Авдотья Смирнова: Я поняла логику таких рассуждений, я поняла, что Владимир Михайлович -- замечательный юрист. Представьте себе гипотетическ...

Татьяна Толстая: Он действительно замечательный юрист, я давно за ним слежу. Я Вас найму потом.

Владимир Платонов: Я на Вас буду работать бесплатно, потому что мне уже оплачено ещё на два с половиной года защищать интересы граждан.

Авдотья Смирнова: Гипотетическая ситуация -- приходит Владимир Михайлович домой, а жена ему (гипотетическая жена гипотетическому Владимиру Михайловичу) говорит "я только что узнала, что ты, оказывается, уже три года живёшь с этой Светкой и вообще прижил с ней ребёнка. Это что такое? Я тебя ненавижу, гад, скотина, уходи, ты меня предал!" (рыдает, заламывает руки и т.д.). Гипотетический Владимир Михайлович на это говорит: "послушай, дорогая, на самом деле я делал это в твоих интересах. Пойми: Светлана -- одинокая женщина, давно озлобившаяся, ненавидящая мужчин, которая могла бы принести много вреда окружающим, в том числе и тебе. Я пошёл и действительно стал с ней жить для того, чтобы вред, который она может нанести окружающим, обществу и тебе, дорогая моя обожаемая, любимая и единственная, был минимизирован, чтоб она тоже чувствовала себя согретой. Пойми, это полностью в твоих интересах".

Владимир Платонов: А вот ещё можно добавить гипотетически, что в интересах государства -- выполнение населения...

Авдотья Смирнова: Вот! Видите?

Татьяна Толстая: Конечно, конечно. И поскольку сейчас есть программа демографическая -- конечно. То надо же... каждый должен! Каждый человек должен...

Владимир Платонов: Да-да-да. Можно ли узнать, какое это отношение имеет вот к данному обсуждению?

Авдотья Смирнова: А это просто модель Ваших рассуждений. Понимаете -- вот то, от чего мы начинаем беситься -- а это на самом деле...

Владимир Платонов: Это смелое утверждение, Вы имеете на это полное право.

Авдотья Смирнова: Это в моих интересах -- понимаете?..

Татьяна Толстая: Да у меня тут есть список всех выражений, которыми можно... их там ну, штук двенадцать.

Авдотья Смирнова: Это абсолютно бесполезно, да? Вот то, что мы с вами... мы с вами ломали голову.

Татьяна Толстая: Вы полностью имеете право на своё мнение.

Авдотья Смирнова: Мы с вами ломали голову, почему Платонов абсолютно непробиваемый, никогда не выходит из себя, всегда ловко уходит от ответа, всегда замечательно, совершенно неколебимо, спокойно сияющий -- всё замечательно и всегда прав. Вот поэтому! Мы в характере разбираемся.

Татьяна Толстая: Вам же это очень нравится!

Владимир Платонов: Секундочку. А что бы вы хотели увидеть?

Татьяна Толстая: Да человека-то...

Владимир Платонов: А что нечеловечного есть в моих объяснениях?

Татьяна Толстая: Да ничего там человечного нет.

Авдотья Смирнова: Так если вкратце.

Татьяна Толстая: Ну если честно-то, ну Владимир Михайлович, Вы же умный! ...

Владимир Платонов: Вы понимаете, в чём дело... Нет, ну давайте это тоже не будем обсуждать. Вы просто не хотите услышать то, что я вам объясняю!

Татьяна Толстая: Да мы услышали это, не раз.

Владимир Платонов: Нет, нет.

Татьяна Толстая: Я, отвалив челюсть и затаив дыхание, всегда следила за Вашими выступлениями -- скажем, "К барьеру!". Но вот Ваш оппонент, противник, уже все когти ободрал до кровавых мозолей, уж вертится он вокруг, уж он взывает, уж у него уже и гражданская труба в нём поёт, и человеческая он призывает... А Владимир Михайлович стоит такой, глазами сверкает, только глазами сверкает, ничто его не возьмёт. Вы просто какой-то утёс, об который бьются волны!

Владимир Платонов: Я жил в коммунальной квартире, я прошёл коммунальную квартиру в спокойствии, родители спокойные. Ну что же, зачем мне себя переделывать и кусать всех, кто чем-то не нравится? Я спокойно действительно вам объяснять хочу до вас достучаться. Никто кроме законов гражданам помочь не может.

Татьяна Толстая: Правда?

Владимир Платонов: Да!

Татьяна Толстая: А мне знаете, кто помог?

Владимир Платонов: А я Вам скажу.

Татьяна Толстая: Подождите, мне законы не помогли.

Владимир Платонов: Хорошо, расскажите.

Татьяна Толстая: Мне помогло конкретное лицо из симпатии ко мне, в видах того, что я тоже чем-то помогу, типа блат взаимный. Мы были друг другу симпатичны на уровне блата. Вы мне поможете сделать с этим, пожалуйста, а я вам тогда помогу сделать вот с тем, пожалуйста. Отлично! Затем это знакомое дружественное лицо позвонило ему знакомому дружескому начальнику, с которым у него были такие отношения типа "вась-вась", очень попросило за меня, тот почесал в голове, и на блате великолепно прошло. Ни копейки не заплатила.

Владимир Платонов: К нашему несчастью, что мы никогда не жили...

Татьяна Толстая: Чьё, моё несчастье? Я очень довольна.

Владимир Платонов: Я про наше. Сейчас, секундочку.

Татьяна Толстая: Три комнаты получила. Вместо четырёх, правда.

Владимир Платонов: Я ещё раз говорю -- это Ваше конкретное счастье, но оно не распространяется на других граждан. Вы приводили страшные примеры, у которых блата и знакомств не хватило бесплатно сделать то, что получили Вы. Так вот всегда была вера в доброго барина, который приедет и рассудит, и вот его величество блат, знакомство и всё прочее.
А я объясняю, что граждан могут защищать только законы.

Татьяна Толстая: Правда?

Владимир Платонов: Да. Я говорю о тех примерах, которые звучали. Что вот это плохо, это плохо, это плохо. Но в этих ситуациях может только помогать закон, и задача депутатов -- совершенствовать законодательство, а второе направление -- помогать в конкретных ситуациях гражданам искать пути решения.

Авдотья Смирнова: Вас так послушать, то всё получается очень гладко...

Владимир Платонов: Если мы знаем жизнь -- мы знаем, что гладкого нет ничего. Я не собираюсь с вами спорить и доказывать, что в Москве, в России всё прекрасно.

Авдотья Смирнова: Как? Вы же хотите до меня достучаться?

Владимир Платонов: Нет, я хочу до вас достучаться, чтобы объяснить вам, что только законы могут помогать гражданам.

Татьяна Толстая: Да?

Владимир Платонов: Да.

Татьяна Толстая: А вот смотрите...

Авдотья Смирнова: Председатель Мосгордумы до меня, маленькой, достучаться не может, а я надменно стою и не слышу его.

Татьяна Толстая: Только законы, Смирнова, Вам могут помочь, только законы. А если что-нибудь беззаконное -- вам помочь не может. Всю жизнь, обтыкавшись об эти законы, которые надо мной только смеялись, я находила решения своих проблем (не очень многочисленных, надо сказать), идя с чёрного хода, с беззаконного. Я не давала взяток, мне не приходилось, потому что у меня машины нет; ну врачам, естественно, я платила, но это были смешные такие деньги по советским временам, а уже в постсоветские времена я платила в кассу -- там-то обдираловка и происходила. Но чиновникам я никогда не давала на лапу. Хотя они и много раз смотрели на меня, и типа "ну?.. ваш вопрос можно решить".

Владимир Платонов: Я тоже.

Татьяна Толстая: Так я говорю не про Вас. Вы власть, а я гражданин.

Владимир Платонов: Я власть недавно.

Татьяна Толстая: Но разводили меня...

Владимир Платонов: Я же гражданин в первую очередь, не забывайте об этом.

Татьяна Толстая: Нет, Вы не в первую, во вторую очередь. Уже.

Владимир Платонов: Что?

Татьяна Толстая: Гражданин. В первую очередь Вы -- власть.

Владимир Платонов: В первую очередь я гражданин, а потом я уже власть...

Авдотья Смирнова: Вы столько лет власть, что Вы уже...


Владимир Платонов: Когда я не буду во власти, я останусь гражданином. Став представителем власти, я не перестаю быть гражданином. Поэтому первая причина, первый источник -- это всё-таки я гражданин.

Татьяна Толстая: Скажите, Владимир Михайлович, а вот в связи (совсем про другое) в связи с принятием вот этого закона о том, что надо выводить вот эти игральные заведения (игровые, игральные -- как они называются?) в какие-то дальние тундры -- как может быть, что новое заведение открывается прям вот у вас под ногами?

Авдотья Смирнова: Уже после этого решения?..

Татьяна Толстая: Да, да, сильно после.

Владимир Платонов: Если у вас есть информация...

Татьяна Толстая: Вышла на два дня, вернулась... Какая инфа?

Владимир Платонов: Вот если у вас есть информация, что в последнее время, после принятия закона открылось какое-то новое игорное заведение -- дайте мне...

Авдотья Смирнова: А что там "информация" -- у них в соседнем доме!

Владимир Платонов: ...то дайте мне эту информацию, я выясню, почему это произошло.

Татьяна Толстая: Я Вам скажу -- потому что они проплатили кому-то, вот и произошло.

Владимир Платонов: Вы упрощаете проблему. Дело в том, что весь игорный...

Татьяна Толстая: А можно даром?

Владимир Платонов: ...весь игорный бизнес в Москве появился и появляется без согласия городских властей. Изменилось федеральное законодательство, которое перестало это лицензировать, вернее -- Госкомспорт за какое-то время выдал огромное количество лицензий, и вот на основании этой лицензии без согласия городских властей любой гражданин, имея эту лицензию, может в любом месте открыть игорный бизнес. До того момента, как появился этот федеральный закон и мы могли регулировать, мы не пускали вот так активно игорный бизнес в Москве. Когда у нас это отобрали, то вот произошло то, что произошло. И инициатива именно московских властей была о том, чтобы как можно быстрее федеральным законом регулировать эти правоотношения.

Татьяна Толстая: За какое число этот закон? С какого числа нельзя открывать новые заведения?

Владимир Платонов: Там знаете как -- сделан переходный период на два года...

Татьяна Толстая: То есть за два года можно?

Владимир Платонов: Сейчас. ...и через два года весь игорный бизнес должен прекратить своё существование в России; только в четырёх местах. Мы приняли свой закон, и стали постепенно это ограничивать. С нами судились, мы проиграли дело в суде -- мы хотели запретить на вокзалах, ещё там... рядом, кажется, с дошкольными учреждениями -- мы проиграли дело в суде, и здесь вины городских властей в игорном бизнесе нет, здесь действительно мы заняли принципиальную позицию, и всё-таки добились.
По поводу четырёх регионов -- ну, это ж не в Москве будет происходить...

Авдотья Смирнова: Да бог с ними, вот...

Владимир Платонов: Да, я тоже так спокоен ...

Татьяна Толстая: Я считаю, что там на оленях утром ранним очень хорошо...

Владимир Платонов: Единственное, что меня беспокоит -- что не все туда поедут, и появится...

Татьяна Толстая: А меня тоже это так беспокоит! Я ночами верчусь.

Владимир Платонов: ...и появится теневой игорный бизнес.

Татьяна Толстая: Вот у меня он не теневой, а настолько световой, что мне приходится покупать занавески, чтобы задёрнуться от сияния и играния этих розовых лампочек.

Владимир Платонов: Ну, не в эфире -- Вы мне дайте адрес, а я выясню.

Татьяна Толстая: Конечно.

Авдотья Смирнова: Владимир Михайлович, скажите пожалуйста, Вы всегда согласны с Юрием Михайловичем Лужковым?

Владимир Платонов: Нет.

Авдотья Смирнова: Нет. То есть Вы отделяете себя...

Владимир Платонов: А Вы объединяете нас?

Татьяна Толстая: Нет, мы Вас спрашиваем.

Владимир Платонов: А, хорошо, я тогда отвечу; я не буду вам провокационные вопросы задавать.

Татьяна Толстая: Только не издалека.

Владимир Платонов: Дело в том, что это две самостоятельные ветви власти.

Авдотья Смирнова: Это мы понимаем. Это мы в школе проходили.

Владимир Платонов: И есть мнение исполнительной власти, есть -- законодательной. У нас постоянно происходят конфликты; когда вносится законопроект, мы вносим туда поправки. Мы с чем-то не согласны.

Авдотья Смирнова: Слушайте, всё-таки он считает нас имбицилами, ну ей-богу! Ну правда, честное слово, мы в школе учились, мы понимаем, что такое исполнительная власть, законодательная власть.

Владимир Платонов: Не понимаете. Вот честно я вам говорю -- мне кажется, вы не понимаете.
Так вот. Вносят законодательную инициативу, а мы вносим туда изменения, с чем-то согласны, не согласны... Мы, единственное, ни разу не судились, но вот так...

Татьяна Толстая: А чё так?

Владимир Платонов: А спора такого большого не было. Один раз Юрий Михайлович хотел подать в суд...

Татьяна Толстая: На вас?

Владимир Платонов: На городскую думу. Но дело в том, что это было невозможно; нужно было в закон сначала...

Татьяна Толстая: Он лично хотел подать -- как Юрий Михайлович, лично вот?

Владимир Платонов: Дело в том, что он был не согласен с теми поправками, которые были внесены в бюджет. Они взрывали бюджет. Но, чтобы обратиться в суд, нужно было бы принять этот закон, потом его обжаловать... И мы нашли другой путь, мы внесли изменения, поправки, и нашли какой-то компромисс. Ну, мы находим, действительно, компромисс, мы не приглашаем москвичей на баррикады, ещё что-то, мы не Моссовет, мы спокойно и работаем, потому что мы...

Авдотья Смирнова: Потому что нам свойственно работать, потому что вообще исполнительная власть должна заниматься своим делом...

Владимир Платонов: Если можно, я продолжу.

Татьяна Толстая: Граждане избрали...

Владимир Платонов: Я считаю, что граждане избрали власть, а дальше они получают результаты этого избрания.

Авдотья Смирнова: А как можно верить власти, которая не разговаривает как-бы вот... человеческим языком (там я не знаю), вообще не думает о чувствах людей, о том, что они переживают, о том, что они живут свою единственную жизнь, и тратят свою жизнь на то, что им будут хорошо одетые, хорошо обеспеченные, сытые люди будут объяснять, что Волга впадает в Каспийское море, по небу плывут облака, это является атмосферным явлением. Человек говорит "я тут!.. у меня вот жизнь проходит!" -- "так, минуточку. Я продолжу..." И так далее.
Вот смотрите, Владимир Михайлович. На самом деле у нас к Вам было куча разных вопросов. Почему, говоря про Москву, всегда говорят Юрий Михайлович и справедливо ли это по отношению к Мосгордуме, вернее, что это не справедливо, а почему так получается... Как соотносятся...

Владимир Платонов: Так работают средства массовой информации. Я отвечаю на Ваши вопросы.

Авдотья Смирнова: Нет, Вы не отвечаете. Как соотносятся Москва и Россия, может ли у Мосгордумы быть беспартийный председатель, почему единственная женщина-миллиардер в России по странному совпадению -- супруга мэра Москвы и что Вы думаете по этому поводу, что бы вы снесли в Москве, что бы вы построили в Москве... То есть у нас с Вами могла бы получиться интересная беседа, но поскольку ни на один вопрос Вы не хотите отвечать, так сказать, по-честному -- так как Вы, а не "с одной стороны, с другой стороны", "с одной стороны я гражданин, с другой стороны я власть" там и так далее и тому подобное -- то все эти вопросы, они бессмысленны, Вы всё равно на них не ответите. Вот. Поэтому мы с Татьяной...

Татьяна Толстая: Не ответите?

Владимир Платонов: Нет, подождите секундочку. Вы задавайте, а я буду... Я пока вопросов не слышал. То, что вы спрашивали, я вам отвечал. А вам нравится-не нравится -- это мои ответы. Не надо меня переделывать. Я же вас не переделываю, как вы должны спрашивать, и как вы должны реагировать на мои слова?

Татьяна Толстая: ...

Владимир Платонов: Понимайте людей такими, какие они есть!

Татьяна Толстая: ...

Владимир Платонов: Я понимаю, что конечно, легко... я -- раздражающий фактор, я представитель власти, власть всегда раздражает людей, но...

Татьяна Толстая: Но мы тоже раздражающий фактор. Журналисты тоже всегда раздражают всех.

Владимир Платонов: Нет совершенно, я спокойно отношусь к журналистам...

Татьяна Толстая: И я очень рада. Вы меня тоже не раздражаете.

Владимир Платонов: Да? Ну, продолжим нашу работу.

Татьяна Толстая: А вот действительно, а чего не ответить на вопрос -- как так получилось, как Вы думаете, ведь это Ваше мнение, правда? Не наше мнение, а Ваше мнение. Нравится оно нам или не нравится -- ну как Вы думаете, почему единственная женщина-миллиардер в России по странному совпадению -- супруга мэра Москвы?

Владимир Платонов: Ну, исчерпывающий ответ я на это не дам, но мне известно, что Елена Николаевна стала заниматься бизнесом, и успешно, ещё задолго до того, как она познакомилась с Юрием Михайловичем.

Авдотья Смирнова: Она уже была миллиардер.

Владимир Платонов: Миллиардером она не была, у нас тогда миллиардеров не было.

Авдотья Смирнова: Мы спросили -- почему единственная женщина-миллиардер в России...

Татьяна Толстая: ...по странному совпадению -- супруга мэра Москвы?

Владимир Платонов: Она заработала эти деньги.

Авдотья Смирнова: Так, ещё раз давайте. Хор, три-четыре -- почему единственная...

Татьяна Толстая: /смеётся/ ...заработала деньги и стала миллиардером. Я понимаю, что значит женщина-миллиардер.

Авдотья Смирнова: Почему по странному совпадению она -- супруга мэра Москвы? Не Уфы, не Анадыри -- а Москвы?

Владимир Платонов: Значит, это такое странное совпадение.

Татьяна Толстая: А-а... А Вы в Бога верите?

Владимир Платонов: Да. Я верю в то, что обязательно есть какая-то сила над нами, которая как-то вмешивается, помогает, мешает, защищает...

Татьяна Толстая: Вот нам только остаётся надеяться на Него. То, что Вы описали -- это, конечно, могло быть Вашими функциями, но по-видимому не получается ничего. Значит, остаётся только на Господа надеяться.

Владимир Платонов: Понимаете, есть вопросы, на которые я не знаю ответа. И я ответил так, как я себе представляю. Я ушёл в 91-ом году из правоохранительных органов, и никаким следствием, ничем я не занимаюсь.

Авдотья Смирнова: А при чём здесь следствие?

Владимир Платонов: И я юрист, я не могу себе позволить, как юрист, заниматься какими-то домыслами. Вот и всё.

Татьяна Толстая: Вас не удивляет такое вот странное такое... бинго... Не удивительно Вам, нет?

Владимир Платонов: Нет, не удивляет.

Татьяна Толстая: И никогда Вы не задумывались -- отчего бы это вот так?

Владимир Платонов: Да понимаете, я никогда о чужом благосостоянии не задумываюсь.

Татьяна Толстая: А-а... Понятно.

Авдотья Смирнова: Я... Вы знаете, прошу прощения -- я очень благодарна Вам, Владимир Михайлович, что Вы к нам пришли, потому что я действительно таких людей ещё никогда в жизни не встречала, это вот первый...

Владимир Платонов: Приятно быть первым.

Авдотья Смирнова: ...много... Да, я понимаю. Я, пожалуй, пойду к аквариумным рыбкам.
Спасибо большое.

Татьяна Толстая: Спасибо.

---

после программы

Владимир Платонов: Я не писал сценарий этой беседы, не ставил какие-то перед собой задачи. Я просто пришёл, мне было интересно участвовать. Я слышал, что были случаи, когда уходили... тех, с кем беседовали, с передачи. То, что ушли ведущие -- это впервые.
Я как-то спокойно к этому отношусь, но я мог отвечать только на те вопросы, которые мне задавали, и здесь они были сухие, простые, согласно... ну, по работе...
Я могу нравиться, не нравиться, но я -- такой, какой есть.


LI 5.09.15