Авдотья Смирнова: Добрый вечер. На канале НТВ программа "Школа злословия" и мы, бабушки русского телевидения -- Татьяна Никитична Толстая...

Татьяна Толстая: и Авдотья Андреевна Смирнова. А у нас в гостях -- не сказать, чтобы дедушка русского чего бы то ни было, но тем не менее всем известный председатель Московской городской думы Владимир Михайлович Платонов.


Владимир Платонов: Я боялся, что тоже будут какие-то параллели -- дедушка или ещё как-то...

Татьяна Толстая: Ну, вот так, с ходу-то ведь... тугодумы мы, не сообразим... Нет, но Вы вообще дедушка?

Владимир Платонов: Да.

Татьяна Толстая: Ну вот, так чё ж...

Авдотья Смирнова: Владимир Михайлович, вот какие три закона, принятых за последнее время Мосгордумой, на Ваш взгляд являются самыми спорными?

Владимир Платонов: Вы знаете, любой закон спорный. И...

Авдотья Смирнова: Так, увиливание отменяется.

Владимир Платонов: Не увиливаю ... потом перейдём к конкретике. Любой закон вызывает споры, и это хорошо, но всё равно он принимается большинством в интересах большинства.

Авдотья Смирнова: Владимир Михайлович, на Ваш взгляд.

Владимир Платонов: Наибольшей критики сейчас подвергается закон, который регулирует проведение массовых мероприятий -- шествия, митинги, демонстрации. Неоднозначно даже внутри Думы рассматривались инициативы по внесению изменений в закон о средствах массовой информации. Вот, за последнее время таких два наиболее критикуемых гражданами и в СМИ инициативами и законами Мосгордумы.

Авдотья Смирнова: Владимир Михайлович, что критикуется гражданами и СМИ -- мы в курсе.

Владимир Платонов: Так.

Авдотья Смирнова: Вопрос был в том, что Вам из принятых Думой законов кажется наиболее спорным.

Владимир Платонов: У меня не вызывают они вот такого отторжения, и я не считаю, что это предмет спора.

Татьяна Толстая: То есть Вам они полностью нравятся в том виде, как они приняты?

Авдотья Смирнова: Все законы, которые приняты...

Владимир Платонов: Вот о которых мы сейчас говорим...

Авдотья Смирнова: Так это Вы говорите...

Владимир Платонов: Дело в том, что если... Вы спросили моё мнение. Если мне что-то не нравится -- я не голосую.

Авдотья Смирнова: Владимир Михайлович, Вам нравится конституция 93-го года?

Владимир Платонов: Вы знаете, даже если она не будет нравиться -- она есть. И мы обязаны жить по конституции.

Авдотья Смирнова: Замечательно. А почему тогда Вы сочли...

Владимир Платонов: Я считаю, что эта конституция -- это важнейший документ, это хороший документ, хотя там есть отдельные недостатки, и мы готовили поправки, но они не были поддержаны в Государственной думе.

Авдотья Смирнова: Владимир Михайлович, ну вот тем не менее... Вы говорите, что это хороший документ, и мы должны ему подчиняться и так далее...

Владимир Платонов: Обязательно.

Авдотья Смирнова: А почему тогда Вы сочли необходимым выступить по вопросу третьего срока? Президента Путина Владимира Владимировича.

Владимир Платонов: В конституции нет запрета у граждан высказывать своё мнение, что я и сделал. Дело в том, что я действительно убеждён в том, что если у человека будет возможность 5-6-7 раз избираться -- если он недостоин, его никто не изберёт. Поэтому есть самое главное ограничение -- не законодательное, а ограничение гражданами.

Авдотья Смирнова: Владимир Михайлович, скажите пожалуйста, Вы считаете меня идиоткой, да?

Владимир Платонов: У меня нет оснований так даже подозревать Вас в этом.

Авдотья Смирнова: А почему тогда вот Вы сейчас мне, глядя в глаза, говорите, что человека не изберут? Объясните, пожалуйста, когда избирали при Советском Союзе...

Владимир Платонов: А Вы подозреваете меня лжецом? Вы действительно считаете, что я пытаюсь вас обмануть? А знаете, сколько...

Татьяна Толстая: Обман здесь -- слово не...

Авдотья Смирнова: ...неподходящее.

Владимир Платонов: Хорошо, ввести вас в заблуждение.

Татьяна Толстая: Нет, это тоже неподходящее.

Авдотья Смирнова: Нет.

Владимир Платонов: Тогда вот почему насчёт идиотки -- мне тоже кажется неудачно.

Авдотья Смирнова: Да нет, именно так получается. То есть Вы мне сейчас сказали, что Вы убеждены в том, что если человек этого недостоин -- его не изберут.

Владимир Платонов: Да.

Авдотья Смирнова: То есть Сталина выбирали потому, что он был достоин?

Владимир Платонов: А куда Сталина выбирали?

Авдотья Смирнова: Хорошо -- Брежнева выбирали. Брежнева -- пожалуйста. Вот с Брежневым были прямо выборы.

Владимир Платонов: Та система выборов, которая существовала в то время, она позволяла делать и выбирать Брежнева. Та система выборов, которая существует в нашем государстве с 89-го года и совершенствуется, она позволяет, чтобы Брежнева никогда бы не избрали бы.

Авдотья Смирнова: А то, что человек может превратиться в брежнева -- это не приходит в голову?

Владимир Платонов: Это сложно. В нашем государстве, при том законодательстве и конституции, которые есть, человеку превратиться...

Авдотья Смирнова: Вы предлагаете изменить конституцию, которая есть?

Владимир Платонов: Не в той части, о которой Вы говорите. Не по поводу выборов.

Авдотья Смирнова: То есть как это, извините -- если можно избирать 5-6-7 раз...

Владимир Платонов: Когда я говорил о изменении конституции и поправках, которые инициировал Совет Федерации, когда я там работал -- мы хотели изменить главу, касающуюся судебной власти, потому что в этой главе было ещё упоминание о прокуратуре, и там мы предлагали совершенно такую невинную поправку -- "судебная власть точка прокуратура" -- чтоб было ясно, что это самостоятельная такая структура, око государево. Вот о какой поправке я говорил.
Что касается выборов президента страны, то конституция есть, и по ней Владимир Владимирович был избран дважды, два раза подряд. Больше он сейчас избраться не может. И чтобы это произошло, если кто-то хочет...

Татьяна Толстая: И не хочет.

Владимир Платонов: И не хочет. ...то необходимо внести изменения в конституцию. Это процедура очень сложная, нужно получить...

Татьяна Толстая: Да-да, мы знаем, это очень сложная процедура...

Владимир Платонов: ...и это должно произойти. Если это не произойдёт -- никто на третий срок не изберёт, как бы...

Авдотья Смирнова: Так а зачем Вы хотите, чтобы это произошло?

Владимир Платонов: Секундочку.

Татьяна Толстая: Вы что делаете с Владимиром Владимировичем?

Владимир Платонов: Секундочку, секундочку. Кто вам сказал, что я этого хочу?

Авдотья Смирнова: То есть как это? Извините пожалуйста, я слышала своими ушками в эфире "Эха Москвы"...

Владимир Платонов: Я сказал следующее, что я не вижу ничего странного, если в конституции исчезнет норма избираться президенту страны только на два срока. Я действительно в этом страшного ничего не вижу, потому что я считаю, что есть ограничение, когда граждане ограничивают... Есть право, но его никто не изберёт на третий срок, если человек не устраивает большинство.

Авдотья Смирнова: Ау... У нас нет третьего срока.

Владимир Платонов: Да.

Авдотья Смирнова: Вы присоединились к тем, кто считает, что ради прекрасности Владимира Владимировича нужно сделать этот третий срок.

Татьяна Толстая: Несмотря на сопротивление Владимира Владимировича -- понимаете, вот это насильственное кормление, как вот Сахарова в Горьком кормили. Не хочешь есть -- заставим. Вы что с ним делаете?

Владимир Платонов: Секундочку. Я не упоминал Владимира Владимировича, и вообще конституция и законы пишутся не для людей.

Татьяна Толстая: Так зачем же сейчас тогда заводить этот разговор?

Владимир Платонов: И я не вижу ничего страшного, если в Российском государстве, в конституции не будет двухразового избрания подряд. Я в этом страшного действительно, как юрист, ничего не вижу.

Авдотья Смирнова: А причём здесь "как юрист"?

Владимир Платонов: Ну потому что я юрист.

Авдотья Смирнова: Замечательно. То есть опять. Вот смотрите, что происходит, Владимир Михайлович. Это правда, вот честно говоря, я как-то не ожидала. Я прекрасно знала, что Вы, так сказать, опытный полемист, юрист, опытный политик и так далее. Но что Вы, как Вам сказать... до такой степени не желаете всерьёз разговаривать, мне, честно говоря, в голову не приходило. Потому что Вы прекрасно знаете, что тема третьего срока была вброшена в поле общественно-политической дискуссии конкретно в связи с Владимиром Владимировичем Путиным. И конкретно с вопросом 2008 года, а не вообще -- "в принципе не мешало бы вот в нашей конституции так; чтобы была возможность третьего срока". Это конкретно соотносится с Владимиром Владимировичем. Проблемы, за этим стоящие, огромные. Непонятна преемственность власти, не решён вопрос преемника, разбалансирована система выборов -- мы всё это прекрасно понимаем. При этом Владимир Владимирович, с одной стороны, безусловно, не хочет третьего срока и неоднократно об этом заявлял; с другой стороны, он прекрасно понимает, что на его рейтинге очень много держится...

Татьяна Толстая: И что у него большая ответственность, и что альтернативы нет, всё развалилось -- проблема тяжёлая!

Авдотья Смирнова: Да, проблема тяжёлая. Вся эта тематика возникла в связи конкретно с Владимиром Владимировичем Путиным. Вы это знаете, я это знаю, Татьяна это знает, наши зрители это знают, зрители по ту сторону экрана тоже это знают. При этом Вы сидите, и всерьёз мне говорите, что "я, как юрист, не вижу ничего плохого" -- и Вы называете это не уход от ответа?

Владимир Платонов: Нет конечно. Я вам готов это доказать. Дело в том, что если у кого-то есть серьёзное намерение внести, чтобы Путин избрался на третий срок, если бы они серьёзные были, то эти люди давно бы инициировали законодательную инициативу, чтоб она была рассмотрена в Госдуме, в Совете Федерации, потом не позже, чем в течение года, во всех парламентах 87-ми субъектов федерации. Вы понимаете, я не готов отвечать за чужие идеи, за чужие действия. Почему это делается, почему вместо того, чтобы... если люди верят в это -- взять и внести законодательную инициативу.

Татьяна Толстая: А Вы будете вносить эту инициативу?

Владимир Платонов: Нет, мы такую законодательную инициативу не внесём.

Татьяна Толстая: Вот Вы лично будете вносить?

Владимир Платонов: Нет, я её не вношу.

Авдотья Смирнова: А, то есть Вы...

Татьяна Толстая: Вы просто так -- ля-ля, ля-ля...

Владимир Платонов: Я сказал не "ля-ля", а когда выяснили моё мнение, я сказал "я спокойно отношусь к тому, если это будет изменено" и объяснил почему.

Авдотья Смирнова: А это у Вас такая что -- присяга на верность? -- то, что сейчас все считают нужным по поводу этого высказаться и сказать "хорошо, мы не против, мы вообще за, действительно, третий срок"...

Владимир Платонов: Дело в том, что когда журналисты спрашивают -- я отвечаю. Я высказал своё мнение. Если оно кому-то не нравится, оно от этого хуже ведь не становится. Это моё мнение, я его аргументирую, я объясняю, почему оно у меня такое. Чем я от этого хуже становлюсь?

Авдотья Смирнова: Нет, Вы понимаете, Вы в одном случае аргументируете тем, что это Ваше мнение как юриста, в другом случае это Ваше мнение как следователя с 8-летним стажем...

Владимир Платонов: Нет, это идеальная совокупность, это всё вместе. Когда я что-то решаю, во мне вот всё это вместе. И опыт, и юрист, и человек, занимающийся политикой.

Авдотья Смирнова: В конфликте в Южном Бутово Ваше выступление исключительно на стороне власти, а не стороне граждан -- это кем диктовалось -- политиком, юристом, самбистом...

Владимир Платонов: Дзюдоистом.

Авдотья Смирнова: ...дзюдоистом, коллекционером аквариумных рыбок или кем? Кем Вы были в тот момент?

Владимир Платонов: На коллекционера аквариумных рыбок я не тяну, я просто люблю рассматривать рыбок...

Авдотья Смирнова: Кем Вы были в тот момент?

Владимир Платонов: Я был и остаюсь тем человеком, которому москвичи доверили представлять интересы во власти. Дело в том, что мы узнаем когда-то правду, кто что организовал и почему, но я не защищал власть, я сам представитель власти, и я просто объяснял, что на самом деле происходит в Бутово. И это не было конфликтом между гражданами и властями города Москвы.

Авдотья Смирнова: А что это было?

Владимир Платонов: А я Вам расскажу! Это был конфликт между гражданами и судебной федеральной властью. А конфликт между гражданами и властями, он закончился, когда было вынесено судебное решение. Хочу вам сказать, что в 2004 году мы переселили 19 тысяч семей, в 2005 -- 10, и сейчас 10 тысяч тоже мы переселили в 2006 году. Не все согласны с переселением, есть обращения в суд, не все дела выиграны в суде властью. Вот только в 2006 году мы проиграли 16 дел, и решения суда были немедленно исполнены властями.
Нам удалось, депутатам вместе с мэром, изменив законодательство, сократить вдважды обращения граждан в суд.

Татьяна Толстая: Это как же вы им руки-то скрутили? Изменили законодательство так, чтоб они и пикнуть не могли?

Владимир Платонов: Это Ваше смелое предположение, теперь я расскажу правду.

Татьяна Толстая: У меня есть основания иметь...

Владимир Платонов: Нету, потому что Вы не знаете...

Татьяна Толстая: У меня лично...

Владимир Платонов: А, хорошо. Всё, да, и не спорим. Я дорасскажу, а потом Вы сделаете свой смелый вывод.

Татьяна Толстая: Дэк... я давно сделала свой вывод.

Владимир Платонов: Мы изменили московский закон и гражданам при переселении жильё предоставляется в районе проживания. Если раньше это было -- предоставить где-то в районе там округа, или ещё что-то, и в результате этого изменения московского закона в 2 раза сократилось обращение граждан в суд. Так что руки никому не выкрутили, а наоборот законодательно закрепили право граждан проживать в том же самом районе.

Татьяна Толстая: Я приведу пример. Человек с величайшим трудом скопив деньги, потому что он зарабатывает очень мало, приобрёл себе квартирку в плохоньком блочном доме новостройке, старом. Приобрёл, живёт. Проходит год. Этот дом встаёт на снос. И в соответствии с этим вашим законом ему безусловно дают квартиру в том же районе -- да хоть вот в соседнем доме с тем же видом. Но -- поскольку таких маленьких плохоньких квартир уже не строят, то он может взять любую самую маленькую квартиру, но ему надо доплатить что-то там около 30 тысяч долларов. Так получается. Потому что с него берут по коммерческой стоимости за метр, а сами знаете, какая она. А у него их нет! Он может только послать жену на панель или продать ребёнка на органы. Вот как быть? А его дом сейчас снесут, но по вашему закону -- "Да, да, родной! Живи здесь, прекрасный район" -- там, Коровьево, Козино, Лошадёво. Нижнее Лошадёво.

Владимир Платонов: Дело в том, что есть и федеральное законодательство, и есть московское законодательство. Если бы человек был бы... если бы это не была бы его собственность... а федеральный закон таков, что если человек имеет собственность, то при переселении ему должны предоставить то, что он имел.

Татьяна Толстая: Такого нет просто. Такой гадости сейчас никто не строит, сейчас всегда попросторнее делают. А считается сейчас по общей площади, а не раньше как считалось, жилая.

Владимир Платонов: Я не готов вот так просто обсуждать это. Если есть конкретная проблема -- надо обратиться, смотреть. Вчера ко мне обратилась на приёме гражданка, что они с мужем купили однокомнатную квартиру, и не посоветовались с юристами, им надо было её расприватизировать. Дом под снос, и вот она с ребёнком, с мужем, из однокомнатной квартиры, и ещё она в положении на восьмом месяце -- будет получать только вот такую однокомнатную квартиру. И это задача депутата -- думать, совершенствовать законодательство, или смотреть какой-то выход из данной ситуации. И в том же случае, я считаю, если гражданин обратится к своему депутату -- ну, будут искать какой-то вариант.

Авдотья Смирнова: Замечательно, вот смотрите -- ловлю Вас, что называется, на слове. Вы Татьяне сказали по поводу конкретного случая, Вы сказали -- не готов сейчас говорить, пусть обратятся с конкретной проблемой. Вот что получается. Абзацем выше, я бы сказала, у Вас было так -- Вы прям в одной фразе Вы сказали, что Вас выдвинули граждане, чтобы Вы защищали их интересы...

Владимир Платонов: Да. Представлял интересы во власти и защищал интересы.

Авдотья Смирнова: Правильно. А прямо в следующей фразе Вы сказали -- а я и есть власть. Вы одновременно вот -- и граждане, и в то же время Вы -- власть. Точно так же в этой ситуации Вы с одной стороны говорите, что Вы законодатель, Вы изменили законодательство, и всё сразу изменилось, а тут же предлагаете идти по поводу конкретному к Вам ходоком и решать вот эту проблему ... именно способом ходока, а не законодательными изменениями. Понимаете, это ужасно ловко, это просто я прям вот... слежу за Вами с восхищением абсолютно.

Татьяна Толстая: То есть это как если было бы (извините, что вас прерываю), если получилось бы, что граждане должны собраться, и добровольно, вместе с бумажными розами и всякими плюшками, явившись на избирательный участок, избрать себе -- палача, работника парового катка, который закатывает всё в асфальт, ну какие ещё бывают, ну... человека, который сечёт вас розгами, то есть весь набор вот власти. И они думали, что они избирают, чтобы от тех защитили, а оказывается, они их и выбрали.

Владимир Платонов: Ваша подозрительность не имеет под собой никаких оснований, и я постараюсь Вам объяснить.

Татьяна Толстая: Никаких-никаких? А почему это, интересно, вот всё, что мы ни делаем -- мы всегда думаем плохо, неверно...

Владимир Платонов: Я постараюсь объяснить.

Авдотья Смирнова: ... потому что мы дуры.

Татьяна Толстая: Наверно, поэтому, да.

Владимир Платонов: Даже не думайте об этом, вы умные женщины. Можно я объясню вот на тот вопрос, почему гражданину можно индивидуально придти. Дело в том, что порой гражданин, не зная законодательства, он хочет одного, и были случаи, когда человек приходит с одним путём решения проблемы -- а мы, изучив те документы, которые у него есть, находим другой путь решения, то есть он добивается, он получает желаемое, но совершенно другим путём. Ну, не знает гражданин законодательства всего, ещё что-то, и поэтому для этого депутаты существуют.

Татьяна Толстая: Владимир Михайлович...

Владимир Платонов: Сейчас я расскажу до конца. Депутаты сущестуют для того, чтоб принимать законы общие для всех и, в том числе, быть вот какими-то лоббистами, интересы конкретных граждан, если в этом есть необходимость.

Авдотья Смирнова: Нет, понимаете, вот, Владимир Михайлович, нас же сейчас интересует принцип, Вы просто всё время как бы являетесь одновременно и объектом, и субъектом. Когда Вам удобно быть -- Вы объект, когда удобно -- Вы субъект. Это как это?

Владимир Платонов: Если можно конкретизировать "объект-субъект".

Авдотья Смирнова: Я уже конкретизировала.

Владимир Платонов: Я же сказал, что я просто гражданин...

Авдотья Смирнова: Вы с одной стороны...

Владимир Платонов: ...и я имею полномочия от граждан представлять интересы граждан во власти.

Татьяна Толстая: Так Вы представляете власть?

Владимир Платонов: Я власть, конечно. Меня удивляют те люди, которые, будучи депутатами, говорят "надо спросить с власти". Ну, это будет своеобразно очень, как они будут...

Татьяна Толстая: Они просто имеют ввиду с другого уровня власти, вот что они имеют...

Владимир Платонов: Ну, уровень, или исполнительная власть, но дело в том, что две ветви власти работают вместе.

Татьяна Толстая: Да они вместе и с третьей работают, чего уж там.

Авдотья Смирнова: Хорошо, вот мы же начали-то с Бутово; Вы говорите, "приведите пример" -- вот очень простой пример. Конфликт граждан с властью. Так?

Владимир Платонов: Да.

Авдотья Смирнова: Вы -- власть.

Владимир Платонов: Да.

Авдотья Смирнова: А в то же время говорите, что...

Татьяна Толстая: Они выбрали Вас и горько теперь кусают локти.

Авдотья Смирнова: ...что выбрали Вас граждане, чтоб Вы представляли их интересы.

Владимир Платонов: Да.

Татьяна Толстая: А Вы представляете интересы власти.

Владимир Платонов: Я представляю интересы граждан, находясь во власти. А как по-иному может быть? Но я работаю в интересах граждан.

Татьяна Толстая: То есть -- вот Вы сработали в Бутово в интересах этой семьи?

Владимир Платонов: В том числе и этой семьи. Дело в том, что если уже касаться этой семьи, московское законодательство что позволило сделать этим двум людям, у которых право... мы же всё время говорим "священное право собственности" -- вот у них священное право собственности на 13 квадратных метров в этом доме.

Татьяна Толстая: Да знаем, ...

Владимир Платонов: Секундочку, давайте я объясню, почему законодательно. И вот московское законодательство позволяло им... гражданка пишет заявление, просит признать её нуждающейся, и после этого при расселении дома в собственность сын получает однокомнатную квартиру, и мама получает тоже однокомнатную квартиру. Это вот то, что на основании московского законодательства сделали мы для этой семьи. Но почему-то гражданам это... не пожалали, они сказали, что они не считают себя нуждающимися...

Татьяна Толстая: А у Вас... какой у Вас размер квартиры? Вот у Вас? Вы живёте в квартире какого размера? Сколько у Вас метраж?

Владимир Платонов: У меня трёхкомнатная квартира, там восемьдесят с лишним метров, и я проживаю... я зарегистрирован вместе с родителями. А живу я у жены, там метров у нас 150.

Татьяна Толстая: Ну вот. А Вы сейчас употребили слово "почему-то". Почему-то этим людям мало чего-то показалось однокомнатной квартиры. Вы-то слово "почему-то" уж не употребляли бы, потому что... говорить об этом странно.

Владимир Платонов: Нет, подождите... Я не вижу здесь странного, я вам объясняю то, что на основании законодательства.

Татьяна Толстая: Я понимаю, на основании законодательства. Вот например, смотрите, Владимир Михайлович, чуточку отвлечёмся в сторону...

Владимир Платонов: И эту квартиру я получил не при расселении.

Татьяна Толстая: Владимир Михайлович.

Владимир Платонов: Да. Слушаю Вас.

Татьяна Толстая: На секунду отвлечёмся в другую сторону. Вот уж проблема, которую я знаю, как пять пальцев -- это своя, как говорится.
Была у меня квартира. Вполне себе лубяная. Она располагалась в полуподвальном помещении двухэтажного дома. Мой сосед сверху приватизировал себе её, а я зазевалась (это было в своё время, было в начале 90-х). Я зазевалась и не смогла приватизировать свою квартиру, находившуюся на первом этаже, какие-то там сроки -- то разрешали, то запрещали. Короче говоря, поскольку я очень часто отсутствовала (работала за границей), я упустила эти моменты, когда можно было приватизировать. И затем уже никаким путём приватизировать её не смогла. Наверху жил человек в приватизированной, я была неприватизирована, мне отказывали на том основании, что этот дом аварийный и сейчас рухнет. А на самом деле -- потому что там на этот дом претендовала в данном случае церковь. В других случаях банки претендовали...
Ну, мне угрожали, обносили меня каменным забором, закладывали мне кирпичом и с цементом окна. Чего только со мной не делали, Владимир Михайлович. И моего соседа сверху заставили расприватизировать такими же угрозами. Он оказался слабеньким человеком и расприватизировал квартиру. В результате мы с ним оба оказались на бобах.
И затем под предлогом, что моя квартира аварийная, меня оттуда выгнали к чёртовой бабушке. Мне показали вот такой том, вот такой том бумаг -- все там были печати, фамилии, штампы, подписи -- якобы происходившие от организации, зарегистрировавшей бесконечные повреждения в доме. Будто бы люди приходили ко мне в квартиру (их там никогда никого не было), будто бы они обнаружили там какой-то 90%-ный износ (уж я не помню, сколько), будто бы у меня сплошной ужас (а квартира сияла ремонтом, вложенными деньгами, чистотой) и так далее. Меня выгнали из этой квартиры, Владимир Михайлович. Меня выгнали, меня вообще пригрозили вывезти на грузовиках в Северное Бутово.
Я ходила к прокурору районному, и мне сказали (с замом я разговаривала), что я должна сделать, чтобы меня вообще не вывезли на грузовиках. Потому что мне сказали -- прокурор тебя изничтожит. Церковь же берёт, сама ж понимаешь. Ищи какого-нибудь заступничества.
В результате меня выгнали, а в этом доме сейчас совершенно преспокойно живёт священник той самой церкви, которая на меня ехала-давила. Дом на него не свалился, почему-то он не стал аварийным, крыша на него не протекла, он живёт в отремонтированной мною квартире... Меня поселили в крошечную квартирёнку, я чудом и блатом поселилась не на окраине Москвы, а в том районе, где всегда и хотела жить. То есть со мной поступили ровно так, как поступают со всеми вот этими несчастными и обиженными; им, наверно, хуже, чем мне...

Владимир Платонов: Вы знаете, в чём дело.

Татьяна Толстая: А ведь я за таких как Вы голосовала.


Владимир Платонов: Мне приходилось помогать гражданам, когда было и мнение прокурора, и было даже решение суда о том, что человек совершил преступление.

Татьяна Толстая: Это я совершила преступление?

Владимир Платонов: Секундочку, я не о Вас рассказываю, я говорю -- мне удавалось помогать гражданам...

Татьяна Толстая: А Вы не начинайте оттуда издалека.

Владимир Платонов: ...удавалось помогать гражданам и отменялись решения суда, потому что её привлекли незаконно. Действительно, это не секрет, происходят много нарушений интересов граждан.

Татьяна Толстая: Мягко говоря.

Владимир Платонов: Но, совершенствуя законодательство, мы помогаем бороться с этими нарушениями.

Авдотья Смирнова: Я поняла эту логику!

Татьяна Толстая: Мне плевать, как вы совершенствуете законодательство, если оно там усовершенствовано, а здесь происходит произвол. И каждый из нас, вот каждый из нас знает случай, когда с ним лично поступили по произволу, несправедливо, потому что известно, кто кому какие деньги занёс. Я не хочу произносить вслух фамилии, но я знаю, кто кому когда в каком году по моей... по моему случаю передавал какие суммы, и как наезжали, чтобы нас, жителей старых домов, выгнать оттуда, потому что за деньги можно кого угодно, своего, племянничка ...

LI 5.09.15