уже несколько лет говорили о своём желании выйти, о своём желании осуществить своё конституционное право на самоопределение, объявили, что они, в общем, выходят (и на это отреагировали так, спокойно -- ну, выходите, так выходите, детали оформим потом), ещё тогда никак и ничего не было оговорено по деталям вот этого развода бывшей одной семьи.
В частности, никак не были оговорены какие-то условия сосуществования русских и эстонцев в рамках раньше одной республики, а потом -- одного суверенного независимого самостоятельного государства.
(Мы будем говорить "русские", потому что слово "русскоязычные" уж больно какое-то идиотское. Понятно, что под русскоязычными имеются ввиду также украинцы, белорусы, евреи; а также армяне, татары, и кто ещё -- потому что между собой они все на территории Эстонии, как и многих других бывших республик, разговаривают по-русски. Ну так вот по большому счёту можно быть татарином в Татарии или где, а когда вы оказываетесь где-то на Западе -- вы говорите по-русски, вы из бывшего Советского Союза, все -- русские.)
Никак не были оговорены никакие права. Никакие возможности автономии, никак не задавался вопрос --
ну, с обучением-то детей на русском языке, с русскими школами всё будет в порядке, их никто не будет закрывать? Вот, русский театр будет продолжать работать? Не будет никаких препятствий для получения людьми гражданства (если они захотят получить эстонское), или устройства на работу (ну, надо работать), или ещё чего -- ничего не говорилось.
Прошло какое-то время, и оказалось, что всё не так гладко, как думали вначале, когда ходили с лозунгами "За вашу и нашу свободу". Потому что ещё в январе 1992 года (только, значит, всё развалилось) лично я сделал 40-минутный телефильм под названием "Межграничье", где речь шла о том, что в ближайшие годы в Эстонии неизбежен постоккупационный синдром, и совершенно естественные притеснения русской культуры и русского населения, потому что иначе быть не может (потому что в основном эстонцы всегда полагали себя оккупированными; можно спорить, так это или не так, но то, что люди чувствовали-то так -- уж это-то факт, понимаете).
Я привез этот фильм в Москву, в Останкино, и как раз была чудесная сцена, когда я выгружаюсь из маршрутного такси, и вижу демонстрацию, митинг ребят в чёрном -- чёрные штаны, чёрные майки или рубашки; и они митингуют что-то такое немного черносотенное. И выгружаюсь я, в чёрных брюках и чёрной рубашке. И толпа, и милиция смотрит на меня с некоторым непониманием -- не знает, куда меня отнести. Вот в таком виде я приношу свой телефильм, просматривают эту сорокаминутку и говорят: "Вы что же -- льёте воду на мельницу красно-коричневых? Вы что же, против эстонской демократии? Вы что же -- тоже вот такой коммунисто-фашист?"
Проходит несколько лет, и в 95-ом году российские СМИ начинают вешать собак на Эстонию -- такие-сякие-разэдакие, и можно подумать, что в основном жизнь Эстонии с 95-го года состояла из маршей эсэсовцев по улицам (ну, что на самом деле, конечно, тоже не так).
Так вот. Ничего этого не было учтено; и далее, когда оказалось, что... ну, оказываются некоторые нехорошие вещи, поступки, гадости, акты сопротивления -- и тогда, когда люди, скажем, сдают экзамен по эстонскому языку, могут быть подковыристые вопросы; и с работы людей могут увольнять за то, что они недостаточно знают эстонский, а даже если и знают, всё равно как-то сократят -- имеет место. Ну, имеет место выдавливание русских из Эстонии в мягкой форме.
Не надо путать с Северным Кавказом, не надо путать со Средней Азией, упаси боже -- никакой резни, никаких погромов, никаких выгоняний из домов, никаких скандалов -- вот этого ничего не было. Но мягкое нежелание видеть русских в доме, которые эстонцы полагают своей родиной Эстонией -- что есть, то есть.
И идет время, и оказывается, что
хватит получать образование на русском языке -- есть государственный язык, эстонский, и все образование должно быть получено на эстонском языке. И врачей, знаете ли, русских становится меньше, и всех специалистов становится меньше, и как это то, что называлось русской культурной жизнью в Эстонии, оно понемножечку немножечко, как будто бы само собой, растворяется -- что есть, то есть.
Ну, можно поставить вопрос так, что -- а почему должна быть русская культурная жизнь в Голландии? или -- почему должна быть русская культурная жизнь в Испании? Если Эстония -- совершенно независимое государство, то у него свой язык, свои законы, и в рамках международного законодательства что хочет, то и делает.
С другой стороны -- погодите, ребята. Если здесь есть на миллион эстонцев пятьсот тысяч русских, которые проживают на самом деле двумя компактными группами (250 тысяч в Таллине, 250 тысяч в районе Нарвы, на северо-востоке Эстонии), то в принципе они, казалось бы, даже -- да? вот на северо-востоке, места компактного проживания, где они подавляющее большинство,
95% русских -- имеют право на
культурную автономию! Получать образование на своем языке, делать все на своем языке, и вообще провести границу этой автономии.
Ну, то, что Эстония не заинтересована в этом -- совершенно понятно. Маленький одномиллионный народ, который очень боялся в течение всей своей истории быть кем-то ассимилированным. Потому что эстонцы были под датчанами, под шведами, под немцами, под русскими -- последовательно. И вот только в 1920 году впервые была подписана эта эстонская независимость.
Значит, вот эстонцы не дали себя ассимилировать, теперь они бы хотели частично выдавить, а частично ассимилировать имеющихся русских.
Ради бога -- эстонизируйся и будь полноправным гражданином, не будем заниматься всем этим вот русско-эстонским вопросом. Людей можно понять, это можно считать инстинктом, обострением инстинкта самосохранения маленького народа -- с одной стороны. Потому что, знаете, этих русских (мнений эстонцев(
/? - мне не эстонцы/) так много), они нависают над нами, их 130 миллионов, они витальны, они активны, они нас поглотят в одну кассу.
Точка зрения русских --
да что же это такое, понимаете? Мы -- представители великого народа, а здесь давят, унижают и т.д... И вот, начиная с советских времён, возникло и углублялось нежелание двух народов понимать друг друга. Нежелание великого, мощного, достаточно древнего, достаточно много сделавшего в мировой истории русского народа понимать то, что он обидел маленький эстонский народ тем, что оккупировал.
Что значит "оккупировал"? Во-первых, вас все равно бы оккупировали немцы, вам было бы еще хуже. Во-вторых, вы под нами жили лучше, чем мы сами. Третье, ну так и чего вам, собственно, не хватает -- вон у вас фотографии остались старые, в 40-м году были демонстрации.
Как делаются демонстрации, мы знаем отлично. Разговоры о том, что под немцами было бы хуже, напоминает разговор бандита с коммерсантом, которого он рэкетирует, и говорит ему -
"Да чё ты вообще, барыга, выступаешь-то, ну? Да, я тебя крышую, и беру. А если бы я тебя не крышевал, вот тебя бы Васёк бы крышевал, вот под ним бы ты бы поплясал! Так что свободным тебе все равно не ходить (жизнь так устроена), и нечего тебе выступать, и очень тебе было подо мной неплохо." Это приблизительно на самом деле было вот так.
Вот это нежелание понимать национальное унижение другого народа ответом имело последующее нежелание эстонского народа понимать унижение русского народа после 91-го года. Вот это вот униженное второсортное положение --
"А что такого? поезжайте себе в Россию, и будьте там хозяевами! У вас же есть огромная Россия, гигантские пространства, ваша Родина, Сибирь заполнять некем, почему вы живёте здесь, в нашей Эстонии, и навязываете нам ваши представления? И вникать мы не желаем. А как вы нас унижали?" Вот это противостояние продолжается.
Сейчас мы ответим на звонок и продолжим этот рассказ. Здравствуйте!
по телефону: Михаил Иосифович, согласны ли Вы с утверждением Ролана Быкова на Втором съезде народных депутатов, который сказал, что многие (а тогда же помните, многие депутаты на этом спекулировали) спекулируют на теме Прибалтики, а на самом деле (я цитирую Ролана Быкова) дело обстояло таким образом. Сначала коммунисты законным путем в этих республиках победили, установили новые органы власти, эти новые органы власти на законных основаниях обратились к Советскому Союзу о вхождении в состав, и только после этого по просьбе законной власти были введены танки.
От себя ещё добавлю на эту тему. Вы знаете, Михал Иосифович, Прибалтика, она же всегда была в составе Российской Империи, и самостоятельной была за всю историческую перспективу (вот Вы как философ) двадцать лет. А раньше, в доисторические времена, либо она в союзе с немцами, либо в союзе со шведами...
Михаил Веллер: Да-да, я это сказал, совершенно верно.
по телефону: ...либо в союзе с Польшой. Вот что Вы скажете по этому поводу? Спасибо.
Михаил Веллер: Понятно. Спасибо большое за компетентный вопрос.
Я всегда с глубочайшим уважением и с восхищением относился к гениальному актёру и к замечательному режиссёру Ролану Антоновичу Быкову. Я считаю, что роль комроты Карякина, которую сыграл Быков в фильме "Служили два товарища", относится к лучшим ролям вообще в истории мирового кинематографа. А это не всё, что он сыграл. Он был восхитительный рассказчик, он был, вероятно, гений в своем деле, и здесь можно только склонить перед ним голову.
Понятно, что по специальности военным историком он не был, и приведенные сейчас Вами высказывания -- это ведь не то, что он проанализировал, а та информация, которую он почерпнул из каких-то источников (он же сам не организовывал это правительство -- так же, как и мы с вами, впрочем), он это где-то прочитал и нам изложил.
То, что там существовало в качестве коммунистических правительств, может быть названо марионеточным правительством, которое было посажено позднее, может быть названо нашей пятой колонной, может быть названо плодом деятельности Коминтерна, может быть названо хорошей работой советской внешней разведки, которая работала очень, очень неплохо. Потому что как это -- в трёх государствах одновременно вдруг произошло, и пригласили... Да ну что вы! Возьмём мы с самой Гражданской войны -- начинаются советско-польские разборки в двадцатом году, и Красное правительство уже едет в обозе вслед за первой конной Будённого. Начинается Северная война с Финляндией в 39-ом году -- и уже сформированное финское правительство призывает нас на помощь (ну а потом о нём как-то перестали говорить, потому что сложилось всё иначе).
Это всё, уверяю Вас,
совершеннейшая дезинформация; это точно так же, как Афганистан -- вот, товарищ Бабрак Кармаль законно стал начальником Афганистана, и пригласил ограниченный контингент советских войск. Но потом стало выясняться, что когда он его приглашал, он даже не был на территории Афганистана; потом было написано, как наши ребята из Альфы там высаживались, и проводили рекогнисцировку местности вокруг дворца Амина, и на высочайшем профессиональном военном уровне взяли этот дворец, и всё это делает честь подготовке наших спецвойск... Но здесь, конечно, не идёт разговор о честности политики -- это совершенно разные вещи.
Таким образом, если посмотреть, то всё получается очень просто. Были три самостоятельные независимые государства. В результате происшедших перемен они утеряли свою независимость, свою самостоятельность, и вошли в состав совсем другого государства, которое их включило в себя территориально, с изменением политического строя, с заменой всех лидирующих фигур, и с репрессированием значительной части населения. Потому что если мы возьмём даже 20-30 тысяч человек для одномиллионного народа -- вы знаете, это довольно высокий процент. На самом деле оно всё было именно так. Вот какая история.
Что касается того, что
Эстония никогда не была самостоятельной. Верно, я и сказал -- сначала Эстония была под датчанами; и вы знаете, в XIII веке Дания продала Эстонию Швеции, вот со всеми потрохами -- и землю, и холопов, за деньги. А потом туда пришли немцы, они были серьёзнее. Скандинавы (то есть северные германцы) к тому времени несколько ослабели. А потом туда пришли русские. Вот так оно было.
Но если люди раньше никогда не были независимы -- скажите пожалуйста, не отдать ли нам нафиг всю Африку обратно под колонизаторов (потому что когда они были независимы, строго говоря, они были дикари, которые не знали ни колеса, ни металла, ни письменности, ни вообще ничего)? Это ведь тоже так. Получила Эстония независимость в 20-м году совершенно законным образом, в соответствии со всеми международными законами мирового сообщества на тот момент. И говорить о том, что это они сами нас пригласили -- ну конечно же, нет. Ну конечно же, среди эстонцев также были коммунисты, интернационалисты, большевики и т.д., но они составляли всё-таки незначительное меньшинство -- уверяю вас, я действительно знаю этот вопрос.
У нас ещё звонок, здравствуйте.
по телефону: Здравствуйте, вопрос краткий, но по существу, как мне кажется.
Михаил Веллер: Прекрасно.
по телефону: У меня родственник, мальчишка 17-ти лет, попал в военный плен во время Великой отечественной войны. Он был в концлагерях немецких, и на территории Эстонии. На территории маленькой Эстонии было 42 концлагеря для наших военнопленных; всё начальство было эстонское. И он говорит, когда он попал в немецкий лагерь (потом их перевели, кто остался жив) -- это был дом отдыха, потому что здесь была трава, и они питались только травой, и вымирали тысячами. То есть те, которые сейчас творят бесчинства, это внуки вот этих самых эсэсовцев. Всё начальство было не немецкое, всё начальство было эстонское. Спасибо, что выслушали меня.
Михаил Веллер: Понятно, спасибо.
Что я могу Вам сказать? Я просто не знаю, сколько концлагерей было на территории Эстонии. Не знаю, и ничего не могу поэтому сказать. Я знаю, что условия содержания наших военнопленных действительно были ужасные во всех лагерях для военнопленных (понятно, что в одном месте чуть лучше, в другом чуть ещё ужаснее, но всё равно ужасные везде), и в огромной мере это было связано с тем, что (первое) Советский Союз не входил в международную организацию Красного креста, и если Красный крест оказывал помощь согласно Женевской конвенции всем военнопленным, то советским военнопленным (как отказавшимся вступать по этому вопросу, отказавшимся подписывать договор, а затем исключённых из Лиги наций за нападение на Финляндию) никакой помощи не оказывалось, это так -- это первое.
Второе. Еще в 41-м году товарищ Сталин в ответ на сообщение о том, что взяты огромные количества советских солдат и офицеров в плен (то есть к концу сорок первого года называются цифры от 4,2 до пяти с лишним миллионов человек; такого количества военнопленных не было никогда в мировой истории), товарищ Сталин заявил, что
пленных у нас нет, а есть только предатели. В том духе, что нам они ни за чем не нужны. Ну, недостатки нашего собственного организационного процесса, умение командовать и т.д., конечно, при этом никак не учитывались.
Все были хороши; что касается охраны концлагерей, то что эстонцы могли быть хуже немцев, вы знаете -- не знаю, но могу допустить. Потому что, скажем, на юге (вот на Украине) -- там, где были не только немецкие войска, но и румынские (Румыния была же первые два военных периода союзницей Германии), о немцах вспоминали, как о людях, глубоко дисциплинированных и гуманных, а о румынах, о румынской оккупации вспоминали с ужасом те, кто её пережил.
"
Бесчинства творят эти самые потомки эсэсовцев." Здесь вот какая история. Как справедливо написано в старинном романе Павло Загребельного (украинского советского писателя) "Европа 45", "
я бы стрелял мой родной брат, если бы он служил СС". Но чёрный СС и зелёный СС друг от друга отличались примерно так же, как гвардейские дивизии и войска НКВД. То есть то, что называется "ваффен СС" -- это ударные формирования, которые отличались от обычных фронтовых частей тем, что у них были молнии на петлицах, туда был более строгий отбор, более высокий уровень подготовки, и новая хорошая техника в первую очередь гналась туда. Никаких отношений к бесчинствам эти люди не имели, и когда говорят о дивизиях СС "Викинг" или "Мёртвая голова", точно так же их можно считать гвардейскими дивизиями. СС, как организация (вот те самые, которые в кино, гестаповцы (хотя гестапо и СС -- это не одна и та же организация)) -- это история немного другая, когда речь идет о карательных частях, о зондер-командах и т.д. Те, которые творят бесчинства -- это эстонская полиция, где служат самые разные люди, потомки кого ни попадя, потому что и в Эстонии достаточно много пришлых кровей, и есть совершенные эстонцы, говорящие только по-русски, самоидентификация и язык -- всё эстонское, а этническое происхождение русское, запросто. Есть, скажем, известный эстонский писатель, его зовут Николай Батурин. Он не то, чтобы совсем русский, он из казаков, а казаки в своё время делали различие между казаками и русскими (ну, как знают все потомственные казаки). Вот он из казаков, он по-русски, по-моему, уже говорит как-то плохо, он -- эстонский писатель, и он такой не единственный.
Мы имеем сейчас совершенно гадкое противостояние, где эстонская сторона выглядит до крайности некрасиво, выглядит жестоко, тупо, провоцирующе, ну и со всех точек зрения это, я полагаю, невозможно оправдывать.
Непонятно вот что. Я должен сказать, что, разумеется, я противник абсолютный сноса этого памятника, и категорически выступаю против того, что делают в настоящее время эстонские власти и эстонская политика в Таллине (ну, так же, как, в сущности, и все нормальные люди). Для справки надо сказать, что относительно вопроса о памятнике собственно эстонский народ в Эстонии разделился примерно пополам -- половина считает (согласно всем опросам), что памятник убрать надо, а половина считает (эстонцев, в Эстонии), что памятник надо оставить на месте. Это тоже надо иметь ввиду.
Так вот, что касается этого памятника. Если вы возьмёте страну (например Италию), то я не уверен, что там удастся найти в центре какого-либо города памятник над братской могилой английских и американских солдат, отдавших свои жизни во время Второй мировой войны за освобождение Италии от фашизма (это относится и еще к некоторым странам). Потому что наши братские могилы в столицах и крупных городах (да и не крупных, да и местечках) Восточной Европы -- это не просто братские могилы солдат, павших в борьбе за правое дело, это не просто памятники; есть ещё одна функция у этих монументов. Это --
символы имперского могущества. Это свидетельство того, что
эта территория принадлежит нам по тому праву, что мы освободили её от злого, кровавого, сильного врага, и уплатили цену своей крови за эту территорию. На этом зиждется наше могущество и наше влияние в этом месте. И вот этот аспект, вот эта имперская символика не нравится тем, кто перестал быть под влиянием Советской империи за отсутствием таковой империи.
Имперская символика существует только до тех пор, пока ей соответствует мощь и возможности Империи -- её вооружённые силы, её экономическая мощь, её политическое влияние, её идеологическое давление.
Если Советский Союз распался, если Россия никак не собирается применять вооружённые силы для защиты своей чести и достоинства в этом вопросе, если Россия не применяет никаких экономических санкций к тем, кто, по её мнению, унижает её честь и достоинство, и если Россия не умеет договориться мирным образом найти общий язык с этими странами... А в таком случае на что мы жалуемся? Что нас
не любят? Мы что же, требуем любви силком? Так не бывает. Если ты хочешь, чтоб тебя любили -- а вот сделай так, чтобы тебя любили. А ты хочешь ничего не делать, и говорить --
ты плохой? Ну так что -- вы им скажете, что они плохие, они вам скажут, что мы плохие. Этого мало для дипломатии.
У нас ещё звонок. Здравствуйте.
по телефону: Здравствуйте, меня зовут Татьяна Сергеевна Мойзес, я из Архангельска Вам звоню. Мой вопрос соотносится как раз с самыми последними Вашими словами. Я выслушала все десять минут, то что Вы говорили. Вот совершенно верно Ваша позиция, что мы не умеем с ними разговаривать. И у меня вопрос такой -- почему наше министерство иностранных дел не захотело выехать туда в лице нашего министра, дипломатического корпуса, и не захотело (ну, может быть, оно и хотело, но оно не выехало и ничего не решило)... У нас ситуация какая-то странная, как в басне Крылова -- повар ругает Ваську, а Васька слушает, да ест.
Михаил Веллер: Совершенно справедливо.
по телефону: Вместо того, чтобы решить выехать туда, решить, что и как делать. Если они настаивают на сносе -- давайте, ну что делать, мы не будем упираться, мы снесём. Да, я согласна, что они не хотят, но что -- это их собственная территория, давайте мы перенесём и прах, и памятник на кладбище, где, собственно говоря, и место этим атрибутам. А если они всё-таки могут потерпеть, согласны с нами, что всё-таки мы затратили огромную кровь на освобождение этой территории, то пусть стоит и пусть они не устраивают провокаций. А теперь, значит, Васька слушает да ест, а средства массовой информации раскачивают российский народ.
Михаил Веллер: Понятно. Спасибо. В принципе я думаю, что Вы правы, и дело обстоит, я думаю, вот как.
Что касается "
почему бы нашему МИДу туда не выехать". Да в наше время всей этой телефонной, компьютерной, видеосвязи и какой угодно необязательно даже выезжать. Основные вопросы министры иностранных дел разных государств решают между собой по телефону, а при встречах они уже просто смотрят друг другу в лицо, жмут руки, ставят подписи, ну и там посол рядом протокол осуществляет, и т.д.
Здесь не совсем понятно, чем руководствуется российский МИД, но попробовать понять можно. За что должна болеть голова у российского МИДа в первую очередь (я так думаю, это моё личное мнение; я не располагаю никакой информацией, мне её никто ниоткуда не сливает; я частное лицо, которое, пользуясь нашим демократическим строем и свободой слова, вот своим мнением делюсь с вами, на государственной станции).
Главный регион, это то, что у нас раньше называлось Средней Азией -- это туркменский газ, это исламский фактор, это давление Ирана, это серьёзнейший момент в происходящем переустройстве мира; ну, я уже не говорю про афганские наркотики ... героин потоком из Таджикистана и т.д. Это очень серьёзно. Это решение насущных вопросов существования -- это как мы договоримся с Ираном, если бы эти ослы бросили свою атомную бомбу, и мы бы с ними построили бы газовый картель, и диктовали бы всему миру цены на газ, и взяли бы за горло Европу и Америку -- о, вот этот вопрос надо прокачивать! Средняя Азия, Средний Восток.
Второй регион -- это наш Северный Кавказ и Закавказье. Это бакинская нефть; а дальше лежит тот же самый Ира;, это сложные отношения с Грузией, а с другой стороны Турция, а Турция -- это те самые вечные проливы, хотя флот уже дышит на ладан в украинских арендованных портах и т.д. И вот туда тоже направлены разные усилия -- с Абхазии, с Осетии; если их принять, то будет много шума, а если не принять... как-то тоже какая-то буза; а вот когда Грузия вступит в НАТО, можно попрощаться с Абхазией и с Осетией...
А ещё это Украина -- это огромные территории, это крымский вопрос, который будет болеть ещё много лет, это газовая труба, которая идёт через Украину, это наше влияние, это гигантские деньги всего донецкого, днепропетровского металлургического комплекса и т.д.
И на этом фоне маленькая Прибалтика ничего не решает. Она мало весит. В Эстонии каких-то полмиллиона русских, заметьте -- ни одного миллиардера, ни одного физика-ядерщика. Ну, полмиллиона русских, ну, миллион эстонцев, ну, там что-то происходит... Это слишком ничтожная гирька на весах мировой политики. Таким образом, этот вопрос решается не в первую очередь, и даже не во вторую очередь -- это раз.
Второе. Если у нас за прошедший год, хотя министр обороны вице-премьер Иванов и призвал меньше покупать эстонские шпроты и сметану, а грузооборот с Эстонией на 10% увеличился, и фирмы, и корпорации не собираются отказываться от своих прибылей, и никаких экономических санкций никто вводить покуда не собирается -- кто платит деньги, тот заказывает музыку. Потому что у всех есть высокопоставленные друзья, у всех есть покровители, все любят дружить с теми, кто наверху, и вот таким образом всё это пока ничего вот так вот, понимаете, и не трогается.
Что касается того, как это делается. По логике вещей, если, предположим, в Эстонии хотят снести вот этот памятник бронзового солдата в Таллине -- как это делается с точки зрения логики. Дожидается декабря. Когда ночи длинные, а дни короткие и тёмные. И когда холодно, и когда люди готовятся к Рождеству, к Новому году, другие заботы... И ставится там вот какая-то такая загородка-балаганчик-павильончик, натягивается какой-то тентик, и объявляется, что там ведутся реставрационные работы, и они кончатся, допустим, 15 января. 15 января они никогда не кончаются, и оттуда снимается эта табличка, а через полгода оказывается, что нету памятника, якобы через полгода вернут с реставрации, и в конце концов он исчезает неизвестно где, и якобы невозможно найти концов. Короче, делается то же самое, но на тормозах.
Но это делается
демонстративно. Это делается провокационным образом, это делается накануне 9 мая.
Вы знаете, что я думаю... Я думаю, что если бы президент, или премьер-министр Эстонии был бы, условно говоря (я заранее прошу прощения за своё неполиткорректное сравнение), был бы
российским шпионом, и от кремлёвской администрации получил бы деньги за совершение провокационных деяний, возбуждающих неприязнь мировой общественности к Эстонии, и консолидирующих российский народ перед лицом внешнего хамства -- я думаю тогда он не мог бы справиться со своей задачей успешней. Потому что оскорбление нанесено России и российскому народу. И здесь вроде бы должны объединиться все -- проклятый олигарх-миллиардер и пенсионер, которому за квартиру платить нечем, должны почувствовать себя стоящими в одном строю, представителями одного народа перед лицом внешнего хамства.
Это то, что сейчас очень полезно власти -- образ врага для консолидации нации. Мол,
забудьте, что жрать нечего, мы с вами все едины. Совершенно удивительная история. Что у этих парней на Вышгороде таллинском в голове, иногда я всё-таки ну просто затрудняюсь понять.
Пара слов об этической стороне дела. Много говорили и о возмутительном по форме сносе памятника и разорении могилы в Химках -- знаете, это трудно себе представить. То есть в ста метрах от Ленинградского шоссе, заявив, что
памятник будет мешать, потому что шоссе будет расширяться (ага, ширина сто метров в каждую сторону, сейчас).
Его нужно убрать, потому что там ходят проститутки. Может быть, проституток надо убрать? Вот это логичней предположить. Но если производится перезахоронение, то оно производится по-человечески, в соответствии с традициями, с воинским ритуалом и статутом, под салют, на орудийном лафете, с караулом, чеканящим шаг.
Что значит --
подогнали бульдозер, разрыли могилу?.. Вот здесь вот, без всяких внешнеполитических конфликтов, по старинным законам разных стран, вот такое
осквернение праха воинов, павших в боях за Родину, полагалось святотатственным решительно преступлением, и
каралось в старые негуманные времена
смертной казнью. Я полагаю, что
руководство микрорайона/префектуры/кого там было (я не следователь)
должно греметь под суд в полном составе, и должно быть наказано примерно, другим в назидание. Потому что это означает -- для людей нет ничего святого.
Вопрос -- если для своих нет ничего святого, то что мы тогда можем требовать от чужих? Понимаете, какая горестная история...
У нас ещё вопрос. Здравствуйте, говорите, пожалуйста.
по телефону: Москва, Елена Георгиевна. Михаил Иосифович, я со многим вроде бы и не согласна. Вот Вы говорите -- мы развелись с Эстонией. Мы развелись с Эстонией, ладно; они теперь в другую сторону смотрят, и другим хозяевам служат, и наши памятники им не нужны. А я про свою страну -- мы-то никуда не выезжали! И если, допустим, пролетариат пришёл в 17-м году к власти, и он сказал: нам прежние законы ни один не нужен, мы создаём новую страну, и в новой стране будут новые законы, то нынешние -- вот сейчас, власть -- она тихой сапой, она как пятая колонна, как Вы говорите. И свидетельством тому вот что. Сейчас 9 мая надвигается. Какой шум относительно Знамени!.. Да с каким победили, то и нужно знамя нести сейчас! Разве с триколором победили бы? И вообще, кому принадлежал триколор? С ним Власов шёл, а Власова даже Верховный суд не оправдал всё-таки, он остался в изменниках. А сейчас на 9 мая будет триколор развеваться, и какое-то изуродованное Знамя Победы красное. Это первое.
Второе. Надвигается 90-летие революции, 17-й год (а сегодня седьмой). Так вопрос -- власти (вот эти, триколорные которые) разрешат демонстрацию всенародную? Ту демонстрацию... люди, как говорят, принята была страна с сохой, а вышла в космос и с ядерным оружием осталась; этой страной все гордились. Так вот многие хотели бы, очень многие хотели бы отдать должное 7-го ноября. Так нет, нам навязывают (и кто навязывает, триколор навязывают) -- 4-ое мы должны праздновать, а вот то, что...
Михаил Веллер: Простите, пожалуйста, я Вас понял, а вопрос Вы могли бы сформулировать?
по телефону: Если мы у себя такое творим (в такой огромной стране, где 150 миллионов), то что там один миллион? Один миллион что хочет, то и делает.
Михаил Веллер: Это вопрос?
по телефону: Вот и... я хочу Ваших пояснений, почему нет? И кто руководил вот этим переворотом, который тихо произошёл -- какая секвоевая роща или силиконовая долина?
Михаил Веллер: Понятно, спасибо. Опять же вот -- в принципе, Вы правы. А по деталям многое обстоит иначе.
Что касается Знамени Победы. Лично я не в состоянии понять этого, простите за слово,
идиотизма с попытками его изменить с целью совершенно неясной. Ну, это просто как-то довольно странно, ну ведь даже при советской власти Петра Первого не пытались же записать в коммунистическую партию за то, что он играл прогрессивную роль в истории российской государственности, или ещё что-нибудь. Это просто ерунда, это просто мозги отдыхают. Могу допустить только одно -- ну, может быть, как-то отвлечь общественное внимание куда-нибудь туда вбок?
Пусть они спорят об этом знамени, а не спорят о том, что не пора ли, может быть, Зурабова отдать под суд -- ну, как минимум (может быть, уже пора).
Пусть лучше спорят про знамя. Ну, я не могу придумать иного объяснения.
Что касается триколора -- история это старая; это Пётр I привёз из Голландии голландский флаг (он вообще любил всё голландское, а после голландского -- всё германское; уже после германского он любил английское -- он был совершеннейший западник), вот он взял голландский триколор, и чуть-чуть изменил порядок цветов. Вот так получился российский триколор. К празднику Победы он, конечно, имеет косвенное такое отношение. А то, что генерал Власов с триколором -- ну, знаете ли, российская армия и в 1904 году, 1914/17 годах с триколором -- в этом-то плохого ничего нет.
Относительно того, кто всё это придумал. Я не думаю, чтобы по чьему-то заданию, вследствие козней тайных врагов России произошло кощунство в Химках. Я не думаю, чтобы какие-то враждебные силы проплачивали нам обучение милиционеров, и ГИБДД, и всех таким образом, чтобы, допустим, отдавая тебе документы, вместо того, чтобы посмотреть в глаза, чуть-чуть обозначить улыбку и сказать спасибо, с каменным лицом смотрит мимо тебя, как солдат не хочет видеть вошь, и цедят "
проезжайте, так и быть". Это что же -- по заданию американцев, немцев или англичан вот у нас так воспитываются милиционеры? Я не думаю, чтобы в Америке или Германии были открыты курсы усовершенствования взяточников для российских чиновников. Слухи ходят наоборот -- наши, говорят, новые русские и прочие в Германии, например, что "
что значит -- немцы не берут взятки? Ну, пока не давали -- они не брали, а когда стали давать -- так они как-то стали привыкать и брать". То есть проще всего объяснить всё злым умыслом чьим-то конкретным, а ещё проще, знаете, вот истинно ортодоксально веруя в Бога, считать, что всё зло происходит от дьявола. Вот есть рогатый, хвостатый, нечистая сила, и вот это он людям темнит мозги и заставляет делать гадости. Ну, тогда, допустим, кого-то надо пытать, пока из него бесы, насланные дьяволом, не выскочат. Но это будет слишком просто.
Всё делается немножко коряво, немножко безответственно, немножко глуповато, и вот здесь, простите, это всё в нас самих во всех. Это имеет свои корни и в истории российского государства, и в истории православия, и в истории нашего бытоустройства, когда оно, понимаете,
трудно быть честным. Трудно и невыгодно быть порядочным человеком, трудно и невыгодно работать хорошо и честно, если словчить гораздо легче и выгоднее.
Ну, и поэтому сейчас, в преддверии всё-таки светлого и весеннего праздника Первого мая, я желаю вам: первое -- помнить, что всё-таки жить лучше, чем не жить, и в основе своей жизнь всё-таки хороша; второе -- плевать на то, что Вы совершенно никак не в силах изменить и беречь здоровье, потому что уж вовсе всех, весь мир, простите за цинизм, не переустроишь; третье -- иметь силы бороться с тем, с чем можно; и четвёртого -- хорошего настроения вам всем.
Всего доброго.
LI 5.09.15
