Михаил Веллер: Добрый день, дорогие радиослушатели. Напоминаю -- наш телефон 956-15-14, мы отвечаем на ваши вопросы, и в доказательство этого ответим даже на тот вопрос, который не прозвучал. То есть он прозвучал по телефону ещё до начала передачи (кто-то, значит, помнит этот телефон) и слетел -- то есть человек не дождался или связь прервалась, и человек не успел назваться, но прозвучал вопрос так:
Не является ли ежегодное телевизионное общение Президента Российской Федерации с народом чем-то вроде шоу?
Вот так примерно был сформулирован вопрос. Попытаемся отвечать.

Давно известно, что любая импровизация есть плод продуманной и грамотно проведенной подготовки. Вероятно, не все знают, что при любом правительстве, при любой президентской администрации, при любом МИДе обязательно (министерстве иностранных дел) существует протокольный отдел. Он может называться иначе. Протокольный отдел занимается протоколом, то есть -- кто как одевается, кто вслед за кем идёт, кто куда садится в какой последовательности, как стоят креслица, стульчики, столики и т.д., кто кого главнее, кто кому подают руки в каком месте и прочее, прочее, прочее.
Когда-то давно при советской власти рассказывали мне, очень молодому журналисту многотиражной газеты, серьёзные люди, которые работали в Агентстве печати "Новости" в Москве, что протокольный отдел -- это очень серьёзно, потому что... На каком-то то ли Пленуме ЦК КПСС, то ли ещё каком-то заседании должны были осудить китайских раскольников -- это были те годы, когда мы регулярно осуждали китайских раскольников. Когда осуждают политику раскольников, то посол этой страны вместе со всеми своими (если они там есть) по этикету, по протоколу, по традиции должен встать и покинуть зал, где говорят такие вещи про его страну. Это по-своему акт не просто традиционный -- он такой... достойный, он в чём-то печальный, он в чём-то скорбный -- посол должен покидать зал достойно, идя посреди прохода, не медленно, но и не быстро, с прямой спиной, с поднятой головой, выражая своим видом достоинство, которое хотели оскорбить, но это не оскорблённое достоинство -- он просто скорбит, что такое безобразие. И он должен выходить.
Вот значит, в задачи протокольного отдела среди прочего входило. Посадить посла Китая так, чтоб ему трудно было пролезать между рядов, спотыкаясь об ноги граждан; а с той стороны, где проход, специально набрали несколько человек потолще, а у самого края посадили посла какой-то маленькой латиноамериканской деспотии (типа то ли Парагвая, то ли кого-то ещё на тот момент), а жена у него была очень толстая, и в каком-то платье с рюшечками; а вдобавок эти негодяи ещё немного заранее сдвинули ряды, чтобы проход был узкий. И вот когда посол Китая, пытаясь делать скорбное лицо, пробирался между рядами -- так там же сидел специально посаженный человек, который ему ещё ножку поставил, чтобы этот посол слегка взмахнул руками и споткнулся, хватаясь за спинки кресел, за что ни попадя. Потом, значит, он придавил эту самую жену неизвестного латиноамериканского мелкого посла...
Короче, на них уже смотрело пол-зала, и все сдавленно смеялись, потому что посол пробирался комично. И когда он, покрасневший от этих унижений, со сбитым галстуком как-то неловко уходил, то ему вслед просто посмеивались, потому что неловко выходило. Вот это работа протокольного отдела.
Так что. Разумеется, всё подготавливается. Потому что если кто-то вылезет и вдруг начнёт рассказывать, что ведь это он в детстве, допустим, с Путиным дрался и начнёт приводить какие-то... ну, предположим, глубоко вымышленные факты из биографии Президента и прочее -- это всё совершенно ни к чему. Или, вы знаете -- всегда в любой спрашивающей аудитории, серьёзно, имеется кто-то с психическими отклонениями, который, если вылезет на публику... -- чистая клиника; это есть всегда, вот поверьте моему опыту встреч с публикой -- даже среди твоих читателей, которые пришли к тебе с благими намерениями, всегда найдётся какая-то шизоидная личность, задающая дикие вопросы, и от неё никто не знает, как избавиться. Всегда найдётся кто-то обиженный, который завопит разнообразные действительно экстремистсткие призывы, которые (ну, как бы это сказать) испортят благостную картину общения отца нации со своей нацией. Так что подготовка какая-то, разумеется есть.
Что касается шоу, учтите: "шоу" -- это от слова "смотреть"; всё, что вы видите по телевизору -- это шоу, чтобы ни у кого не было сомнений.
У нас ещё вопрос, мы Вас слушаем, говорите.

---

по телефону: Здравствуйте.

Здравствуйте.

по телефону: Пенсионер Гуриненко Ян Леонтьевич из Оренбурга.

Очень приятно, Ян Леонтич.

по телефону: Уважаемый Михал Иосифович! Я хочу просто вот, ну, несколько предложений сказать о вранье чиновничьем. Ну, Вы понимаете, создаётся такое впечатление, будто мы живём на Марсе, а чиновники на планете Земля и сообщают марсианам, как живёт народ в России. В этом общем фальшивом чиновничьем хоре особенно преуспевает правительство, народные депутаты, социологи, статисты, которые любят перечислять достижения по улучшению жизни народа. Ведь получается, что оказывается, на сегодняшний день у населения скопилось более полутора триллионов рублей, что у населения вновь появилось доверие к государственным и частным банкам, и поэтому чуть ли не...

Ян Леонтич, простите ради бога, что я Вас прерываю -- время нашей передачи ограничено, желающих много, а мысль понятна.

по телефону: В общем, вопрос такой.

Да, вопрос, да-да-да.

по телефону: Михаил Иосифович, что или кто заставляет людей, наделённых властью, так бесстыдно, методично и назойливо врать? Спасибо за предоставленное время эфира.

Спасибо, большое спасибо. Да.
Что я могу Вам сказать по этому поводу. Что касается российского чиновничества, об этом говорилось много, и очень редко говорилось что-то хорошее. При том, что чиновничество должно быть всегда, потому что люди... ну не могут они существовать без государства, вот так они устроены, такова их психология, так устроен мир и вселенная, что люди организуются, сообразуются в государство, чтобы как-то устаканить всё то, что промеж них делается. Попытки анархистов и прочих утопических социалистов создать вот такие вот общины, фаланстеры, где все будут просто по уму и никого не трогая, они все проваливались. И даже когда такие интересные образования, как казачьи общины, казачьи круги жили сами и ни в ком - ни в чём не нуждались (понимаете, они меняли то, что производили сами -- допустим, в позднейшие времена, когда сеяли хлеб -- на то, что им было нужно -- потому что не могли же они сами выплавлять железную руду, например, или не могли они сами делать порох), они могли существовать только рядом с более развитыми государствами неизбежно.
Государство, оно состоит из чиновников; чиновник -- это не национальность, это не какой-то набор хромосом, это должность. Берёшь любого человека (самого лучшего), сажаешь его на это место -- он получается чиновник, и в 99 случаях из ста он начинает на этом месте портиться. У него появляется власть, а он такой же человек, как все, кто-то пытается льстить, кто-то пытается сунуть взятку, кто-то пытается надавить -- работать чиновником трудно, скажем прямо.
Когда крадут люди более высокопоставленные, чем чиновник, то работать ему совсем трудно, потому что ещё и они сверху ему говорят, чтоб он не выпендривался, а делал так же, как все.
То, что мы сегодня имеем, тоже понятно. Я уже говорил -- уж если с трибуны в телеэкране генерал Гуров, человек с огромным опытом и депутат Думы, говорит, что коррупция у нас буквально около 100% -- это тот случай, когда я совершенно верю депутату Госдумы, генералу и ФСБ, и МВД Гурову Александру Ивановичу.
"Кто им позволил, с какой они страны..." Понимаете, в чём дело. Сейчас как с этим бороться в общем и целом не знает никто, всё это совершеннейшее безобразие, деньги у населения, конечно же, есть -- это правда. Но они есть так же, как средняя температура по больнице -- тридцать шесть и шесть. Потому что у одних этих денег очень много, у других этих денег нету вовсе, и кроме долгов, потому что нет на самое необходимое -- вот в среднем они и есть.
Насчёт доверия к государству... Вы знаете, я готов допустить, что сегодня доверие к государству больше, чем непосредственно в дни дефолта 98-го года. Потому что тогда не то, что доверие -- могли бы вообще по кочкам разнести. Вот была бы у нас свободная продажа оружия в 98-м году -- тогда я не знаю. Со всеми нашими банковскими структурами, действительно. Но доверие-то, конечно же, достаточно ограниченное, потому что в основном доверяют государству те, кому жить хорошо, а кому плохо -- они недовольны этим государством.
В общем, так бывало на самом деле всегда и везде. Если вы посмотрите демонстрации в тех странах, где нам представляется благословенной даже жизнь безработных -- они получают по 700-800-900 евро! пособие по безработице. Это сколько получается, 30 тыщ рублей, да? А цены, понимаете ли, там и у нас, они уже совершенно соизмеримые -- и вот они регулярно ходят на демонстрации, потому что им не хватает того, им не хватает сего. Ну, короче -- нет в мире совершенства. Но относительно того, что у нас имеются некоторые трудности, скажем так, с тем, чтобы кого надо поставить на место, кого надо снять, кого надо посадить и называть кошку кошкой -- да, это действительно есть. И остаётся надеяться, что у нас всё-таки будет ползти в лучшую сторону, потому что иначе нам конец, ну а конец -- это всё-таки пока вряд ли.
У нас ещё один звонок, здравствуйте, я Вас слушаю.

---

по телефону: Здравствуйте.

Здравствуйте, говорите.

по телефону: Михаил Иосифович, здравствуйте, уважаемый.

Да, здравствуйте.

по телефону: Это Иванов Вячеслав из города Рыбинска.

Очень приятно.

по телефону: Наш Рыбинск опять трясёт -- посадили мэра (по подозрению во взятке)(?). В общем, паны дерутся, а у холопов чубы трещат. А мой вопрос такого характера. Почему наше государство так усиленно подтралкивает приватизацию квартир в собственность? Ведь столько минусов в этом деле.

Так, понятно. Спасибо.
Я напоминаю -- наш телефон 956-15-14.
Здесь, понимаете ли, что, сдаётся мне. Я лично экспертизу не проводил. У нас довольно таки интересное реальное -- вот не там, по верхним строчкам в конституции, допустим, а реальное жилищное законодательство.
Пример (я немного отвлекусь -- может, Вам будет интересно). Лет сколько-то, примерно семь, назад я ездил по Германии с серией просто встреч с читателями и так далее, и в городе Ганновере встретился я с одним человеком, музыкантом из наших эмигрантов; он же пригласил меня в гости, вот я у него эти два-три дня жил, и он спросил на второй день, что наверное, ты думаешь, откуда у меня такая шикарная квартира. С квартирой было действительно очень всё в порядке. Квартира была, я думаю, метров на 150-170, комнат там было где-то примерно шесть, потолочки такие были нармальные трёхметровые, такая лоджия там, то-сё, две ванны, как полагается...
Откуда у простого музыканта такая квартира? А он говорит: понимаешь ли, в чём дело. Хозяин этой квартиры был в катастрофическом положении, потому что он, владелец и хозяин, сдал её какому-то там мужику, который платил. Но сдал он её таким образом, что была предусмотрена возможность типа пересдачи, но на условиях не худших. И вот на условиях не худших он её пересдал. Поскольку интересы хозяина никак не были затронуты, поскольку тот, кому он сдал, на тот момент был платёжеспособен, всё было в порядке.
Далее такая преинтереснейшая история, что этот человек вообще бросил работать, и перестал быть платёжеспособным -- жилец, понимаете, да? И вообще стал хипповать, и вообще стал, как это называется, вести антиобщественный образ жизни и употреблять наркотики. И устроил у себя притон, и перестал платить за квартиру хозяину. Он за неё месяц не платил, год не платил, два не платил, и хозяин с ним стал судиться. И вдруг оказалось, что по условиям Германской республики, земли Ганновер, этого негодяя оттуда нельзя выселить, потому что у него нету другого жилья, у него нету источника доходов... Пока у него был источник доходов, он исправно платил, а нет доходов -- он и не платит. И выгонять на улицу его никак нельзя, потому что у него есть справка о здоровьи, у него что-то такое слабое, в каком-то месте какая-то болезнь. Всё. И он говорит в лицо: ты меня отсюда не выселишь никогда, я здесь всегда буду жить.
Когда хозяину юристы сказали, что парень прав, ты его не выселишь никогда, то хозяин стал пытаться продать квартиру хоть за сколько-то, и в результате этот музыкант купил её за совершеннейшие копейки -- ну потому что квартира... ну никак хозяину не возвращалась. Правда, музыкант -- он, понимаете, был из наших, он с советской властью в своё время умудрился как-то разобраться, что его не посадили, выпустили и прочее... Поэтому он нашёл спокойного, умелого адвоката, и в течении трёх лет он выселял этого хиппи. Поскольку денег на частного детектива у него не было, он следил за ним сам. Он делал какие-то фотографии, где тот что-то там выпивает, что видно в открытое окно, и прочее-прочее; он его подловил на паре случаев и в конце концов он его выселил, и хиппи не верил своим ушам, что его, уже 35-летнего человека, сумели так провести -- он буквально кипел от злости и ругался всеми немецкими словами (а немецкая ругань очень выразительна).
У нас дело обстоит иначе. Когда Вы приватизируете квартиру, то потом (если Вы не отдаёте свои деньги при приватизации, а просто явочным порядком то, что у вас было) с Вас же можно больше за это вытягивать. Через все эти товарищества и прочие дэзы получается, что вот Вы платИте и никуда вы не денетесь; Вы владелец -- вот вы и платИте. Если владелец государство, то государство должно как-то следить за своим имуществом. Если владелец -- Вы, то с Вас и весь спрос. Это выгоднее, это экономически выгоднее, деньги с Вас брать. Государство умывает руки, это не его жильё. Если дом потёк, то Вы собирайте деньги и чините -- всё, никто больше ни за что не отвечает. Но если Вы не плАтите, то через полгода по существующей практике, по подзаконным актам могут взять человека и легко по суду выкинуть его из его квартиры, потому что квартира будет описана за долги. При этом долги могут равняться... ну, предположим, шестистам долларам, если платить по две с половиной тысячи в месяц; хорошо, тысяче, хорошо -- двум тысячам долларов. Вот допустим, если платить за квартиру, за всё, три тысячи рублей в месяц и не платить за неё полтора года, и вот, допустим, набежало полторы тысячи долларов, да?
Скажите -- если Вы задолжаете эту сумму кому-либо другому, вот за какой-то, я знаю, за какой-то кредит, или какому-то конкретному человеку, или что-то ещё, и Вас будут выселять, лишать квартиры за долг в полторы тысячи долларов. Никакие бандиты в самые черные времена не отрывали свои зады от кресел, чтобы отбирать у человека квартиру за одну тысячу долларов. Ну, для них это была слишком мелкая сумма, и у них есть свои понятия, и хоть какие-то представления -- не о совести вообще, так о совести в конкретных ситуациях. Разумеется, если человека можно выкинуть из его собственности очень легко проводимым судебным решением за долг в 600 долларов -- ну разумеется, такие законы надо менять! Я думаю, что такие законы не мы с вами придумали, это законы и подзаконные акты очень плохие, ну и в общем я не знаю, как поднять этот вопрос, чтобы это отменили, потому что это как раз выгодно тем, кто делает огромные бабки на недвижимости.
Так что я думаю, вот конкретно это всё носит немного неблаговидный характер в нашей непростой действительности.
Наш телефон 956-15-14, говорите пожалуйста.

---

по телефону: Уважаемый Михаил Иосифович!

Да-да.

по телефону: Ярославль, Валерий.

Очень приятно.

по телефону: Поколение граждан России 70-80-х годов рождения по малолетству почти не участвовало в приватизации и захвате собственности в 90-е годы. Практически лишено образования, собственности; кто работает -- нормальной зарплаты. Но по численности составляет это поколение примерно одну треть населения страны. В настоящее время это поколение какое-то образование получает, служит в армии, обзаводится семьями, набирают силы.
Уважаемый писатель! Скажите пожалуйста, согласится ли это многочисленное поколение работать в наёмниках у хозяев собственности, владельцев капиталов, получивших их в девяностые годы? Что нас ждёт во втором десятилетии двадцать первого века -- спокойная жизнь или масштабные разборки за передел собственности и капиталы? Спасибо.

Да, большое спасибо за вопрос, совершенно справедливый и вполне суровый. Чтобы как-то немного смягчить воскресный тон передачи (это к заключительному вопросу "скажите, что нас ждёт")... В известном романе Марка Твена "Янки при дворе короля Артура", когда Янки (главный герой) хотел окончательно скомпрометировать своего личного врага, волшебника и прорицателя Мерлина, он организовал метеобюро прогнозов, и назначил Мерлина предсказывать погоду, чем окончательно подорвал его авторитет в широких кругах древнеанглийского населения. Таким образом я, конечно, не в состоянии сказать, простите за шутку, что нас ждёт во втором десятилетии двадцать первого века, но то, что... по-американски это называется "ребята, у вас, кажется есть проблемы?" -- уж это-то совершенно бесспорно.
Потому что (совершенно справедливо сформулировано) то, что люди, которые сегодня уже являются основной работающей частью страны, не в состоянии иметь собственное жильё -- ну, это говорит, конечно, о очень глубокой неправильности устройства того, что у нас устроено. Вы понимаете, если бы у нас можно было за разумную, то есть не больше 30-ти... ладно, не больше 35% заработка арендовать жильё (причём арендовать его не так, что тебя завтра захотели -- и выгнали, а нормальный договор -- так, что тебя никто не смеет выгнать, пока не истёк, допустим, пятилетний срок этого договора или что-то ещё), то тогда можно было бы жить нормально в съёмном жилье и платить. Если бы у нас было нормальное трудовое законодательство, по которому если человек (я уж не говорю о госслужбе) работает в частной фирме, вот у него есть пятилетний контракт -- если он явно не нарушил вот эти вот пункты, его не могут уволить никаким кАком, а если только уволят, то за него вступается профсоюз, и профсоюз выигрывает это судебное разбирательство, а издержки взыскиваются с хозяина. И тогда человек мог бы брать у банка ссуду на 29 лет в рассрочку, как делается в мире, внося сразу 10% стоимости жилья -- это стандартный ход в мире, в разных странах, 10% ты платишь сразу. Вот, ты их где-то находишь, берёшь взаймы, копишь и так далее; остальное ты платишь 29 лет. Причём процент такой, что за эти 29 лет в результате ты платишь примерно иногда две, иногда три цены, в зависимости от уровня инфляции в конкретной стране и прочее...
У нас и проценты чудовищные, и взять трудно, и третье -- а где гарантии, что через год или через четыре ты не окажешься на улице без работы, и тогда твоя квартира уйдёт к банку, который дал тебе кредит, потому что эту квартиру автоматом ты закладываешь в этот банк. У нас это не получается.
На самом деле, конечно, это способствует, выражаясь газетным языком, росту социальной напряжённости и, можно так сказать, отложенному социальному взрыву. К сожалению, я полагаю, что у нас откладывается решение многих социальных проблем; чем на дольшее время оно откладывается, тем острее они потом решаются. Вот так, если в конце XIX - начале XX века европейские страны решали свои социальные проблемы, то Россия их откладывала, и дело кончилось взрывом 1917 года.
То есть спасибо вам за на самом деле абсолютно грамотный и правильный вопрос. Мы имеем дело с отложенным социальным взрывом, и проблему эту нужно решать сегодня, пока Россия едина, пока нефть качается, пока она есть и цены на неё высоки, пока у государства есть реальные возможности решить этот вопрос.
Что касается того, что много воруют... Сейчас я выступаю, как глубоко частное лицо. Выражаю только своё частное и ничьё больше мнение, и своё мнение никому не навязываю и никого ни к чему не призываю.
Если б меня поставили перед жёстким выбором -- жить по шариату, где за воровство рубят руку и воров нет в странах фундаментализма исламского проклятого, да? или терпеть бесконечное воровство и смотреть, как обманывают людей -- я допускаю, что я бы стал жить по шариату.
Наш телефон 956-15-14, мы вас слушаем.

по телефону: Вы меня слушаете?

Да, именно Вас, здравствуйте, говорите.

по телефону: Добрый день, Михаил Иосифович. Не знаю... не совсем я с Вами, может где-то что-то согласен, но это, в общем-то, частности... Но у меня такой вопрос. Мне до сих пор непонятно, в какой стране я живу -- то ли в США, то ли в России. Почему-то...

На этот вопрос я легко отвечаю: я думаю, что Вы живёте в России.

по телефону: Ну, в России-то в России, но однако же со всех радиоканалов, телеканалов звучит какая-то идиотская приставка "абы", "кабы", мычание, "продОлжить", "углУбить", "усугУбить"... Да в конце концов, откуда может взяться тот же самый русский национализм -- так он оттуда и берётся, потому что всё-таки человек-то ведь... хочет знать...

Понятно. Простите, я немного конкретизирую.
Первое -- Вы недовольны тем, что средства массовой информации как-то плоховато, грязновато, неясно, нечётко, нечисто просто разговаривают на русском языке?

по телефону: Это просто безобразно.

Сплошь и рядом могу с Вами согласиться. А вопрос Ваш в чём всё-таки?

по телефону: Ну, а вопрос... Во всяком случае, как Вы считаете -- как можно было бы поправить эту ситуацию? Потому что уже... даже не знаю как.

Понятно, спасибо.
У нас этот год объявлен (насколько мы понимаем, с руки отчасти, по предложению господина Президента) годом русского языка. Ну, оно бы и неплохо, потому что, видимо, потому ещё и объявлен, что не только великий и могучий, но что-то стали, понимаете ли, засорять.
В своё время попасть в дикторы радио и телевидения было совсем нелегко. И кроме того, что был жёсткий и большой конкурс, за этими умниками приглядывали, за ними следили, опека могла быть излишней -- то есть какой-то буквально удушающей, мелочной, рыдали-жаловались -- но говорили приблизительно так, как надо. Вплоть до того, что когда однажды Левитан, уже первый диктор страны, уже любимый диктор Сталина, не там поставил ударение, то на всякий случай исправили в словарях для того, чтобы товарищ Сталин, который мог слушать неизвестно что неизвестно когда... была у него такая милая манера узнать что-то конкретное и потом поставить в тупик начальника, например, какого-то радио -- а что это у тебя там говорят, а ты не знаешь. Естественно, людям делалось дурно от таких вопросов из Кремля. Так вот поскольку нельзя было допустить, чтобы Левитан сделал неправильное ударение, то ударение исправили в русском языке. Забыл уж, в каком слове. Люди отвечали за свои слова, люди гордились своей работой, они за неё держались, да и выгнать их с неё было не так-то просто.
Сегодня у нас всё решительно иначе. Что касается русского языка, то по моему мнению, которое может быть неправильным, у нас и в основах словаря-то не всё правильно. Видите ли, в чём дело. Тут такое несчастье, что я-то лично кончал Ленинградский университет, где кое-какая норма произношения отличалась от московской (про другие областные мы и не говорим), и нам прививали ту интеллигентную в хорошем смысле слова точку зрения, что нормы существуют разные, и мы должны брать предпочтительную. И что если при когда-то проклятом царизме нормой считалось произношение актёров первого на страну императорского театра (тогда Александринского драматического), то с появлением радио -- это норма произношения дикторов центрального радио, а с появлением телевидения -- норма произношения дикторов телевидения.
Вы видите, как меняются дикторы телевидения, и уже меньшее количество из вас видит те словари ударений, которые вменены в обязанность. В словарях ударений тоже не всё без дискуссий. Потому что никогда не приму я ударение "шестициллИндровый двигатель". Все всю жизнь говорили "шестициллиндрОвый" и дело с концом.
Норма -- это произношение, она с годами меняется, но... Вы знаете, в России до середины XIX века словарей никаких не было. Вот когда Лермонтов писал... своим замечательным кристальным русским языком писал Лермонтов, а словарей не было ни одного.
Когда словари стали появляться, то -- совершенно справедливо, все понимали, что словари отражают происходящее в языке, и они не могут диктовать. Они могут желающим рекомендовать такое либо иное произношение, что никогда не является божественной истиной в последней инстанции.
Дальше всем известна поговорка "заставь мужика Богу молиться, и разбитых лбов будет на десять травмопунктов". Потому что я ещё помню эти безумные дискуссии -- "нельзя спрашивать, кто крайний -- это плохо, это некультурно; нужно спрашивать, кто последний". Простите бога ради, а не один ли чёрт, если понятно, о чём речь. Это всё равно, что, понимаете, с какого конца яйца разбивать -- с тупого или с острого, войны остроконечников и тупоконечников.
И когда человек думает, что он очень сильно культурный, потому что он произносит такое-то слово так, а не эдак, то -- понимаете, именно наиболее интеллигентные филологи и лингвисты понимают прекрасно, что всё это относительно (правда, таковых мало).
И вот с этими словарями, которые рекомендуют нам "одноврЕменно" вместо "одновремЕнно", "обеспЕчение" вместо "обеспечЕние" и ещё ряд уродливых произношений, которые предписаны словарём, потому что надо было издать новый словарь, потому что тогда были бы гранты и деньги; а для того, чтобы издали новый словарь, изменений в нём должно быть достаточно много. Вот так появились совершенно нечеловеческие ударения "одноврЕменно" вместо "одновремЕнно" и "обеспЕчение" вместо "обеспечЕние". И тогда слово "облЕгчить" вдруг начало выглядеть уже нормальным, и так начали говорить. И вдруг начали говорить "обнарУжение" вместо "обнаружЕние" и так далее.
Ну вот, знаете ли, и дикторы точно так же. Вот наряду с потерей профессионализма в разных областях имеется большая потеря рационализма и здесь -- когда каждый может замычать и все будут думать, что примерно так и надо.
Что можно сделать? Если вы хотите, чтобы что-то было хорошо -- за этим нужно приглядывать каждый день. Точно так же, как нельзя убрать квартиру и всю остальную жизнь жить в чистой квартире, а приходится делать это регулярно -- все проблемы приходится решать регулярно, в том числе и замусоривание языка. Так что вот, ну что -- подметать надо, будем подметать.
Мы принимаем следующий звонок, наш телефон ... Здравствуйте, я вас слушаю.

---

по телефону: Добрый день. Лев. Мне бы хотелось узнать имя одного из Ваших гостей, которого Вы приглашали, Вы упоминали его имя только в самом начале один раз. И хотелось бы чтобы впредь больше Вы раз в передаче упоминали имена гостей, которые к Вам приходят. Это человек, который написал книгу "Россия суверенная". То есть это простой вопрос, хотелось бы ещё большой, побольше Вам задать.

Так, погодите-погодите.

по телефону: Да.

Сначала по первому вопросу, потому что -- первое, я полностью принимаю справедливую критику в свой адрес; говорить надо как минимум один раз в начале, один раз в конце и один-два раза, всё-таки, посередине -- это верно. А вот кто написал книгу "Россия суверенная" -- верите ли, или у меня сегодня в воскресенье с памятью не совсем хорошо... может быть, он какую-нибудь другую книгу написал?..

по телефону: Нет, совершенно точно "Россия суверенная", об экономике тогда разговаривали вы.

Мне очень стыдно, но сейчас я не могу назвать фамилию этого гостя, но обещаю её узнать, просто вспомнить (вот может быть, я не успел ещё до сих пор сам эту книгу прочитать) и обязательно это сказать. А разговор шёл об экономике. Спасибо за вопрос, можно я его зарезервирую?

по телефону: Ещё один вопрос можно?

Слушаю, да.

по телефону: Мне крайне любопытно, обвинял ли Вас кто-то в развале России или СССР, чего ещё подобного, посредством Вашей литературы, в частности, рассказа "Мышь в молоке" или вроде того.

Дорогой друг, уж вот за что я могу отвечать -- у меня никогда не было рассказа "Мышь в молоке", зато повесть "Козлёнок в молоке" есть у... ну кого, кто у нас главный редактор "Литературной газеты"? Поляков Юрий, да? Вот у Юрия Полякова есть повесть "Козлёнок в молоке". У меня нет ни одного рассказа либо произведения в других жанрах со словами "мышь" или со словами "молоко". Дальше это напоминает английский анекдот, когда последний вопрос лакея по телефону "Простите, сэр, а Вы куда звоните? Вы меня ни с кем не перепутали?"

по телефону: О, нет. Есть ссылка на ваш роман, М.Веллер... ну то есть не ссылка, а один из писателей, Сергей Карамурза, обвинял Вас в этом в своей книге.

В чём-в чем? Сергей Карамурза обвинял меня в своей книге в том, что я написал роман "Мышь в молоке"?

по телефону: Нет, ну название может быть другое, возможно крыса или что-то в этом роде, но речь об этом. Да, о том, что в молоко попала крыса, а она была отравлена, соответственно куча детей отравилась в детском саду...

Очень интересно! Вот так отыскивается истина и работает испорченный телефон.
Это полуторастраничный рассказ из цикла "Байки скорой помощи" из книги "Легенды Невского проспекта", название его без крысы и без молока; это абсолютно подлинный случай о том, как в конце 70-х годов во Всеволожском районе в один из детских садиков попала крыса, а конкретней -- она была сварена с манной кашей; а поскольку крыса нажралась массу ДДТ, к которому уже привыкла, то было сильное отравление и какое-то количество детей просто не могли спасти.
Если я об этом написал и это способствовало развалу Советского Союза... То есть -- а если бы не написал, то не способствовало, да? Нет, Вы знаете, я впервые слышу об этом... обвинении, правда, поскольку я считаю господина Карамурзу, вот автора вот этих вот книг... ну, типа там "Россия, которую мы потеряли", но называется иначе, там... эпоха социализма и так далее и так далее... Понимаете, это образец совершенно бесстыжий, в самых худших традициях советской пропаганды, где с необыкновенным цинизмом очень лёгким передёргивается абсолютно всё. Это книга, где ложь -- каждое слово, но эта ложь подана языком профессионала, который передёргивает так, что сразу не поймёшь. Например, то, что в 70-х годах в Советском Союзе мяса потребляли гораздо больше, чем в Америке, а то, что мало потребляли -- это иллюзия. А проистекает эта ложь из того, что в Америке учитывалось только мясо весом готовых мясопродуктов, которые были куплены конкретно из магазинов, а не пошли в отходы и т.д. и т.д. А в Советском Союзе это мясо учитывалось грязным весом с мясокомбинатов, где мало того, что баранов обливали водой, чтобы они на весах больше весили и прочее, но и всё равно были приписки к этому грязному весу. А вес баранов на весах, 50 штук, к весу конкретной колбасы, съеденной человеком, относится примерно как три к одному минимум -- понимаете, да? Вот это, что касается Карамурзы.
Нет, меня не обвиняли в развале Советского Союза, потому что я работал как умел, жил на малые деньги, полученные за свой малый труд, и не имел никакого отношения ни к политике, ни к экономике, ни к диссидентству. Большое спасибо.

по телефону: Спасибо огромное.

Вот. Так. Хорошо. У нас следующий звонок уже, да?.. Я напоминаю наш телефон ... и мы продолжаем отвечать на ваши вопросы как умеем.

---

по телефону: Алло!

Алло, я слушаю Вас.

по телефону: Михаил Иосифович!

Да!

по телефону: Добрый день!

Добрый!

по телефону: Это небольшой город Пушкино, у нас большая коррупция. Вы слыхали, наверное -- митинги, и по телевидению... Так в чём дело. Два года написали мы с женой жалобу нашему мэру (он в Ногинске, кстати, живёт -- Башкирцев) и приложили документов кучу -- конкретно, что там руководитель украл за последние годы несколько миллионов.
Наша жалоба оказалась в суде, нас наказали, в защите чести и достоинства. Я не успокоился, и мы написали два десятка таких жалоб, и два десятка исков в нашем суде этом (коррупционном, как его называют, вся область), нас тоже наказали -- из нищенской пенсии высчитывают по 2-3 тысячи рублей. Я говорю -- закон же есть Российской Федерации о работе с письмами и жалобами, есть закон Московской области, что же вы делаете, люди?! Почему наши жалобы вы редактируете, подменяете, и ксерокопии даёте? Что мне делать? Ворошиловским стрелком, что-ли, становиться? Два года душат нас с бабушкой инвалидов, ветеранов, награды имеем! Я не хочу быть Ворошиловским стрелком, не те годы уже!

Вы знаете, что в данном случае попробуем мы сделать? Наш адрес -- г.Москва, 5-я ул.Ямского поля, д.21, Радио России.

по телефону: Кстати, я Вас писал, Михаил Иосифович, письмо.

Да, попробуйте, пожалуйста, изложить ясно и подробно всё то, что у вас произошло, и в чём несправедливо с вами поступили (на Ваш взгляд), и мы попробуем это хоть передать какому-то депутату. Ну, хоть передать какому-то адвокату, чтобы хоть как-то Вам помочь.
У нас ещё один звонок, да? Давайте.

---

по телефону: Алло.

Да-да, здравствуйте.

по телефону: Здравствуйте, Михаил Иосифович. Я очень много, всё время слушаю ваш это... и я благодарю Вас за Вашу смелость и порядочность. У меня вопрос такой. Березовский, есть такой олигарх, был, который был у власти в своё время очень много...

Да.

по телефону: ...вот, и в своё время было письмо Эдуарда Тополя, известного писателя к Березовскому, оно было в "Аргументах и Фактах"...

Да, это было знаменитое письмо.

по телефону: Называлось "Возлюбите Россию, Борис Абрамыч"...

Нет-нет, оно называлось, по-моему, "Возлюбите Россию, Борисы Олигарховичи".

по телефону: Да, да-да-да.

Да, было много шуму.

по телефону: Так вот хотелось бы узнать Ваше мнение. Там чётко были расставлены, так сказать, акценты известным писателем -- кто пришёл к власти, как, и было сказано -- Вы, Борис Абрамович, можете убежать -- что и проделал Березовский. Как вот Ваше мнение о том, что кто сейчас заправляет у нас из этих олигархов и как наше правительство будет выходить из этого, и Ваши, так сказать... ну, пожелания о том, как нам всё-таки стать цивилизованной страной.

Понятно. Спасибо.
Насколько знаю я. Насколько знаю я, до этого господин Тополь встречался с господином Березовским. Вот если я сейчас скажу вам то, что будет не на 100% соответствовать истине, то первое -- я предупреждаю, что это может не на 100% соответствовать истине, а второе -- я заранее прошу извинения.
Так вот Тополь имел встречу с Березовским, где речь шла об обсуждении какого-то проекта, инициатором которого выступал Тополь, для этого проекта требовалось определённое финансирование, в сущности ничтожно мелкое по, допустим, серьёзным масштабам, но оно или не показалось серьёзным, или что-то ещё, но в результате Тополю в финансировании проекта было отказано, после чего и появилось это письмо. Это была подоплёка, как мне её излагали.
Теперь, что касается плёки -- все это письмо читали и так.
Теперь, что касается олигархов -- как нетрудно вспомнить, первое, что сделало новое правительство и новый президент -- это у Гусинского было отобрано НТВ, а сам Гусинский отправился в изгнание. Вскоре отправился в изгнание Березовский, далее какие-то его присные, далее был посажен Ходорковский и разобран его "Юкос", и далее стало тихо. Произошло то, что ещё несколько лет назад называлось "равноудаление олигархов".
Можно себе представить, что сегодня олигархи не правят Россией (что было, предположим, десять лет назад -- да, на 97-ой год после выборов Ельцина в 96-ом можно было говорить, что Россией правят олигархи. Это они протолкнули Ельцина к власти, они подтасовали итоги выборов (потому что все знают -- проходил Зюганов) и так далее и так далее); сегодня несколько иначе, и насколько знаю я, сегодня люди, которых мы официально видим во власти, одни из них в телевизоре постоянно, как, допустим, фигуры первого ряда, я знаю кроме Путина -- Медведев, Иванов (вы их все знаете), другие из них, как какие-то люди президентской администрации, бывают на телевидении редко, при том, что секретными не являются, потому что все, кто следит, прекрасно знают, кто такой Владислав Юрьевич Сурков, те, кто следит, прекрасно знают, кто такой Игорь Сечин, замглавы президентской администрации и так далее... Вот насколько я понимаю, эти люди сегодня и являются реальным правительством России, совершенно, где должность соответствует объёму власти, и они и решают все главные вопросы; притом что, естественно, приходится договариваться миром с теми, у кого огромные денежные состояния, но все контрольные высоты остаются за властью.
Я приношу свои извинения тем, кому мы не успели ответить, потому что время нашей передачи подошло к концу, и позвольте выразить хотя бы надежду, что те вопросы, которые перед нами стоят, будут, что называется, своевременно или несколько позже всё-таки разрешены... Ну, а мы вносим в это ту лепту, какую умеем.
Всего вам доброго.

LI 5.09.15