До места загрузки осталось несколько метров когда прогремели первые выстрелы и в наушниках зазвучали команды. Нападению подверглись транспортники и Алексей. В одну секунда о помощи запросили сразу три вертушки. Я понимал, что надо делать и как, но я не мог оставить друга, ведь он там один. За доли секунды звеньевой решил мою проблему. Он приказал выручить Лёху, а потом вместе проутюжить площадку рядом с транспортниками. Связавшись со вторым бортом, я немного успокоился, машина пострадала не сильно, очередью прошило десантный люк и разбило бронестекло. Главное сам не пострадал. К моему подлету он разделался со своими «обидчиками».
Развернув машины мы пошли на выручку к звеньевому. Выйдя на точку мы слегка растерялись. Вокруг наших бойцов была огромная толпа боевиков. Связавшись с командиром звена я передал ему сведения о противнике. Взлетать надо сейчас. Чуть промедлим и духи накроют нас огнем. Я и Лёха, оставив своих за спиной, первый раз «прошлись» по противнику. Надо было отрезать «духов» от наших транспортников и дать им возможность взлететь. Одно радовало, погода была на нашей стороне. Солнце било противнику в глаза существенно снижая точность их выстрелов, а нам облегчая прицеливание. Таким образом мы держались некоторое время. Ситуация грозила выйти из под контроля, так как численность «духов» увеличивалась. Прошло ещё пара минут и вертушки звеньевого и инструктора лениво поднялись в небо и легли на обратный курс. Сделав ещё пару заключительных проходов и отстреляв весь боекомплект, мы с другом так же отправились домой.
Обратно летели долго и молча. Маршрут был выбран вспомогательный, чтобы избежать возможных засад. Уж очень не хочется быть сбитым или попасть в плен, возвращаясь домой. Наконец на горизонте возникли наши постройки. Первые позывные для связи. Разрешение на посадку и сама посадка. Я долго не мог выйти из вертолета, сказалась усталость, скопившаяся за этот день. Меня несколько раз окрикнули прежде чем я отозвался. Не сразу понял причину той суеты, царившей вокруг вертушки. Всё стало понятно после того как вылез. Вся машина была изрешечена крупнокалиберными пулеметами. Видно в азарте боя не замечал ран, наносимых «железному коню». А все-таки выдержал. Говорят машина для пилота становится совершенно одушевленным существом, она даже очень часто получает имя. А после таких операций она становится ещё более родной, ведь она спасла тебе жизнь. И не только тебе.
После обсуждения выполненного задания и подведения итогов наше звено отправилось на ужин. Странно, но почему-то все, не смотря на успех операции, были замкнуты и молчаливы. Из столовой разошлись по одному. После перекура я отправился на взлетку, к своему винтокрылому брату. Я не особо удивился заметив нашего звеньевого. Он так же бродил возле своей «восьмерки», на которой сегодня летал. Ещё ни разу не видел такого мрачного лица. Командир о чем-то думал и не видел меня, а я не решился с ним заговорить, я отправился к своей машине. В сумраке раны на борту этой грозной машины небыли видны. Это для стороннего взгляда, но не для меня. Уже на подходе стали видны черные глазницы пробоин на десантном люке и под бронестеклом кабины пилота. От этого вида сдавило сердце. Я подошел, похлопал ещё теплый борт машины. «Спасибо браток, Ты сегодня поработал на славу. Знаешь, Ты спас многим людям жизнь. Спасибо».
После небольшого разговора я сел на взлетку и оперся на шасси. Так и уснул под надежной защитой грозной машины и верного друга