Оригинал фика здесь:
http://www.fanfiction.net/s/3738105/1/A_Masochists_Love

Перевод по просьбе одного замечательного человека. Надеюсь, угодила. Я выбирала фик для перевода под себя, конечно, что мне понравилось из всей массы фанатского творчества:))))

:::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::
Жить без боли, не чувствовать ни жары, ни холода – лишь легкий намек на ощущение температуры. Никогда не знать, когда откроется новая рана на коже, и крови вытечет больше, чем позволено без вреда для здоровья, и только тогда кто-то закричит, а ты порадуешься своей ошибке. Когда другой человек трогает тебя – ты это чувствуешь, да, но знаешь, что твои ощущения неполные. Ты не можешь понять, холодный он из-за зимнего ветра или нет, просто кожа касается кожи. Что может случится с тем, кто живет с угнетенной болевой сенсорной системой? Некоторые люди становятся одержимыми идеей боли, и они пойдут на многое, чтобы увидеть, как другие люди переживают боль, получая от этого извращенное удовольствие.
Такова была ежедневная реальность для Йоджи и его бойца Нацуо.

Не чувствуя физической боли, эмоционально они страдали. Нацуо охватил ужас, и его сердце разрывалось, когда Йоджи попал под Полное Ограничение во время битвы с девочками Зеро, и битва закончилась поражением. Он знал, как мучительно ждать пробуждения Йоджи и какое счастье смотреть на его медленно открывающиеся глаза. Но Нацуо был не одинок в своих переживаниях.

Сердце Йоджи наполнилось истинным горем, когда он вынул глаз Нацуо из глазницы, чтобы показать Нагисе-сенсей, что они действительно не чувствуют боли. Это был ее способ проверки того факта, что именно они стали ее лучшим произведением, лучшими Зеро, безупречными Зеро. Нацуо даже не вздрогнул, а Йоджи ненавидел это задание, хотя они позже шутили об этой проверке Нагисы.

Несмотря на то, что они терпеть не могли видеть, как кто-либо из них испытывает боль в любом смысле этого слова, они были одержимы болью. Пока мальчики жили у Соби, наблюдая, как он и Рицка относятся друг к другу, то начали перенимать их модель поведения. Но в собственном болезненном и извращенном виде.
Когда они видели, как Соби с нежностью целует Рицку, Йоджи принимался целовать Нацуо с такой силой, что прокусывал губу до крови, а тот в ответ тянул Йоджи за волосы, чуть не вырывая их. Оба не чувствовали боли от этих действий, но осознание того, что такие действия могут причинять боль, заводило их.

Однажды они нашли в интернете информацию про насилие между супругами, и Нацуо, дрожа от возбуждения, предложил попробовать что-то в таком роде. Кио был шокирован, когда как-то раз вошел в квартиру Соби и увидел, как Йоджи бьет Нацуо, стоящего на коленях и просящего еще, а потом поднимает его за рубашку и тянет на кушетку, где впивается в губы жестким поцелуем. Кио их разнял, и когда мальчики пришли в себя, то принялись дразнить парня, что он подсматривал за ними, как делают извращенцы.

И со временем мальчики становились все более одержимы своими фантазиями. Никогда они не были воркующими голубками, хотя и спали вместе, прижимаясь друг к другу, как малыши к матери, им просто нравилось чувствовать тело другого рядом с собой.
Иногда они проваливались в полудрему, покрытые кровью друг друга после занятия, которое называли "покувыркаться", проснувшись, они по очереди принимали ванну. Иногда Йоджи брал нож и использовал его на прекрасной коже Нацуо, накидываясь потом на рану, в то время как его бессменный спутник по жизни извивался под ним, постанывая и задыхаясь. Конечно, когда Соби был дома, они этим не занимались, тем более, когда навещали Кио и Рицка. Но когда никого не было, мальчики возвращались к своим привычкам, и рано или поздно доходило до кровопролития и стонов, заполняющих обычно тихую квартиру.

Сегодняшний день был необычным, Йоджи сидел в интернете в поисках информации о том, как заниматься сексом, сочетая удовольствие и боль, а Нацуо в это время играл в Монополию с Кио и Соби. Он уже нашел, как правильно называть его самого и его бойца: Йоджи был садистом, а Нацуо по всем приметам мазохистом. Мысленно он планировал разные способы, как причинить партнеру мучительную боль, не давая пошевелиться, но перед этим удостоверившись, что он услышит, как Нацуо будет выкрикивать имя "Йоджи", получая удовольствие.

Когда оба взрослых ушли, Йоджи поспешил почитать еще про пару необходимых моментов, прежде чем накинуться на ни о чем не подозревающую добычу. Они никогда не обсуждали проблему ушек, но Йоджи было все равно, готов ли был его боец, или нет, потому что сегодня ночью он собирался взять то, что ему принадлежало. Вот так, с одним из галстуков Соби в руке, он толкнул Нацуо к компьютерному столу, рядом с которым тот стоял.
- Йоджи?
- Никаких разговоров...
Доказывая свою решительность, Йоджи резко укусил Нацуо за плечо, наслаждаясь тяжелым дыханием своего бойца, зная, что никто другой таких звуков не издает. Прижимая Нацуо к столу, так сильно, что любой бы нормальный человек закричал от боли, Йоджи присосался к ране на плече, а потом повалил партнера на пол. Почти догадываясь, что задумал его господин, Нацуо лег на пол, позволяя Йоджи схватить его за запястья. Очень туго завязав узел, Йоджи прикрепил руки Нацуо к передней левой ножке стола и ухмыльнулся при виде проделанной работы.
Нацуо пытался дышать, с трудом втягивая воздух в легкие, пока Йоджи вынимал из ящика с инструментами в шкафу Соби припасенное сокровище – нож с острым лезвием. Не раздумывая ни секунды, мальчик с бирюзовыми волосами провел оружием по животу Нацуо, который попытался представить ощущения от холодного лезвия и мгновенно задрожал. Йоджи наклонился, но вместо того, чтобы накинуться на рану своим жадным ртом, прижал ушки к голове и провел языком по лезвию ножа. Он почувствовал те места, где лезвие порезало его язык, но знал, что к утру не останется и следа, поэтому нужно побыстрее наслаждаться моментом. Йоджи прижал свой окровавленный рот ко рту Нацуо, и оба застонали в унисон от вкуса крови, размазывая ее по губам друг друга.

Разделяя кровавый поцелуй, Йоджи прошелся лезвием по боку Нацуо, который начал постанывать от потрясающего удовольствия и также понимать, чем это все может закончится. Оторвавшись от рта Нацуо, Йоджи принялся снимать его штаны, а тот мог помочь только тем, что отбросил их в сторону. Возбуждение наполнило Йоджи потоком, он набросился на Нацуо, прикусывая кожу на внутренней части его бедер, оставляя везде свои метки. Боец начал задыхаться и практически умолять, потому что знал, что его жертва хочет это услышать.

Сняв собственные джинсы намного быстрее, Йоджи поднял нож и вогнал его в одну из стянутых рук своего бойца, закусив губу и наслаждаясь видом Нацуо, изгибающегося, стремящегося как можно сильнее воткнуть лезвие в руку. Йоджи решил, что лучшей картины, чем та, которая открывалась перед ним сейчас, он никогда не видел.
Раздвинув ноги Нацуо, Йоджи провел все еще кровоточащим языком по своим меткам, оставленным на бедрах и животе своего бойца. Еле видные розовые следы еще больше завели Йоджи, и он даже не думал и не собирался использовать какую-то смазку. Если он порвет своего бойца, то будет ли это иметь хоть какое-то значение для них, кроме того, что их сексуальные отношения перейдут на более горячий уровень? Зеро не чувствуют боли, потому он и не переживал и засадил Нацуо с силой, которую явно не стоит применять к своему любовнику в первый раз.
Но Нацуо закричал, наслаждаясь каждым мгновением получаемого сексуального удовольствия. Если бы они знали, что потеря ушек будет происходить именно так, то они бы сделали это давным-давно. Йоджи царапал ногтями бока Нацуо, прекрасно понимая, что останутся луновидные метки на коже. Вынимая и входя снова, он видел кровь от разрыва, это было неожиданностью для него.

Йоджи продолжал двигаться, пока не кончил, а Нацуо последовал сразу же за ним, и они лежали, обессилевшие и покрытые кровью друг друга. Вынув член из Нацуо, Йоджи убрал нож из его руки и развязал его. Но даже тогда, когда оба были свободны двигаться, никто не пошевелился... Они просто сидели, глядя друг другу в глаза. Ушки исчезнут наутро, и пусть они оба и устали, но не могли насмотреться на то, насколько очаровательными они выглядели с кошачьими ушами на головах. Такими они всегда друг друга знали. Ковер пропитался кровью в нескольких местах, но мальчики не замечали этого.
- Почему мы раньше этого не сделали, Йоджи?
- Ты струсил, Нацуо.
- Неправда!
- Струсил!
Оба засмеялись, и Жертва помог встать своему Бойцу, оставив на месте одежду и беспорядок после них. Упав на свою общую постель, сплетясь руками и ногами, мальчики нашли удобное положение, комфортно устроившись в любимой позе, сжав вместе руки. Они лежали рядом, их лица разделяло всего лишь несколько сантиметров, пристально глядели друг на друга полузакрытыми глазами: карими и светло-голубыми.

Йоджи и Нацуо молчали, им не нужно было говорить, мальчики точно знали, что оба чувствуют.
Они уснули, нежно обнимаясь, покрытые засыхающей кровью, всегда Зеро, всегда принадлежащие друг другу.

Мальчики, не знающие боли.
Но использующие ее для своей странной любви.

Собираюсь перевести вот этот фик: http://www.fanfiction.net/s/3738105/1/A_Masochists_Love

Первый кусочек...

A Masochist's Love
("Мучительная любовь", дословно - "Любовь мазохиста", но так некрасиво звучит.)

Жить без боли, не чувствовать ни жары, ни холода – лишь легкий намек на ощущение температуры. Никогда не знать, когда откроется новая рана на коже, и крови вытечет больше, чем позволено без вреда для здоровья, и только тогда кто-то закричит, а ты порадуешься своей ошибке. Когда другой человек трогает тебя – ты это чувствуешь, да, но знаешь, что твои ощущения неполные. Ты не можешь понять, он холодный из-за зимнего ветра или нет, просто кожа касается кожи. Что может случится с тем, кто живет с угнетенной болевой сенсорной системой? Некоторые люди становятся одержимыми идеей боли, и они пойдут на многое, чтобы увидеть, как другие люди переживают боль, получая от этого извращенное удовольствие.
Такова была ежедневная реальность для Йоджи и его бойца Нацуо.

::::::::::::::::::::::::::
Потрясла статья из медицинского справочника: "Встречаются люди с врожденной неспособностью ощущать боль. Лишенные охранительной функции боли, они уже в детстве страдают от серьезных травм и переломов. Многие из них преждевременно погибают от заболеваний типа аппендицита, так как не ощущают болевых симптомов и не обращаются своевременно за медицинской помощью. "

Помню, смотрела научную передачу про девочку с таким синдромом. Ее с детства опекали и она смогла даже выйти замуж. Но не почувствовала схваток, не помню, что было с ребенком...

::::::::::::::::::::::
Так какие к черту из Йоджи и Нацуо бойцы? Они калеки, бедные малыши...

В колонках играет - статическое электричество

Настроение сейчас - ночь на дворе, а я фик перевожу

10


У Соби было в среду ощущение дежавю, когда Рицка пришел забрать его с работы. Они не разговаривали об этом, никаких планов не было, чтобы он приходил, но вот, он снова был здесь, в аудитории, за пару минут до окончания занятия. Сегодня это была студия. Пока студенты рисовали, Соби ходил по комнате и наблюдал за их работой.
Этим же днем, но ранее, он встречался с Рицкой после школы, и они шли домой с Юйко и Яёем. Все четверо весело болтали. Соби и Рицка наладили свои отношения со вчерашнего дня и излучали такое спокойствие, что даже Юйко это заметила. Как будто натянутая струна, тянущаяся от одного к другому, наконец-то лопнула, и все напряжение ушло. Они держались за руки всю дорогу.
Соби заметил, как Рицка пару раз смотрел на него краем глаза, но как только он отвечал на этот взгляд, мальчик отворачивался. Теперь они играли в эту игру, и Соби пару раз удавалось словить взгляд Рицки. Он чувствовал себя флиртующим подростком – они по-уши-в-любви!
И так и было. Соби больше не пытался узнать, что чувствует к нему Рицка. Не нужно было больше волноваться, не слишком ли он наседает на мальчика, не надоел ли он. Соби первый раз в жизни знал, что он любит и любим. Он теперь точно знал, что происходит, и это знание подняло груз неопределенности с его души, груз, о существовании которого он и не догадывался.
Яёй и Юйко расстались с ними, и Соби проводил Рицку до его дома. Они попрощались у ворот долгим поцелуем. Разговора о том, что Рицка придет к Соби попозже, не было, именно поэтому Соби так удивился приходу Рицки в класс.
Рицка неуверенно осмотрелся, стараясь понять, можно ли ему здесь находиться. Соби улыбнулся и поманил его к себе. Он обнял Рицку за талию, слегка прижав рукой к груди, и поцеловал его макушку.
Рицка покраснел, увидев удивленные лица студентов.
- Сенсей, это ваш бойфренд? –спросила одна девушка, в ее глазах плясали чертики.
- Это Рицка, - представил мальчика Соби. Никакого объяснения, просто имя, без определения. Рицка съёжился, румянец разлился по лицу, когда студенты осматривали его с головы до ног. Только пару человек еще ушастые, и ушки Рицки дергаются, напоминая о своем существовании.
Соби посмотрел на часы.
- Время вышло, положите ваши работы на стойку и начинайте убираться.
Пока студенты прибирались, Соби собирал свои вещи.
- Ты не мог как-то получше дело обставить? – прошипел Рицка.
- А что я должен был сделать? – спросил Соби. – Ты мой парень, разве нет?
Рицка отвел взгляд. Соби вздохнул. Над этим еще нужно поработать.
- Да, - в конце концов сказал Рицка.
- Мне надо было солгать? Отрицать?
- Нет...
Соби посмотрел на него со значением.
- Ведь именно ты пришел сюда, вот так.
- А ты поцеловал меня.
- Я был рад тебя увидеть.
- Я тоже был рад тебя видеть.
На этом ссора прекратилась.

Ssssssssssssssssssssssssssssssssssssssssssssssssssssssssssssssssssssssssssssssssssssssssssss

Им удалось пообедать, и потом прогулочным шагом дойти до дома Соби,а это о чем-то говорило. Ночь была очень холодной, поэтому они зашли в бар попить кофе и перекусить.
- Итак, что ты придумал сказать матери, чтобы она тебя отпустила на ночь? – спросил Соби за чашкой кофе.
Рицка тоже пил кофе.
- Я сказал, что останусь у Яёя.
Соби посмотрел на Рицку с удивленным выражением лица.
- Но ты же собираешься провести ночь со мной? – Нужно было четко это выяснить
- Да, я думал, что мы бы могли... – Рицка многозначительно не закончил предложение. Его щеки покраснели от холода, и он взглянул на Соби сквозь длинные ресницы. Рицка притворялся скромником.
Соби засмеялся, положив голову на сложенные руки, и продолжал смеяться, пока слезы не потекли из его глаз.
- Что смешного? – осведомился Рицка.
Соби поднял голову и протер глаза салфеткой.
- Рицка, милый мой, - сказал он, посмеиваясь, - если ты завтра придешь домой без ушек, твоя мать подумает, что тебя их лишил Яёй!
Рицка побледнел.
- Боже мой...
Соби все еще смеялся, и Рицка к нему присоединился.
- Что же мне теперь делать? – спросил он сквозь смех.
Соби улыбнулся и провел по волосам Рицки.
- Будем решать проблемы по мере поступления, хорошо?
Рицка вытер слезы.
- Ага.
Квартира Соби была недалеко от бара. Они поспешили попасть в раскаленную до духоты квартиру. Зажегся свет, осветив комнату, стеклянные двери, ведущие на балкон, покрылись испарениями влаги. Соби положил свои вещи и сразу начал готовить постель. Это был его ритуал подготовки ко сну, и он подумал, что из-за Рицки менять ничего не надо.
Рицка смотрел, как Соби пошел к раковине и начал чистить зубы. Он взял свою сумку с книжками с собой и оделся с расчетом на следующий день. Зубную щетку он взял в последнюю минуту, единственную вещь, не предназначенную для школы. Рицка вынул ее и присоединился к Соби в ванной, стал рядом с ним, и они смотрели друг на друга в зеркало, пока чистили зубы.
Соби мысленно улыбнулся такому простому проявлению интимности. Он понимал, что после выпуска Рицка наверное переедет к нему. Рицка уже подал заявление в тот же колледж, где Соби преподавал, поэтому жить вместе становилось естественной идеей.
Но сегодня он не будет говорить об этом.
Он закончил чистить зубы и вернулся к кровати, вынимая из шкафа пару дополнительных подушек. Сегодня многое про Рицку станет известно – любит ли он, когда одна подушка или две, спит ли он на спине или на животе, посапывает ли Рицка как котенок?
Когда Соби обернулся, Рицка стоял рядом с кроватью, скрестив руки на животе. Его руки теребили подол рубашки. Соби не удержался от улыбки.
Он подошел и обнял Рицку, крепко сжимая мальчика.
- Нам не обязательно это делать, если ты не хочешь.
Рицка покачал головой и потянулся поцеловать шею Соби, прямо над повязкой, которую тот не снимал.
- Я хочу.
Именно таких слов согласия не хватало Соби, чтобы начать действовать – он принялся целовать Рицку, жадно и отчаянно проникая языком в рот мальчика, пока не начал задыхаться. Рицка оторвался от Соби, чтобы глотнуть воздуха.
Первым делом они отделались от свитера Рицки, потом от черной водолазки Соби. Медленно раздевая друг друга, позволяя взглядам путешествовать по телу любимого – и замечая все шрамы. Рицка потянулся и расстегнул маленькие заколки в виде бабочек, которые скрепляли повязку на шее Соби. Сантиметр за сантиметром поверхность кожи открывалась, пока ничего не осталось, и оба - и мальчик, и парень – не стояли живот к животу, целуясь, но не обнимаясь.
Потом их пальцы начали блуждать, они исследовали изгибы и плоскости тел, трогали зажившие шрамы и английские слова, кремовые соски и напрягшееся яички. Каждый миллиметр был исследован и телесный образ запечатлен как чеканка в памяти обоих влюбленных.
Рицка наклонил голову назад и улыбнулся, когда Соби принялся целовать его шею и грудь. Соби держал его руками за талию и притягивал еще ближе, он терся своим телом о тело Рицки. Они великолепно подходили друг другу.
Соби потянул Рицку на кровать и усадил его, а сам уселся на полу. Он поднял одну ногу Рицки и начал целовать ее, сверху вниз, изнутри по бедру, вокруг колена и лодыжку. Рицка прекратил дышать, когда Соби поцеловал подъём его ноги, нежно и прерывисто, раздражая нервные окончания сильнее, чем следовало бы.
Соби наблюдал, как Рицка отклоняется назад, упираясь локтями в кровать и слегка приоткрывая губы. Он наслаждался видом возбужденного Рицки, замечая для себя, что, наверное, видит это лицо вместе с ушками в последний раз. Соби запечатлел это образ в памяти, как фотографию, на всю жизнь.
Рукой он нащупал хвост Рицки и провел по нему от основания к кончику, поднося пушистый орган к губам. Вчера, занимаясь любовью, он не смог по достоинству оценить мимолетную красоту и эротичность хвоста и ушек Рицки, но сегодня он не собирался упускать эту возможность.
- Соби, что ты... – начал говорить Рицка, видя, как Соби целует его хвост и трется щекой о мягкий мех.
Соби поднялся и поцеловал макушку головы Рицки, потом перешел на бархатные кошачьи ушки, чувствуя, как они двигаются под его губами, и наслаждаясь этим ощущением. Слегка прикусил одно за кончик, и Рицка задохнулся.
- Соби, прекрати...
Соби подчинился, целуя Рицку и лаская его голову за ушками, почесывая, проводя по волосам. Рицка замурлыкал в губы Соби, а Соби подумал, что кончит прямо сейчас.
Он отстранился.
Трудно оценить красоту человека, которого видишь изо дня в день. Рицка стал неотъемлемой частью жизни Соби, и в один момент он перестал восхищаться теми мелочами, которые делают Рицку красивым. В такие минуты, как сейчас, Соби мог сконцентрироваться на том, что в обычное время пропускал мимо – нежно-лиловый цвет глаз Рицки, как смешно он морщит нос, когда смущен, недавно открытая родинка на бедре, невероятно длинные ресницы, которым позавидовала бы любая девушка.
А еще были эротичные черты – румянец на коже Рицки, как он приоткрывает губы, совсем чуть-чуть, томный взгляд его миндальных глаз.
Соби хотел отдать должное этим чертам Рицки с такой же силой, как и хотел оказаться внутри мальчика. Рицка лег на спину и потянул Соби с собой. Он удобно устроился сверху и принялся расцеловывать напряженное от желания тело, реагирующее на каждую ласку. Рицка и бежал и стремился насладиться поцелуями, как будто его тело не решило, что ему нужно – отстраниться или прижаться покрепче.
Соби целовал, спускаясь все ниже, останавливаясь у пупка и обцеловывая весь живот и бедра. Рицка постанывал при каждом поцелуе, подталкивая Соби продолжать и остановиться одновременно.
Когда Соби наконец-то добрался до паха Рицки, то проигнорировал эрекцию и обратил внимание на яички и потаенный кусочек кожи за ними. Рицка схватился за простыню, а его бедра поднялись навстречу жадному рту Соби, целующему эти ранее игнорируемые части тела. Воспользовавшись возможностью, он взял подушку и положил ее под попку Рицке, чтобы получить больше доступа. Бедра Рицки послушно раскрылись еще шире.
Запах Рицки был опьяняющим, и Соби счастливо зарылся лицом в опушенные нежным пушком секреты мужества. Он не мог видеть лицо Рицки, но надеялся, что мальчик был немного смущен, немного на грани, и полностью поглощен распутным желанием получить от Соби большее.
- Я собираюсь тебя раскрыть, пожалуйста, потерпи. Если у меня хорошо получится, то будет намного меньше болеть.
Соби не мог видеть утвердительного кивка.
Руками он развел ягодицы Рицки. Хвост дергался от прилива ощущений, затрагивая лицо Соби, пока он не отвел его в сторону. Соби видел перед собой маленькую дырочку, розовую и тугую. Он наклонился попробовать, провел языком по этому бутону и услышал стон Рицки.
Рицка закрыл глаза и поднял бедра еще немного, позволяя Соби подобраться плотнее. Так развратно, но так замечательно. Соби даже пообещал, что от этого будет меньше болеть...
Мысли спутались и уплыли, когда Соби принялся за дело. Рицка почувствовал вторжение и его живот и внутренности пробил шок, кожа стала мешать. Внимание Рицки перемещалось на язык Соби, снова и снова. Теперь было не так больно, нежное вторжение и влажность языка заставляли Рицку двигать бедрами в такт.
Он открыл глаза и посмотрел вниз, но мог видеть только светлую макушку Соби и смазку, выступившую на своем члене. Рицка вздохнул и постарался как можно больше расслабиться, позволяя Соби взять все на себя. Он почувствовал, как один палец проникает в него, затем два.
Соби уделил много времени подготовке, стараясь осторожно растянуть Рицку. Он прочитал о том, как лучше всего это сделать в книжке, которую нашел возле кровати Рицки, поэтому приготовления шли по правилам. Соби использовал большое количество лубриканта, когда растягивал мальчика, делая движение ножницами.
Рицка хныкал, крепко закрыв глаза, справляясь с переживаниями. Соби хотелось спросить, все ли в порядке, но он не хотел возвращать его из забытья, в котором он нашел убежище. Если они сейчас остановятся, то, скорее всего, не начнут заново.
Соби пожалел Рицку и свел пальцы вместе, соединяя их и неглубоко вводя внутрь. Рицка открыл глаза и застонал. Он прикусил нижнюю губку, двигая бедрами в такт пальцам Соби, а его лицо и грудь были залиты румянцем. Соби смотрел на мальчика и удивлялся. Кто этот сексуально созревший мужчина перед ним, так удивительно привычный к наслаждению? Что случилось с непокорным, сопротивляющимся мальчиком, который постоянно его отталкивал в течение этих 5 лет?
Соби посчитал, что Рицка готов и устроился между его ног. Глаза Рицки были открыты, но он не смотрел на Соби. Его голова была повернута к окну.
- Соби, смотри. Снег идет.
Соби посмотрел в окно и увидел сквозь стекло падающий снег. Тонкий слой снега, как пыль на антиквариате, запорошил балкон.
- Да, пошел снег.
Рицка повернулся к нему.
- Соби... Я хочу тебя.
Соби улыбнулся и поднес руку мальчика к своим губам, целуя сгибы пальцев.
- Я уже твой.
- Я хочу большего.
Соби кивнул, соглашаясь. Его собственный член комфортно устроился рядом с членом Рицки, но отрицать пожирающую его, неисчезающую жажду, он не мог.
- Быстро или медленно?
- А что больнее?
- И так, и так больно.
Рицка немного подумал.
- Медленно.
Соби кивнул и вытер остатки смазки с пальцев о головку своего пениса. Он взял Рицку за колени, поднимая его бедра, чтобы найти удобный угол и войти. Головка его члена коснулась скользкого отверстия, и Соби толкнулся внутрь.
Рицка задрожал и закричал, закрывая рот рукой. Соби дал ему время привыкнуть, потом медленно начал входить, сантиметр за сантиметром. Глаза Рицки были плотно закрыты, а рука прикрывала рот. Соби медленно продолжил движение, и через пару минут он был уже на полдороге.
- Ты должен расслабиться, Рицка, а то я не могу дальше войти.
Рицка открыл глаза и кивнул, убирая руку ото рта, чтобы глубже вздохнуть.
- Хорошо, расслабь мышцы, дай дыханию пройти через эту область. Вот так, хорошо.
Соби почувствовал, что Рицка расслабляется. Он ждал, а потом толкнулся внутрь.
И вот пройден последний барьер, тугое кольцо мышц, которые не давали прохода. Соби вошел до конца, чувствуя, как Рицка сжимается вокруг него, но не кричит на этот раз.
- Все в порядке? – спросил Соби, наклоняясь, чтобы поцеловать Рицку в открытые губы. – Все еще больно?
Рицка кивнул, сморщив лоб от напряжения.
Соби дал ему минуту привыкнуть к ощущениям.
- Я собираюсь начать двигаться.
Рицка кивнул и постарался выровнять дыхание.
Соби начал двигаться, соприкасаясь с попкой Рицки своими бедрами. Он старался быть осторожным и не выйти за границу тугих мышц, выходя всего на пару сантиметров и сразу возвращаясь назад. Рицка выгибался за ним, подстраиваясь, находя свой ритм, свои чувствительные точки.
Соби видел, как напряжение уходит с лица Рицки, и его сменяет легкая улыбка. Просто слабое движение губ – и Соби точно теперь знал, что все у них будет хорошо, что Рицка сможет наслаждаться этой частью их отношений.
Соби наклонился и принялся целовать шею Рицки, когда почувствовал, что сейчас кончит. Он вернулся в прежнее положение и начал ласкать член Рицки в одном ритме с фрикциями. Увеличивая темп и глубину проникновения, он заставлял Рицку задыхаться и громко стонать под ним.
Рицка обнял плечи Соби, и поддерживал ритм, чувствуя, как надвигается оргазм, как тело просит о разрядке.
- Боже, Соби, я сейчас кончу.
От этих слов Соби потерял контроль над собой и отдался наслаждению. Он весь напрягся и излился в теплое тело, лежащее под ним. На его последних толчках Рицка кончил на его руку, и теплая липкая сперма осталась на пальцах.
И сразу же после финала для Рицки все закончилось. Его дыхание выровнялось, и он уснул, а Соби знал, что его сейчас ничто не разбудит. Он вынул свой опадающий член из тела мальчика и пошел в душ, накрыв Рицку одеялом, оставляя его одного на кровати.
Соби стоял под струями горячей воды, смывающей все следы секса. Он знал, что Рицка проспит, по крайней мере, час, а потом проснется уже без ушек и хвоста. Соби собирался хорошенько вытереть Рицку, и набрать горячую ванную после его пробуждения. И самое главное – он будет рядом, когда Рицка, наконец, откроет глаза, он будет первым, кого Рицка увидит, став взрослым.

Финал
А на 10 день Рицка лишился своих ушек. Наконец-то.

9 глава

Рицка не мог дождаться, когда закончатся уроки, когда зазвонит звонок. Он не мог сконцентрироваться на работе, а его ручка не вынималась изо рта весь день. К обеду он покончил с 3 ручками, оставив их обгрызенными и искореженными.
Он не мог сконцентрироваться, сколько бы ручку не грыз. Сидел в хвосте класса, вынимая содержимое пенала и распихивая обратно по местам, и так несколько раз. Он напевал мелодию. Смотрел в окно. Пристально наблюдал, как минутная стрелка совершает обороты. Мыслями он был далеко, взгляд Рицки блуждал, но никто ничего не заметил.
Все мысли Рицки неумолимо возвращались к Соби. Он краснел, вспоминая свои любовные признания прошлым вечером. Его сердце сжималось, когда он думал о том, как лежал голым в объятиях Соби вчерашним вечером, и начинало биться быстрее при мысли о том, что могло случиться.
У Соби были только утренние занятия. Весь оставшийся день они смогут провести вместе. Никого не будет, никто им не помешает. Часами они будут получать удовольствие от ласк друг друга, доходя каждый до грани и получая в конце невыносимую порцию удовлетворения.
Зазвенел звонок, и Рицка тут же выбежал из класса побыстрее в холл, пока остальные ученики только начинали собираться. Он поспешил к своей ячейке, чтобы забрать пальто, одеваюсь на ходу.

Соби ждал его, застегнутый на все пуговицы своего белого длинного пальто. Рицка бросился к нему, в меховые объятия рук Соби, крепко его обнимающего.
- Я скучал по тебе сегодня, - сказал Рицка, зарываясь носом в мех.
Соби засмеялся, и это был самый лучший звук, который Рицка слышал за весь день.
- Я рад. Я тоже по тебе скучал.
Они пошли по тротуару, весело разговаривая про всякую всячину, забыв про Юйко и Яёя. Они шли уверенно, как будто хотели максимально быстро добраться до своей цели. Они не обсуждали, куда идут – ноги вели обоих к квартире Соби. Их нетерпение было очевидно.
Соби вынул ключи и вошел внутрь, ведя за собой Рицку. Едва переступив порог дома, Рицка уже обнял Соби за шею, прижавшись к нему всем телом, прося о поцелуе. Они поцеловались и стояли, обнимаясь. Пальто Соби обтекало Рицку как облако дыма.
В комнате было жарко, и они остро ощущали жар, начав вытаскивать друг друга из одежды. Отбросили ботинки в генкан, а свои пальто прямо на пол, и они расплылись лужицами. Но на этом оба не остановились, и скоро пальцы принялись расстегивать, вытягивать, вынимать, в общем, раздевать друг друга.
Пальцы Рицки работали над пуговицами рубашки Соби, при этом поцелуи не прекращались. Прижимаясь друг к другу телами, они мешали раздеваться. В конце концов, Соби поднял Рицку на руки и отнес на кровать, и они упали на нее, продолжая целоваться.
Штаны Соби были отброшены, а рубашка Рицки пропала, прежде чем они прекратили поцелуй, чтобы вдохнуть воздуха.

дальше...

Отличный фик, написанный интересно, как для меня. переводят его тут:
http://esergy.fastbb.ru/?1-0-0-00003066-000-54-0
Оригинал:
http://www.fanfiction.net/s/2601736/1/How_to_Lose_Your_Ears_in_Ten_Days


8 глава

Понедельники для Соби были невыносимо длинными. У него было 5 уроков практически без перерыва на обед и никакой возможности встретить Рицку после школы. Все утро он проводил за столом, пытаясь не выдать свои переживания. Его голова была занята размышлениями, больше ни на что не хватало сил. Еще на 1 утреннем уроке он перестал стараться вести урок как надо и сказал, что сегодня будет практика в классе вместо преподавания.

Студенты старательно работали над своими полотнами, выстроив мольберты полукругом скорее по привычке, чем из желания рисовать то, что было расположено посередине студии. Семестр был в самом разгаре и студенты работали над индивидуальными проектами, а не над общими темами. Раздражающий запах масляных и акриловых красок наполнил комнату, казалось, он исходит от самого бетонного пола, покрытого пятнами краски.

Соби сидел за столом и смотрел в пространство, мысленно возвращаясь к событиям вчерашнего дня. Тяжело дышащий Рицка. Рицка, прикрывающий свои глаза. Обнаженный Рицка с раздвинутыми ногами. Рицка, тянущийся к нему, чтобы поцеловать его тем нежным поцелуем и очевидный вопрос. Рицка, прижатый к постели, извивающийся под ним.

Соби вернула в реальность одна из студенток.
- Сенсей, вы можете подойти и посмотреть?

Соби отвел глаза.
- М... ты можешь принести сюда?

Студентка принесла свой рисунок к столу Соби. - Вы в порядке, сенсей?

Он улыбнулся.
- Я просто немного устал после выходных, - солгал Соби.

Она показала свой рисунок, задала море вопросов про цвет и копмозицию и не слишком ли похоже на Кару Уокер. Ничего из сказанного не дошло до Соби, и он ответил ей вкратце, она осталась довольна.

Так продолжался день, постоянный приток студентов, и вопросов, и мнений, и организационных работ, и всегда, как только он имел вольность задуматься достаточно надолго. Как будто снова оказался в старшей школе.

дальше...

Настроение сейчас - слешное

Разве ты боишься летать?

Фандом: Тokio Hotel
Рейтинг: НЦ-17
::::::хоть в собственном дневнике не буду мучаться с шапкой::::::
продолжение, как говорится, следует...

1

В машине тепло и сухо, а снаружи холодно, и падает крупными снежинками снег. Небо теряет остатки синего, день заканчивается, воспоминания о нем плавно перетекают в ночь, меняя остроту восприятия и замедляя течение мыслей. Роскошная машина тихонько урчит, приглушенно шумят встречные, каждый раз неожиданно ослепляя светом своих фар, яркими пятнами выныривая из пустоты и пропадая бесследно.
Ты реагируешь на свет, на тепло и, может быть, немножко на звуки. Уютно устроившись на заднем сидении, остро ощущая свое тело, ты молчишь и смотришь в окно, напряженно вглядываясь в одну точку. Дверь, куда он вошел, и откуда должен выйти, и тогда... Что? Что произойдет позже? Он сказал, что все контролирует. И тебя тоже? Что будет?

Нервно облизываешь губы. По кругу язычком, закусывая нижнюю, более полную губу. Дурная привычка, с которой ты и не собираешься бороться. Ты решил это сам? Да, конечно, "я все решаю сам, я свободен в своем выборе". Как мило в это верить. И как странно просыпаться ночью и думать, где правда, а где ложь. Тебе же нравится? Да, нравится. Как хорошо, когда все довольны...
Глаза устали, ты отрываешь взгляд от двери и рассматриваешь свои ногти. Пора поправить маникюр. Завтра, все завтра... Ты начинаешь переживать, все ли в порядке с твоей внешностью. Какая глупость – не взять сумку, значит, зеркала нет, косметички тоже, но зато ты успел помыться и переодеться. Когда уходил – выглядел на все сто, вряд ли успел что-то размазать, только, как всегда, съел весь блеск, но это ничего – от постоянного облизывания губы сияют. Как на первом свидании... Столько нервотрепки.

Немного успокоившись, ты поднимаешь голову и смотришь снова на дверь, почти подскакивая на сидении от удивления – он идет. А ты и не заметил, просмотрел. Он идет резкой походкой, высокий, темноволосый и темноглазый, в элегантном пальто поверх костюма, держа в руке какую-то папку. Ты замираешь в нетерпеливом ожидании, машинально готовя фразу приветствия. Он обходит машину и открывает дверь со своей стороны, садится, отработанными жестами придерживая пальто, снимая его и кладя папку в отделение для вещей. Ты не успеваешь выдать заготовленный текст – звонит мобильный. Он улыбается извиняющейся улыбкой и отвечает на звонок.
- А, добрый вечер, Хельмут. Все отлично... Да. Да, конечно. Как не получили? Мы кинули вам половину суммы еще вчера. Не видите деньги? Странно, сейчас перезвоню в бухгалтерию, пусть разберутся. Нет, завтра. Да, самолетом. Терпеть не могу летать, но другого выхода нет. Да, совершенно согласен – то чего боишься, тебя преследует. Но так мы ведь преодолеваем свои страхи? Вы согласны? Да. Хм... Неужели? А когда это было? Да, вот удивительная бывает жизнь. Да. Ну, я думаю, вопрос решим. Созвонимся завтра. До свидания! И приятного вечера!
Он боится летать самолетом... Ты потрясен, потому что тебе казалось, что этот мужчина ничего и ни кого не боится. Он выглядит неуязвимым и сверхсильным, способным решить любые проблемы и преодолеть любые препятствия. Ты улыбаешься и начинаешь первым разговор:
- Разве ты боишься летать?
Он заканчивает просматривать пропущенные звонки и выключает мобильный.
- Все, ничего срочного больше нет. Итак, займемся тобой, мой милый мальчик. Боюсь ли я летать? Да. Но это не мешает моей жизни, только добавляет остроты. Каждый раз, когда я лечу самолетом, я побеждаю себя самого, свой страх. Это очень увлекательная штука – побеждать себя. Разве не так?
Ты удивлен. Молчишь, опять не зная, что ответить. Он снова удивляет тебя. Никто не ведет таких разговоров, как он, с каждой новой встречей ты ждешь от него чего-то нового, неожиданного. С ним очень интересно. Но, в то же время, ты рискуешь, балансируешь на тонкой ниточке без страховки, понимая, чем может закончиться ваше, на первый взгляд, невинное общение. Ты помнишь, о чем вы договаривались, но неуверен, что все произойдет сегодня. И он ведет себя так, как будто ничего не происходит. Пока...

Он улыбается и начинает отдавать приказы водителю. Ты не слушаешь, размышляя, что тебя ждет сегодня вечером. Если ты скажешь "нет" – это и будет "нет"? Он послушается? Насколько рискованно отдавать себя приливу, порыву ветра? А он тоже – стихия, он не человек, не совсем человек... Водитель поднимает перегородку. Вы остаетесь в интимном уединении. Машина плавно трогается с места. Он кладет одну руку на сидение, удобно устроившись для неспешного разговора. Его глаза стали жесткими, недобрыми, он собирается вести свою игру, а тебе приходится только напряженно ждать, что будет дальше.
- Думаю, тебе стоит привести себя в порядок.
- Что-то не так? – ты осторожно ощупываешь свое лицо.
- Вот именно.
Он улыбается, наклоняется и достает неизвестно для чего припрятанный флакончик жидкости для снятия макияжа, зеркальце и чистые салфетки. Он готовился к вашему свиданию?
- Вытри косметику.
Это уже приказ. Ты подчиняешься, принимаясь за дело. Он следит за твоими уверенными движениями.
- Сам умеешь?
- Да. Ну...когда выступления или съемка, то мне делают профессиональный макияж, но я сам тоже умею.
Он наклоняет лицо ближе к тебе.
- Замечательно, но сегодня нам не нужна косметика.
- Почему? Я же так красивее?
- Нет, она помогает тебе прятаться.
- Прятаться?
- Да. Прятаться. Прятать свое настоящее лицо.
Ты был уверен, что он окажется более оригинален.
- Уф, ты хочешь посмотреть, как я выгляжу без косметики? Как Том, это же понятно. Только я красивее Тома.
Он смеется, хотя ты ничего смешного не видишь.
- Очаровательно! Ну, что ж, на словах ты не поймешь. Будем практиковаться. Ты помнишь наш разговор в среду?
Он все-таки вспомнил!
- Да, помню.
Внутренне ты весь напрягаешься, проверяешь работу еще раз и отдаешь жидкость, зеркало и использованные салфетки. Все, красоты нет.
- Ты согласен?
- Только с условием...
- Если тебе что-то не понравится, то ты откажешься?
- Да!
- Не пойдет. Если ты согласился со мной пойти, то ты согласился на все. Дороги назад нет. Сейчас последний шанс. Либо ничего, либо все. Либо ты едешь со мной, либо я высаживаю тебя, где скажешь, и мы больше никогда не увидимся. Решай.
Он откидывается на сидение. Это не выбор – это приговор. Он улыбается, спокойный и уверенный в твоем выборе.
- Я остаюсь.
Ты чувствуешь неправильность происходящего, но не можешь остановить слова, которые произносишь, как будто они исходят от кого-то внутри тебя.
- Ну, что получилось... Так, уже лучше.
Он протягивает руку и отводит волосы от лица.
- Протяни руки.
Ты протягиваешь, и он снимает все кольца и браслеты, складывая в свой кейс.
- Не беспокойся, потом верну. Хочу, чтобы ничего не мешало.
- Мешало? Чему?
- Ощущать себя. Еще сними, будь добр, этот ошейник...
Ты повинуешься. Ошейник, прямо таки... Он спрашивает деловым тоном:
- Все? Осталась только одежда?
- Да, одежда. И я сам.
Он потирает подбородок и пристально тебя разглядывает.
- Сними куртку. И футболку.
Естественный протест в твоей душе наталкивается на его жесткий взгляд. Ты опять повинуешься, задумываясь о том, куда приведет такое повиновение. Вы сидите друг против друга в замкнутом пространстве, ограниченном корпусом машины. Ты медленно стягиваешь через голову футболку, пока до тебя не доходит, что медленно раздеваются, только когда показывают стриптиз или дразнят, поэтому остаток ткани ты уже сдергиваешь, поправляешь волосы и пытаешься делать вид, что не происходит ничего необычного.
- Так лучше.
Он рассматривает тебя. Твое тело загорается под его тяжелым взглядом, по позвоночнику пробегает холодок, а веки тяжелеют. Тебе хочется закрыть глаза...
- Звезда?
- Тату? Да...
- Красивая. А что на руке написано?
- "Свобода 89".
- Почему свобода? Ты свободен?
- Да! Я свободен делать то, что хочу. Мне уже 18, я совершеннолетний.
- Разве ты свободен? Ты зависим. От продюсеров, от тех, кто пишет вам песни. От музыкальной моды. От поклонников. От стилистов, рабочих сцены, техников, помощников, охраны. От ситуации в стране, Европе, мире... Ты зависим. Чем более человек знаменит – тем более он зависим.
- Это не зависимость, такая работа. Шоу-бизнес. Но я могу то, чего не могут многие люди моего возраста. Мы уже столько всего видели, во многих местах побывали. А теперь мне никто не может запретить пить, курить... Принимать решения, что делать.
Он улыбается.
- Что же ты можешь сделать? Ты не можешь никуда поехать сам – вас везде узнают, это опасно. Ты не можешь нарушать условия контракта. Ваша жизнь расписана по дням, а в свободные дни вы так хотите выспаться и отдохнуть, что спите сутки напролет... Вы рабочие лошадки, все четверо. Когда выдохнитесь и перестанете приносить прибыль – вас выкинут и забудут.
- Не выдохнемся.
- Нет?
- Я очень сильный, много могу выдержать. Не забудь, я не один. Был бы один – давно бы сломался. Нас четверо, и со мной мой брат.
- Да, это так. Ваши отношения...ты хочешь об этом поговорить?
- О, нет! И не говори так: "ты хочешь об этом поговорить..."
Ты не можешь удержаться и передразниваешь. Глупо говорить о серьезных вещах, сидя голым по пояс в машине. И тем более, ты не хочешь говорить о Томе.
- Ладно. Значит, свобода. А 89?
- Мой год рождения. - Вопрос о татуировке уже в твоем персональном черном списке.
- Еще есть?
- На затылке, логотип группы, и два пирсинга.
- Так, один вижу, а где другой?
Попался. Сам. Ты высовываешь язык, показывая пирсинг. Все, сейчас захочет целоваться.
- Изобретательно! Умеешь пользоваться?
- Да.
Ты врешь, ничего толком не умеешь. Но мысли о минете возбуждают. С ним должно быть хорошо, он чистоплотный и разбирается в этих вещах. Иначе тебя бы здесь не было.
- Ну, это после.
Он подвигается к тебе. Ты недоумеваешь, если поцелуи откладываются, то что же сейчас? Он уверенными движениями расстегивает ремень и молнию на твоих брюках. Поднимает голову и смотрит тебе прямо в глаза:
- Приподнимись.
И стягивает с тебя брюки, опуская их ниже колен, пока они сами не падают на коврик, накрывая твои кроссовки. Ты в полной нерешительности, но так приятно покоряться, отдавая ему, этому сильному высокому мужчине, право распоряжаться. Иголочками покалывает возбуждение. Он видит твою эрекцию, удовлетворенно хмыкает и тянется к резинке трусов. Ты не можешь сдаться без боя и останавливаешь его:
- Что ты делаешь? Почему в машине?
- Хочешь раздеться сам? Да, ты знаешь, лучше сам. Давай.
Ты смотришь на него, удивленно приоткрыв рот, тяжело дыша. Он невозмутим. Тебе ничего не остается, как подчиняться, и ты, приподнявшись, стягиваешь с себя трусы, дольше, чем хотелось бы, не решаясь показать свой член, но тянуть невозможно. Голый, ты скрещиваешь руки на груди и отворачиваешь лицо в сторону, решив хоть немного проявить характер, а не смотреть на него, как преданный пес на хозяина, и ловить каждую команду.

Он отодвигается от тебя и обозревает открывшееся ню. Ты не выдерживаешь и поворачиваешь голову. Он снова улыбается, и по-прежнему невозмутим. Почему? Он не хочет тебя? Обнаженность мешает и заставляет стесняться. Он полностью одет, и контраст между вами добавляет перчинки. Мучительно хочется прикоснуться к себе, но ты не решаешься даже посмотреть вниз. Молчание затягивается. Ты решаешься на вопрос.
- Почему ты одет?
- Я хочу, чтобы ты почувствовал себя, свое тело, свою сексуальность. Ты очень красивый парень. Именно парень. И любить сегодня я тебя буду как парня, а не как девочку.
Ты обижаешься.
- Я и есть парень!
Он только смеется. Тебе нравится его смех, его улыбки, ты чувствуешь, что от него идет теплая энергия, он не причинит вреда, он собирается открыть тебе тайны твоего тела... Внезапно что-то меняется - машина остановилась. Твой спутник оглядывается.
- Все, приехали! Одевайся и выходи.

Он ждет, пока ты не натянешь все свои шмотки обратно. Молния не желает застегиваться, тебе чертовски неудобно, да и места мало. Он выходит из машины и через пару секунд открывает дверь с твоей стороны, вытягивает тебя, с расстегнутыми штанами, наружу, и легко поднимает на руки. Инстинктивно ты обхватываешь его за шею, прижимаясь крепче. Он несет тебя к дому. Ты разглядываешь старинный особняк, ухоженные клумбы, голые деревья, морозное небо. Снег уже перестал идти. Дверь открывается перед вами, твой будущий любовник без всякого видимого усилия поднимается по ступенькам и заносит тебя в дом.

В помощь любителям этого аниме...

дальше...

Я поcмотрела аниме-сериал LOVELESS.
Факт феноменальный хотя бы потому, что насмотрелась я аниме еще в глубоком детстве, и огромные глазки героев подобных мультиков меня давно не впечатляют. Но...
LOVELESS отличается от остальных "шедевров" аниме, как черный лебедь среди белых...

Скачать все 12 частей на английском можно здесь.

Нажмите, чтобы прочитать мою рецензию

композиция Давида с его майспейс

Просветление

Берег. Рижское взморье.
Разбудит прибой.
И я, в платье, босая,
Сижу на холодном песке.
Здесь я! Слишком чужая,
Ненужная тут совсем,
Просветленная в своем горе
И поднявшаяся над собой.

Ветрено. В сером небе
Чайки кружат над морем,
Как сажей штрихи
На моей акварели,
Разврат и грехи
На шикарной постели,
Так и чайки летают в небе,
Напоминая мне о боли.

Чистое, печальное чувство
Глубокой, тихой грусти
О чем-то вечном и главном,
И неприятие зла.
Мне стыдно за грязь в прошлом,
Я словно была больна.
Прощения прошу у Бога,
Я верю: он мне простит.


Просветление впустую

Мне недавно приснился странный сон:
Снова знакомый рижский берег,
Где сидела, ловя слова Будды,
На ветер бросая пустые клятвы Богу.

Чайки с людскими лицами в небе.
Моросит, до ночи еще далеко.
Только веру выносит на берег ветер,
Растворяя, как соль, твою теплоту.

Я мечтаю улететь в пространство,
Ты сидишь, прикрыв глаза на правду.
Растворённые в непостоянстве
Мы не являемся друг другу равными.

Ты рядом со мной, я рядом с тобою.
Мы замешаны в собственных мерзостях.
Ради тебя я забыла клятвы Богу,
Я предала все ради твоей верности.

Ты встаешь и уходишь, тихо, бесшумно.
Я не знаю, как мне тебя удержать.
Бог не поможет, не стоит молиться.
Теперь все сначала нужно начать.

Вот такой мне приснился странный сон,
Который больше был похож на явь.
И только нежная кожа твоего живота
Успокоит мою растревоженную душу.

Я ненавижу тебя. Ты проник в каждую клеточку моего тела, ты снишься мне в снах, ты доводишь меня до бешенства своими поступками. Но я ненавижу тебя не за это. Ненависть – всего лишь оборотная сторона любви, как у Луны есть оборотная сторона, так она есть и у любви.
Я люблю тебя, и потому ненавижу. Ты занял мое место, а я продолжаю любить тебя и ненавидеть. Ты прячешь свои мысли и чувства, но я вижу все, мне удается разгадать все твои загадки, никому не удается – только мне, потому что никто не знает тебя так, как я. Каждый твой вздох, каждый жест мне понятны...
Но иногда ты пытаешься спрятаться, придумать новую игру, новую загадку. Сука! Тогда я начинаю ненавидеть тебя с двойной силой, и я понимаю, что ты заслужил то, что я собираюсь сделать с тобой. Ты не имел права отворачиваться, ты создан, чтобы улыбаться. Отвернувшись в пятницу от меня, ты сделал свой выбор. Я только сделаю то, что нужно сделать. Не бойся. Я же люблю тебя...

" Den Anfang " (начало)

1.

…Хаотичный путаный мир интернета иногда упорядочивается, и оттуда приходят иллюзии, превращающиеся в реальность. Реальность, которая с течением времени поглощает тысячи душ. И ты был причастен, пусть не сначала, к зарождению этого сумасшедшего пламени. Именно ты нажал кнопку "ответить". Тебя никто не заставлял, никто не контролировал твой ответ. Ты просто это сделал. И таким образом решил свою судьбу. Теперь нет никакого "может быть". История написана, переписать ее невозможно. Да, ты уверен – она может повторяться. Но уже не с тобой, второй раз ты не пойдешь по этому пути. Ты будешь знать, что ждет по его окончании.

Симпатичный парень сидит за компьютером и блуждает по Сети. Так ли все началось? И нет, и да. Он забыл, что за все в жизни надо платить. Трудно связать забытые воспоминания и пружинистые кнопки клавиатуры. Нет, все начиналось не так. Не было компьютера, чашки кофе и маминых эклеров. Не стоял на зарядке телефон, и не было так радостно от предчувствия вечернего свидания с Лотте…

Как же все было? Лето, жара, уютный бабушкин коттедж в предместье, маленькая речушка, текущая как раз за оградой, ничейная земля… Ожидание праздника в выходной, когда приедут родители. Долгожданная встреча с летним другом. Михаэль. Мики.

Да, все началось именно тогда. С его обожающих глаз, его вечных вопросов, его улыбки, его смеха… Твоего понимания, что он пойдет за тобой, куда ты позовешь. Да, приятно, льстит самолюбию. Никогда не лишнее чужое обожание приятно скрашивает довольно скучное время, проведенное у бабушки. Можно хвастать – и он поверит, рассказывать что угодно, даже врать… А можно просто лежать на траве под закрытым старым мостом и смотреть на облака, придумывая им форму и названия. Так мило и безыскусно проводишь время только за городом. Никто не ждет от тебя достижений и отвоевания статуса – ты просто мальчик, наслаждающийся солнцем.

Трава колется, и ты жалеешь, что не взял с собой пляжное одеяло. Но есть Мики, который готов помочь своему кумиру. Ничего, что разница у вас всего лишь в полтора года, в таком возрасте это бездонная пропасть. Он бежит, а ты кричишь, чтобы он захватил с собой крем для загара, чисто автоматически, помня постоянные напоминания мамы о том, что твоя белая кожа может покрыться отвратительными волдырями и будет чесаться, если ее не смазать кремом.

Ты лежишь и считаешь секунды. Одиночество не сразу осознается, жара делает свою разрушительную работу медленно. Внезапное осознание собственного тела вклинивается в мирный подсчет облаков, жара обволакивает, скапливаясь потом в складках тела, заставляя кровь бежать в некоторых местах сильнее, чем в других. Мир пропадает, теряется, тебе кажется, что время остановилось, и остался только стук твоего сердца и прилив крови, не так давно осознанная жажда тела, которая принуждает тебя перевернутся на живот и тереться о землю самым чувствительным местом, в полудреме, воображая все самые яркие картины, на которые способна твоя фантазия. Ты хочешь протянуть вниз руку и отдаться земле, солнцу, ветру… Отдаться небу и облакам, пролетающим так далеко от тебя, лежащего внизу. Подняться к ним или остаться здесь? Не все ли равно, если любое движение дарит легкие искры возбуждения, главное – не застыть в точке начала. Нервный импульс преодолевает сопротивление рассудка, и ты с облегчением расстегиваешь ширинку шорт, запускаешь руку в свои трусики и берешь в руку ту часть твоего тела, которая постепенно превратилась из совершенно неинтересной в ключевую, играющую главную роль во всех ночных представлениях. Он как ожившее чудо крепнет в твоей уже такой умелой руке, ведь столько перепробовано, столько пережито, и начинается новая жажда – взять, проткнуть, засунуть, грязные слова, грязные мысли, такие сладкие в моменты наслаждения и такие пустые после…

Ты приподнимаешь попку, стягивая трусики вниз, чтобы ничто не могло помешать интиму наедине с собой. Ты не спешишь приступить к главному, достаточно искушенный, ты хочешь себя помучить, продлить ощущение возбуждения и желания разрядки. Разводишь ноги в стороны, полностью открывая себя небу, решая отдаваться именно ему - хочется как-то разнообразить шоу. Закрыв глаза, ты начинаешь водить чуткими пальцами по бедрам, приближаясь к упругому мешочку под членом, названия тебя не волнуют, зато ты знаешь, какое удовольствие можешь получить, нежно массируя его. Потерявшись в мире собственного тела, ты не замечаешь происходящего вокруг тебя, хотя мысль быть увиденным не пугает – она дразнит, неожиданное разнообразие самоудовлетворения. Как удар тебя возвращает к реальности удивленный крик маленького загулявшего друга. Открыв глаза и сев на траве, ты видишь Мики, стоящего над тобой с бутылочкой крема в руке и неподражаемом выражением лица. Тайная фантазия исполнилась – тебя увидели. Дополнительный импульс возбуждения проносится по чувствительным нервным окончаниям.

Один на один, как будто готовятся к драке. Что движет тобой? Что произошло, что сдвинулось в привычной картине мира? Или его язычок, нервно облизывающий нижнюю губку, заставил тебя так поступить? Или тюбик крема? Или небо, решившее стать режиссером и сдавшее карты задолго до начала игры? Ты никогда не был фаталистом и сам решал свою судьбу, но как не беги, а финиш находится все в той же конечной точке – там, где ты понял, кто ты есть на самом деле.

Удивленные глаза Мики – одно из тех воспоминаний, которые никогда не забудутся и будут выпрыгивать из глубин памяти в самые неподходящие моменты. Вот, например, когда этот симпатичный темноволосый парень улыбнется тебе, перестав рассматривать журнал. Его рука с тонкими нервными пальцами пианиста, машинально играющая гаммы… И второй новый друг, неожиданно обнявший тебя… Но все это будет намного позже. И начало у истории совсем другое.

Где же начало? Зачем отрицать самому себе, что все началось летним жарким днем? Но ты упорно споришь со своим подсознанием, забывая нежность мальчишеских губ, всепокорную готовность гибкого маленького тела. Забывая надежду, подаренную на пару минут и сменившуюся предательством.

Милый маленький Мики… Верный дружок на лето, которого забывают, когда возвращаются в город. И ты забыл, в этот раз не пообещав написать письмо на имейл, не пообещав позвонить. Вы больше никогда не говорили. И никогда не встречались. Разве что в твоих кошмарах, в снах, где ты встречаешь его, Мики, уже взрослого, и он то обвиняет тебя, то спрашивает, почему ты так с ним поступил, и всегда – всегда! – смотрит на тебя глазами преданного влюбленного мальчика, каким ты запомнил его тем летом.
Ты сделал все, чтобы уехать на следующий же день. Да, родители были удивлены, бабушка даже обиделась, но ты умеешь быть настойчивым. Один только раз после всего ты его видел – когда приезжал на следующий год погостить. Грустное лицо в профиль, почти скрытое в тени заднего сидения родительского Ауди. Почти призрак. Почти не воспоминание. Как удачно складываются сделки по недвижимости! На месте бабушкиной земли собрались строить элитный комплекс отдыха, сумма, вырученная за ее продажу, была более чем отличная. Так закончились приятные летние дни отдыха в коттедже. Теперь к бабушке можно ходить хоть каждый день – она живет совсем рядом с твоим домом. И дети рядом, и больница…

Да, такое было начало. Было еще пару случаев, которые можно бы было назвать началом, но ты не уверен, что они стоят того. Смазанные кремом пальцы, проникающие в единственное естественное отверстие на теле, оставшееся неисследованным. Взгляд незнакомца в туалете. Ночной клуб и чужие руки на теле, ласкающие бедра. Понимающая улыбка Хёрста из спортзала, наслаждающегося видом твоего гордо стоящего члена в душе. Мелочи, детали. Моменты из жизни практически любого мужчины. Но не то лето. Не сладость неумелого рта Мики, не податливость, его рука, стягивающая плавки со своих худеньких бедер. Твой восторг и желание покорить, взять и овладеть. Жара во всем виновата. Она прервала твою связь с реальностью. И крем. Если бы его не было, ты бы ни за что не додумался до такого. Наивная покорность любящего сердечка. "Мики, ложись рядом со мной!" Такая гладкая, шелковистая нежная кожа, подрагивающий от неизведанных ощущений маленький член. Поцелуи, поцелуи… Реальность уходит от тебя, кто-то другой завладел твоим сознанием, именно он, другой, переворачивает Мики на живот и принимается вылизывать его нежную спинку, поясницу и маленькие ворота рая – для тебя – и источник мучений – для него. Крем. Не забыть крем. Рукой ты ласкаешь нежный член Мики, он стонет и дрожит от своего первого оргазма с другим мальчиком. Глаза, зачем он закрыл глаза? Карие, большие, наполненные любовью. Никто ни до, ни после него так на тебя не смотрел.
Первое ощущение тугой дырочки, охватывающий твой член. Желание взять, подчинить. А вдвойне приятно подчинять, когда жертва усыплена любовью. Он не будет сопротивляться – примет все, что ты с ним сделаешь, как данность, даже не поняв, что его обманули. Шум в ушах, полная концентрация на собственном накатывающем оргазме. Где-то на периферии чувств – поскуливание Мики, даже не стоны, он скулит, как щенок, брошенный сукой посреди огромного поля. Падение – или полет? Полная опустошенность. Распластанное маленькое тело под тобой.
Глаза, почему он их не закроет? Карие, бездонные… Они смотрят на тебя. Вопрос, всего один – почему? Ты тянешь ладонь отмахнуться, не видеть. Удается закрыть Мики глаза, тогда он тяжело приподнимается и становится на четвереньки, повернув лицо в сторону, пытаясь снять с тебя вину. Маленькая упругая попка, худенькие ножки и бедра, и в центре этого – раскрытый испохабленный бутон, из которого вытекает сущность твоей жизни.
Лето, жара. Рядом трасса. Огромные фуры проносятся мимо маленькой речки, мимо старого закрытого полуобвалившегося мостика, мимо двух подростков, затеявших явно не детские игры. Все так и было. И давно прошло. Но ты знаешь, что это было. Начало.


2.

В комнате темно, и он говорит, что включит свет. Его слова ты до сих пор слышишь так же отчетливо, как если бы они были сказаны минуту назад. Его голос отскакивает эхом от пустых стен и проникает в глубины твоей памяти, где ты который год пытался похоронить воспоминания о летнем дне, жаре и карих глазах влюбленного в тебя мальчика. Ты смотришь на него – он стоит рядом, уверенный в своем праве на твое тело, не подозревая, что это право ему даровано по одной простой причине. У него тоже карие глаза.
Прошло уже больше года. Все это время ты ходишь перерожденным, пытаясь осознать, почему был так долог путь от начала к финалу. Финал… Разве все закончилось? Нет, только начинается. Радостно? Легко? Вряд ли. Твой побег от самого себя закончился полной капитуляцией и потребностью в свой первый раз быть не охотником, а жертвой. Ты часто задумываешься, почему именно в это время, этот парень? Закончилось терпение и желания стали невыносимыми, или тебя ведет какая-то другая сила?
Он знал, он все видел и понимал, понимали и остальные, но ты упрямо старался избежать признаний. Тебе жутко, что твою судьбу решили за тебя и радостно, что ответственность за принятие решения он взял на себя. Это ты-то, который никогда не уходил от проблем… Здесь все иначе, правила, по которым ты жил всю сознательную жизнь, перестали действовать. Да, невозможно жить с другими парнями и скрывать свой интерес к ним. Так просто, так легко протянуть руку и получить – сейчас, и так трудно тебе было в начале.
Он знал, что ты хочешь его. Он видел, как ты подсматриваешь за ним. Неужели ты не понимал, что равнодушный взгляд и взгляд, полный сексуального интереса, отличаются? Наивный. Он входил в комнату, еще влажный после душа, в одних трусах, и принимался что-то делать, искать, во что бы одеться, отвечать на звонки, переругиваться с Яном, а ты не мог оторваться от его члена, обтянутого боксерами, находящимся на расстоянии вытянутой руки от тебя, над твоей головой, рядом, везде, заполняющим маленькую комнату своим королевским присутствием. Ты поднимал голову и видел практически перед собой головку его члена, скромно прижатую на место трусами, и мечтал о волшебных очках, чтобы видеть сквозь предметы.
Но тебе очень долго не приходило в голову, что он "в игре", ты умел быть потрясающе недоходчивым. Чего стоили только шутки ребят, смысл которых стал понятен только спустя пару месяцев…
Его первыми словами были:
- Чтобы ты сразу понял – я главный. Мы тебя принимаем, если ты еще не против, но твоя роль – вторая, и запомни это уже сейчас.
Он из тех, кому хочется покориться. Ты никогда бы не отдался первому встречному ради галочки и искал того, кто сможет обладать тобой достойно, не размениваясь на мелочи вроде платы за коктейли. Неопытность новичка фатальна, его неумение правильно расставить приоритеты, а если он и осознает это, так вдвойне тяжело. Стандартные стереотипы, усвоенные благодаря телевидению. Куча глупого, бессмысленного дерьма, вот что это такое, но как долго ты был в их плену. Настоящий мужчина – всегда настоящий мужчина, тут объяснения не нужны, как и не нужно оправдываться в том, что хочешь ему отдаться.
Он часто говорит о девочках. Он любит девочек. Он любит парней. Не доказывая свое право, берет то, что ему принадлежит, и каждой новой жертве приходится с этим смириться. Стихия природы, а не парень. Уверенность в себе всегда неотразима, а он очень уверен себе – почти никогда не ошибается и не промахивается. И хотя есть другое мнение, что он самоутверждается, и выбрал для этого секс, тебе все равно, ты точно знаешь, кто в вашей паре альфа-самец.
Как странно вспоминать начало ваших отношений. Он трепался о девчонках, а ты слушал его, не слыша ни слова, восхищаясь его ладным крепким телом, красивыми глазами, мечтая только о том, чтобы встать перед ним на колени и принимать в свой жадный рот его сперму.
В комнате темно, а он хочет включить свет. Зачем? Стыд душит тебя, паника заставляет искать оправдания и поводы прекратить все, пока вы не зашли слишком далеко. Твоя фантазия о первом сексе с парнем начинает расходится с реальностью с первых минут. Он не обходится с тобой, как бы ты обходился с девочкой. В нем нет ни капли нежности по отношению к тебе. Как будто ему и не нужно ничего, просто таковы правила. Ужас накатывает на тебя волнами. Сбывшиеся мечты убивают, грань душевной смерти совсем рядом, ты выброшен на берег один, и тот, кто должен был дарить тебе удовольствие и покой, у кого ты мог бы попросить о помощи, равнодушен, и ничем не выдает своих эмоций. И только сейчас, за все эти годы, ты понимаешь, что чувствовал он, Мики, как он пытался понять, что с тобой случилось, почему, что ты делаешь, отпусти, неужели это так? Ты сделаешь так? Не надо, не нужно, отпусти, мне больно! Нет! Я же люблю тебя, не делай мне больно…лучше я сам… Дам тебе то, что ты хочешь. Я же люблю тебя. Я буду любить тебя, даже если ты сделаешь мне больно…
Ты тяжело дышишь, пытаясь справиться с собой. Он смотрит на тебя удивленно, не понимая, от чего такие переживания, совершенно нормальная вещь, мы сейчас будем трахаться. Его глаза, глаза Мики… Так должно быть, хватит бояться, ты же не будешь бежать с криками. Это нормально, все, что происходит в первый раз, вызывает страх. Новый опыт. Неизведанное.
Комната уже освещена. Он включил лампу на столике. Вместо голой правды претензия на романтику. А ведь ее нет, и тебе становится еще хуже. История повторяется, меняя полюса, вместо плюса любви этим вечером минус похоти, и не с твоей стороны. Все возбуждение и желание, которые ты чувствовал, ушли. Он уже разделся догола и улыбается.
- Ты долго будешь ждать? Позвать Давида, чтобы помог тебе? Я видел, как вы целовались в машине на прошлой неделе.
- Я же здесь с тобой, а не с ним…
- Да, мы договорились, что я первый.
Они решили между собой, кто будет у тебя первым. И пришлось с этим смириться. В результате все было не так плохо, пережив начальный шок, всегда успокаиваешься и доживаешь до окончания испытания. Блики света на его теле, горячий член и влажные губы, все происходящее в почти наркотическом тумане измененного сознания от химических реакций, происходящих в твоем теле, его тяжелое дыхание и животная жажда обладания, только теперь не ты ее переживаешь, твоя задача - ее удовлетворить. Долгожданный любовник. Долгожданный секс с другим парнем.
Боль, боль, все, что чувствует твое тело – это боль, везде, в каждой клеточке, ты ожидал ее, но нервная система все равно с трудом справляется с перегрузкой, ты сам теперь просишь его остановиться, но никто не слышит тебя, потому что твои желания никого не интересуют. Ты забыл, что значит быть по другую сторону, ты думаешь, что никогда не поступал так, рисуя себя намного более нежным и внимательным. Боль течет рекой по твоему телу, он приносит ее с каждым ударом своего члена, и лишь очень медленно, как бы нехотя она перерастает во что-то другое, чему ты не можешь найти названия, ты падаешь в водоворот собственной вины и искупления этой вины, ты приветствуешь новый виток боли, который очищает тебя, и так раз за разом, и чем сильнее боль, тем сильнее искупление, ты подаешься назад, стремясь не выпускать его член из себя, наконец-то перестав зажиматься, получаешь обратный результат своим стремлениям очиститься с помощью боли – удовольствие застает тебя врасплох. Ты никогда не думал, что анальный секс приносит настоящее удовольствие, считая его жертвой ради партнера. Внезапно твое тело перестает быть сосредоточием боли, ты мысленно выходишь за его пределы и видишь все так, как есть: один парень лежит на кровати на спине, подтянув колени к груди, а другой, поддерживая первого за бедра, ритмично совокупляется с ним. Обыденная вещь. И безумно эротичная…
Ты сходишь с ума от охватившего тебя удовольствия и стыда, ты не имеешь права получать удовольствие. Он специально решил взять тебя в позе, при которой можно смотреть друг другу в глаза, и как ты не отводишь взгляд, его карие глаза мучают тебя, а улыбка уверенного в себе самца, умеющего доставить удовольствие любому, кому оказана честь составить ему компанию в постели, доводит тебя до сумасшествия. Он на пике, но знает, что делает. Ты беспомощен перед ним, и твое наслаждение полностью в его власти. Теперь ты начинаешь понимать значение слова "отдаваться". И еще значение слова "кончать", немного попозже.
Он подтянулся к тебе, лег рядом и закрыл глаза, положив руку на плечо. Ты чувствовал себя наполненным его спермой и его силой, он поделился ею с тобой. Так вот, что чувствуют женщины… Или нет… Нет, так они чувствовать не могут, понимать мужчину, как другой мужчина его поймет, они не могут…
Вы лежите рядом лицом друг к другу, соприкасаясь телами. Ты хочешь поблагодарить его, но неуверен, что нужно, да и толком не знаешь за что. Он берет твой член в руку и начинает нежно его массировать, пока ты не стонешь и не возбуждаешься снова. Он начинает ласкать тебя, безошибочно находя твои эрогенные зоны, блуждая языком по животу и бедрам, и ты инстинктивно двигаешь бедрами навстречу, стремясь погрузить член в его ищущий рот, но он игриво лижет головку и не пускает внутрь, отстраняясь. И все время с его лица не сходит улыбка победителя – "я так и знал, что ты прибежишь за этим, как и другие". То, что он делал с тобой, не было унижением для него. Он исследовал неизученную территорию, подчиняя все новые и новые земли своей воле. Сначала соски, потом живот и пупок, потом бедра, потом правое яичко, затем левое, твой член уже в его руке, он слизывает смазку с головки, но продолжения нет. Ты горишь от похоти и смотришь на него с надеждой, и так проходит слишком много времени, пока ты не понимаешь, что должен просить. Что это твое унижение.
- Пожалуйста, пососи мне…
Почти шепотом, признавая свое поражение.
- А, так вот чего ты хочешь.
Как будто ты можешь хотеть что-то другое, возмущаешься, но быстро понимаешь, что такие правила у этой игры. Он мучает тебя, не давая кончить, останавливаясь каждый раз в самый неподходящий – как сказать? – момент. Его умелый рот сменяют не менее умелые руки, твои стоны сменяются криками, но оргазм только во втором акте, а вы еще на середине первого. Наслаждение превращается в агонию, он смотрит на твой член, с которого непрерывно течет смазка, слушает твои безостановочные просьбы дать тебе наконец-то кончить. В конце концов, твоя просьба удовлетворена, и его неуемный палец еще раз наведывается в твой анус, приводя к долгожданному финалу.
Твои два раза, его только один, ты ждешь продолжения, подставляя зад под его ласкающие руки, но ничего не происходит. Ты смотришь, как он одевается и уходит, а ты переворачиваешься на живот, приходя в себя, больше не удивляясь его уходу и не жалея – разговоры не нужны ни ему, ни тебе. Он использовал тебя? И нет, и да. Он дал больше, чем взял.

3
Прошло время, и ты понял, что главная прелесть секса с другим парнем была в запретности, риске, новизне ощущений, и, как только вечерние развлечения с Давидом стали нормой, исчезли азарт и сладкое чувство восхитительной распущенности. Обыденность быстро перестает очаровывать, а нежные руки, намыливающие спину, становятся обязательной составляющей процедуры принятия душа. Тебе почти смешно вспоминать зашкаливающий ритм биения сердца при виде этих рук, умело ласкающих твой член. Теперь при удачном раскладе твой день начинается и заканчивается именно с этого – и удивляться тут нечему, как не удивляются выходу новостной программы ровно в 8 вечера каждый день.
Как всегда, одно и то же действие, но с разными действующими лицами, вызывает разную реакцию, каждый новый партнер – это еще один шаг к познанию себя, самооценке с новой стороны. Твой первый раз подвел итог под твоим детством, хотелось двигаться дальше и изучать неизведанное. Ты отдался одному и теперь готовился отдаться другому, но все вышло иначе.
Увидевшись с Давидом на следующее утро после секса с Тимо, ты вел себя очень глупо, но что можно требовать от новичка? Глупо пялился на мило улыбающегося Давида, ожидая его хода каждую секунду. Что он скажет? Что сделает? А как он захочет? Это, вообще, нормально, так быстро уже с другим? Или, раз дали команду, так и пусть будет?
Давид улыбался и говорил обо всем, кроме секса. Ты чувствовал, что за его понимающей улыбкой скрывается своя тайна, свое ожидание и обещание, но, угадывая правила игры по обрывкам слов, ты все больше запутывался и не решался говорить прямо. Промежуток времени в два дня растянулся в твоем сознании в два мучительных месяца, если не года, и с каждым часом ты становился все стеснительнее и нерешительнее, усиливая нервное напряжение между вами.
- У тебя самые красивые глаза, которые я когда-либо видел в своей жизни, - сказал Давид как-то раз, между делом, сидя напротив тебя и улыбаясь. Милое замечание, и как нужно реагировать? Ответить комплиментом или просто смущенно улыбнуться? А потом проснуться ночью от бешеного желания и развратных ХХХ-снов?
Ситуация разрешилась просто. И ты опять все неправильно понимал, знаки, намеки, жесты...
Утро было скучное и сонное – в такое утро жизненно важные события не происходят. Ты проснулся и зашел в ванную на автомате, где уже был Давид, только что вернувшийся с пробежки, и увидал картину, от которой все твое тело охватило возбуждение, и стучала одна мысль – ну, когда уже?
Ты знал, что выглядишь неплохо обнаженным – для того и были все труды – но от Давида не требовалось накачивать мускулы, будь он хоть вообще неразвит физически, он бы все равно возбуждал тебя своей утонченностью, умением двигаться как танцор и излучать сексапильность даже во сне.
Он стоял к тебе спиной возле душевой кабинки и рылся в тумбочке. Неожиданно он нагнулся, выдвигая нижний ящик, и у тебя чуть не подогнулись колени от шикарного вида сзади. Захотелось подойти и потрогать, но двигаться ты не мог, застыв на месте от нерешительности. Кровь потекла быстрее по твоим венам, и скрыть возбуждение уже было невозможно. А если Давид обернется? Никаких если – он обернулся, глядя тебе в лицо, говоря, что он только быстро ополоснется и ванная в твоем распоряжении. А ты потрясенно пялился на его полувозбужденный член. Он понял, куда ты смотришь и засмеялся:
- Бывает, ты же знаешь, тестостерон... После тренировки такое случается, я только вернулся с пробежки. – Он немного подумал, наклонив голову на бок. – А твои взгляды только добавляют ему твердости!
Ты стеснялся и делал вид, что ничего не происходит, продолжая разговор банальными фразами, стоя одной ногой в коридоре. Он успешно завершил поиски своей новой мочалки и регулировал воду в душе. Как ты ни отводил глаза, но все равно не удержался и посмотрел – он был полностью готов, возбужден до предела, его глаза сияли, он улыбался, разглядывая бугор в твоих трусах.
- Я лучше помоюсь в ванной – хочу немного помокнуть. Ты не против?
- Нет.
Ты удивился, что еще способен говорить. А Давид устроил настоящее шоу, намыливая себя, уделяя особенно внимание своему члену, нежно перебирая яички своими умелыми пальцами.
- Ну, иди ко мне, хватит стоять. – Давид потерял терпение от твоей нерешительности.
Ты подошел ближе и спустил трусы, обнажая свой член, так долго – два дня! - и незаслуженно никем не обласканный. Восхищение, отразившееся в глазах Давида, придало тебе уверенности. Ничего в ту минуту не могло быть естественнее вашего обоюдного возбуждения, вы уютно утроились в ванной, открывшись похотливым взглядам друг друга, заполняя пространство ритмичными звуками движения твердого как камень члена в намыленном кулаке. Давид, как настоящий профессионал, использовал обе руки, стискивая яички, увлеченно работая гибкими пальцами со своим анусом, выдерживая четкий непрерывный ритм. Тебе было безумно жарко всего лишь в сантиметрах от его тела. Почти падая в сумасшедший оргазм, ты все-таки опоздал – он достиг финиша первым, умелый бегун, направляя головку члена тебе на живот, выстреливая своей горячей спермой, которую ты ловил с небывалой жадностью, чувствуя подступающую разрядку и готовясь достойно ответить. Он как будто нажал кнопку пуска – и ты принялся кончать на живот, бедра и член Давида, а он выдаивал последние капли из своих яичек, другой рукой размазывая твою сперму по своему телу. Откинувшись на бортик ванной, он собрал ее в горсть и массировал дырочку ануса, засовывая указательный палец внутрь. Ты неотрывно следил за Давидом, восстанавливая дыхание и наслаждаясь собственной развратностью. Наконец, оторвавшись от всех своих интимных частей тела, он обратил внимание на тебя. Давид сидел, уютно устроившись с противоположного конца ванной, раздвинув ноги, и улыбался своей неподражаемой улыбкой. Ты улыбнулся в ответ. Давид засмеялся. Ты тоже начал смеяться, чувствуя всей кожей и спинным мозгом его радость. Вы оба были в этот момент абсолютно счастливы – без единого прикосновения вы отдались друг другу.
Потом отдыхали, лежа в ванной и толкая друг друга ногами, и ждали, пока вода не нальется. Облегчение было осязаемым, тебе было весело и хотелось продолжения. Давид лежал, закрыв глаза, откинув голову назад. Прочная нить ваших отношений была протянута, договор заключен, не хватало только окончательного единения тел. Давид открыл глаза, посмотрел на тебя и улыбнулся довольной улыбкой. Вы потянулись друг к другу одновременно, как будто кто-то невидимый дал команду двигаться. Невыносимо сладкие поцелуи заканчивались приступами смеха, а быстрые ласки затягивались, вы возились в наполненной водой ванне, половину расплескав на пол. Ты сидел, опираясь спиной о бортик, а он целовал тебя в губы, то забирая, то отдавая инициативу, а потом потянул тебя из ванной в свою комнату на кровать. И там вы продолжили. Жизнь определенно налаживалась.
Давид не любит повторяться, и если он уже занялся сексом, то отдается этому делу так же стопроцентно, как и музыке. Конечно, он больше пассив, но иногда вы меняетесь ролями, и это происходит абсолютно естественно. Ты многое про него знаешь. Вы лучшие друзья и любовники. Ваши вселенные соприкоснулись, он занял свое место в твоем сердце. Ты любишь напомнить себе, что он показался с самого начала совершенно особенным парнем, и, чем больше ты узнавал его, тем больше восхищался им и чувствовал непонятную гордость от того, что стал его другом. Он всегда – так чувствовалось – стоял немного выше остальных, и это превосходство неизбежно сохранится. Талант. Умница. Превосходный музыкант. Прекрасный друг. Немного не здесь, не с нами, частично там, в своем мире, присваивая даже бытовым делам свой уникальный стиль, играя свою неповторимую мелодию каждую прожитую секунду.
В последнее время ваши отношения меняются. Вы никогда не были "эксклюзивно" вместе, определенная свобода присутствовала с самого начала. Он кем-то увлекся, и ты удивлен, насколько мало тебя это трогает. Давид вряд ли остановится – ему нужна постоянная подпитка свежими впечатлениями для креатива, а ты параллельно в своем свободном плавании. Ты согласен его делить как любовника, но никогда не потеряешь в нем друга, нужно выбирать что-то одно, и выбор вполне понятен. У любви много ликов, и вы уже привыкли к такому положению вещей. Отношения с Давидом постепенно перерастают в крепкую дружбу. Он поглощен музыкой и затягивает всех окружающих в свою увлеченность. Преданный и верный, умеющий посмеяться и погрустить, когда надо, как ребенок, отдающийся маленьким удовольствиям, и в тоже время, иногда чересчур серьезный, понимающий намного больше, чем может объяснить словами.
С Тимо у тебя постоянно происходят молчаливые битвы за первенство – находясь рядом, невозможно не поддаваться ауре его сексуальности. Влюбленность в Тимо прошла и вы теперь только друзья, иногда под настроение доставляющие друг другу удовольствие. Секс цементом скрепляет вашу прочную связь, но разделить с Тимо что-то большее, чем тело, ты не можешь.

Хотя все уже в прошлом: внутренний coming out, решение попробовать секс с парнем, твой первый раз с Тимо, - но ты не перестаешь переосмысливать произошедшее. Ведь остается главная проблема. Что бы ни произошло за последний год, ты не уверен, что принятые тобой решения были правильными, и из жизни ушла упорядоченная система гетеросексуальных отношений. Ты до сих пор один, и хаос распущенности не дает покоя, который дает разделенная на двоих привязанность. Радость "я могу с кем угодно" постепенно сменилась насыщением и скукой.
Ты как-то залез в Интернет и прочитал все, что нашел на тему гомосексуализма. И понял, что нет такого понятия, как гей и натурал. В определенные моменты своей жизни мы можем вести себя по-разному с людьми разного пола, граница допустимой нормы у всех своя. Ты не считаешь себя геем. Даже сейчас. Это просто опыт, на который ты не мог решится долгие годы, интерес, в котором не мог признаться самому себе. Как любое удовлетворенное желание, цена твоего желания попробовать секс с парнем снизилась. Да, это было. И что? Ты не стал кем-то другим, не умер, не переродился, у тебя по-прежнему нет желания краситься, одеваться в женскую одежду или флиртовать с незнакомыми мужчинами. Ты встречаешься с девушками, когда это получается при ваших темпах жизни. Эпизодически у тебя бывает секс с парнями. Жизнь продолжается.
Прокручивая в памяти воспоминания, возвращаешься к судьбоносному дню, когда, глядя на экран монитора, ты даже и не догадывался, как близко подошел к возвращению в детство. Ты приучил себя отрицать то, что произошло в летнюю жару. Летний случай – это начало. Случай… Может ли быть случаем то, что является закономерностью? И почему так тяжело признать всего лишь еще одну часть своей натуры, еще одну грань в калейдоскопе сексуальности?
Иногда ты фантазируешь, представляя встречу с Мики, но трезво оценивая факты, понимаешь, что ничего из этого не выйдет, как ни банально, нельзя дважды войти в одну и ту же реку, и, скорее всего, реальный человек разочарует тебя, ведь все очарование твоей привязанности закручено на его обожании – чувстве, которое вряд ли он будет испытывать к тебе сейчас, и твоих впечатлениях, перекрученных и много раз повторенных. А как Мики оценивает пережитое вами в тот летний день? Наверняка, совсем по-другому. Ты не хочешь разочаровываться. Это было начало. Начало твоего пути к познанию самого себя.
Что же стало финалом? Форум на www.2sound.de? И тема "Rock-Band aus Neumunster sucht neue Sanger"? Карие глаза Тимо, так похожие на глаза Мики? Первый раз? Первый раз втроем? Сегодняшняя опустошенность? Ты не знаешь ответа, но чувствуешь, что путь не закончен, и некоторые загадки попросту не имеют решения.

Спор
НЦ-17

Мне всегда было просто скрывать свою гомосексуальность от чужих, мало ли какие странности у одаренного музыканта, но близкие, конечно, знают или догадываются. Сложнее другая задача – отбиваться от приколов лучших друзей (они же – коллеги по группе).
Напившись как-то в выходной, я, Тимо и Ян поспорили, что мне не удастся уломать Линке на минет. Спор по пьяни обычно забывается, но парни пристали намертво, и мне теперь ничего не остается, только выиграть – соблазнить Линке. Задача смертельно сложная. Во-первых, я знаю его уже давно, и в гомосексуальных наклонностях он замечен не был. Во-вторых, он довольно флегматичный по натуре, таких тяжелее всего растормошить. Я понадеялся, что парни забудут, но на прошлой неделе Тимо, загадочно улыбаясь спросил:
- Как идут дела? Давай, быстрее, у нас впереди тур, времени не будет. Да, и не забудь сделать фотки, а то, как ты докажешь?
Подколы, намеки и подмигивания продолжались еще пару дней подряд. Даже будущая жертва начала замечать неладное:
- Что им от тебя надо? – спросил Линке, когда мы как-то остались одни у меня в студии. – Решили сменить ориентацию и пробуют силы на тебе?
Я делал вид, что ничего не слышу, не вижу и не понимаю.
Что делать? Свести все к шутке и забыть? Или перехитрить этих двух уродов? Два дня ушло на разработку плана. В прошлую среду я уверенной походкой подошел к жующему пиццу Тимо. И не менее уверенным голосом заявил:
- Напомни, на какую сумму мы спорили?
Тимо чуть не подавился и уставился на меня:
- Вроде, на 1000 евро… Что, уже?
- Нет, еще нет, но близко. Я считаю, что цена спора не адекватна.
- А сколько?
- Я не денег хочу. Если я выиграю, вы с Яном отсосете у меня.
Тимо сел, где стоял, то есть на пол.
- Ты охуел!
- Не хочешь – забудем.
- Надо Яна спросить.
Как назло, Ян был рядом. Переварить информацию и учесть все риски у него быстро не получилось, поэтому он ляпнул:
- Давай! Он все равно не выиграет!
Тимо проявил предусмотрительность:
- А если выиграет?
Ян тупо на него уставился.
- Линке – не гей! Он этого делать не будет! Это же просто!
Они еще минут 5 почесали затылки и пришли к выводу, что пусть так, они согласны.
Я удовлетворенно улыбнулся и приступил к выполнению второй части плана. Она включала разговор по душам с Линке в отсутствие остальных. Такой момент нашелся, и я начал издалека, потому что он умный, фигней его не возьмешь.
- А вот представь, что ты попал на необитаемый остров, женщин нет, только мужики. И куда ты денешься, захочешь трахаться – будешь с ними трахаться.
Линке ударился в философию:
- Может, и так, но для меня вопрос ориентации в другом. Гомосексуалисты – это генетический брак, я не хочу входить в число "бракованных".
Я не сдавался.
- Разве я "бракованный"? Разве моя ориентация влияет на мои творческие способности, на меня, как личность? Ты же дружишь со мной уже давно, разве тебе хуже или неинтересней со мной общаться, чем с другими?
- Да, правда, но я бы не хотел быть на твоем месте.
- Почему?
- Трахаться в жопу… Не-е..
- Линке, ты что, это стереотипы! Анальный секс – это совершенно необязательная составляющая, поверь мне. Вот у тебя были девушки. И что, все тебе давали в попку? Правда, нет? Только те, кому этот вид секса нравился. И тут так же. Есть те, кому нравится, и те, кому нет.
- Ну… Нет, все равно, это не то.
- Почему не то? Что знает девочка о том, как устроено твое тело? Что тебе надо? Ничего или почти ничего. А другой парень знает все… Где потрогать, где приласкать… А минет? Никто так хорошо не делает минет, как трансвеститы, даже натуралы признают. Так что, ты неправ.
Линке задумался, потом хитро заухмылялся.
- Ты к чему это мне рассказываешь?
- Даже не знаю, накопилось. Достали со своими приколами эти ублюдки.
- Ты о Тимо?
- Ага, и Яне. Поборники морали, мать их. Заебали, "Ах, Давид, ты все еще трахаешься с мальчиками, а что дальше? На ком тебя будем женить?" Учат жить. Я им в душу лезу? Нет! Так чего они меня задалбывают?
- А! А говорил, что не знаешь, что они хотят от тебя.
- Не хотел тебя нагружать.
- Ясно. А поговорить с ними?
- Бесполезно…
- Да…
- Нет, ну, ты им и расскажи, как только что мне, убедительно ты расписал…
- Не выйдет.
Я грустно вздохнул. Линке мозговал над вариантами помощи отчаявшемуся другу.
- Да, ничего не могу придумать. Как они не вовремя. Надо что-то делать, ты весь задерганный последнее время. Вот придурки…
- Самое главное! Как они могут говорить о том, о чем не имеют понятия?
- Да, - сказал Линке и сам попался на крючок, - сначала надо попробовать, а потом говорить, что это плохо. Так будет честно.
Теперь важно не спугнуть… Я посмотрел на Линке глазами преданного спаниеля и продолжил "интеллектуальное охмурение".
- Вот если бы ты…
- Да?
- Если бы ты им сказал, что пробовал с мальчиком, ничего страшного нет, они заткнуться.
- Я? Почему я?
- Ты самый умный и убедительнее всего умеешь говорить.
- Почему ты думаешь, что это их заткнет?
- Болтать и прикалываться можно сколько угодно, а в реальности они ничего не знают. А тут ты выходишь и говоришь: "Я пробовал, это прикольно, ничего страшного, в жизни все надо пережить".
- А, что, мысль. Хотя, нет. Если они спросят детали?
- Можешь сказать, что со мной.
Линке офонарел.
- С тобой?
- А что такого? Так, тебе захотелось поэкспериментировать, вот и все. Я был не против показать тебе… небо в алмазах…
- Они не поверят! Я натурал. Вообще-то.
- Можно сделать фото и показать.
- Фото?
- Ну, да. Как я тебе делаю, ну, минет.
- Как же ты такое фото сделаешь? В Фотошопе? Типа голову от меня, голову от тебя, а остальное из Интернета?
- Зачем так сложно?
- А как? Я по-другому не знаю.
- Я просто тебе по-настоящему сделаю минет. Давно надо было. Только ты сможешь оценить.
- Я? Твой лучший друг же Тимо?
- Ты тоже, но он друг детства, а это как инцест, не могу. А тебя я фактически люблю, и как друга, и симпатичный ты… Могу тебе дать удовольствие, без проблем.
Линке уставился на меня, как на воскресшего Элвиса.
Я решил не дожимать:
- Ты подумай, пойду пиццу подогрею.
И ушел на кухню.
О чем думал Линке, какие мысли проносились в его замороченной мною голове, не имею понятия. У меня был план В – откровенно рассказать ему про спор и уговорить поучаствовать в спектакле.
Но план В не пригодился. За пиццей Линке сказал:
- Но это только один раз!
- Конечно, чтобы расширить горизонты. Сексуальные.
- Да, вот именно…
Он еще подумал и спросил:
- А если я тебе задам пару вопросов… Интимных… Ты ответишь?
- Секретов у меня нет, просто никто не интересуется.
- Вот, хорошо.
Мы доели пиццу, на десерт было на выбор: или водка, или виски. Мы решили, что виски подойдет лучше. Немного приняв, Линке начал задавать свои вопросы.
- Как ты понял, что отличаешься от других?
Я понял, что за минет придется исповедоваться, и начал рассказывать.
- В детстве, до Тимо у меня была маленькая подружка, мы играли, как все дети, в доктора, я даже пытался протолкнуть свой членик в ее дырочку, смешно вспомнить. Потом я познакомился с Тимо, и он, сам того не осознавая, подтолкнул меня к гомосексуализму. Девочку я сразу забыл, в моей жизни главным стал Тимо. Все время, что нам разрешали, мы проводили вместе и не понимали, что мы делаем – дрались понарошку, потом валялись на земле где-нибудь в укромном месте, нам было интересно, как сделаны наши тела, мы как-то разделись, чтобы сравнить свои маленькие достоинства, и я хорошо помню как от его прикосновений мне стало очень приятно, это был не оргазм, просто приятно, такое первое удовольствие… Тимо не понял, что со мной происходит, а когда я объяснил, то тоже так захотел, и я начал его трогать и гладить, сначала осторожно, потом смелее. Мы были совсем детьми и не понимали, что делаем… зато взрослые поняли. Нас застукали, стали пытаться разлучить, но это было бесполезно. Дальше этих эпизодов не зашло – в голову Тимо прочно вбили, что трогать других мальчиков плохо, а я… Я начал понимать себя. Но наша дружба осталась неприкосновенна.
- Ты не влюбился в него?
- Нет. Он, как бы это сказать, не в моем вкусе… Тимо меня подтолкнул к пониманию себя, но это и все. Он остался моим другом.
- А дальше?
- Долгое время ничего не было. Потом в школе был мальчик, намного меня старше, он любил малолеток. У нас были хорошие отношения, искренние. Он меня любил по-настоящему – за все 2 года отношений ни разу ни к чему не пытался принудить, не делал мне больно, ничего такого. Но ты же не это хочешь знать?
Линке почти покраснел.
- Да, про первый раз.
- Первый раз чего?
- Первый секс…
- Ну, считай, с Тимо и был первый секс.
- Нет, по-настоящему.
- Первый минет?
- Да, и это.
- Ясно, понял. Минет первый был с моей первой любовью, причем я сам захотел попробовать. Понравилось. А первый раз в попку был у меня таким… неоднозначным.
- В смысле?
- Понравилось, но сам себе был противен.
- Расскажи. – Любопытство – вредное качество.
- Родители затеяли вечеринку дома, собралась куча народу, и он пришел. Кай. Он застал меня за приятным занятием, следил за мной. И раньше, когда заходил, положил на меня глаз. Опытный мужик, понял, что я такой же, как и он. Такой милый поначалу. "Ничего, продолжай, я просто рядом полежу", а мне в голый зад уже его стояк упирается. Никого там еще не было, и я чувствовал, что меня заводит мысль, что сейчас он меня оттрахает. Его рука натянулась к моему члену. Я решил разведать обстановку и начал потихоньку поглаживать его горячий член, а он в это время добрался до моей попы, смазка у него была с собой, я подождал, пока он не подготовиться. Честно, когда он засунул свой палец мне в дырочку, стало страшно – куда опять влип? Но отступать было поздно, не хотелось конфликтов, родители уже были в курсе моих наклонностей… И хотелось попробовать, до смерти хотелось. Кай покрутил пальцем, проверил глубину, и тут меня как молнией ударило – и я понял, почему так хвалят анальный секс. Понимаешь, Линке, мы так устроены, что особо сладко кончаем при стимуляции простаты, ничего не поделаешь. Было очень приятно, и мы только начали.
Линке сидел и слушал меня с неподражаемым выражением лица.
- Было больно?
- Да, поначалу, да. Всем больно. Это как у женщин девственность терять.
- Нет, у женщин иногда одним больно, а другим – нет, как повезет.
- Ну, тебе лучше знать.
- Да. – Эксперт херов.
- Продолжать или твое любопытство исчерпано?
- Давай, интересно уже, как книжку читаешь.
- Дальше жесткие вещи происходили. Кай понял, что я хочу и спросил меня: "Хочешь, я тебя выебу, как последнюю шлюху?" Я обалдел от вопроса. Не дождавшись ответа, он принялся меня растягивать. Решив, что достаточно, он в меня вошел. Тупая фраза, я знаю. Засунул в мою попу свой член. Тебе еще не противно? Вот дальше ты прав - боль была жуткой. Я даже кричал, он закрывал ладонью рот, чтобы не было слышно. Потом вышел ненадолго, я предохнул, его руки стали мять мою попу, чтобы немного успокоить. А потом так нежно-нежно он стал гладить мою промежность – от основания члена до дырки. Вот это уже было хорошо. Дальше мне начало нравиться все больше и больше. Вот, так я потерял девственность. Анальную. Это сколько их у меня было?
- А дальше что, ты сказал, что как-то по-особому кончил? Почему тебе было противно, если понравилось?
- Я поначалу не мог примириться, что мне нравится, когда меня ебут, именно ебут, грубо, резко, меня это очень возбуждает, и нравится, когда говорят обо мне грязно, еще больше заводит. Как во мне все сочетается? Наоборот, я могу быть очень нежным, очень чувствительным, обижаться на любое не так сказанное слово…
- А что он тебе говорил?
- "Моя сладкая девочка, когда же ты подо мной кончишь? На, получай хуй! Сука! Блядь! Двигай жопой, двигай быстрее!"
Линке был в шоке. Приятно, что получилось его задеть, обычно он невозмутим, как сфинкс.
- Я не могу тебя представить таким…
- Какие проблемы, раздевайся и представишь…
- Стоп, мы договаривались только о минете.
- Да, я сделаю тебе минет.
Ставлю все, что угодно, Линке завелся. Мысли о волшебном оргазме не оставляли его.
Мы пошли в мою комнату на кровать. Линке был весь красный от переживаний и собственной храбрости.
- А помыться?
- Вместе?
На такую смелость он еще не был готов, поэтому душ принимали по отдельности. Выходя из ванной, весь мокрый и завернутый в полотенце, он реально меня возбудил. До этого все было игрой, теперь я его хотел. Столько дружить – и не разу. Исправим эту промашку.
Когда я вернулся, Линке сидел голый на разобранной постели. Его член стоял, но не на полную – не хватало стимуляции. При виде меня он сразу отвернулся, чтобы я не увидел его стояк. Он был беспомощный в своей неопытности, поэтому я сразу подошел и спросил:
- Ну, ты как?
- Нормально. Давай, попробуем. Все надо испытать.

2
Саундтрек: Lacrimosa – Lichtgestalt
Кроме тех детей до 17, которые сами это пишут.

Линке был очень зажат. Всматриваясь в его лицо я пытался понять, о чем он думает и почему решился на такой шаг. Вся история началась как шутка, мы выпили-поговорили, он удовлетворил свое любопытство насчет меня, а теперь… Он согласился на минет. Абсолютная неожиданность с его стороны, я бы никогда не подумал, что он согласится. Мы давно знаем друг друга, Линке всегда мне нравился, нам есть о чем поговорить, есть о чем посмеяться… Но портить хорошую дружбу? После все изменится, я уверен. Почему же он согласился? И смогу ли я получить что-то большее?
Мокрые пряди волос прилипли к шее Линке. Он отвернулся от меня и прикрылся простыней, раздраженно фыркнув.
- Мне уже кажется, это была плохая идея, Давид.
Я смотрел на Линке и не мог решиться. Меньше всего мне хотелось оттолкнуть его от себя или обидеть. Я придвинулся ближе и подергал его за плечо.
- Линке: да или нет? Если "да", то будет только так, как ты захочешь, если "нет", то я ухожу и больше мы к этому не возвращаемся.
Линке молчал. Я ждал. Казалось, слышно, как проходят секунды. Наконец он ответил:
- Возьми мой член в рот, и я скажу, продолжать ли тебе или нет.
Да, у этого парня нет легких решений. Если он скажет не продолжать, то что делать мне? Мучиться воспоминаниями каждый раз при виде Линке?
Он лежал на боку, и простыня обтягивала его упругую попку. Показать себя Линке должен сам.
- Ну, и как я возьму твой член в рот, если ты его мне даже не хочешь показать?
Линке покраснел, даже уши покраснели, он так и сидел, отвернувшись, пока не понял, что загоняет себя в угол, и только тогда он медленно начал обнажаться с видом мученика, искушаемого всеми демонами ада. В последний момент он застеснялся и, откидывая простыню, полностью повернулся ко мне спиной, обнажая свежую, только что вымытую попку.
Все. Точка. Я больше не мог это выносить.

ЛИНКЕ POV
_____________________

Мне было стыдно, очень стыдно. Я просто не мог повернуться, видеть его лицо. Как я сюда попал? Что я делаю?
Давно знал, что Давид – гей. Город наш маленький, мы знали все друг друга в лицо, я не догадывался, кто он и что он, но Давид всегда был не такой, как все. И дело не в ориентации.
Думаю, он всегда догадывался, что мне любопытно, как у него происходит сексуальная жизнь, как у геев все происходит… Мы смотрели порнушку, но только с телками, никаких извращений, но однажды я увидел в открытом ноутбуке Давида видео явно не гетеросексуального содержания. Пока его не было, из любопытства полез смотреть, и он застал меня за этим! Я как раз наблюдал, как один парень сосет у другого. Давид спросил:
- Что скажешь?
Надо было что-то сказать, и я ответил:
- У него большой член…
- Который сосет или тот, у которого первый сосет?
- У которого…
- Да. Интересно?
- Давид, ты просто оставил ноутбук открытым с этим видео, я из любопытства залез посмотреть…
- Ну, не оправдывайся. Могу тебе скинуть – смотри.
- Нет, спасибо, я как-то больше по девочкам.
- А, точно, совсем забыл.
Какие-то мелочи, мысли, обрывки фантазий… да, а если не ограничивать себя? Если пойти дальше и заглянуть за границы? Он же нормальный парень, ориентация не делает Давида каким-то уродом, что в гомосексуализме такого отвратительного? Почему такое отношение? Почему я не могу спокойно даже думать на эту тему? Запретная тема. Темное, странное – то, что происходит между двумя мужчинами… Или нет? Все легко и естественно, легче, чем с женщиной?
Наш необычный разговор поднял во мне такие эмоции и ощущения, которых я от себя не ожидал. Он говорил, рассказывал, пытался меня убедить, но Давид не знал, что с самого начала я был внутренне согласен, и отвечу "да" на все. Или почти все. Мой член реагировал на его истории живее, чем остальной организм, он становился все тверже, и я боялся такой скорости, не хотелось выдавать себя.
Отвернувшись от Давида, я пытался восстановить того Линке, который потерялся после нашего разговора, потому что этот Линке, который сидел сейчас на кровати, был бешено возбужден и не верил в реальность происходящего.
Мы дошли до точки. Дальше начиналась новая глава – теперь все будет по-другому, и мы с ним никогда не сможем смотреть друг на друга, как прежде.
Я не мог просто повернуться к нему и дать увидеть свой стоящий член, поэтому в качестве приглашения стащил с себя свою последнюю защиту – простыню, и приготовился выдержать реакцию Давида. Но то, что он сделал… Это стало шоком. Сначала он спросил:
- Ты хочешь меня, правда?
Я простонал-промычал в ответ.
- Хорошо. И вдвойне хорошо, что ты девственник. Или нет? Тебя надо проверить…
Сама мысль о том, что Давид будет трогать меня, как и где никогда не один мужчина не трогал, была безумно эротичной, и все, что он делал потом, одновременно шокировало и возбуждало меня. Я начал пробовать запретный плод…
Когда его руки раскрыли мою задницу, и опытные пальцы принялись гулять вверх-вниз по моей незащищенной дырочке, меня прошило молнией возбуждение такой силы, что я еле удержался от стона – это было потрясающе! Я инстинктивно схватился за свой торчащий член, и Давид это заметил. Он остановился так же быстро, как начал, и сказал:
- Нет, Линке, трогать себя нельзя.
Я не понимал, почему, но скоро понял – он хотел в мой первый раз доставить мне максимальное удовольствие. Давид переключился на мой член.
- Что у нас есть… О! Все 20 сантиметров!
Я не знал, что ответить. Да, длинный, но толщина меня не устраивает. Я посмотрел на свой член – с головки уже капала смазка. Горячее тело Давида прижималось ко мне сзади. Его твердый член упирался мне в поясницу. И знаете что? Мне это нравилось! Как мне это нравилось!
Он потирал ствол, вверх-вниз.
- Мне понравится у тебя сосать. Как ощущения?
Я не мог говорить – застонал.
- Ты что, Линке, не так быстро! – Давид засмеялся. – Надо принимать меры!
Я приподнялся и только теперь посмотрел ему в глаза. Он улыбался своей неподражаемой искренней улыбкой, его волосы были мокрые и растрепанные, впрочем, как всегда, левой рукой он обнимал меня за талию, на правую опирался. Он приблизил свое лицо ко мне, и я понял, что он меня сейчас поцелует. Мои губы приоткрылись сами по себе.
- Ш-ш… Ты хочешь, ты хочешь меня… Ничего не бойся и не волнуйся ни о чем… Я сделаю тебе хорошо, Линке… Крис… - Давид шептал в мои раскрытые губы…
Первый поцелуй был бесконечно долгим и нежным. Второй – эротичным. С третьим поцелуем в мой рот вторгся язык Давида, встретился с моим, и они столкнулись в страстном поединке… Я сходил с ума от возбуждения, нежности и благодарности…
Целуясь, Давид рукой обхватил мой член и понял, что меры нужно принимать как можно быстрее. Он удобно устроился и запустил мой член в свой жадный рот. Это было потрясающе, сначала Давид ласкал языком головку, слизывая капли смазки. Я был готов кончить прямо здесь и сейчас. Он почувствовал это и отстранился. Я тут же не выдержал и потянулся к члену. Давид перехватил мою руку и улыбнулся.
- Нет, мы же договорились! Слушай меня: убери руки и не пытайся дотронуться до себя.
Я подчинился.
Давид прижал мой член к моему животу и подул на него, лаская яички другой рукой. Потом он подул на яички – сначала открытым ртом, дыхание было горячим, потом подул, охлаждая. Давид продолжил обсасывать головку, уделяя особое внимание уздечке. Он заглатывал его глубоко, и ощущения были потрясающие. Седьмое небо…
У меня была агония, я не мог больше выдерживать эту пытку, хотя и понимал, что могу продержаться дольше, и чем дольше, тем сильнее будет мой оргазм. Давид опять сам понял, что я снова на пределе, и отстранился. Он сел рядом и смотрел мне в глаза.
- Мне нужны твои руки.
Я все еще держу их за спиной? Боже, да!
- Ложись на спину и подтяни ноги к груди.
Анальный секс… Он хочет меня трахнуть… но я не соглашался! Вообще-то, Давид должен был сделать мне минет – и все! Проговаривая эти фразы в голове, я не мог сказать ни слова вслух. Нет, он не сделает мне больно, он не сделает ничего без моего согласия. Нужно спокойно ему это сказать. Прямо сейчас.
Давид раздвинул мои ягодицы и сделал то же, что и с моими яичками – подул на мою маленькую испуганную дырочку. Его губы были так близко, что я их почти чувствовал. Удовольствие затопило меня, я стонал, а он продолжал измываться надо мной, играя с мошонкой, то стискивая, то нежно лаская.
Наконец-то он повторно взял мой член в рот и на этот раз явно собирался довести дело до конца. Давид сосал профессионально, я потерял ориентацию во времени и пространстве и понимал, что долго не продержусь – подошел к своему лимиту. Предоргазменное состояние длилось удивительно долго, но все же я начал кончать. Давид на секунду отстранился, и часть моей спермы выплеснулась на его лицо, и сразу же он жадно заглотал мой член заново, проглатывая все, что я мог предложить ему…
- Давно не кончал?
Вопрос был риторический. Ох, очень давно… Насухо вылизав всю сперму с моего члена и своего лица, он наклонился ко мне и поцеловал. У поцелуя был вкус моей кончины. Все было идеально, просто идеально. Именно этого я и хотел – урок любви от моего опытного друга. Я лежал в объятиях Давида, счастливый, удовлетворенный и благодарный. Но это как посмотреть – Давид доставил мне неземное блаженство, а сам остался неудовлетворен.
Он поднялся, взял меня за руку и потянул к себе. Он сел в изголовье кровати и попросил сесть перед ним.
- Вот и я, Крис.
- Почему ты меня так называешь?
- Линке – это фамилия, ник. Это не имя.
- Хорошо.
- Ты же хочешь? Правда? Попробовать?
Я кивнул. Да, я хочу, Давид. Его член смотрел в потолок. Он не был таким большим, как у меня, но красивым, правильной формы. Давид был тоже давно на пределе возбуждения, и еще больше он возбуждался от того, как я его рассматриваю… Я обнял Давида и поцеловал, наши члены соприкоснулись. Мой быстро измазался в смазке. Тело Давида было таким горячим, таким нежным…и твердым одновременно, худой, гибкий, красивый парень… Он был напряжен, каждая мышца его тела была напряжена, и все из-за меня, я довел Давида до такого состояния.
- Возьми меня… Возьми в свой рот. Ты этого хочешь и я хочу…ради нас.
Я повиновался. Член был сладким на вкус – что он ел? Я слизывал его смазку, пытался заглотать член Давида так глубоко, как только мог, боялся, что поперхнусь, но обошлось. Вкус был великолепный, как и запах. Я старался, как мог. Сначала Давид тихо лежал, боясь спугнуть свое счастье, но потом не выдержал и начал подмахивать в такт движениям моего рта. Я чувствовал, что он в шаге от оргазма. Давид, задыхаясь, проговорил:
- Сейчас кончу! Я наполню твой рот до краев своей спермой, пока ты не сможешь больше глотать.
Внезапно его член дернулся и сперма полилась в мой девственный рот. Я не успевал глотать, Давид стонал и кончал. Мне не удалось проглотить все, часть вылилась из уголков моего рта, когда уже опавший член Давида выскользнул наружу.
Давид успокоился и откинулся на подушки, притягивая меня к себе, слизывая свою собственную сперму с моих губ, подбородка, а потом поцеловал. Мы лежали, обнявшись и отдыхали. Давид заговорил первым.
- Как для девственника ты был неплох.
Я улыбнулся гордой улыбкой. И это еще не все мои таланты… Мы молчали, наслаждаясь ситуацией. Моя рука сама по себе потянулась к члену Давида и принялась его ласкать. Он сделал то же самое, и через пару минут наши члены стояли.
- Я снова хочу…
Давид хитро улыбался, когда сполз вниз к моим бедрам и взял в рот мой твердый член. Немного пососав, он оторвался от этого увлекательного процесса и сказал:
- Я хочу, чтобы ты меня трахнул этим красавцем. Я хочу чувствовать тебя глубоко внутри моей задницы. Я хочу, чтобы ты трахал меня так сильно, как можешь.
Он проговорил эти слова медленно и спокойно, в его глазах была одна похоть, он хотел меня. Я с удовольствием ответил согласием. Давид быстро стал раком.
- Давай, Линке, ну, уж это учить тебя как делать, будет несложно! Иди, трахни меня своим шикарным членом!
Здравый рассудок напомнил о смазке. Давид указал на прикроватную тумбочку, там стояла какая-то бутылочка. Я щедро смазал ее содержимым свой член и его дырочку, встал между его ног и направил член в анус Давида, проталкиваясь внутрь, а он в ответ помогал мне войти в него, он вскрикнул, но не сказал остановится. Я подумал, что делаю все слишком резко и остановился.
- Нет, давай, продолжай… Трахни меня, грубо…выеби меня.
Я продолжил и вогнал свой инструмент на всю длину в его анус, начал двигаться в нем. Стенки ануса сокращались вокруг моего члена, внутри было так туго, как не в одной киске.
- Да, ох, хорошо. Трахни меня и заполни своей спермой…
Я сразу вспомнил, что он рассказывал, как ему нравится, когда его называют грязными словами, но я не мог заставить себя так говорить о нем. Я ускорил движения, мои яйца бились о его зад.
- Трахни меня, ох…Трахни меня, - стонал Давид.
Я еще ускорился, от чего он закричал. Выдержать долго я не мог и кончил. Давид закричал, когда я начал наполнять его своей горячей спермой. Крепко держа его зад, я выплескивал сперму я его ненасытный анус. Откончав, я не мог заставить себя выйти из него – так было хорошо находиться внутри. Но член опал, и пришлось покинуть гостеприимную дырочку. Давид продолжал стоять, тяжело дыша, как бегуны на финише, моя сперма стекала по его ногам… Он обернулся ко мне и прошептал:
- Вылижи меня.
Я наклонился и принялся вылизывать. Он постанывал от удовольствия, и мне захотелось его удвоить, засунув два пальца в его затраханный анус. Когда я вынул пальцы, Давид разочарованно захрипел, обернулся и только тогда я обратил внимание на его член. Сам я кончил очень быстро, а он не успел или сознательно сдерживался.
Давид улыбался:
- Супер, Крис! Невероятно, у тебя природный талант, давно у меня не было такого секса.
Моя очередь. Сейчас я узнаю, как это, когда тебя трахает мужчина. Чтобы не потерять решимость, я повернулся к Давиду спиной и принял точно такую же позицию, как он раньше. Он ничего не спрашивал – мое решение было осознанным и теперь я должен быть встретиться лицом к лицу с последствиями этого решения.
Давид занял позицию между моих ног и я почувствовал, как твердый член скользит по моей девственной дырочке, просясь внутрь. Но пропускной талон был еще не выдан. Давид принялся обрабатывать меня, одной рукой раскрывая, другой смазывая. Медленно он начал проталкивать свой палец внутрь, растягивая анус, сначала один палец, потом два, пока неприятные ощущения не пропали, и не стало просто приятно от чувства наполненности. Когда он вынул пальцы, я разочарованно вздохнул.
Получив право продолжать, Давид смазал себя и принялся за дело. Он толкнулся в меня и начал входить. Боль была неожиданная, я как-то про нее забыл, что она неизбежна, и закричал. Давид сказал мне попытаться расслабиться и начать понемногу подмахивать и продолжил вставлять свой член в мои кишки. Мне было очень больно, я просил его остановится, он повиновался, но в конце концов добился своего, преодолев сопротивление сфинктера и заполнил анус до отказа. Удовлетворенно простонав, Давид сказал мне:
- Крис, я собираюсь тебя выебать и тебе это понравиться. Ты попросишь еще, когда я закончу, обещаю.
Если до этого я воспринимал происходящее как испытание, то от этих слов возбудился бешено, мой член снова встал. Боль постепенно прошла, Давид вынул свой член, а потом вошел снова, уже не причиняя такой безумной боли, я насаживался на ствол, пытаясь получить его снова полностью. Он потихоньку набирал темп. Теперь уже я кричал:
- Трахни меня, Давид! Трахни! Заполни своей спермой! Выеби меня!
Касаться до своего члена не хотелось, мне и без того было так приятно, тем более, что член Давида заполнял меня и касался какой-то жилки, от которой у меня все внутри трепетало. Я сосредоточился на своих ощущениях и вдруг меня поразил самый настоящий женский, именно женский оргазм. Такого не было еще никогда. Я обкончал всю постель…
Он не мог долго продержаться и начал кончать почти одновременно со мной. Второй анус, на этот раз мой, заполнился горячей спермой. Давид дал мне насладиться своим членом сполна, и только когда я сам обкончался по полной, вынул его из моего зада. Его сперма стекала по моим ногам, он быстро слизал ее и точно так же, как и я перед этим, засунул два пальца в мой развороченный анус, дотрахивая меня и вылизывая оттуда остатки спермы.
Уставшие, мы повалились на кровать. Задница болела, но чувствовал я себя прекрасно. Я сосал член и меня трахнули в зад. И то, и другое было великолепно. Я знал, что захочу повторения. Мы уснули на кровати Давида, забыв напрочь, из-за чего вообще затеяли наши эксперименты.

Давид POV
_________________

Когда я проснулся, уже было утро. Никогда долго не сплю. Еще не открывая глаза, я удовлетворенно потянулся. Мечты сбываются… Вчерашний вечер был великолепен. Линке… Мой Крис… Разве мог я надеяться?
Звуки привлекли мое внимание, я открыл глаза и приподнялся на постели. Как в замедленной съёмке смотрел, как в комнату входят Тимо и Франк, а за ними Ян, как они замирают от потрясения, увидев нас с Линке в одной постели голыми, и вся комната пропитана запахом секса…
Что ж, теперь мне оставалось только решить, кто из парней будет отсасывать мне первым!

Wo ist er? (Где он?)

1
В районе 0:00 мне стало совсем плохо, ноги не держали, и мысли путались. В этот момент я решил, что окончательно завязываю с наркотой и любовью. Я пошел в туалет, но, когда я туда заглянул, меня чуть не вырвало: Габи лежал в луже собственной рвоты и мочи.
Я вышел на балкон, свежий воздух выгонял дурь из мозгов, меня шатало, я ухватился за поручни. Мне было страшно, знобило, в голову лезли какие-то бредовые идеи, и не отпускала одна: где он, что случилось? Неужели он уехал? Меня просто затрясло от этого предположения, я сел на пол балкона, прислонившись спиной к ограде. Напротив меня были большие двери в комнату, изнутри дома лился свет, слышался шум, вечеринка продолжалась.
Я снова вспомнил о том, как мы расстались, что мы говорили друг другу. Говорят, что расставание повторяет встречу. Да, похоже. Как началось все случайно, так и наверное, закончится. Вспомнив о начале наших отношений, я машинально потянулся рукой к ширинке, расстегнул штаны и вынул свой член. Я ведь шел сюда, думая, что меня ждет обалденный секс, а получается, я как последний урод, сижу на балконе и возбуждаюсь от одной мысли о том, как потерял девственность.
На балкон неожиданно выбежала последняя тупая подружка Тимо, он таких любит, без мозгов, но с сиськами. Увидев готовый к работе аппарат, она собралась на меня накинуться, но я перехватил ее и передал выбежавшему следом за ней другу. Тимо посмотрел на меня, шлепнул девчонку по попе и отослал ее вниз, за выпивкой для нас. Он присел рядом со мной, глянул на мою эрекцию, и выдал свой любимый текст:
- Ну, на хрена оно тебе надо, а? Только имеешь проблемы, с девчонками проще…
- Проще, но неинтересно.
- Это как сказать, брат. А фигли подставлять свою жопу под чей-то хуй? Я не пойму этого… - Он вынул пачку Мальборо и закурил, неожиданно громко щелкнув зажигалкой.
Я поморщился:
- Ты же знаешь, я не курю…
Тимо выбросил только начатую сигарету во двор и выдохнул оставшийся в легких дым.
- Засунь его обратно в трусы, что ли… Я не твой драгоценный любовничек, меня твой стояк не возбуждает. Эта… Как ее, мать ее…
По всему было видно, что мой друг забыл имя той девчонки.
- Софи. – Я решил помочь. Мой стояк меня не напрягал, это было нормальное состояние моего члена за последние 2 часа. Я нежно погладил мошонку и вызвал этим выражение отвращения на лице Тимо.
- Блядь… Тебя что, возбуждает, что я смотрю?
- Прикинь.
- То что, мне посидеть, пока ты не надрочишься?
- Посиди.
Я не был уверен, но Тимо явно покраснел.
- Я только отвернусь?
- Отвернись.
Он отвернулся. Мне было на самом деле пофиг, есть он или нет. Я принялся за дело. На полдороге я очнулся и увидел убегающего от меня к своей девочке Тимо. Супер, хоть подрочу спокойно.
Я отошел в дальний угол балкона, присел возле большой кадки с деревцем, и продолжил начатое. Я хотел просто кончить, без затей. Движения были автоматические, заученные и гарантирующие стабильную разрядку. Кончил я быстро, но спермы было мало. Дерево не обиделось, чем его только не поливали.
Я застегнул штаны и поднялся. Мне было легче физически, алкоголь выветрился, начинала болеть голова, но в целом, жить было можно. Морально же я был убит и растоптан. Предательство за предательством, особенно последние 2 недели были невыносимы. Постоянные отговорки, вечная занятость, непонятные звонки. Что происходит? Куда он делся теперь?

С улицы послышался шум подъезжающей машины. Он все-таки приехал. Я побежал вниз, через комнату, где трахались с девочками мои друзья, вниз по лестнице, перепрыгивая сразу через две ступеньки. Я выбежал во двор на подъездную дорожку. На меня светила фарами черная Toyota. Ошибка, это другая машина, кто-то еще приехал на нашу вечеринку. Из машины вылез тип, которого я часто видел с Яном, он был ди-джеем в каком-то клубе. Его сопровождала девчонка модельной внешности, которая, проходя мимо меня, оценила меня взглядом за 1 секунду и решила, что со мной можно не здороваться. И вам того же, подумал я.
Я стоял на дорожке перед домом, не зная, что делать дальше. Очередное разочарование за этот вечер. Вдруг я услышал вопль Тимо с балкона:
- Иди к нам! Ванесса тебе отсосет!
А куда делась Софи? Ванессой звали ту блондинку из Маннхайма. Похоже, Тимо окончательно запутался в своих девчонках. Я не хотел к ним возвращаться. Там не было ничего для меня.
На улице дул легкий ветерок, было свежо. Хотелось бежать только вперед, чтобы все проблемы остались позади. Но любая дорога когда-нибудь заканчивается, как и любая мелодия, и ты снова стоишь перед дверью, и не знаешь, открывать ее или возвращаться назад. Если еще можно вернуться…
Я прячусь в музыке, в Интернете, в спорте. Сколько можно прятаться? Он не любит меня и не полюбит никогда. Хватит притворяться, что это не так. Пора прислушаться к советам и прекратить эти бессмысленные отношения. Любовь – абсолютно неразумная вещь, она не подчиняется никаким законам, в ней нет логики, она не ищет выгоды. Как странно, что влюбился именно я, такой разумный, логичный и неромантичный.


2
Я решил, что должен найти его. Просто, чтобы посмотреть ему в глаза, потому что наши разговоры ни к чему не приводили. Кто может что-то знать? Парни из группы, Габи, Макс, Карл, Большой Эд… Я пошел наверх устраивать всем, кто еще не в отрубе, допрос.
Юри был у родных, в Гамбурге, на дне рождения матери. Один отпадает. Франк зажигает со своей последней пассией, но он может что-то знать. Нужно звонить. Опять. Как это унизительно. «Извини, ты не знаешь, где Линке, я тут без него схожу с ума, я его люблю, а он меня нет». Я так не говорил, конечно, но это подразумевалось. Кроме моего драгоценного все остальные были здесь, у Карла. Стоп, Эд уехал, наказав нам хорошенько расслабиться. Ну, парни и расслабились… Как умеют.
Я добрался до Яна. Наш гениальный ди-джей лежал на диване с зажатой в руках бутылкой, ему делала минет одна из девчонок. Дождавшись, когда он кончит и придет в себя, я потряс его и задал мучивший меня вопрос:
- Где Линке?
Яну пришлось сделать нечеловеческое усилие, чтобы сообразить, о чем я спрашиваю. Сообразив, он развел руки: не знаю. Я повторил вопрос. В ответ Ян послал меня. Толку нет. Едем дальше.
Габи продолжал лежать на полу туалета на втором этаже. Он был явно без сознания. Много он все равно не скажет, потому что больше дружит с Тимо.
Макса найти мне не удавалось. Остался мой лучший друг детства. Лучший друг обнаружился во втором туалете. Точнее, в ванной комнате, там стояла стиральная машина, ванная и куча всякого барахла. Именно это место Тимо выбрал, чтобы потрахаться с девчонкой, имени я ее не знал, она пришла с остальными. Группиз долбанные.
Они оба были сильно пьяны и не плотно закрыли двери в ванной. Я должен был подождать, потому что мешать явно налаживающейся личной жизни своего лучшего друга я не намерен. Я отвернулся, прикрыл дверь и стал ждать. Дело пошло, слушать их стоны и прочие звуки было тоскливо. Им хорошо… Я подумал, какой у него это раз за ночь?
Что-то долго они. Я решил проверить и заглянул в ванную. Девчонка лежала грудью на стиральной машине, а Тимо пристроился к ней сзади. Все, что я мог видеть со своего места - это движущуюся жопу Тимо. Взад-вперед. Взад-вперед. Вечный как мир ритм секса. Это зрелище было выше моих сил. Почему все вокруг трахаются, а я как последний лузер, совсем один и пытаюсь найти своего парня? Я почувствовал, что возбуждаюсь. Все сильнее и сильнее. И на кого у меня встает? На лучшего друга… Нет, просто давно не было полноценного секса. Уже больше 2 недель. Мне нужно найти любую дырку для своего хуя, иначе я свихнусь от недотраха. Я готов был ворваться и разорвать жопу Тимо. Я не знаю, чем бы все это закончилось, только тем временем оба кончили, Тимо отвалился от девки и, попятившись, сел на груду белья, отдыхая от праведных трудов. Девчонка перевернулась, я увидел все ее «прелести», эта картина сбила меня с настроя, я переборол себя и отошел от двери. Мне стало стыдно за свой секундный порыв.
Через несколько минут сладкая парочка вышла, девчонка пьяно спотыкалась, Тимо стоял перед дверью и почесывал затылок. Я подошел к нему. Он не удивился моему внезапному появлению.
- Ну, что, понравилось?
- Я не специально подсматривал, я искал тебя. – Так он меня видел? – Мне нужно задать тебе вопрос.
- Не знаю! Не видел я его! Не знаю, куда он уехал! Заебали вы меня оба! – заорал Тимо.
Откуда только силы взялись. Кричать он умеет, не отнимешь. Видимо, я его достал, иначе мой лучший друг не послал бы меня с моими проблемами. Глядя на удаляющегося в глубину дома лучшего друга, я вспоминал тот день, когда все началось.

3
Почему жизнь складывается так странно? Мы с Тимо засиделись допоздна, играли в компьютерные игры. Я должен был давно быть дома. Моя мать звонила уже три раза, предупреждала про наказание за нарушение комендантского часа. 22:00 давно прошли. Вышел я в начале 11, уже была почти ночь.
Я шел по темной улице, до моего дома оставалось два квартала, когда, повернув за угол, я увидел лежащего на тротуаре мужчину. Он был без сознания, вряд ли пьяный, может что-то случилось с сердцем. Из его руки выпал солидный кейс и лежал рядом. Я подошел, наклонился. Дыхания не было слышно. Я посмотрел по сторонам. Улица была пустая, нормальные люди давно уже спали. Я поднял кейс и открыл его, думая, что найду телефон и документы, тогда пойму, как мне поступить. Я рылся в кейсе, когда послышался звук подъезжающей машины. Не знаю, почему, но я инстинктивно забежал под арку в паре метрах от меня. Машина проехала мимо и не остановилась. В кейсе не было документов, но были деньги и карточки. Я спрятал наличку в карман, а кейс положил на место. Подростку трудно устоять перед таким искушением, да и взрослому тоже было бы нелегко. Я пошел через арку окружным путем.
Внезапно из темноты послышался свист. Я оглянулся и увидел высокого тощего пацана, который выглядывал из ближайшего ко мне подъезда.
- Иди сюда! – сказал он.
У меня сердце упало. Я раньше думал, это такое выражение, но ощущение было совершенно таким. Он видел меня? Видел, как я ограбил бессознательного человека? Я подошел к нему. Он поманил меня к себе. Я прошел вслед за ним в открытую дверь. Он вел меня куда-то внутрь дома, пока мы не оказались в заваленной вещами комнате, со стенами, увешанными постерами, компьютером на столе и гитарой. Я так понял, это была его комната. Рассмотрев парня при свете, я понял, что знаю его, он был примерно моего возраста, учился в соседней школе, мы встречали друг друга на улице, но наши пути не пересекались. Пока. Имени его я не помнил, но мне называли.
- Сколько ты взял? – ухмыляясь, сказал парень.
- Тебе какая разница?
- Ты совершил преступление, тебя посадят, если я расскажу все, что видел, полиции.
Я был в шоке. Меня посадят в тюрьму. Конец планам, карьере, музыке. Надо как-то выкручиваться.
- Если я с тобой поделюсь, ты меня не выдашь?
Он засмеялся. Осмотрел меня с головы до ног.
- Это было бы слишком просто…
- Что ты хочешь? – я был в недоумении.
- А что ты мне можешь предложить?
До меня начало доходить, на что он намекает. Лучше так, чем в тюрьму. В тюрьме, если верить слухам, такое мне и так предстоит, из двух зол надо выбирать меньшее.
- А что ты хочешь?
- Смотря, на что ты готов, - он улыбался, довольный собой.
- На все, - прошипел я сквозь зубы.
- На что на все? – хищник добивал жертву.
- Я сделаю все, что ты попросишь… - я уже просто хотел, чтобы это побыстрее закончилось, и мне можно было пойти домой.
- Отсосешь?
Наконец-то, мы дошли до сути. Я не хотел, естественно. Сосание члена по установившимся понятиям было самым позорным, что могло случиться с нормальным парнем. Я же не педик. Мне в тот момент казалось отвратительным сама мысль взять его член в рот и сосать. Нет, не буду. Я решил испытать судьбу.
- Хорошо, но только считая до 10.
- Нет, получается, я даже не кончу, а ты получишь свободу? Не подходит. Давай тогда в жопу.
Я подумал и решил, что этот вариант меня устраивает больше. Не так интимно, как минет.
- Хорошо, только когда будешь кончать, вынешь.
Парень был явно удивлен моим быстрым согласием.
- Да, обязательно.
Я посмотрел на него и, краснея, спросил:
- А как?
- Что маленький, что ли? Снимай штаны и вставай раком. Иди сюда к столу.
Я расстегнул свои брюки, спустил их до колен, затем стыдливо отвернулся и приспустил трусы. Когда я наклонился, я увидел свое отражение в зеркале напротив. Я не верил, что парень со спущенными штанами в зеркале – это я. Мой шантажист, пристроившись сзади, сразу начал всовывать член. Он пыхтел, сопел, давил, переминался, растягивал попку руками, но никак не мог пробить броню испуганно сжавшейся дырочки.
- Подожди, я сейчас, - он выбежал из комнаты, а я остался стоять, рассматривая темноту за окном и прислушиваясь к непривычным ощущениям от холодящего попку и яички воздуха.
Парень вернулся с куском мыла в руке. Обильно смазав мне дырку, он снова ткнулся членом:и сразу же провалился по самые яйца. Боже мой! От внезапной боли я дернулся, но стол спереди и мальчишка сзади не дали рыбке сорваться с крючка. Я ойкал и поскуливал, а случайный недруг, тесно обхватив меня руками, ебал мою попку со скоростью заводного кролика. Едва болезненные ощущения растаяли, и по телу поползли пугающе приятные волны неизведанного наслаждения, как он уже кончил. Огромное разочарование навалилось на меня. Хотя коварный шантажист обманул и кончил в попу, мне, потрясенному новыми впечатлениями, это было уже безразлично. Я выпрямился, прикрывая рукой стоящий член, и не знал, что делать дальше. Было стыдно за собственные ощущения: если бы он продолжил, что бы случилось? Мыло в заднице неприятно щипалось. Я решил помыться и вышел из комнаты. Ванна оказалась близко. Помывшись, робко потрогав дырочку и не найдя никаких изменений, я облегченно вздохнул. Ну, вот и все, в тюрьму я не загремлю. Привел себя в порядок и вернулся в комнату удостовериться, что он помнит свое обещание. Наивный придурок.
Шантажист со спущенными штанами сидел на столе и теребил свой опять вставший член:
- Эй, пососи у меня.
- Я же сказал нет. Я сделал, что ты попросил. Теперь выведи меня отсюда, и договоримся, что ты ничего не видел.
- Пососи, тогда и отпущу тебя.
Я задохнулся от возмущения:
- Ты же обещал. Слово нужно держать!
- Ну и что.
Вот козел ебанутый. Поняв, что уговаривать бессмысленно, а отступать уже глупо, я опустился на корточки и нерешительно замер. Длинный член с блестящей головкой слегка загибался вверх и подрагивал. Парень, затаив дыхание, во все глаза смотрел, что будет дальше. Вздохнув, я раскрыл пошире рот и обхватил губами красную головку. Несмотря на его попытки пропихнуть член поглубже, я вырывался и сосал только головку, скользя по ней языком. Скулы начали болеть и чтобы поскорее избавиться от предмета во рту, я стал быстрее и сильнее обсасывать языком и губами член парня, не задумываясь о последствиях. А они наступили. Не ожидая ничего подобного (странно, неужели я был такой наивный, куда же должна была деться сперма в его яйцах?), я сосал, когда он весь задрожал, дернулся, и мой рот заполнился его спермой, я чуть не подавился, принялся кашлять и выплевывать все, что попало в мой рот. Но ему уже было все равно, он получил свой кайф и наслаждался им.
С абсолютно пустой головой я поднялся на ноги и пошел к двери. У меня была одна цель – попасть наконец домой. Я нашел выход и пошел к своему дому, не заплутав по простой причине, что знаю наш квартал как свои пять пальцев. Я повторял про себя как мантру: как же я так вляпался… Зачем я подошел к лежащему мужчине? Зачем взял деньги? Почему он меня увидел? Почему я согласился на секс? Почему я не ушел сразу же после того, как помылся?
Ближе к дому остался один вопрос: почему я согласился на секс? Можно же было как-то выкрутиться, послать этого парня на хуй, вернуть деньги на место и спокойно пойти домой. Почему я этого не сделал? Почему?
Мать устроила мне скандал. Я не реагировал. Она подумала, что я проиграл Тимо, а зная, как я не люблю проигрывать, она посочувствовала и отпустила меня спать. Мне снились странные сны, в которых мой шантажист улыбался мне.

4
Поиски продолжались, а результата не было. Интересующий меня абонент был вне зоны доступа либо отключен. Все, кому я смог дозвониться, говорили, что знают только то, что Линке поехал на вечеринку к Карлу. Поехал, но не доехал. А вдруг что-то случилось? Если авария? Меня кинуло в холодный пот. Нет, только не это. Я же не переживу.
Я вышел во двор. Из коттеджа доносилась музыка, а в остальном было очень тихо. Машинально дотронулся до своего амулета. Опять вспомнил шутку матери о том, что теперь, когда мы прославились, у нас не будет ладиться личная жизнь, ведь во всех сферах все хорошо одновременно не бывает.
Я стоял, пока бездействие не стало меня раздражать. Где же он? Куда он пропал? Я решил поехать по трассе к Гамбургу, Линке должен был ехать этим путем.
Сел в машину, завел, тронулся с места, вырулил на главную дорогу. Точно, как в нашей песне, только я относительно трезв. Остальное совпадает – дорога, ночь, сомнения, неразделенная любовь… Говорят, что любой написанный текст может рано или поздно стать реальностью. Теперь написанные уже давно стихи становятся моей жизнью.
Я все-таки немного выпил, поэтому ехал с максимальной осторожностью, соблюдая все правила. Не имея привычки ездить по ночам, мне было непривычно и сложно. Я ехал и ехал. И ехал… Пока не добрался до заправки на въезде в город. Ничего не произошло. Мобильный молчал. Машины Линке я не встретил. У меня заканчивался бензин, я решил заправиться. Неподалеку от заправки я видел какое-то кафе или бар. Надо бы кофе выпить, взбодриться. Надеюсь, тамошняя публика – не 15-е девчонки-фанатки, и меня никто не узнает.
Я вышел из машины перед баром с символичным названием «Glücksbringer». Чего-чего, а удачи мне нужно сегодня добавить. Я сел в углу и заказал подошедшей официантке кофе и булку, вспомнив, что в последний раз ел довольно давно.
Я посмотрел на свои руки. Они слегка тряслись. Я понял, что если это не стресс, то что тогда. Нервное напряжение, которое я начал чувствовать еще в начале вечеринки, когда узнал, что Линке приедет с опозданием, не отпускало и теперь стало очень сильным. Любое ожидание давалось мне с трудом. Я был на пределе, готов был закричать на всех, кто смотрел на меня. Нервы сдавали. Последние 2 недели я предчувствовал эту ночь, знал, что снова буду ждать, и наступит момент, когда он не приедет.
Меня трясло, хотя в баре было жарко. Кофе был неплохим, я сам намного хуже варю, булка свежей, но голода я не ощущал. Пил кофе, который казался мне безвкусным, только потому, что понимал: мне нужно на чем-то держаться, все еще впереди.
Мучила мысль, что могла случиться катастрофа. Может, Линке вляпался в какую-то историю, и ему нужна моя помощь? Я позвонил на справку своей телефонной компании и узнал телефоны справочных служб криминальной и дорожной полиции. Глядя на цифры, не решался звонить. Что я узнаю?
Умирая от волнения, я набрал телефон криминальной полиции. На мой глупый вопрос мне ответили, что человек с таким именем к ним в отделение сегодня не попадал, и спросили, а что, у меня есть информация, что он совершил правонарушение? Поняв, что сделал глупость, я отключился. Дорожной полиции я задал другой вопрос, о катастрофах на дороге к городу. Мне сказали, что сегодня тихая ночь, ничего не произошло, пробки давно рассосались, значимых происшествий не было.
Эта информация меня немного успокоила. Я допил кофе и даже сжевал булку. расплатившись, я пошел к машине. Куда ехать? Я не имел понятия. Следующий час я просидел в машине, тупо набирая один и тот же номер, иногда названивая все тем же друзьям и знакомым, пока меня не послали все поголовно.
Потом я просто поехал, куда получится. Я устал, уже была глубокая ночь, я понимал, что не могу больше вести машину. Я повернул к городу, домой. Чуть не заснув на светофоре, я понял, что правильно сделал. Не хотелось бы превратить тихую ночь в ночь еще одной катастрофы на дороге.
Подъезжая к своей студии, я надеялся, что Линке у меня, что он заехал переодеться, лег отдохнуть и заснул, или что-нибудь в этом роде. Надежда была очень сильной. Увидев дом, я чуть не умер от облегчения. Окна светятся. Кто-то есть дома!

5

Ободренный, я быстро заехал в ворота, припарковался. Машина Франка. Нет… Может, они договорились, и Франк подвез Линке? Не все потеряно, нужно зайти в дом.
Я еле попал ключом в замок, открыл дверь и зашел внутрь. Свет шел из так называемой гостиной комнаты. Там кто-то был. С чувством, что решается моя судьба, я заглянул в комнату.
На диване сидел Франк и смотрел телевизор. Он грустно помахал в ответ на мое тихое приветствие. По одному его виду было все ясно: поссорился с девчонкой и вернулся поэтому раньше обычного. Я задал ему свой главный вопрос:
- Где Линке?
Франк удивился и ответил:
- С вами, у Карла.
Это стало последней каплей. Я больше не мог выдерживать. Я молча пошел в свою комнату, лег на кровать, взял забытый Линке свитер, уткнулся в него и заплакал, как ребенок. Мужчины, конечно, не плачут, но, когда их предают другие мужчины…
Самому было стыдно за свои слезы, но не мог сдержаться. Плач выматывает. Я уснул. Мне ничего не снилось. Я проснулся от яркого света. Утро.
Но была уже середина дня, я проспал до полудня. Я встал, побрел в туалет. Было одно желание – напиться. Где там наша золотая коллекция? Виски, ром, водка… да, да.
Душ меня освежил. Желание напиться укрепилось, потому что я вспомнил те замечательные ночи и дни, которые у нас были в этой самой студии, на той самой кровати… Как было хорошо возвращаться, зная, что теперь мы только вдвоем, нам никто не помешает, мы будем любить друг друга всю ночь, и это прекрасно. Любовь это не только секс, но и секс лишь физическое воплощение любви. Я могу обходиться без секса, мне важно общение, на любые темы, то понимание, которое есть между нами, музыка, мы делаем ее вместе, мы играем вместе, часто просто так, импровизируем, тысяча мелочей, как он улыбается, как говорит, как ест, как двигается, как целуется, как ласкает меня… Как я ласкаю его… Как я жду, когда он войдет в меня, заполнит полностью, я неполный без его члена во мне, что я могу с собой сделать? Как он любит пригнуть свой член чуть вниз и медленно водить открытой, скользкой от смазки и его выделений головкой по моим бедрам, медленно приближаясь к своей главной цели, иногда проводя по моей мошонке… Как мне почти уже совсем не больно, когда он входит, потому что мы притерлись друг другу и набрались опыта… Больно бывает только когда его член входит до половины, и эта боль - только досадное недоразумение, наслаждение захлестывает с головой, он полностью во мне, я каждый раз как будто в первый, восхищаюсь твердостью его члена, понимаю, что пойман в ловушку собственного удовольствия и мне не убежать… моя капризная простата все решила за меня, ей нужно все больше и больше, но куда уже больше, если когда я кончаю, то перестаю реагировать на внешний мир, полностью ухожу в собственные ощущения, в сладкую негу оргазма, которую мне подарить способен только он, мой любимый и единственный человек?
Вот и все, закончилось, его нет.
С мыслями о самоубийстве я пошел на кухню. Там был Франк, он радостно готовил какую-то еду. Меня тошнило от запахов, я повернулся и пошел назад, он меня не заметил. Смешно, но я пригласил Франка жить со мной в надежде на ревность Линке… Да, не вышло. А Циглер оказался хорошим соседом, отлично готовит, умеет за собой следить, да и за мной тоже. Почему Линке никогда не соглашался жить вместе? Что это за отговорки, какое у него такое личное пространство, и кого он в это пространство приводил?
Я сел на диван, соображая, с чего начать первого – с водки или виски? Лучше водка, неразбавленная, она как горючее для самолетов. От первой рюмки меня отвлек звонок. Звонили на стационарный номер, наверное, мой мобильный разрядился. Я машинально ответил. Звонил Эд, напоминая, что сегодня в 16:00 мы должны быть в сборе в аэропорту, летим в Париж продолжать тур. Я и забыл, все вылетело из головы. Уже был почти час дня, запой откладывается, надо перекусить, а то нехорошо, если гитарист, он же пианист, он же любовник басиста упадет в голодный обморок. Франк сидел за кухонным столом и пробовал свою стряпню. Я наложил себе порцию, не смотря, что беру, и тоже сел за стол. Франк внимательно на меня посмотрел своими на первый взгляд такими невинными голубыми глазами и сказал:
- Он там будет.
Меня чуть удар не хватил. Идиот! Он там будет! Пока мы связаны контрактом, Линке, как и мы все, обязан выполнять условия договора, подчиняться трудовой дисциплине. Линке должен приехать в аэропорт вместе с нами!
Ко мне вернулся аппетит. Я съел все, что мне предложил Франк. Выдерживать его сочувствующий взгляд было невыносимо, я пошел переодеваться и собираться. Все взяв, переодевшись, созвонившись с остальными парнями, один номер по-прежнему не отвечал, мы выехали в аэропорт с приличным запасом времени.
Ждать вылета было невыносимо тяжело. Все были готовы, не было только Линке. Его телефон не отвечал.


6
Парни похмельно общались на околоконцертные темы и делились впечатлениями о проведенных выходных. Руководство болтало по мобильному. Один я метался и не находил себе места. Невыспавшемуся, так толком не поевшему, мне было абсолютно плевать, куда мы летим, волновал все тот же вопрос – где Линке? Постепенно к этому вопросу добавлялся другой: почему никого не беспокоит, что он отсутствует, а скоро уже объявят посадку?
Зазвонил мобильный. Саундтрек к "Звездным войнам". Андреа, как она сама себя называет, сестра Линке. Милая, странная Андреа, с которой я никогда не мог найти общий язык, и которая, подозреваю, меня не переносит. По крайней мере, мы почти не общаемся. И тут звонок. Совпадение? Отойдя в сторону, я ответил.
- Давид.
- Привет, я хочу спросить, Линке уже с вами, в аэропорту?
Это был самый невыносимый вопрос в моей жизни. Что мне полагалось ответить?
- Я не знаю, где он. Мы ждем вылета, его нет.
- А… Хорошо. – Она явно что-то знала, но собиралась закончить разговор.
- Постой! Ты знаешь, где он?
- Нет, как и ты.
Очень тихо и осторожно, как будто боится выдать себя…
- Ты знаешь!
- Нет. Пока, Давид…
Я ждал. Она была еще на связи. После пары секунд молчания она сказала:
- Единственное, что могу тебе сказать – ты ни в чем не виноват, ты ни при чем. Если тебя это успокоит… Все.
Не виноват? Ни при чем? Что она имела в виду? Еще одна загадка. У меня было ощущение дежавю. Похожие слова мне уже говорили… Говорил Линке… Когда? Неужели… В Гамбурге. Да, мы покупали одежду в торговом центре, бродили по второму этажу, обсуждали дела… Это тогда, возле Hugo Boss, запомнил вывеску, Линке посмотрел мимо меня на что-то или кого-то за моей спиной и его взгляд – остановившийся – помню очень хорошо, я машинально обернулся, ничего особенного не увидел, ходили люди, покупатели, никто на нас не смотрел, Линке дернул меня за руку, и мы пошли в другом направлении. У него на весь день испортилось настроение, вечером он вызверился на меня, убежал, а потом вернулся, просил прощения, и говорил почти такие же слова: "Ты ни при чем… Не заморачивайся, на меня находит, ты не виноват". И теперь его сестра говорит мне то же самое. Кусочки головоломки стали складываться вместе. Случай в торговом центре – с него все начало портиться. Странный блондин в пиццерии. Разговоры по мобильнику втайне ото всех. Какие-то ночные звонки от неизвестных мне людей и никаких объяснений со стороны Линке. И, наконец, его нежелание жить вместе…
Я стоял и держал в руке мобильный. Меня позвал Тимо, чтобы я подтвердил, что он трахнул какую-то Мони. Кто такая Мони? Франк укоризненно сказал Тимо:
- Ты же видишь, какой он задолбанный, оставь его в покое.
- Я наоборот хочу, чтобы Дави оживился, а то просто оживший мертвец. Ты хоть спал?
- За рулем…
- Охуеть! А я думал, тебя отвезли домой, машина же была. Отъезжала, точно.
Тимо был уверен на 100% в том, что говорил. Да, отъезжала, только моя.
- Я сам уехал, ты козел озабоченный, ничего не замечал вокруг. Помотался по трассе, потом вернулся домой… - по его лицу было видно, что он не верит своим ушам.
- А там был я. Он-то ожидал кое-кого другого. – Франк не мог остаться в стороне. Лучше бы заткнулся, потому что если Тимо и что-то не любил, так это выслушивать мои исповеди об отношениях с Линке. Который, кстати, вообще ни с кем обо мне не говорил, мы вместе существовали в другой плоскости, никогда не проявляли чувств на людях (в принципе, правильно, чтобы нас не увидели те, кому видеть не надо ничего и знать тоже). Меня тянуло на откровенность патологически, как 13-летнюю школьницу, которая в первый раз сделала минет. И с кем делиться сокровенным, как не с лучшим другом? Правда, натуралом, но все же…
- Опять! Не, все, я не хочу больше слушать про твою трагическую любовь, ты задрал всех со своими переживаниями! Думаешь, я не чувствую? Прикинь, я тоже могу любить…
- Знаю, но что сделаешь, вот такой я, ты… - я попытался возразить, безуспешно, как всегда.
- …и переживаю, и за тебя переживаю, но если я ничего не могу сделать? Что я могу сделать?
- Мне ничего не нужно, сам разберусь.
- Разберется он… Затрахал… Где Линке, где Линке…
- Да, а где Линке? – спросил Ян.
Эд подошел к нам и угрожающе заворчал, показывая рукой куда-то влево.
- Еще громче кричите, и завтра во всех газетах будут заголовки типа "Давид и Линке из Невады Тан – вместе!" Ваши отношения стали слишком эмоциональными, ты так не думаешь, Давид? Вон он, идет, нужно было так орать?
Все машинально обернулись в том направлении, куда он показывал. Линке шел к нам, как ни в чем ни бывало.



7
Линке подошел к нам, поздоровался со всеми, кроме меня, спросил, когда самолет. Эд сразу утащил его в сторону и начал что-то втолковывать. Линке опустил голову и молчал, изредка поглядывая на меня. Он выглядел потрепано: старый свитер, какие-то штаны, даже не видел их у него, бледный, какой-то измученный, на голове хаос, но выбрит чисто. И все равно, самый любимый, самый желанный… Умру, если не обниму его…
Тимо взял меня за руку и не отпускал, пока нас не погнали на посадку. Все время Линке и Эд стояли в отдалении от нас и разговаривали. Ничего не было слышно.
Мы загрузились в самолет. Обычно нас с Линке садили вместе, это стало неписанным правилом. Я сел на свое место и ждал. Линке шел по проходу, не смотря мне в глаза, хотя я в упор уставился на него и пытался поймать его взгляд. Он уложил вещи, сел, вздохнул и обернулся.
- Давид, извини, что так вышло.
Меня затрясло:
- И ты не хочешь объяснить, куда ты пропал? Я с ума сходил всю ночь и все сегодняшнее утро!
- Не кричи. Не так уж и долго меня не было.
- Расскажи мне, где ты был и почему не отвечал на мои звонки.
- Я все объясню, но позже. Не здесь, когда мы будем вдвоем. Если ты не спал, то поспи.
- Спать? Это все, что ты мне можешь сказать?
Линке насупился.
- Потерпи.
Мы замолчали.
- Эд знает?
Он смотрел на меня, но не отвечал.
- Андреа мне звонила. Она знает?
- Андреа знает, Эд нет, – нехотя сказал Линке.
- И?
- И что?
- Дальше.
- Я же говорю, потом.
Он отвернулся. Еще помолчал. Достал плеер и включил его, отгородившись от меня музыкой. Я знал, если он не хочет говорить, то не будет, и ни чем его не достанешь. Весь полет мы просидели молча, Линке слушал музыку, закрыв глаза и отвернувшись, я тупо ждал прилета, поглядывая на него, желая то ли убить, то ли расцеловать.
Как только мы прилетели, то сразу попали в водоворот событий. Нас таскали на интервью и фотосессию, мы мотались по городу, толком его не рассмотрев, потом поехали готовиться к концерту, отыграли и нас повезли в гостиницу.
Как всегда, музыка была и остается на первом месте, что бы ни происходило. Все эмоции воплощаются в творчестве, когда я счастлив, то ничего не могу писать. Выгоднее страдать?
Адреналин концерта отвлек меня от личных переживаний. Вся усталость, недосып и эмоции остались в Гамбурге, как только мы вышли на сцену, я почувствовал себя намного лучше и был готов играть. Правда, как часто у меня бывает, куда-то подевался медиатор, который я взял с собой, но это легко поправимо. На саунд-чеке общее настроение было такое – побыстрее отыграть и свалить. Плохо, когда до такого доходит, непрофессионально. Но потом ребята завелись и дело пошло. Весь концерт я старался не подходить к Линке. Он тупо стоял на одном месте, играл чисто, но без души, видно было, что он вымотан до предела и ничего не может дать публике. Похоже, он даже не подпевал, сколько раз я не смотрел на него, он молчал. Отыграть и уйти – все, чего видимо хотел Линке.
Нам предложили пойти на вечеринку afterparty, но все отказались, точнее, отказался Тимо и убедил остальных. У него были свои планы. Мы разбрелись по номерам. Мне, опять же, по умолчанию, достался один на двоих с Линке. Две отдельные кровати. У нас была привычка кидать монетку, кто выигрывал, на его кровати мы занимались сексом и выигравший был в активе…
Сегодня все было по-другому. Мы молча разбирали свои вещи и готовились ко сну. Никаких вечеринок, пьянок, никакой ночной программы… Спокойный здоровый сон. Умереть от скуки. Я хотел секса, хотя бы орального - моя минимальная послеконцертная программа, как бы не уставал, но оставшийся в крови заряд адреналина нужно было куда-то деть. Обычно с "куда деть" проблем не возникало…
Я перестал перебирать грязные майки с носками и посмотрел, что делает Линке. Он стоял над своей сумкой и хмурился. Тихо подошел и заглянул внутрь. Ничего выдающегося. Рубашка, туалетная вода, шампунь, еще всякая ерунда. Очень интересно. Чем смотреть на свои шмотки, лучше меня поцеловать. Только он так не думал и не реагировал на мое присутствие у него за спиной.
Стоять рядом, вдыхать запах Линке, рассматривать его профиль, борясь с желанием уткнуться ему в затылок, обнять сзади и не отпускать. Хотелось нежности, наконец-то расслабиться и быть самим собой, перестать делать вид, что Линке меня совсем не возбуждает…
Он продолжал стоять и сопеть, а я – сомневаться и не решаться пошевелиться. Пришлось делать первый ход самому. Поднял руку и провел по его спине сверху вниз, до поясницы, я уже выучил его эрогенные зоны, пару поглаживаний, и он не сможет не отреагировать. Раз… Два, в обратном направлении, пальцы зарываются в ткань рубашки… Три, снова вниз…
Линке не выдержал пытку, обернулся и обнял меня. Мы обнимались как после долгой разлуки, мне удалось перейти невидимую границу и снова стать бесконечно близким тому, кто успел за короткое время так резко отдалиться. Первый поцелуй разрушил отчужденность, мы подошли к ближайшей кровати – сегодня обойдемся без игр – и упали на нее, целуясь и помогая друг другу раздеться. На мне оставались только полуспущенные штаны с носками, Линке уже расстегивал ширинку. Смазка… Я могу забыть что угодно, только не это. Перегнулся через кровать, пытаясь дотянуться до своей сумки, удивляясь, что Линке не пытается воспользоваться ситуацией и хорошенько меня приласкать.
Правильно удивлялся, как оказалось. Послышался шорох за моей спиной, хлопнула закрывающаяся дверь. Что такое? Обернувшись, увидел пустую комнату, запертую дверь ванной, за которой зашумела льющаяся вода. Линке?

8
- Линке! – я заорал, вскочив с кровати, на ходу подтягивая штаны и стуча в дверь.
Не добившись ответа, я перестал кричать, вернулся на кровать, сел и принялся размышлять, что бы это все значило. Он меня не хочет? Но Линке никогда не бросал меня в процессе, если он уже согласился, его не собьешь с настроя, и наоборот, если он не хочет, то ничего не сделаешь. Сколько раз было, когда я не хотел, но приходилось подчиняться, потому что у моего любимого стояк и нужно с ним что-то делать.
Я ждал. Шумела вода. Поймал себя на мысли, что опять то же самое: я жду, а он… Что с ним происходит? Что еще я про него не знаю или не понимаю в нем?
Почему так долго? Я подошел к двери снова и закричал:
- Линке! У тебя все нормально?
Ноль реакции.
Ладно, я терпеливый, подождем.
Ждать пришлось еще минут 20. Линке вышел, как и был, в одежде. Что он там делал, непонятно, наверное, просто включил воду для маскировки. Не глядя на меня, он прошел к своей кровати, залез под одеяло и сделал вид, что меня рядом нет. Все, хватит. Больше я унижаться и подходить первым не буду. Пора спать. Выключил свет, разделся и лег. Уснул только потому, что нечеловечески устал. Желание перебраться к Линке было невыносимым, но я знал, что он отвернется или пошлет меня.
Спал я крепко, но был разбужен глухой ночью. Линке сидел рядом со мной и гладил меня по волосам. Я подумал, что это мне снится, но потом он нагнулся и поцеловал меня. Почему только сейчас? Охуеть, это столько Линке нужно было времени, чтобы у него на меня встал? Я притянул его к себе на кровать, поглаживая спину и живот. Мой, наконец-то… Ну, еще не совсем. Поцелуев нам быстро стало мало, мы разделись, и Линке прошептал мне на ухо:
- Я сверху…
Кто бы сомневался… Я решил озвучить свои фантазии:
- Я хочу кончить не от твоих рук, не трогай мой член, просто трахай в попку, хорошо?
Он тяжело дышал, его член терся о мой, я хотел его глубоко внутри меня и как можно быстрее, Линке и так заставил меня ждать больше двух недель… Он лег рядом, целуя меня, облизывая мои губы, шею, покусывая мочку уха, раскрывая мою попку и поглаживая дырочку. Смазка, опять искать? А он опять убежит? Или вспомнит сам?
Линке сказал:
- Не зажимайся, все под контролем. Тебе не будет больно. Перевернись.
Я послушно перевернулся, честно говоря, приятно удивленный такой заботой. Думать о лубрикатах, гигиене и прочих обязательных вещах всегда полагалось мне, хотя меня не назовешь большим чистюлей, но по сравнению с Линке… Пришлось лечь на живот, Линке взял подушку и подложил ее под меня, я уперся в подушку своим членом, положил голову на вытянутые руки. Моя попа была задрана вверх. Не прошло и месяца как Линке наконец-то трахает меня в задницу… Он принялся размазывать смазку по моему анусу, засовывая сначала один, потом два пальца внутрь, растягивая меня. Я попросил прекратить, потому что уже был готов кончить только от одних его пальцев. Линке понял мою просьбу как сигнал к началу, уперся на правый локоть, левой рукой схватил меня за бедро, приставил к анусу головку члена, обхватил меня за бедра и принялся входить. Так долго я был этого лишен, что теперь хотелось плакать от счастья… Линке во мне, он все еще хочет меня.
Он засадил на всю длину и замер, боясь слишком быстро кончить. Собравшись с силами, Линке продолжил меня трахать, и я начал ощущать привычное приятное жжение внутри моей попы, постепенно увеличивающееся, доходящее до моего члена. Линке быстро приближался к финалу, впрочем, как и я. Он потянул меня на себя так, что я встал на четвереньки раком, абсолютно беспомощный и покорный в его руках, полностью отдавшийся. Линке удобно расположился позади меня, ухватившись обеими руками за мои бедра, он насаживал меня на свой член с все увеличивающейся скоростью.
Как всегда, когда я отдавался ему, было ощущение, что мы слились в единое целое, что не просто его член в моей попе, а мы стали одним существом, которое неукротимо рвется к оргазму. По моему телу растекалось блаженство, восторг предоргазменного состояния был полным. Я начал кончать первым, сжимая и разжимая анус, гарантировано приближая Линке к финалу. Он тяжело дышал и стонал, хотя трудно назвать стонами звуки, которые он обычно издает во время секса. Я почувствовал, как он готовится кончить и в мою попу хлынула сперма. Мой член уже все выплеснул на лежащую подо мной подушку. Во мне не было сил держаться даже на четвереньках, а Линке не утруждал себя хорошими манерами после сладкой кончины, и мы оба рухнули в полном изнеможении на кровать, но он был все еще внутри. Линке обнял меня, зарывшись лицом в мои волосы. Через пару минут наши дыхания выровнялись, и я понял, что Линке спит, и тоже провалился в сон.
Утро встретило меня стандартной мелодией Nokia, которая означала, что мне звонит неизвестный абонент. Я машинально потянулся к тумбочке, решив ответить на звонок, просто чтобы телефон прекратил звонить. Линке рядом не было, обычно это он соня, а я встаю рано. Может, решил первым помыться. Схватив наконец телефон, я озадаченно на него посмотрел – это был не мой, а Линке. Ладно, лучше ответить. Все равно неизвестно, кто звонит.
- Алло, Линке занят, я вместо него, – оригинальный ответ, лучше ничего не сообразил.
- Линке занят? – удивился в трубке мужской голос, довольно приятный.
- Да, я могу передать, кто звонил, он перезвонит.
- Да, не надо… Хотя… Ты Давид?
Я искренне удивился, откуда он знает? И с кем я вообще разговариваю?
- А с кем я разговариваю?
- Так, знакомый…
- Ну, так что-то передать?
- Нет, передавать не надо, скорее я хочу тебя спросить, Крис не потерял навыков?
"Кто такой Крис?"– была моя первая мысль. Идиот, Крис – это Кристиан, то бишь мой Линке. Только он никогда так себя не зовет и не любит, чтобы его так называли…
- Линке?
- А, ну да, он же теперь себя так называет. Линке, да… Не потерял?
Я, наверное, тупой.
- Каких навыков? Он неплохо играет…
Мужчина меня перебил:
- Ты точно больной на голову и насквозь шизанутый пианист. Я спрашиваю, он по-прежнему умеет отлично отсасывать? Он не этим там занят? А то я вижу, ты ничего не соображаешь.
Я не верил своим ушам и спросил:
- А ты откуда знаешь, что мы вместе?
Мой собеседник засмеялся и положил трубку. Я отупело смотрел на мобильник. Линке не было в комнате. Я встал и пошел в ванную. Пусто. Это уже становится плохой привычкой – пропадать и ничего не сообщать о себе.
И до нашего первого раза и после у него кто-то был, это точно. Бывший? Что я знаю о бывших Линке? Ничего, кроме самого факта, что они были, потому что Линке достался мне не девственником.

9
В дверь постучали и вошел Тимо. Его так и не научили ждать после стука, он всегда сразу заходил. Я стоял абсолютно голый посреди комнаты с мобильником Линке в руке, к тому же, мои бедра и член были в засохшей сперме. Тимо засунул руки в карманы штанов, присвистнул, глядя на меня, и сообщил бесценную информацию:
- Твой трахальщик, он же наш бессменный басист, бухает на пару с Яном виски из мини-бара в его номере.
- Спасибо, Тимо. – Что еще я мог сказать? Извини, что встречаю гостей голым? – Слушай, ты не знаешь, кто был у Линке до меня?
Тимо почесал затылок, сел в кресло, заложил руки за голову и принялся вспоминать.
- Совсем до…? До того случая?
Зачем я ему все рассказываю о своей личной жизни?
- После, до того, как мы стали любовниками.
- А… Знаю, конечно. Только имя забыл. Марко? Нет, но тоже короткое имя… Он один раз сказал. Точнее, я услышал, как он разговаривал с ним по мобильнику, я еще тогда подумал, что это его экс. Бруно? Не… Похоже на мое имя, короткое и на "о" заканчивается… М-м… Бенно? Нет, не на "б", а на что?
Зная память Тимо на имена, можно было быть уверенным, что и не на "б", и не похоже, и заканчивалось вообще по-другому…
Тимо искренне сожалел, что не может вспомнить:
- Я как вспомню, так сразу тебе скажу! Только, Дави, иди помойся. И одеться не забудь, мы скоро валим отсюда.
Он вышел, а я последовал его совету и привел себя в порядок. Странный звонок не давал мне успокоится.
Выяснить, кто мог звонить, мне никак не удавалось. В суматохе переезда в Лилль никак не удавалось поговорить наедине. Мы ехали в арендованном автобусе, водитель был новый, все сидели друг у друга на головах, никакой личной жизни. Как всегда на людях, Линке делал вид, что мы просто друзья. Дело привычное, но СОВСЕМ не смотреть в мою сторону… Я раздраженно пил диетическую колу с круассаном. Делать больше было нечего, батарея моего ноутбука разрядилась, а у Линке просить не хотелось.
Лилль мы радостно отпахали в ожидании крутой тусы в ночном клубе. Все устали, как будто не было этих трех выходных дней. В клубе я потащил Линке в чил-аут, где уже, правда, заседала тесная компания ожидающих очереди пыхнуть, но мы уединились в сторонке, и я устроил допрос.
- Говори, что с тобой происходит.
Линке, до этого довольно покорно давший себя утащить, упрямо насупился.
- Ничего особенного, так, были проблемы, теперь все решилось.
- Какие проблемы, как решилось? Мне кажется, я имею право знать!
- Тебе кажется, вот именно…
Он не может говорить напрямую, подколоть и уйти от ответа – это стиль общения Линке.
- Я имею право знать, ты мой парень.
- Разве? По-моему, мы просто трахаемся.
- Трахаемся? Последний раз был больше двух недель назад. У меня чуть мозги не расплавились от спермотоксикоза… А вчера я так и не понял, что это было?
- Повторить?
- Давай, повторим, попозже. Ты сначала ответь на мой вопрос.
- Какой, повтори.
Как легко ему удается делать из меня идиота…
- Что с тобой происходит?
- Ничего не происходит.
- Где ты был вчера?
- В твоей постели, или ты не заметил? – и улыбается. Вот прикол.
- В позапрошлую ночь, когда все были у Карла.
- Ну, не все… Франка не было точно.
- При чем здесь Франк?
- Я знаю, что ты уехал с вечеринки и вернулся к себе. К Франку.
Ревнует? Неужели?
- Что я слышу? Ревнуешь?
- К кому? Этому бородатому низкорослому чудику?
- Я так ему и передам.
- Вперед.
Я не знал, что говорить дальше. Поэтому выдал бредовый вопрос.
- И все? В смысле, что ты хочешь сказать? Я уехал искать тебя.
- В студию к Франку… - Линке неуклонно гнул свою линию.
- Оставь в покое Циглера, я искал ТЕБЯ!
- Зачем меня искать, если я не терялся? – удивленно глядя на меня, сказал Линке.
- Ты не отвечал на звонки!
- Если мне не хочется ни с кем разговаривать, я не отвечаю на звонки.
У меня от потрясения пропал голос. Вот как! Со мной можно не считаться. Я не его парень. Мы просто трахаемся. А ведь так и есть, он никогда не признавался мне в любви, никогда не был нежен со мной в присутствии парней, даже если не было чужих… А я строил иллюзии…
Линке раздраженно смотрел на меня. Я молчал, не зная, что сказать. Скрытый во мне мазохизм дал знать, и я решил выяснить все до конца.
- У тебя кто-то есть?
- Да, ты.
- А кроме меня?
- Мой кошак.
- Линке, ты понимаешь, о чем я спрашиваю, хватит стебаться, отвечай!
- Я ответил, чего ты бесишься?
Мое терпение было исчерпано.
- Ты ебешь кого-то, кроме меня?
Линке удивленно встрепенулся.
- Ого! Давид, ты такой темпераментный! Давай лучше пойдем трахаться.
- Ты ответишь или нет?
Линке почему-то загрустил, у него пропало настроение надо мной издеваться, и он сказал устало:
- Никого, кроме тебя, я не трахаю. Все, пошли.
Но меня уже было не остановить.
- Как звали того парня, с которым ты был до меня?
Вот теперь я его зацепил.
- Почему ты спрашиваешь? – Линке заволновался.
- Тебе утром звонили на мобильник, я ответил. Какой-то чувак спросил, не потерял ли Крис навыков минета. Я не сразу сообразил, что Крис – это ты.
Линке отвернулся и глубоко вздохнул. Я напряженно ждал его реакции. Он потер лоб, убрал челку и посмотрел на меня.
- Ничего уже нет, все в прошлом. Ты мне веришь?
- Да… - я должен чему-то верить?
- Проехали тему, пошли лучше потрахаемся…
Линке встал и дернул меня за руку.
- Пошли.
Я продолжал сидеть и смотреть на него снизу вверх.
- Как его зовут?
- Я не хочу говорить о нем.
- Ты был с ним?
- Нет.
- Я о той ночи.
- Нет, я тебя понял.
Больше ничего умного в голову не приходило спросить. Мы пошли к остальным сообщить, что уходим.

10
С того дня все вроде начало налаживаться. Заглаживая свою вину, Линке старался окружать меня вниманием и даже делал попытки быть романтичным: покупал мою любимую еду и выпивку, подарил мне красивую рубашку и даже добавил в нашу сексуальную жизнь прелюдию. Неожиданная нежность моего любимого приводила в восторг, один раз я даже кончил просто от того, что он перецеловал все мое тело от макушки до пальцев на ногах… Единственное, что меня насторожило – какие-то непонятного происхождения синяки на теле Линке. И он почти не снимал напульсники.
Мы ездили по стране в рамках нашего тура. Прошла неделя, насыщенная в плане работы и идеальная в плане личной жизни. Все вшестером мы сидели в номере Тимо и обсуждали, что будем делать. У нас выпадало окно во вторник, ехать по домам не было смысла, поэтому мы соображали, как провести с пользой свободное время. Наши продюсеры настаивали, чтобы мы сделали что-то для пиара. Мы единодушно склонялись к мнению, что именно завтра, во вторник, будет день, когда оставаться трезвым просто неприлично. Нужно напиться. Решив, что мы будем делать, легче было решить, где мы это будем делать. Ян, как всегда, был нашим гидом по ночным клубам Германии. Он вдохновенно излагал свой план:
- … клуб "The 5th Element", пятый элемент, короче, там DJ Slam, это брат Михаэля. Вы че, забыли Михаэля?
Франк опять не удержался:
- Шумахера? Как забыли, помним прекрасно.
- Не Шумахера, а Майера! Из "After Dark"!
- Ян, ты даешь гарантию, что мы там можем спокойно, без фанаток, ужраться до обморока, и никто нам не помешает? – Тимо был конкретен в своих претензиях.
- Да, не вопрос.
- Окей, едем.
И мы поехали. И действительно, нам дали спокойно напиться в комнате для корпоративных вечеринок, или это был VIP-зал? Правда, где-то на середине нашего мирного застолья парней потянуло на баб – как без этого? Вопрос решили с помощью услужливого менеджера заведения, а по совместительству сутенера. Через час никто никого уже не стеснялся: Тимо трахался с блондиночкой прямо на диване, Франк пьяно трепался по мобильнику со своей последней пассией, Ян лапал свою красотку, Юри с миниатюрной брюнеткой пытались друг друга перепить с переменным успехом. Мы с Линке уже вовсю целовались, вызвав сначала удивление пришедших дам. Вечеринка в чисто мужской компании грозила перерасти в оргию, когда в комнату ворвался грозный Эдди и начал промывать наши пьяные мозги.
- Вы совсем охуели? Нам не хватает материалов о группе в прессе, так вы решили устроить? Давид, отлепись от Линке, вас же первых запалят…
Стало ясно, что пора возвращаться в гостиницу. Я решил освежиться и, спотыкаясь, побрел в туалет. Отлил и пошел к зеркалу посмотреть на себя. Да, нужно вымыть лицо. Холодная вода реально освежала. Я еще не был сильно пьяным, скорее подвыпившим. Главное – не выпить лишнего, а то стоять не будет и ночь пойдет коту под хвост.
Кто-то вошел в туалет. Я не обращал внимания и продолжал омовение. Голос, откуда-то очень знакомый, отвлек меня.
- А! Давид… Вот ты какой.
Я посмотрел в зеркало и увидел стоящего сзади высокого симпатичного светловолосого парня.
- Ты кто? – все, что я мог сказать.
- А ты не знаешь? Крис тебе не говорил?
Голос знакомый, Крис… Кто такой Крис? Стоп, я уже об этом думал, это уже было… Ощущение дежавю сменилось прозрением. Звонок… бывший Линке…
- Кто ты? – я обернулся к нему.
- Рикко, мы когда-то с Крисом были вместе.
- С Линке?
- Это его фамилия. Или прозвище, ник.
- Он так себя называет…
- Это после меня. Чтобы никто другой не звал его Крис. Не может меня забыть…
Моему пьяному мозгу сказанное переварить было слишком сложно.
- Что тебе надо?
- Ничего, я здесь случайно, мы случайно встретились, кто бы мог подумать.
- Тогда я пошел.
Он улыбнулся.
- Иди. Пока. Удачи тебе с Кристианом.
Я посторонился и повернулся уходить, когда он сказал:
- А я теперь понимаю, что он в тебе нашел… такой рот… 100%-но рабочий… И попка ничего. Тоже рабочая? Наш Кристиан обожает анальный секс, не так ли? Вы часто трахаетесь?
Он подошел ко мне и облапал мою задницу. Я хотел ударить его, но потерял координацию и упал на пол, точнее, сел. Начал подниматься, а Рикко смеялся с моих неуклюжих попыток. Потом протянул руку и помог мне, поставив на ноги.
- Да, сколько же вы выпили? Все музыканты пьют, терпеть это не могу. Куда лучше кое-что другое. Хочешь попробовать? Тебе сразу станет легче.
Я машинально пробормотал:
- Наркоту не употребляю…
- Напрасно. А Крис любил кокаин.
Линке и наркотики? Он не употребляет, это факт, я бы заметил. Все, пора отсюда убираться. Но Рикко не собирался так быстро меня отпускать. Он просунул руку мне между ног и мял сквозь тонкую ткань штанов мои член и яички. Я еще раз попробовал вырваться, он не давал.
- Ну же, ты такая же шлюха, как Крис, ты ведь дашь мне?
Я молчал и вырывался. Не знаю, чем бы все закончилось, но в туалет зашли два парня и Рикко отпустил меня. Я пошел обратно к ребятам и успел как раз вовремя. Мы все вместе со шлюхами были затолканы в автобус и отгружены в гостиницу с черного входа.

11
Мы с Линке были прошлой ночью самыми трезвыми в нашей компании, поэтому утро встретили довольно бодро. Как всегда в течение последних дней, меня разбудил Линке со своими приставаниями. Ему явно вчера не хватило, и теперь, проснувшись с новыми силами, он требовал продолжения. Рукой он провел по моему бедру, и я окончательно проснулся.
Мы лежали лицом друг к другу, Линке откинул простыню, чтобы видеть мое тело. Я посмотрел на себя и подумал, что пора начать брить не только лицо: глупо, когда ты красишься в темный цвет, а все остальные волосы на теле намного светлее. В принципе, претензий к своей внешности у меня нет, хотелось бы, конечно, чтобы и ростом быть повыше, и местами длиннее, но это мелочи, нужно быть довольным тем, что тебе дано. Зато у меня красивые руки, глаза и губы, отличная улыбка, правда, Линке больше нравится, когда я серьезный и не улыбаюсь.
Пока я анализировал свою внешность, Линке перестал гладить мои ноги и зарылся пальцами в волосы на лобке, проводя вверх-вниз, как будто расчесывая их. Было приятно, потому что место такое чувствительное, и еще потому, что ему нравятся мои волосы, причем везде. Член уже звенел от напряжения. Ну, ниже, что ты делаешь? Догадавшись, что я на пределе, он перестал, убрал руку и потянулся ко мне целоваться. Умеет быть нежным. Но только наедине со мной, никогда не покажет свои чувства на людях. Мы обнялись, и наши члены соприкоснулись. Линке взял свой в руку и поводил головкой по головке моего, так ласково, а потом сполз к моим бедрам и принялся целовать и посасывать мой член. Линке первым, без просьбы, делает минет? Что у нас сегодня за праздник? Неважно, пользуемся моментом.
Когда он хочет, то может, это факт, Линке сделал мне потрясающий минет и даже проглотил всю сперму. Кончив и придя в себя, естественно, я сразу захотел отлить и пошел в ванную. Вернувшись, вымытый и готовый к продолжению, лег рядом и начал целовать Линке, показывая, что хочу еще. Он сказал:
- Хочешь меня?
Идиотский вопрос, но я должен ответить, что умираю без него, что хочу его до смерти, моя обязанность – побаловать самолюбие любимого.
- Да, я с ума схожу, так тебя хочу. Мне такие сны снились…
- От этого я и проснулся – ты мне своим членом чуть дырку в животе не провертел.
Ну, романтичных признаний я, наверное, никогда от него не дождусь, но это лучше, чем "повернись на бок, а то мне неудобно тебя трахать".
Я смотрел на него, а он улыбался, по блеску в его глазах я понимал, что Линке что-то задумал. Он был как бы полусонный, пах замечательно – сексом и самим собой, у Линке особый, присущий только ему запах. Длинноватые волосы на затылке и висках прилипли к коже, на щеке был след от подушки, он раскраснелся, был очень горячий и такой сексуальный, что я действительно сходил с ума. Линке далеко не идеальный, но я люблю его такого, как он есть, и хочу его. Постоянно.
Линке лежал и смотрел на меня, а потом повернулся ко мне спиной. Я сначала не понял, что он хочет, но посмотрев ниже, на его упругую, как мячик, попку, сообразил. Внутренняя сторона ягодиц и волоски вокруг его дырочки были в смазке. Я был потрясен: выпросить у Линке хоть раз в попку всегда было очень тяжело. Присмотревшись к его анусу, я увидел, что им пользуются – дырочка была разработана.
- Она так хорошо разработана… - "кем?" – хотелось мне спросить, но я не решился.
Линке обернулся и ответил:
- Мной. И тобой. Тебе же иногда хочется побыть в активе, я и не даю зарастать… Или на хрен ты подарил мне вибратор?
Верить? А что мне оставалось. Может, и так, я ведь люблю поиграть с его анусом, пусть даже он не всегда позволяет в нем побывать…
Линке продолжал лежать, ничего не делая, и до меня дошло, что сегодня действительно выдающийся день, и мне отдана полная власть. Обычно все было так: он заставлял меня сесть, сам, опираясь на мои колени, осторожно садился на член, раздвигая ягодицы, я отклонялся назад и оказывался на всю длину в заднице Линке. Тогда он начинал раскачиваться, фактически трахая меня своим анусом, мне оставалось только взять его за член и подрачивать по мере возможности. Только при очень большом воображении это действие можно было назвать "я трахал Линке". Кто кого трахал…
Сейчас он хотел по-другому. Во мне проснулся инстинкт охотника. Сегодня ты мой, любимый, никуда не убежишь… Я грубо перевернул Линке на живот и направил свой член в его подготовленную дырочку. Да, он старался, чтобы она не зарастала… Входил легко… Но этого было мало, я хотел видеть его лицо, а не изогнутую спину. Я вынул член, Линке тут же разочарованно застонал и повернулся ко мне. Я прижал его к кровати.
- Не так, я хочу видеть, как ты кончаешь.
Он ничего не ответил, закрывая глаза и откидывая голову назад, полностью отдаваясь мне в первый раз за всю историю наших отношений. Я поднял его ноги себе на плечи, какие они длинные у него, и вошел по второму разу. Линке выгнулся, застонал и начал мне подмахивать. Я решил показать все, на что способен, и трахал его долго, он извивался подо мной, стонал, а потом начал кричать. Я был в полном восторге и от ощущений, и от осознания полной власти над Линке, который прижал ноги к туловищу и старался насадиться как можно глубже, подчиняясь ритму, который я задал. Он уже не контролировал себя и начал выкрикивать такие слова, которые от него трудно было ожидать.
- Дави-и! Выеби меня! Выеби меня сильнее! – а потом переходил на стоны и крики, и слов уже нельзя было разобрать, пока он не закричал:
- Я кончаю, кончаю!
Я был к этому готов. Кончили мы почти одновременно, он себе на живот, а я в него. Отдышался и принялся вылизывать сперму Линке с его живота, потом облизал его только что кончивший член и лег рядом. Из его расширенного ануса вытекла моя сперма, я размазал ее по бедрам Линке, прижался к нему, погладил по животу и поцеловал в щеку.
Когда мы пришли в себя, Линке повернулся ко мне лицом и утомленно улыбнулся. Мне захотелось еще немного поцеловаться и потом поспать – мы никуда не спешили сегодня, а времени еще было только около 10 часов. Он с необычной для него нежностью отвечал на мои поцелуи, я чувствовал, что в эти минуты был для Линке важнее всех в мире, это была любовь. Откуда во мне появилась уверенность, что он меня все-таки любит? Не знаю, но в то утро все, что между нами происходило, было не обычным трахом, а любовью.

12
Мы снова заснули, а проснувшись, я почему-то сразу вспомнил эпизод вчера вечером в туалете. Знакомство с бывшим – это всегда проверка отношений, но обычным знакомством наш разговор с Рикко назвать было сложно. Он явно угрожал мне и вел себя очень агрессивно. И еще я не люблю, когда меня лапают незнакомые мужчины.
Линке говорил, что вспоминал меня после того случая, который нас свел, он всегда знал, с детства, что отличается от других, и кое-какой опыт у него был. Я его зацепил. Но потом, когда Линке стал нашим басистом, я упорно делал вид, что предпочитаю девчонок, мучаясь от своих гомосексуальных фантазий с ним в главной роли. Так продолжалось довольно долго. Кто был у Линке до повторного нашего знакомства и кто был до меня, я не знал. Он был полностью закрыт, о его любовниках ничего никому известно не было. Да, только Тимо подслушал разговор. И почти запомнил имя… Я держался от Линке подальше, чтобы не входить в искушение и не выдать себя. Складывалось впечатление, что он решил свои проблемы и только потом плотно переключился на меня. Он фактически изнасиловал меня по второму кругу – я хочу тебя, давай займемся сексом, только да, нет не принимается, делай, как я требую. Я не смог ему отказать, хотя боялся и упрямо продолжал отрицать собственную гомосексуальность. Так начались наши отношения, точнее продолжились. И вот, возникают из прошлого бывшие связи.
Я раздумывал обо всем этом, принимая душ, бреясь и выбирая одежду. Линке сидел в комнате Тимо и играл на акустической гитаре High & Dry Radiohead. Тимо морщился от заунывности песни, попивал пиво в качестве средства от похмелья. Франк пытался смотреть телевизор. Еще два товарища обнаружились в ванной, где делали похмельный коктейль. Я сел рядом с Линке и поцеловал его в щеку. Он прекратил петь, заявил, чтобы я так больше не делал, встал и вышел из комнаты. Все, настроение поменялось, а нежностей на людях мы по-прежнему не любим… Я взял гитару и начал играть. Тимо поморщился:
- Давид, успокойся, у людей голова болит.
- А телевизор тебе не мешает?
- Я его не слушаю.
Логично. Теперь втроем мы уставились в ящик. Шла какая-то передача про животных, потом началась реклама. Безумно интересно. Я решил пойти посмотреть, куда ушел Линке, не нужна ли ему моя помощь, но Франк глянул на меня, как на больного и сказал:
- Хватит за ним бегать, - и был прав.
Реклама закончилась и пошла заставка следующей программы. Мои чуткие уши с первых нот уловили что-то знакомое в мелодии. Повспоминав, я с ужасом понял, что это моя мелодия, написанная недавно, которая еще не нашла своего применения. Я собирался сделать из нее полноценную песню, но не в моих привычках показывать так рано результат своих трудов. Никто ее не слышал. Значит, я смотрел когда-то эту программу (хотя равнодушен к телевидению), запомнил музыку, а потом забыл, где слышал и подумал, что сам ее придумал. Бывает такое, но со мной не случалось. Теряю чутье? Со слухом проблемы? Бред. Надо больше работать, а не заниматься личной жизнью.
Личная жизнь нашлась в нашем номере. Я подошел к своей кровати, упал на нее и уставился в потолок. Началась наша любимая игра "кто сделает первый шаг". Нет, сегодня это буду не я, выдержу характер. Упорное ожидание может дать нужный результат – Линке сел рядом и взял меня за руку, молча признавая, что был неправ, и все, что произошло раньше утром, имеет для него значение. Так лучше. День складывался удачно, только раздражало воспоминание о нечаянно украденной мелодии. Нет, что-то не то, не мог я так ошибиться…
По графику дальше мы возвращались в Германию. В дороге я не вылезал из Интернета и в очередной раз удивлялся количеству писем и сообщений в моем блоге, на сайте и форуме, смысл у которых был на всех один: "Давид, ты такой красивый (талантливый, замечательный…), я хочу тебя!" Столько девушек… Я нормально к ним отношусь, общаюсь, дружу, работаю с ними, но дело в том, что секс и девушки – вещи для меня несовместимые. Я люблю заниматься сексом только с мужчинами. И любить могу только мужчин.
В передконцертный день у нас была очередная репетиция, и освободились мы только ближе к вечеру. Я решил поделиться с Линке своими переживаниями и рассказал об украденной мной мелодии. И тогда удача поменялась.
Бывают такие ситуации, когда вроде бы все происходит как обычно – с виду, ты продолжаешь вести себя так, как привык, но в этот самый момент рушится твой мир. Только это становится ясно потом, спустя время…
Реакция Линке на мой искренний рассказ была совершенно небанальная. Он застыл, явно потрясенный. Я подумал, что Линке в ужасе от моей ошибки. Не добившись конкретного совета, пошел в душ – была моя очередь мыться. Я смывал с себя пену, когда до меня дошло – единственным человеком, кто имел доступ до всего, что я пишу, был Линке.
Вымывшись, я натянул халат и вернулся в комнату. Линке сидел в кресле. Он поднял голову, посмотрел на меня и сказал:
- Ты же не смотришь телевидение… - и замолчал.
Он не мог встретиться со мной взглядом и отводил глаза.
- Зачем?
- Деньги.
- Деньги? Мы вроде как неплохо зарабатываем.
- Мне нужно было больше. И срочно. Все свое я продал. Я отдам тебе, обязательно.
- Зачем тебе были нужны деньги? – У меня было чувство, что я приближаюсь к разгадке тайны.
- Я выкрутился из ситуации. Деньги я тебе верну.
- Мне не нужны деньги! Я хочу знать, что с тобой происходит? Могу я чем-то помочь?
- Ты уже помог.
- А сейчас?
- Все в порядке. Давид, ты не причем, у меня были проблемы, теперь они решены.
Он встал и вышел из комнаты. Больше в тот день я ничего не добился, и сексом мы занимались без вдохновения. Но я был уверен, что узнаю правду. Это был теперь только вопрос времени.
После концерта в Бремене он подошел ко мне сам и рассказал всю свою историю, то, что он скрывал от меня и ото всех. Линке рассказал, где он был в ту ночь, кто у него был первый, и что у него случилось с Рикко. Линке рассказывал мне подробности своей жизни тихим, спокойным голосом, но я чувствовал, что он испытывает облегчение от того, что наконец-то может с кем-то поделиться.

13
- С чего начать?
Я, как обычно, тупо ответил:
- С начала…
Почему у меня получается быть остроумным с кем угодно, только не с Линке? И никогда не выходит его переспорить или настоять на своем?
- Сначала… - Линке задумался. – Хорошо. Сначала. Первым у меня был парень, с которым мы вместе играли в гандбольном клубе. Он был старше. Я тогда уже знал, что предпочитаю мальчиков девочкам, но опыта не было, не выйдешь же на улицу и не скажешь: "я – гей, хочу встречаться с мальчиками!" Ты сам знаешь, где у нас в городе гей-клуб, и какая там публика… Вот. Моего первого парня звали… Или тебе не говорить, как его звали? Хотя я не представляю, что ты поедешь его искать и разбираться с ним, правда, Давид? Ты будешь молча страдать. Как это меня бесит в тебе! Ладно. Он многому меня научил, а потом свалил из города. Я тогда понял, что тоже нужно уезжать из этой д

Наши ночи были прекрасны
слеш
Давид/Франк (вернемся к истокам)
Саундтрек: Du Schweigst

На этот раз ничего запредельного в плане секса. Читать можно всем. С моей точки зрения.
Идеей фика послужил замечательный фильм, названия которого я все равно не помню, но кто угадает, тому *хочет сказать «ромашка»* ы, не знаю, что тому, придумаю.
Подсказка: фильм неполнометражный, его поставил мой любимый немецкий режиссер.
Отдельно по пейрингу. Хотя пейринг Давид/Линке мне ужасно нравится, но долго подумав, я все-таки вернулась к Франку, потому, что он больше всего, как мне показалось, подходит в этот фик. Не знаю почему, но с голубыми глазами герра Циглера у меня ассоциируются романтические встречи и всякие нежности.

________________________________________________

Когда Давид приехал, окно уже было открыто. Видимо, мать проветривала комнату и забыла его закрыть. Свежий воздух – это просто замечательно после душных гримерных, неуютных гостиничных номеров и вечеринок с запахом марихуаны. Поэтому он не стал закрывать окно.
На следующее утро, после завтрака, Давид возвращается в комнату и решает поиграть на старом пианино, своем верном друге, за которым он готовился ко всем важным конкурсам и прослушиваниям.
Давид играет, повторяет уже найденные отрывки, импровизирует, записывает результаты в ноутбук, иногда отвлекается, чтобы проверить почту, зайти на любимые сайты или просто побродить в Сети. Он абсолютно один, чего не было очень давно. Окружающее пространство и время заполнены только его музыкой, мыслями и мечтами. Внешность значения не имеет, и он не бреется этим утром. Старая удобная футболка, любимые штаны. Только одна интимная деталь напоминает о том, что сидящий за пианино парень кому-то принадлежит – трусики в виде слоника со вместительным хоботком. Подарок, сделанный совершенно случайно самым дорогим человеком. Трусики постоянно вместе с хозяином в поездках по всей стране и даже за ее пределами, они напоминают о любимом. Так важно одеть именно их сегодня, подтвердить самому себе, что я все помню, я люблю, несмотря ни на что, и скоро мы снова будем вместе.
Музыкальные эксперименты продолжаются еще полчаса. А потом мобильный звонит припевом к Du Schweigst, и Давид бросается к своей Nokia.
- Давид, это я, Франк. Ты слышишь меня нормально?
- Да, слушаю.
- Как у тебя дома? Все в порядке?
- Закатили праздничный обед в мою честь.
- А у моих годовщина свадьбы, так праздновали дома, потому что со мной нельзя идти в общественные места, ты же понимаешь…
- Да, с общественными местами у нас теперь большие проблемы…
- Послушай, Давид, я не за тем звоню… Что хотел сказать… Твое мнение, как ты отнесешься…
- Говори, я слушаю.
- Раньше я не мог заснуть без тебя, а теперь не могу остаться с тобой наедине. Наши ночи были прекрасны, только теперь я стал бояться рассветов… Что ты скажешь? Все закончилось, или есть еще шанс? Но ты всегда молчишь и уходишь от ответа, твое молчание убивает, медленно меня убивает…
Давид нажал кнопку отбоя, сел на кровать и застыл в этом положении. Мысленно он повторял про себя сказанное Франком. Повторял раз за разом, пока слова не смешались в его голове и не потеряли смысл. Тогда он начал вспоминать, как начались их отношения. Как продолжались… Он пытался понять, что сделал не так, где ошибся, стремясь во что бы то ни стало удержать любимого…

Давид
________________________
Ты был уже в составе группы, и мы готовились к завоеванию мира. «Нашей ночью» стала ночь 2 октября прошлого года. Да, между нами сразу проскочила искра, как говорят, но признаться себе, что стоит рискнуть, иначе сойдешь с ума от неизвестности, было трудно. Он натурал. Я гей. Между нами может быть только крепкая мужская дружба. Эти три предложения были моей мантрой. Повторял ее постоянно, чтобы не сойти с ума. Но потом я поднимал голову, и ты стоял передо мной, глядя в упор бездонными голубыми глазами, и мое сознание уплывало, хотелось броситься на шею, целовать до умопомрачения, опуститься на колени, расстегнуть ширинку… Было тяжело.
Мы подружились, я успокаивал себя этим. Не любовник, но лучший друг. Наивно полагал, что ты ничего не замечаешь. Проходили дни, недели, мы репетировали, ездили по стране, продвигали себя, выступали. Писали альбом. Музыка текла из меня рекой, как и сперма ночью в душе.
Ты пел, я играл. Слушал твой голос, тонул в нем. Брал демо-записи сольных вокальных партий и заслушивал их до дыр. Восхищался мускулатурой. Старался, чтобы мои глаза не сияли, когда ты входил в комнату.
Наша ночь началась очень просто. Ты старался вести здоровый образ жизни и не напивался до состояния нестояния на вечеринках. Либо пытался с кем-нибудь пообщаться, преимущественно, с девчонками, либо уходил. Я же либо пил, видя твою руку на женской попе, либо уходил в самом начале, чтобы не портить себе нервы.
В "нашу ночь", как мы ее стали потом называть, ты пошел один на чердак. Я не удержался и пошел за ним. Как друг. Нашел тебя на крыше дома, сидящим на старом диване, исполняющим роль траходрома для всех желающих. Девушки поблизости не было, что само по себе было многообещающе.
Я подошел, спросил, как дела. Ты предложил присесть. Мы говорили обо всем, о чем только можно. Делились своими идеями и переживаниями. Не часто парни так откровенны, мы не любим рассуждать о чувствах. Я спросил, почему ты рассказываешь именно мне. Ответ был простой и короткий:
- Ты же меня любишь.
Я остался сидеть с открытым от удивления ртом. Ты смотрел на меня и улыбался. Потом добавил:
- Ничего на тебя не действует, молчишь и притворяешься, что ничего нет. Ни приревновать тебя не могу заставить, ни вынудить признаться. Придется сдаваться первому. Я люблю тебя, Давид. Мечталось, что ты будешь меня соблазнять, а ты…
Вот так, я выставил себя полным идиотом. Но дальше все было замечательно. Мы любили друг друга, и не только по ночам, это было прекрасно. Каждый раз, когда ты выходил из ванной в одном еле державшемся на бедрах полотенце, я смотрел и в который раз восхищался красотой твоего тела. И неизменное полотенце как элемент интриги и игры. Спереди полотенце всегда к этому моменту уже выгибалось, обрисовывая скульптурной красоты бедра, но скрывая потрясающий член, что каждый раз казалось мне несправедливым, и я бросался к тебе стягивать дурацкую тряпку. Ты говорил, что балдеешь от похоти, которую видишь в моих глазах в такие моменты.
В первый раз все было замечательно. Я окончательно понял, что нас придумали друг для друга. Помню все, до мельчайших деталей. Как я мог обмануться и считать тебя натуралом, сейчас не могу понять, все в тебе, Франк, кричало об особой мужественности, которая сильнее стереотипов, такие мужчины не могут удовлетворяться женщинами, им нужны другие мужчины.
Мы были вместе, шло время. Проходили дни, недели, мы репетировали, ездили по стране, продвигали себя, выступали. Дописали альбом. Нашли себе продюсеров и обновили состав группы. Я продолжал писать музыку, только теперь ты знал, кому я посвящаю все написанное…
С приходом популярности многое изменилось. Но я был уверен, что мы продержимся вместе. Да, секс стал более экстремальным, тебя тянуло на эксперименты, мы иногда ссорились, но это нормально, ровных отношений не бывает, всегда в чем-то даже самые любящие люди не сходятся.
Эта дебильная идея с девчонкой, в которую ты как бы влюбился. Интервью в газете. Я заревновал страшно. Но ты убеждал, что нет повода, что девушки для тебя – пройденный этап, что ты меня любишь, и это работа, ничего больше, никаких эмоций к ней ты не испытываешь… Я верил. Оказывается, не надо было. Или дело в другом?

___________________________
Прошло всего лишь пару минут между двумя звонками. Давид пришел к выводу, что Франк бросает его. Вот так, по телефону. Как будто он не заслуживает уважения и с ним можно так поступать. Жить не хотелось.
Снова зазвучала Du Schweigst. Теперь Франк скажет, чтобы я отдал все личные вещи, которые он мне подарил, думал Давид. Он ответил на звонок.
- Да.
- Ты чего трубку бросаешь? Или сбой в сети? Так, где я закончил… Раньше я не мог заснуть без тебя, а теперь не могу остаться с тобой наедине. Наши ночи были прекрасны, только теперь я боюсь просыпаться… Все закончилось, или есть еще шанс? Но ты всегда молчишь и не отвечаешь, твое молчание медленно убивает меня… Это главная мысль, я по ходу переделываю. Дальше развиваем тему. Вот, сегодня с утра набросал. Но рифма не получается, хоть убей! Ладно, отдам Тимо, он срифмует все, что угодно. Ну, как? Тебе понравилось? Давид? Отвечай, тебе понравилось? Может, еще раз повторить?

DIE PHANTASIE (ФАНТАЗИЯ)

НЦ-17

От лица Давида

Он вышел из душа, не было слышно шума воды. Франк в своей комнате. Если тихонько подойти, посмотреть, может он не закрыл плотно дверь, я умею ходить бесшумно, если очень надо…
В ванной стоял запах геля для душа, которым он пользуется, и которым теперь пользуюсь я, когда его нет рядом. Влажное полотенце аккуратно было повешено на сушилку, душевая кабинка была чистой, ванную можно снимать для журналов. Никогда не любил педантичных людей, а сейчас сам готов все вещи раскладывать по полочкам и не разбрасывать одежду на пол. Готов и на большее, лишь бы мои старания оценили.
Комната Франка… Почему же он выбрал меня? Он мог снимать сам квартиру, мог вообще жить в гостинице, нам не так часто выпадают выходные, и в большинстве случаев он все равно едет в свой Хайдельберг к родным. Линке не захотел пожертвовать своей свободой, Юри живет с родными, Ян тоже, Тимо перекантовывается, где получится, то у кого-то из нас, то у девчонок, остался я со своей студией – убежищем талантливых музыкантов. Какая была радость – поселится одному. Никаких криков, шума, гостей (только если сам позову), можно играть, спать, сидеть в Интернете и, конечно, любить себя, сколько захочется. Последний пункт был с некоторых пор особенно для меня важен. Надоело, что невозможно расслабиться в ванной, что могут застукать в самый неподходящий момент, надоели шутки родителей о том, что мальчик вырос. А когда отчим, слегка перебрав, заявил, что можно наведаться в секс-шоп и купить куклу (молчит и знает, когда нужно открыть рот), я не выдержал. Знал бы он, как часто я туда хожу, причем не только за порнушкой, ее я больше скачиваю, и не совсем ту, которую привык смотреть он сам, как за совсем другими предметами. И началось это довольно давно.
Так до сих пор и не знаю, как себя точно называть – геем или бисексуалом, и к кому меня тянет больше. Не уверен, что существует четкая граница между нормой и извращением. Каждый выбирает свой путь, в определенных обстоятельствах мы все способны на поступки, выходящие за рамки наших понятий о своей сексуальности. Но, уверен, для меня все началось с женщины и женщиной закончится. Хочу детей, хочу семью, крепкую и дружную. Но только потом, не сейчас, когда исполнится лет 35, пока я ищу себя, раскрываю тайны своего тела, исследую новое, мне это нравится. Иногда становится не по себе, мои фантазии перерастают в одержимость. Повезло мне или нет, что от природы моя простата – такая маленькая королева, которая требует постоянной ласки и может довести своего хозяина до потери сознания?
Тайну, не известную даже мне самому, открыла девушка. Она была из любительниц поласкать мальчикам попку. Однажды она разошлась и вместо привычных поглаживаний и покусываний решила исследовать глубину моей дырочки. Я и так был уже на грани оргазма, а ее манипуляции, умелые, довольно-таки, видимо, она уже делала такое, но не знала, понравится мне или нет, довели меня до потрясающего финала, я не испытывал такого никогда. После моих откровений она взялась за дело с большим энтузиазмом и научила меня многому. Моя ранее абсолютно бесполезная для секса попа стала играть первую партию в наших любовных концертах.
Оставаясь в одиночестве, я хотел испытывать такое же удовольствие, тянуло попробовать самому. И, решившись, смазав мылом палец, я начал заниматься тем, чем потом занимался не один раз и занимаюсь до сих пор – удовлетворять себя анально.
Эта же девушка мне сказала – у тебя такая чувствительная задница, тебе надо попробовать с мужчиной. Я был в шоке, а как же наши отношения. Но она ответила, что обожает быть наблюдательницей при таком сексе, а если ей позволяют присоединиться, то ее любимый способ – когда член ее мальчика в ее вагине или попе (по его выбору), одновременно его самого трахают сзади. То есть, ему получается с двух сторон, двойное наслаждение. Она с таким удовольствием описывала мне весь процесс, что я очень сильно возбудился, картина, нарисованная моим воображением, была живой и яркой, безумно эротичной. Моя девчонка замолчала и указала на мой член. Ты этого хочешь, сказала она. Нет, ответил я, смотрю на твои груди… Не ври, засмеялась она, мои груди тебя никогда не интересовали, вот моя задница!… ты би, как и я, ты хочешь мужчину, хочешь узнать, как это, когда тобой обладают, когда тебе в зад засовывают огромный хуй, ты хочешь подчиняться, хочешь быть игрушкой для его удовольствия, все это видела в тебе с самого начала, таких, как ты, Давид, я и ищу…
Я не мог спать, когда вернулся домой от нее. Мне стали понятны ее странные замашки: она могла накрасить меня, якобы для пробы, как будет смотреться помада или тени, ведь у нас были одинакового цвета глаза, один раз в шутку заставила меня одеть юбку, в другой раз – чулки в сеточку, на моих худых ногах они смотрелись ужасно, но я помню ее загоревшиеся глаза, она тогда кончала особенно долго, как могут кончать только женщины, мужчинам этого не дано.
Если до ее рассказов я думал, что абсолютно гетеро, просто это такая игра, то теперь мои глаза открылись. Все мое детство и последние годы, вообще, всегда и везде мальчишки подкалывают друг друга, играют в дурацкие игры на гомосексуальную тему вроде «схватить за яйца», кричат «ты – пидер!» Я всю жизнь отличался тем, что реагировал на эти подколы и прикосновения по-особенному. Мне либо было очень стыдно, либо хотелось, чтобы Тимо, Херст, Кай или кто там это был, не отпускали руку, с возрастом стал возбуждаться. Находил тысячу отговорок, что бы это все значило. Со временем научился отшучиваться и избегать этих шуток. «Оставь Давида в покое, а то он распереживается и не сможет сыграть даже гамму! Шлепать его по заднице имею право только я, как лучший друг!» - был любимый прикол Тимо. Что бы они не кричали друг другу, насчет меня мои друзья оказались совершенно правы.
Открыв свою тайну, точнее, признавшись самому себе, что я хочу заниматься сексом с мужчиной, я столкнулся с кучей проблем. Не скажу, что моя семья была очень консервативной, но гомосексуальность считалась чем-то вроде тяжелой неизлечимой болезни, геев было принято жалеть, глупые запутавшиеся существа непонятного пола… Я рос в этой атмосфере и жил по принципам, внушенным с детства. Поэтому правду о себе так тяжело было принять. Я теперь как они, отверженные, презираемые геи. Прошел год, с той девочкой пришлось расстаться, потому что не хотел экспериментировать под ее чутким руководством. Был 2005 год. Я ни с кем не встречался, готовился к конкурсу, погрузился в музыку с головой, так, что даже мать начала робко спрашивать, Дави, сынок, а где та твоя девочка? Или: а вот сегодня с тобой приходила девушка, вы встречаетесь? Шутка ли, год один, когда все вокруг, газеты, журналы, телевидение, кричит о сексе, и везде спорят, сколько раз в неделю норма, и когда начинать половую жизнь. Мама наверное думала, что у меня она и не начиналась. Всю свою сексуальную энергию я направлял в музыку.
Я выиграл конкурс и попал в тупик. Нужно было что-то решать. Где-то слышал, что когда убегаешь от погони, больше ничего не имеет смысла. Так я бежал от самого себя. Погони нет, что дальше?
Ответ нашелся сам. Я продолжал тайком игры с собственным анусом, но этого было мало. Искать встреч боялся: в нашем небольшом городке все геи были наперечет, и встречаться ни с одним из них не хотелось. Под видом увлечения Веб-дизайном засел в Интернете. Узнал много нового, но чтобы найти мужчину, нужно было ехать в другой город. В Ноймюнстере ловить было нечего.
Один раз, это было в пятницу, мы пошли с ребятами в клуб. Глядя, как Тимо зажигает со своей новой подружкой, я еще раз похвалил себя за предусмотрительность: никогда не рассказывал другу о своих проблемах. Эту тайну я хранил ото всех. Немного потанцевал, немного выпил, потусовался с парнями, все разговоры крутились вокруг нашей доморощенной группы, какими мы станем знаменитыми, и чем больше все напивались, тем круче становились претензии. Многое стало реальностью, только у Яна пока нет своей звукозаписывающей студии, Линке не купил замок в Англии, а Тимо не переспал с Анджелиной Джоли. Дышать было уже нечем, я не курю, решил выйти на улицу. Возле входа толпился народ, Луиза Вайсманн опять ссорилась с Каем, он называл ее шлюхой за то, что она целовалась с Бруно, Хильда Грюбер и Анни Хансен, вечные соперницы, убивали друг дружку взглядами, в общем, все было, как обычно, те же персонажи, в том же месте, в то же время.
- Ты играешь в этой группе, «Паник»? – спросили меня откуда-то сбоку. Я обернулся и увидел парня, который сидел все время, пока мы были в клубе, за одним и тем же столиком один и изредка пялился на нас. Вот оно! Слегка выпив, я перестал логично рассуждать и подумал, что это агент по поиску молодых талантов, он услышал про нас, такую замечательно талантливую группу из Ноймюнстера, и пришел предложить нам контракт. Его следующие слова подтвердили мою догадку.
- Я бы хотел с тобой поговорить о вашей музыке, давай это сделаем наедине, тут слишком шумно.
- Да, супер, поехали куда-то в другое место!
- Нет, можно просто поговорить в машине.
- Без вопросов, согласен.
Я был согласен на все. Как ни странно, он оказался именно тем, кем я его считал. Он сказал, что его зовут Андреас. Я почему-то ответил, что по-английски это имя будет Эндрю, и что оно мне очень нравится. Андреас улыбнулся. Он начал расспрашивать о нас, о музыке, которую мы играем, был удивлен моим музыкальным образованием и победам на конкурсах, вопросы шли один за другим, я отвечал честно и подробно. Потом он замолчал и задумался.
- Ты, конечно, знаешь про Токио Хотель?
- Я же живу в Германии…
- Как профессиональный музыкант ты понимаешь, что их музыка не стоит восторгов, посредственный поп-рок. Их фишка – этот чертов мальчишка, где же они его откопали! Вам надо придумать что-то такое, что-то особенное, музыку ради музыки сейчас уже никто не слушает. Людям, а именно маленьким девочкам, нужен секс. Ты можешь дать им секс, а, Давид?
В тот момент я был готов дать кому угодно что угодно ради перспективы добиться признания и стать знаменитым. Поэтому, когда Андреас притянул меня к себе и усадил на колени, мне казалось это абсолютно естественным, я думал только: вот, сейчас ЭТО произойдет!
Все вышло совсем не так, как я мечтал, и после произошедшего я надолго закрылся в себе и решил больше не рисковать так сильно. Андреас вывел меня из машины, закрыл ее и повел меня к стоящим рядом зданиям, то ли гаражам, то ли недостроенным домам. Место было глухое, нежилое, промышленная застройка на краю города. Мы шли в темноту, и с каждым шагом я все больше и больше трезвел. Что я делаю? Зачем я пошел с ним? Но со страхом нарастало возбуждение. Мой спутник был высоким крепким парнем лет 25, предвкушение, что через пару минут его, надеюсь, большой член будет в моей попе, было очень сладким. Страх боролся в моей душе с похотью, а я шел за Андреасом, пока он не остановился, довольный тем, что мы зашли куда-то в полную темноту. Он прижал меня к стене ближайшего здания. Диспозиция меня не устраивала, мечталось о кровати, даже в машине было бы лучше. Почему-то я подумал, интересно, а этому Биллу тоже приходилось через такое проходить? Да, многим приходилось. Если даже любимый бабушкин французский актер Ален Делон шел на секс с мужчинами ради карьеры, то я в неплохой компании…
Меня обволакивал запах туалетной воды Андреаса, он прижимался ко мне, гладя мою спину, бедра и попу. Я опирался о стену, боясь, что упаду от всех этих переживаний и ощущений. Андреас потянул вверх мою толстовку, я не хотел раздеваться, боясь, что потом не найду вещи в темноте. Рука потянулась к моей ширинке и медленно расстегнула ремень, расправилась с молнией и джинсы соскользнули вниз, за ними вниз поехали трусы, зацепившись за член, стоявший со времен разговора в машине, и я остался стоять прижатый горячим мужским телом к стене, с голой попой и членом, готовый отдаться. Эротичность момента доводила меня до обморока. Все бы отдал, чтобы посмотреть на себя со стороны – беззащитный подросток в руках коварного соблазнителя стоит с оголенным задом и возбужденным членом, а его мучитель готовит свой пыточный инструмент.
Андреас еще немного поводил руками по моим бедрам, ребром ладони провел по разделительной линии, легонько надавил большим пальцем на дырочку. Я дрожал, сейчас, совсем скоро. Что у него с собой было – какой-то крем или лубрикат, он начал смазывать мой анус, засовывая палец, потом два, поразившись легкости, с которой они входили, Андреас решил, что я активно использую свою попу, и ринулся в бой. Я не заметил, как он вынул свой член, но мгновенная боль меня потрясла. Зная себя, я давно научился делать то же самое без боли, но я не учитывал разницу между пальцами и членом. Смотря каким, конечно, но мои надежды оправдались, и размер оказался самым замечательным. Все проходит, и боль прошла, сказалась постоянная тренировка. Мне казалось, что он протыкает мне все кишки до горла, такую скорость он взял. Мне стало нравится с того места, когда Андреас вспомнил, что я живой и тоже хочу кончить. Он начал меня поворачивать и встряхивать, насаживая на свой член под разными углами, перестал погружать член на всю глубину и заставил головку двигаться в небольшом пространстве сразу за анусом, пока не добился ответного стона с моей стороны. Пошло веселее. Я осознал, как скучно дрочить, даже самыми изысканными способами, намного приятнее и удобнее, когда тебя трахают – ни забот, ни проблем – лежи (стой, сиди) и получай удовольствие. Андреас двигался как отбойный молоток в моей попе, на каждом ударе задевая простату и принося мне новую порцию блаженства, пока удовольствие не стало постоянным, а я не почувствовал, что кончаю, и кончил, совершенно фантастическим образом, со всей полагающийся акустикой типа стонов и криков. Пришел в себя от холода, была весна, ночи еще не потеплели. Я стоял на коленях, держась за стену. На подгибающихся ногах встал, натянул трусы и джинсы, и пошел, как мне казалось, к машине.
- Ты куда, идем!
Оказалось, я пошел не в том направлении. Андреас развернул меня и повел обратно. Блаженство еще не успело из меня выветриться, и я был переполнен чувствами и нежностью, хотелось поцеловаться. Полез к нему со своей нежностью и был послан на хуй.
- Все, не лезь, или ты еще хочешь? Нет, потом, сейчас мне пора уезжать. Я даю тебе свой номер мобильного, звони, дай мне свой, и вообще, всю информацию про тебя.
Я послушно диктовал свой номер, адрес, все, что знал. Свой же номер Андреас записал на упаковке презервативов. Мне показалось это странным, а где его визитка? Солидный человек и без визитки.
Он отвез меня, куда я попросил, недалеко от дома, чтобы не вызывать подозрений. Я начал ждать звонка как влюбленная фанатка. Мама успела обрадоваться, что у меня появилась девушка. Но никто не звонил, не приезжал, не звал меня в новую жизнь. Кто он был на самом деле? Никогда больше его не видел.
Когда пришла известность и популярность, я не был удивлен этому, но точно знал, что никогда ради карьеры торговать своим телом не буду. Иммунитет к таким вещам был получен на всю жизнь.
Жизнь закрутилась неимоверно интересная. Меня устраивает абсолютно все. Еще готовясь к музыкальной карьере я ожидал перемен, связанных с ней – гастрольные туры, ночевки в гостиницах, отсутствие времени на семью. Музыка, меня интересовала только музыка.
С сексом проблем не было. Я больше не хотел рисковать, и поставил себе запрет на случайные связи. Но и знакомиться было негде и некогда. Всегда вокруг были люди. Поэтому я и переехал в отдельное жилье, снял студию. Теперь мне никто не мешал расслабляться так, как мне хотелось: с анальными вибраторами, шариками, затычками, кружевным бельем с разрезами. Позировал сам себе для эротических фото, а потом извращался над этими фотками как мог в Фотошопе. Много переписывался по Интернету, пробовал виртуальный секс. Мне было нескучно одному. Совсем наоборот. Пока в дело не вмешался Франк.
Почему именно он так меня зацепил? Почему люди влюбляются не в тех, в кого надо, а в тех, в кого нельзя совсем? Он натурал, насколько я знаю, и причины всех его поступков мне понятны, но мне хочется верить в невозможное. Начинаю слышать подтексты, намеки, знаки в обыденных вещах, во взгляде, в повороте головы, в случайных прикосновениях… Как соблазнить натурала?
Мне снятся сны, в которых я занимаюсь сексом с Франком. Большинство из них довольно банальные, но два особенных сна я запомнил на всю жизнь.

Сон №1
Если бы хоть кто-то из парней увидел мой сон после вечеринки в Берлине… Да, я хороший конспиратор, мне можно идти в шпионы. Или в дипломаты, умею не выдавать свои чувства.
Это был сон из разряда «как в жизни». Помню, что, проснувшись, долго не мог придти в себя, настолько он казался реальным.
Мне снилось, что мы сидели вчетвером в комнате: Тимо, Линке, Франк и я. Где были Ян и Юри, неизвестно. Линке играл гитаре, Тимо пытался дописать текст и подпевал, Франк пил пиво и присоединялся в нужных моментах. Потом неожиданно Линке говорит, ухмыляясь, как он может: а, давайте, трахнем Давида? И как в любом сне, все происходящее кажется нормальным, я думаю, супер, наконец-то что-то интересное. Я встаю с дивана и начинаю раздеваться, поднимаю край рубашки, медленно, как стриптизерша, расстегиваю брюки, медленно стягиваю трусы, беру в руку член и показываю парням. Мой эксгибиционизм неистребим. Потом как-то сразу я уже на кровати, кровать из фильма, который я недавно смотрел, шикарная, с шелковым бельем. Лежу на спине, подтянув ноги к груди, свесив голову с кровати для максимально продуктивного отсоса. Моя дырочка открыта вниманию всех присутствующих, никакой одежды на мне уже нет. Франк сидит у меня в ногах, Тимо справа, Линке слева, все голые, у всех эрекция. Франк методично смазывает свой член, а потом и мой анус лубрикатом, мои руки тоже в смазке, я провожу рукой по члену, еще больше возбуждаясь. Тимо и Линке спорят, кто первый меня будет трахать в рот, решают, что по очереди, шутливо шлепают друг друга по попе, Тимо ласкает Линке яички, тот стонет, прикрыв глаза, потом поворачивает Тимо задом к себе и нагибается к его дырочке, принимаясь ее вылизывать, но побывать внутри ему в моем сне не суждено… Тимо стонет от удовольствия и подрачивает, потом, перевернувшись на бок, он раздвигает руками половинки своей попы, чтобы Линке было удобней, тот на секунду отрывается, берет свой член в руку и проводит головкой по только что вылизанной им дырочке. Приподнимаюсь, опираюсь на локти и наблюдаю за ними, вот как, и не догадывался… Франк тоже смотрит на них, улыбается мне и входит. Во сне все идеально, никаких болей, вот его член уже поглощен моим анусом, Франк безошибочно находит мою простату, все мое тело охватывает блаженство… Линке отрывается от ануса Тимо, подбирается ко мне: эй, мы забыли про Давида, сделаем ему и нам хорошо! Линке целует меня в губы и я отвечаю. Тимо поддерживает меня за плечи. Как хорошо, меня все любят, втройне сладко… Линке опускает голову к моей груди и целует соски, потом покусывает, потом лижет и сосет, то левый, то правый, пока они не набухают и не начинают побаливать. Тимо отталкивает Линке: смотри, что я сделаю! Линке понимающе ухмыляется, берет член Тимо в рот и медленно облизывает, глядя на меня. Тимо говорит, хватит, вынимает член и начинает водить им по моему лицу, как шелковой перчаткой, я облизываю головку, когда она оказывается возле моего рта, заглатывая член с каждым разом все больше. Теперь обойден Линке, он отпихивает Тимо и засовывает мне в рот свой член без всяких фантазий. Я могу только массажировать горлом его инструмент, он трахает меня сам, не получается все делать одновременно: сосать Линке, подмахивать Франку и дрочить самому. Но мой член захватывает умелая рука – Франк решает мне помочь получить удовольствие, как будто мне мало, я в нем купаюсь со всех сторон… Линке кончает, я проглатываю сперму, и его место занимает Тимо, который со старта принимается ебать меня в рот. Я не выдерживаю его темп, мне тяжело дышать, задыхаюсь на грани оргазма, мое тело мне уже не подчиняется, оно двигается само, подстраиваясь, стремясь получить максимальное удовольствие. Все как в тумане, Тимо решает кончить по-другому, в другую дырку, он прогибает Линке, член которого снова стоит, и без подготовки входит в него. Они рядом со мной, перед тем как кончить, я вижу, как Тимо яростно ебет Линке… Я умираю, задыхаюсь, падаю…
Проснулся весь в поту, на мокрой от собственной спермы постели. Всю неделю не мог смотреть в глаза парням, было стыдно за свои фантазии.

Сон №2
Второй на всю жизнь запомнившийся сон приснился два месяца назад, за его содержание мне стыдно перед самим собой.
Начало этого сна я не помню, яркие картинки пошли с момента, когда я понял, что пора переодеваться. Передо мной лежали женская школьная форма (белая блуза с галстуком, клетчатая юбка), белые чулки, кружевные трусики и туфельки. Во сне необычное кажется естественным, и я как ни в чем ни бывало, принялся одеваться. Дальше я смотрел на себя в зеркало – оттуда глядела симпатичная худенькая школьница с длинными черными волосами. Что дальше? Хорошо, что во сне не знаешь, что произойдет дальше…
В дверях комнаты стоял Франк в красивом костюме. Он выглядел очень серьезным. Он стал говорить со мной, я отвечал, как будто знал, что следует отвечать.
- Мария, ты опоздала сегодня.
- Да, отец.
- Ты не выполнила домашнее задание. Где ты была?
- Я гуляла с подругами…
- Гуляла? То есть, ты ослушалась меня? Ты знаешь, что случается с теми, кто меня не слушает?
- Да, отец.
- Тогда иди сюда и наклонись.
Я подошел к Франку, лицо которого было абсолютно непроницаемо. Спрашивал его взглядом: что мне делать? что с тобой? Он молчал и ждал моих действий. Я повиновался, догадываясь, что сейчас произойдет. Наклонился, положил локти на край кровати и выставил зад, поднял подол юбки. Мой член встал. Происходящее возбуждало меня. Обернулся посмотреть, что будет делать Франк, и получил удар плетью по попе и бедрам. От неожиданной боли я застонал.
- Я не говорил, что ты можешь оборачиваться, тебе было сказано наклониться.
Спокойный невозмутимый голос Франка показал мне, что все серьезно, и лучше делать, как он приказывает.
- Ты ослушалась опять, девочка, ты будешь наказана вдвойне. Спусти трусики.
Кровь прилила как к моему лицу, так и к моему члену. Как много мы про себя не знаем… Все-таки она была права, та девчонка, мне нравится подчиняться и служить чужому удовольствию, нравится чувствовать боль и отдавать себя в руки более сильного, который возьмет на себя ответственность за мое удовольствие…
Медленно я стянул с себя трусики, обнажая готовую к наказанию попу.
- Так лучше. Теперь раздвинь ягодицы.
Он же не будет бить …там? Удары посыпались один за одним, методичные, ритмичные, уверенные, мой несчастный зад болел, но каждый удар молнией отзывался с паху, заставляя член подниматься, пока он не достиг своего максимума. Он стегал меня своим кожаным ремнем, как делал бы строгий отец. И, в конце концов, ремень попал на чувствительную кожу вокруг ануса, заставив меня застонать еще громче, чем я снова вызвал неудовольствие своего господина. Я получил около 40 ударов, каждый казался бесконечным, боль была уже невыносима, попа горела, меня тошнило, я был весь в поту, но эрекция не пропала. Франк нанес следующий удар. Он пришелся по мошонке, я чуть не потерял сознание, все плыло перед глазами. Что же дальше? Боль окружала меня, я дышал ею, она проникла в каждую клеточку моего тела, которое молило прекратить мучения с такой же силой, как прекратить и другую муку, что сосредотачивалась в моем члене. Унижение мое достигло предела: я был в полной власти человека, которого любил, я отдался ему, а он растоптал меня.
- Вот так! Теперь ты понимаешь, как важно слушаться меня? Подними свой очаровательный задик вверх.
Вверх? В надежде я повиновался, изо всех сил опираясь о край кровати. Умелая рука принялась массировать мои яички, так жестоко наказанные перед этим. Франк гладил меня по попе, лаская все части, по каким прошелся его неумолимый ремень.
- Ты же шлюха, моя милая девочка, тебе понравилось? Отвечай.
- Да…
- Громче.
- Да, мне понравилось.
Франка обхватил мой член рукой.
- А вот и доказательство. Но это не все наказание, которое я тебе сегодня приготовил.
Что это значит? Что он будет делать дальше? Я услышал, как он расстегнул молнию, не в силах сдержать любопытство, обернулся, и тут же получил еще один сильный удар.
- Ты не усвоила урок?
- Простите...
Я принялся ждать. Франк схватил меня за волосы, притянул мою голову к себе, раскрыл пальцами рот и всунул в него свой горячий твердый член. Вне себя от радости я принялся с упоением сосать, пока он не приказал остановиться. Как потом оказалось, моя слюна была единственной смазкой, которая мне полагалась в этот вечер. Перестав притворяться строгим отцом, Франк сказал:
- Ты сегодня моя шлюха, моя сладкая жопа, я буду ебать тебя, сколько хочу, куда хочу, и так сильно, как захочу. Твоя задача – выполнять все мои пожелания. Кончать, если я разрешу.
Франк поднял с пола мои трусики и завязал их тугим узлом у основания моего члена, сдавил яйца и еще раз прошелся по всему моему хозяйству ремнем. От боли эрекция немного спала. Я решил максимально расслабиться, чтобы было легче выдержать проникновение, наконец-то дождался его член, он вломился в меня, иначе не скажешь, стремясь проникнуть как можно глубже. Его хуй миновал узенькое колечко сфинктера и вошел внутрь моей прямой кишки. Меня просто раздирало от боли, слезы лились сами по себе, я стонал, правда, не забывая при этом растягивать попу, лежа грудью на кровати. Он совершенно не думал о моем удовлетворении, я был просто удобной дыркой для траханья. Франк довольно быстро кончил, мне кончить не удалось, но, войдя во вкус науки повиновения, я был счастлив, что принес ему довольствие.
Придя в себя, Франк засмеялся.
- Ты классно выглядишь, Дави! Хочешь посмотреть?
Выйдя на минуту, он вернулся с большим напольным зеркалом, поставил его сбоку от меня. Я всегда испытывал тягу к эксгибиционизму, поэтому вид в зеркале не мог оставить меня равнодушным.
- Выеби меня, Франк, только дай кончить, я не могу больше!
- Выебать? Так просто? Моя дорогая блядь, сегодня вечер непростых решений… Посмотрим, на что ты способна.
Он поднял меня с колен и усадил на край кровати. Попа болела невыносимо, но боль только подстегивала меня, усиливала возбуждение. Франк был уже полностью голый, но вместо ожидаемого горячего хуя, я увидел мягкий расслабленный член. Он не хочет меня?
- Я хочу отлить, как ты думаешь, ты можешь мне помочь?
Это слишком, есть вещи, на которые я не согласен, но выбора не было – или соглашаться или принимать удары, пока не умру от болевого шока. Я кивнул головой, соглашаясь на все. Франк снова раскрыл мне рот и вставил свой мягкий член, я машинально принялся сосать, за что Франк схватил меня за волосы и принялся бить свободной рукой, по чем попало.
- Я не говорил сосать, я приказал открыть рот! Ты выполняешь для меня роль унитаза, так делай свое дело!
Униженный до предела, я повиновался. Франк снова вставил мне свой опавший член, и в мой рот полилась его моча. Она была теплой, не настолько отвратительной, как можно представить. Глотать я не успевал и часть мочи Франка стекала по моему телу на ковер. Поссав, он стряхнул последние капельки на мои волосы и обтер хуй о блузку. Облегчившись, Франк посмотрел на мой член. Он был очень темный от переполнявшей его крови, яички поднялись, но кончить сам я не мог.
Франк снова поставил меня раком, повернув так, чтобы я мог видеть себя сбоку, и принялся щипать и поглаживать мой исстрадавшийся зад, ноги, бедра и живот. Стянул дурацкую блузу, полностью меня обнажив. Оставались только белые чулки, приводившие его в экстаз, это был его фетиш, Франк гладил мои ноги в чулках левой рукой, а двумя пальцами правой шуровал у меня в дырке. Мое сознание ускользало, волны боли и удовольствия захлестывали меня. Франк вошел в меня, подрачивая мой освобожденный член. Я смотрел в зеркало, не отрываясь, как он ебет меня, то выходя полностью, то снова погружаясь по самый корень. Выдержать эту картину я не мог и кончил, закричав и разбудив Тимо, с которым мы делили номер. Утром я буквально умолял его никому не рассказывать, а он ржал надо мной и предлагал трахнуть одну из фанаток, стоящих перед отелем.


Подобные сны, где мы вдвоем с Франком, мне снились часто, но в садистские игры в моих снах мы играли впервые. В последнее время я перешел и на групповуху. Что дальше? Буду фантазировать на тему любимого пса Франка Рекса?
Почему мне именно сейчас лезут в голову эти воспоминания? Вот она, дверь комнаты Франки. Приоткрыта. Так, еще ближе. Ближе. Тихо, главное, тихо, а то получится, что я подглядываю…

_________________________________


Давид медленно подошел к двери в комнату Франка. Нервно поправил волосы и заглянул вовнутрь. Возле кровати стоял Франк. Он был полностью обнажен. Чисто вымытая кожа его тела блестела в свете утреннего солнца. Он обернулся к Давиду. Возбужденный член Франка покачнулся, но продолжал упрямо смотреть вверх. Франк провел пальцем по всей его длине и улыбнулся Давиду улыбкой самого счастливого в мире человека.
Фантазия может стать реальностью, нужно только захотеть.

"Кола перед сном"

Я давно подозревал, что у Линке и Тимо появилось какое-то новое увлечение, о котором мне было ничего не известно. Они иногда запирались вместе, то в номере гостиницы, то в комнате, и занимались неизвестно чем. На все мои вопросы они либо отшучивались, либо говорили, что мне не понравится. Любопытство никогда меня не мучило, поэтому я довольно спокойно воспринимал ситуацию. У всех в группе были свои хобби, свои отдушины и увлечения. К тому же, я искренне считал, что они пишут новую песню и пока не хотят делиться своими идеями. Святая наивность.
Спустя какое-то время к ним присоединился Франк. На один из выходных дней все строили планы, и оказалось, что они втроем собираются провести время вместе. Что бы они там не писали, так долго сидеть с одной вещью невозможно. К тому же, если они стали приглашать Франка, то почему обошли меня? Я не выдержал и спросил:
- Как пишется? Нужна помощь или идеи?
В ответ все трое посмотрели на меня как на идиота, только Линке будто бы про себя сказал:
- Может, попробовать?
Тимо тихо ему ответил:
- Рано…
Теряясь в догадках, я поехал домой к родителям. Хотелось поговорить с парнями начистоту, почему они не подключают меня к написанию песни? Если бы я знал тогда, какую «песню» они пишут и как…
В тот вечер Тимо и Линке решили остаться у меня, нас стало четверо. Я был поглощен одной музыкальной темой, над которой работал в последнее время, и не заметил, как пролетело время. Приняв душ, лег спать, но сон не шел. Сексуальное напряжение не давало заснуть. Терпеть не могу дрочить в кровати, лучше ванная. Решив, что за полночь вряд ли кому-то сильно нужна ванная, да и парни должны понять, я пошел по коридору к заветному убежищу. Но меня заставили остановиться непонятные звуки, доносившиеся из спальни Франка. Я подкрался поближе к чуть приоткрытой двери и офигел. В свете ночной лампы я увидел, как Тимо, Франк и Линке составляют живописную композицию на кровати в стиле гей-порно. Франк был плотно занят членом Линке, а Тимо его задом: первый сосал, второй вылизывал, бедный Линке не знал куда лучше прогнуться и что выставить, получая удовольствие с двух сторон. От такого зрелища меня прошибло в пот. Господи, как они могут этим заниматься? У меня начали подкашиваться ноги, и я невольно облокотился на приоткрытую дверь, которая тут же скрипнула, тем самым выдав меня. Тимо первый обратил на меня внимание, и как ни в чем ни бывало, сказал:
- Да ты не смущайся, проходи, места на всех хватит.
Его довольная улыбка меня убила, было такое впечатление, что меня ждали, они знали наверняка, что я приду.
Он оторвался от попы Линке, медленно встал, подошел и взял меня за руку. Мы подошли к кровати, сели на нее, и он сказал:
- Посмотри на Линке, что мы с ним делаем, ты хочешь так же? Тебе когда-то делал минет парень? Поверь, девушка никогда не сделает так хорошо...
Но я не отвечал и продолжал сидеть без движения, шок был слишком сильный. Происходящее казалось нереальным. Франк заметил мое состояние, оторвался от своего дела и сказал:
- Дави, давай на мое место, лучше один раз попробовать, чем мучиться, а как да что, и так никогда не решиться. Зато будешь точно знать, твое или нет. Мы же не чужие, мы твои друзья. Направим, поможем…
Он освободил мне место, Линке лег на кровать. Меня била дрожь. Нужно что-то им ответить…
- Я не могу так сразу…
Тимо завелся с пол-оборота:
- Я же говорил, он не захочет! Это была твоя идея!
Франк принялся спокойно аргументировать.
- Он просто растерялся. Ему надо показать. Я покажу, тогда дело пойдет живее.
- Я когда-нибудь кончу, или как? – не выдержал Линке. Тимо подошел к нему и взял за руки.
Вместо ответа Франк придвинул меня поближе к месту действия, чтобы все было хорошо видно и начал урок.
- Смотри и запоминай…
Осторожно он провел вдоль ствола члена рукой, затем обхватил кожицу крайней плоти и мягко стянул ее с головки. А потом он опустился своим лицом на член, чуть сдвинул щеки, и головка члена оказалась сжатой с двух сторон. Языком он нежно обвел головку по окружности, как бы знакомясь, а потом всей поверхностью прошелся по месту крепления уздечки. Линке застонал. Тимо крепко его держал, целуя шею, губы и грудь. Франк все набирал обороты. Вместе с языком стал двигаться по стволу члена и весь рот. Губы лишь чуть-чуть прижимались к телу пениса, зато вся поверхность рта обволакивала член. Теперь я знаю, чтобы так глубоко заглатывать, нужно не закрывать глаза и смотреть вверх, но тогда я был потрясен тем, что делает Франк, как глубоко он берет и при этом не давиться. Ко рту Франк подключил руку, каждый раз, как он наклонялся, чтобы заглотать член, он оставлял только указательный и большой пальцы у основания, вынимая, возвращал в рабочее положение всю пятерню. Свободной рукой Франк мял Линке яички. Из уголков его рта уже текла смазка. Линке был на пределе, Тимо отпустил его руки, и он тут же схватил Франка ими за голову, сильно вдавив к себе в пах.
- Давай, соси его сильнее… - стонал Линке.
Подняв голову, я увидел, как Тимо стал водить своим членом по губам Линке.
- Высунь язык, - сказал он, и стал слегка постукивать членом по языку Линке.
Член у Тимо очень красивый... правильной формы с большой головкой, все 20 сантиметров в длину. Линке зажмурился и пытался отворачивать лицо, но было очевидно, что ему это нравилось, по его телу прошла дрожь, он стонал и был на грани оргазма. Его голос заглушал член Тимо, который он просто впихивал Линке в рот.
Я как завороженный смотрел, как один из моих лучших друзей почти кончает в рот еще одному моему лучшему другу. Мое собственное тело предало меня – член стоял. Франк остервенело отсасывал Линке. Я попытался отодвинуться, но парни раскинулись на всю кровать. Уйти я не мог, не было сил, а желание оказаться на месте Линке заставило меня подчиняться явно намного более опытным ребятам. Тимо крикнул:
- Иди ближе, посмотри!
Я машинально пододвинулся к нему. Член Тимо скользил по языку Линке. Первый раз в жизни я увидел стоячий мужской член всего в нескольких сантиметрах от своего лица. Меня накрыло непонятное чувство при виде того, как упругий член одного парня облизывает другой, и оба – мои друзья, люди, с которыми я знаком уже очень давно. Перед глазами у меня все поплыло, и я даже не заметил, как мой язык потянулся к языку Линке, как Тимо стал впихивать свой член прямо между наших языков. Я не мог остановиться, начал облизывать головку и она оказалась уже у меня во рту. Я опомнился, когда понял, что кончаю сам. Я одернул голову от члена, но меня остановила рука Тимо, который уже быстро-быстро дрочил.
- Вот... я спускаю, держи его…
Не знаю почему, но я открыл рот навстречу его члену, и тугая горячая струя ударила прямо мне на язык, потом вторая, слабее третья. Сперма текла с моего языка прямо в открытый рот Линке. Наши лица были все в сперме, и он в экстазе слизывал ее с моего лица и губ, а Тимо продолжал тереться членом о наши лица. Линке трясло, как будто он был в лихорадке, он выгнулся на кровати, не контролируя себя в сумасшедшем оргазме.
Когда я окончательно пришел в себя и понял, что все-таки произошло, мы лежали по разным краям большой двуспальной кровати. Я приподнялся, голова слегка гудела, и приятная нега разливалась по всему телу. Стащил мокрые от спермы трусы, бросил на пол, посмотрел по сторонам и увидел Франка, который довольно ухмылялся.
- Тебе ведь понравилось? Да ты не переживай, ведь ничего такого не произошло, они уже давно так развлекаются, я вот недавно решил присоединиться, так теперь оторваться не могу, хотя поначалу такая же, как у тебя, реакция была. Потом парни догадались подлить мне в колу возбудитель, и уже через полчаса я потерял невинность. Сейчас уже вошел во вкус и не представляю, как можно отказываться от такого удовольствия…
- Давид, ты не думай, мы по очереди, не всё же Линке. Он любит конечно полежать и порасслабляться. Тебе тоже достанется. Кстати, подлить тебе химию была его идея, – подключился Тимо.
- Да-да, - сказал Линке, лежа рядом в бесстыжей позе, с раскинутыми ногами, выставив свой мокрый опавший член. - А ты в попку не пробовал? Это просто супер. Сначала немного больно, но потом, вот увидишь, тебе понравиться. Не хочешь попробовать? Я тебе помогу, обожаю анал. Может, у тебя тоже чувствительная попа? Тут не узнаешь заранее, надо пробовать.
- Точно! – подал голос Тимо, лениво потягиваясь.
- Давай, Давид, не бойся. – Франк уверенно кивал.
- Скажешь «нет», и мы прекратим! – Линке настаивал на своем.
- Что, прямо сейчас? – сказал я.
- Да, а чего ждать, я тебя всему научу, как делать приятное парню.
Они принялись меня убеждать. Такую энергию бы на концерте проявляли… Я сидел голый на кровати в окружении своих друзей, которые уже спорили, кто из них удостоится великой чести лишить меня анальной девственности. Договорились начать с минета. Франку, как самому обделенному в предыдущий раз выпала удача быть минетуемым.
- Вот смотри, как надо сосать, - сказал Линке, и склонился к члену Франка. Он был не меньше 18-ти сантиметров в длину с мощной розовой головкой. Язык Линке нежно ласкал уздечку, потом головка скрылась у него во рту. Голова двигалась то вверх, то в низ, а его рука мяла яички, и все это сопровождалось сосущими и хлюпающими звуками. Линке явно проигрывал Франку по технике, чувствовалось, что ему больше нравилось быть на принимающей стороне. Мой член стал набухать, наполняясь желанием. Я как завороженный смотрел, как он делает минет. Никогда не думал, что это целое искусство.
- Теперь ты.
Я, не раздумывая, подвинулся к члену Франка, одной рукой взявшись за его ствол, слегка дотронулся языком до уздечки. Член тут же дернулся мне навстречу, и головка очутилась у меня во рту.
- А теперь соси его, как это делал я - сказал Линке.
Я не смог сопротивляться и член уже упирался мне в горло.
- Да, да, вот так, соси, только с зубами осторожно!
Член у него действительно большой. Упругий и нежный с выпирающими венами, чуть загнутый вверх, с большой розовой головкой. Я продолжал сосать, так как вошел во вкус и не мог оторваться от такого замечательного члена. В это время Линке взял с тумбочки какой-то тюбик и подошел ко мне сзади. Я выгнулся, выставив попу вверх, и почувствовал, как его язык стал ласкать мои ягодицы и потом дотронулся до ануса. Я чуть дернулся от неожиданно приятного ощущения. Язычок проникал мне внутрь, от чего я тут же напрягся и сжал ягодицы.
- Эй, расслабься, - шлепая меня по попке, сказал Линке, - сейчас я тебе ее смажу.
Он выдавил из тюбика какой-то гель прямо мне на анус и стал втирать его большим пальцем руки.
- Это расслабит твои мышцы – голосом эксперта сказал Тимо, пристально наблюдавший за нами.
А я продолжал сосать Франку как заведенный, его член был очень вкусный.
- Сначала мизинцем, потом пальчиком побольше... - шептал Линке, вводя в меня уже средний палец, наслаждаясь процессом разработки моей попы. – Тимо, иди, он уже готов для тебя!
Вдруг я почувствовал руки у себя на талии и прикосновение чего-то очень горячего к своей попке. Я понял, что это член Тимо входит в меня, а он такой же большой, как и тот, что был у меня во рту. Я непроизвольно сжался. Охуеть, кто бы мне сказал сегодня утром, что ночью меня выебет в попу мой лучший друг…
- Спокойно, - услышал я голос Линке, - ну, потерпи еще немного, скоро боль пройдет, - и стал нежно гладить мои яички.
Я замер, и весь сосредоточился на ранее не известных мне ощущениях, мне казалось, что член просто не пролезает в меня. Вскоре я немного расслабился и Тимо стал по чуть-чуть толкать в меня свой член. Смазка уже хорошо разошлась внутри моей попки, сначала вошла только головка, потом еще немного, и я не заметил, как все 20 сантиметров были уже внутри меня. Я ощутил, как что-то большое и горячее через прямую кишку уперлось прямо в желудок и начало двигаться то назад, то вперед. Тимо постепенно ускорял толчки, и я чувствовал, как его яйца в ритм движениям шлепаются о мои ягодицы. Где-то внутри меня начало расходиться какое-то тепло, перерастающее в приятное жжение, как будто через меня пустили электричество. Господи, какой это оказывается кайф, когда тебя трахают сразу два парня, сразу два упругих члена протыкают тебя с двух сторон, в рот и в попку. Я начал немного постанывать и подмахивать попой в такт толчкам. Картина дополнялась стонами Франка и «держи ритм!» Тимо.
- Вау! Ему понравилось! Мои 2000 €! Я же говорил! – победно заорал Линке.
Нарадовавшись, он сказал:
- А сейчас будет еще лучше…
Он подлез головой под меня и стал ртом играться с моим членом, нежно посасывая головку. В этот самый момент я почувствовал, как член Франка, который был у меня во рту, начал резко пульсировать, выбрызгивая сперму. Горячая пресная на вкус жидкость быстро наполняла мой рот, я немного растерялся, ее было так много, и чтобы не поперхнуться, я убрал голову. А Франк все продолжал спускать, и густые комки спермы брызгали мне на лицо. В этот самый момент сзади застонал Тимо:
- А..а..а... я сейчас кончу!
Он резко вытащил, перебрался к нам, повернул мою голову к себе...
- Давид, пожалуйста, открой рот, - простонал он и сразу же тонкие струйки его спермы стали брызгать мне на язык и губы.
- Да, да, а теперь просто пососи его, да, вот так, молодец, а-а-а....
Получилось так, что я обсасывал сразу два члена, по очереди, которые только что кончили, а один даже был в моем анусе. Они то размазывали мне сперму по лицу, то терлись о губы и меж собой. Я настолько увлекся, что не заметил, как сам стал спускать прямо в рот Линке, который остался в этот раз обделенный вниманием. Но зато он честно отработал свои деньги.
С тех пор, наверное, я и стал бисексуалом. Я не отказываюсь напрочь от контактов с девушками, но в то же время, наши уютные интимные вечера с парнями стали нормой. Никто так не поймет парня как другой парень, это я теперь точно знаю, как и то, что сексуальность – это не раз и навсегда найденная мелодия, это всегда немного экспромт.

Давид/Линке...

Один из самых знаменательных дней в моей жизни начался очень скучно. Мы отправлялись к месту нашего следующего выступления, в Бремен. Франк, ранняя пташка, бегал по номерам, выгонял залежавшихся девчонок из наших кроватей, и требовал, чтобы мы все были готовы к выходу через 20 минут. Я давно говорил, что ему должны доплачивать за работу тур-менеджера.
Через час все 6 человек сидели в автобусе, и, как только я уселся на свое место, я сразу задремал. Ночь выдалась веселой, мы вчера слегка понапивались, я с кем-то трахался, не помню даже, как ее звали. И опять тот же напряг, что всегда. Эти девчонки, откуда они только такие берутся, они так стараются понравиться, из кожи вон лезут, бегают за нами, называют себя нашими группиз, но они вообще как второй сорт, ну кто нормальный будет так унижаться? Но добивает меня не только это вечное шуршание вокруг себя, как то, что каждая, буквально каждая, может 1-2 – исключение, симулирует оргазм и начинает притворно стонать. В любой, самой дешевой порнушке, девчонки стонут намного правдоподобнее. А эти – типа, кончила, и даже дыхание не сбилось. И постоянное: «Давид, ты такой красивый, талантливый, такой, такой…» А сами двух нот не знают, моя музыка им пофигу. И ссорятся друг с дружкой, если одна видит, что другой больше внимания, то все, война. Другие девчонки ничем не лучше. Еще до нашей безумной карьеры, дома, я встречался с девчонками, и что? Они мне надоедают все быстрее. Носятся вокруг нас. Задолбали.
С этими веселыми мыслями я уснул. Мне снились какие-то сны, я не помню, о чем, помню, что я что-то искал, но не нашел. Проснулся я, как будто меня толкнули, и первое, что увидел, был Линке, его лицо, он смотрел на меня через проход со своего места. Взгляд был странный. Я отвернулся и попытался уснуть, но не получалось. Начал думать об очередном выступлении, прогонять в голове, что за чем нужно делать. А потом до меня дошел смысл взгляд Линке. Я просто не привык, что так на меня смотрят парни. Линке смотрел на меня голодным взглядом, как он всегда смотрит на девчонок. Я знаю своих друзей хорошо, и этот взгляд я видел часто, но он никогда не был адресован мне, поэтому я не сразу разобрался, что все это значит. Что делать со странными взглядами Линке я не имел понятия, заморачиваться попусту я не хотел. Я решил, что за моей спиной ему открылась какая-то интересная картина, мы проезжали в этот момент город, не помню уже какой, то есть, он и не на меня вообще смотрел. Придя к такому выводу, я задремал и проснулся уже в Бремене.
Дальше пошла рутина. Мы готовились к выступлению, собственно, выступали, потом была автограф-сессия, опять все то же самое, начинает надоедать, прикольно только первые пару раз, потом привыкаешь, начинает задалбывать, потом надо было пожать руки одному важному и полезному для продвижения группы дяде, потом оказалось, что наш менеджер подогнал нам шикарный презент – то ли его друг, то ли какой-то знакомый имел неподалеку частный коттедж и был согласен, чтобы мы в нем переночевали при двух условиях – никаких девочек, никакой выпивки. Редкий случай, все были согласны. Вчерашняя бурная ночь плюс сегодняшний суматошный день доконали каждого: Тимо зевал, Юрий уже почти спал, Ян не реагировал на вопросы, Линке сидел, тупо уставившись в окно, Франк вообще внаглую улегся, положив под голову подушку, и заявил, что он будет спать, и что ему плевать, куда мы едем. Я был согласен на все, что угодно, лишь бы побыть хоть немного одному.
Так мы попали в этот коттедж. Интерьер дома был шикарный, правда, минусом было то, что он был довольно маленький, и всего две душевые комнаты. Я это оценил почти последним, долго возился с вещами, а когда собрался принять душ, оказалось, что все занято. Выгнать Тимо было делом нереальным, он там засел надолго, нам было всем ясно, чем он занимался. Парни успели помыться, не было только Линке. Значит, это он во втором душе.
Я пошел на второй этаж, постучался и спросил, мне ждать или я усну, прежде чем он выйдет. Линке высунулся и сказал:
- Заходи, я почти закончил.
Ну, ладно, типа мы друг друга не видели уже во всех видах и положениях, я зашел в ванную. Обалдеть! Это была не маленькая комнатка с душевой кабинкой, которую я ожидал увидеть, нет. Огромная ванная-джакузи, позолота, зеркала, отличная сантехника! Явно друг нашего уважаемого Андреаса Шлезингера при хороших деньгах, это заметно по всему дому.
Пока я, офигев, разглядывал помещение, Линке сидел в ванной и курил с видом миллионера.
- Проходи, располагайся, места много.
Я осмотрелся. Я не очень люблю ванные, предпочитаю обычный душ. В ванных я засыпаю. Душ был, его можно было держать в руке или прикрепить над ванной, отдельной кабинки не было. Я решил, что закреплю его сверху, быстро помоюсь, и пойду спать. Однако присутствие Линке в одной со мной ванне раздражало. Я спросил:
- А ты разве не закончил?
- Ты мойся себе, я еще хочу посидеть, сто лет уже не лежал в джакузи. Не бойся, я тебя не съем, к тому, же, чего я такого у тебя не видел? Ты что, стесняешься?
- Да, нет, не стесняюсь…
- Если хочешь, тоже полежи в ванной, места хватит.
- Ты что, забыл, я не люблю лежать в ванных.
- А, да, точно… Ну, правильно, это место для ценителей удовольствий, таких, как я…
- А не одиноко тебе заценивать?
- Моя левая рука всегда при мне, не переживай!
- Ну, да, да…
Так мы болтали, я раздевался, непонятная стыдливость пропала. Так, главное, не забыть талисман, его лучше положить на видное место, о, сюда, где я успел посадить пятно на штанах? Точно, я неряха. Нет, рассеянный музыкант. Так, одежду в кучу на вот этот столик. Все, я готов принимать душ.
Я залез в ванную и начал налаживать душ. Включил воду, отрегулировал температуру. Работало идеально. Вот это кайф, после тяжелого дня залезть под душ и смыть с себя весь негатив, который накопился, всю усталость…
И вот я стою, повернувшись к Линке спиной, отмокаю под душем. А струи настолько ласковые, что я возбудился, причем без мыслей о сексе. Если не считать таковыми утренний взгляд Линке. Но нет, я же не думаю об этом? Просто накопилось напряжение, нужно расслабиться… Главное, чтобы он не заметил. А если заметит? Ну, что здесь необычного? Мы все это делаем, такова мужская природа.
А теперь возникает проблема. Нужно взять мочалку. Мочалка лежит вместе с мылом на тумбочке возле ванной. Чтобы их взять, нужно повернуться и наклониться. Это нормально, если я повернусь со своим несвоевременным стояком?
Короче, стою я и думаю как же выкрутиться. А никак. Хорошо, играем непосредственность. Я, как можно естественнее, говорю:
- Линке, кайф-то какой! У меня тут стояк образовался, представляешь?
Обернувшись, я наблюдаю такую картину: Линке сидит на бортике ванной, со своей обычной ухмылкой лыбится на меня и не спеша дрочит свой член:
- Да, я тоже себе руку разрабатываю, чтобы игралось лучше.
Член, хочу сказать у Линке красивый. Я хотел бы посмотреть в другую сторону или хотя бы не пялиться, но не смог. На пару сантиметров длиннее, чем у меня, но тоньше, он кажется больше. Линке и сам красивый, без одежды даже лучше, чем одетый. Худой, длинный, но какой-то округлый, фигура не атлетическая, но очень даже мальчишеская, ноги длинные, попка такая маленькая, кругленькая, упругая, сексапильный невероятно, девчонки от него млеют и падают. Только на хуй мне это все? Я как-то уже 19 лет натурал и явно не девушка.
Я пялился, видимо, так усердно, что даже рот раскрыл. И моя рука сама вниз потянулась, как магнитом, я тоже подрачивать начал. А дальше Линке сказал слова, которые я от него никогда не ожидал:
- Да, ладно, Дави, не напрягайся, давай расслабимся, никто же не узнает, все уже спят!
- Да, особенно Тимо, он уже наверное на третий круг пошел, онанист хренов, а потом пойдет нас искать и делиться своими тонкими переживаниями.
- Не психуй, в жизни нужно все попробовать. Тебе же надо кончить? Вот я тебе и помогу.
- Ты лучше скажи, зачем ты на меня утром смотрел?
На этот вопрос я ответа не дождался, вместо него Линке поднялся и подошел ко мне. Вода пенилась вокруг его ног, сам он был весь раскрасневшийся, мокрый и от него исходила такая аура сексуальности, что я просто не мог ему сопротивляться и решил, ладно, хрен с тобой, попробуем. А наутро все забудем, и притворимся, что ничего не было. Все же взрослые люди.
Линке встал рядом. Своей «натренированной» за этот вечер рукой он взял мой член в руку, подержал, как будто взвешивая, потом намылил себе ладонь и начал двигать рукой по члену. Одно дело, когда ты сам себе это делаешь. Другое – когда девочка. Но когда это делает такой же парень, как и ты, тем более, твой друг, который прекрасно понимает, как и что нужно делать, потому что у него все работает по тому же принципу, а девочкам никогда этого не понять, и ты балдеешь от предвкушения отличного оргазма.
Ситуация такая, и я начинаю думать, а что же дальше?
- Наконец-то, хоть раз твой член в руках подержу, - бормочет Линке, и я понимаю, что я попался в ловушку коварного друга. Помощь звать нельзя, одна надежда, что я спортивнее. Но он выше…
Мои сомнения прерываются, потому что я смотрю перед собой и не вижу Линке. Он уже опустился и держит мой член прямо перед своим ртом. Я офигеваю окончательно. Как в замедленной съёмке я смотрю на свой член, который уже по корень во рту Линке, и дергаюсь от неожиданности, когда его язык задевает уздечку. Линке пару раз полностью заглатывает и вынимает, а я держусь за стенку чтобы не упасть от потрясающих ощущений.
Я думаю, он делал минет в первый раз, потому что никакого опыта не чувствовалось, никаких отработанных движений, один поиск и эксперимент, но у него получилось, как для первого раза, очень даже неплохо. Он двигался вверх-вниз, облизывал и целовал в засос головку, языком обхаживал ствол и яйца, даже пытался глотать. Сам он сидел на корточках, широко разведя в стороны колени и мял мою задницу, иногда помогая своему рту управляться с моим членом.
Продолжалось это недолго. Я не супермен и день был тяжелый.
- Кончаю! - заорал я, я уже не боялся, что нас услышат или увидят, я был на грани оргазма, скопившаяся сперма грозила вылиться, Линке посторонился, надрачивая рукой мой пульсирующий член, и в следующий момент я уже забрызгивал спермой ванную и стену.
Оргазм был как землетрясение, я ничего не соображал и уткнулся лбом в стену.
А этот коварный соблазнитель стоял у меня за спиной и гладил мою попку.
- Так, я не понял, разговор был только о том, что ты поможешь мне кончить. Я суперски кончил, теперь я домываюсь и иду спать. – Даже для самого себя я не звучал убедительно. – Тебе уже моя задница нужна? Руки своей мало?
- Слушай, - Линке придвинулся вплотную и смотрел мне прямо в глаза, ухмыляясь по своей привычке. – Я давно хотел тебя. Сегодня утром, когда ты спал, ты был такой милый. Как у тебя получается, ты умеешь быть таким отстраненным и соблазнительным одновременно… Я давно хотел попробовать, как это, держать во рту член другого парня. И когда я думал об этом, то этим парнем я представлял тебя. Давид, это офигенно! Тебе тоже надо разок сделать минет. Новые впечатления никогда не лишние.
- Линке, ты заговоришь кого угодно, я это давно знаю, но только, уясни себе, этим все и закончиться.
- Да не претендую я на твой зад, не бойся!
Он точно умеет уговаривать. После его пламенной речи я и сам захотел пососать ему член. К тому же, услуга за услугу.
Мы поменялись местами. Я усадил Линке на бортик ванной, сам уселся между его раздвинутых ног. Вода приятно бурлила вокруг меня. Я принялся за дело. Честно говорю, я старался. Это же был мой первый раз. Делал так, как делал он, так, как хотел, чтобы делали мне. Линке, в отличие от меня, вообще не переживал, что нас могут услышать и принялся стонать и подбадривать меня:
- Вот так, вот так! Да, Дави, супер! Охуеть!
Мне показалось, что он кончил быстрее меня. Потому что дольше ждал, у него же встал раньше. Я старался не пропустить, но все равно, его оргазм был для меня неожиданным, сказалось отсутствие опыта. Линке напрягся и выстрелил в мой неподготовленный рот своей застоявшейся в яйцах спермой, потом закрыл глаза и запрокинул голову, переживая свое удовольствие. Мне ничего не оставалось, как проглотить, иначе бы подавился, но часть попала на лицо, но я не замечал уже таких мелочей. Я сидел рядом и выжимал капельки из его члена. Он оклемался и спросил:
- Ну как, вкусно?
- Ты сам попробуй, супер! – Мне действительно понравилось. Не знаю, что такое он ел или пил, но вкус был потрясающий. Линке наклонился ко мне, обнял меня и вылизал всю сперму, которая осталась у меня на лице.
- Супер, точно. Моя вкуснее, жаль ты свою не попробывал, у тебя не такая вкусная.
- Пошел на хуй, моя была вкуснее!
- Нее, моя лучше, моя!
Мы начали целоваться, и это был мой первый поцелуй с парнем. Со вкусом его же спермы. Ошалевшие, мы сидели, каждый на свой лад переживая произошедшие. В доме было тихо. У меня было настроение продолжить. Я вроде как должен был быть уставший, а теперь был полон энергии. Линке, по его виду, аналогично. Наши члены тоже не хотели спать и уже приподнялись. Тогда я высказал гениальную идею, что нам пора все-таки помыться, зачем мы вообще сюда пришли. Быстро намылившись, мы смотрели друг на друга, и тут Линке добил меня окончательно, кокетливо улыбаясь и повернувшись спиной, он сказал простую фразу:
- Потри мне спинку.
Но каким это было сказано голосом! Я офигел в очередной раз за этот сумасшедший вечер. Хорошо намылив мочалку, я принялся за работу. Худая, сужающаяся к низу спина моего друга была просто шикарной. Шикарнее спины была только попка, маленькая и упругая, как мячик, которую он выставил, вроде как, чтобы мне было удобнее. Мой член не мог на такую красоту не отреагировать и стоял как биг бен. Я начал мыть и предложенную задницу, скользя вверх и вниз, задевая его дырочку, доходя до яиц, а потом снова вверх. Линке застонал. Да, подумал я, кажется расстановка сил в мою пользу, и сегодня именно я буду дирижировать.
- А ты не думаешь, что опасно так стоять перед возбужденным мужчиной, который тебя хочет? – сказал я и даже не удивился своему нахальству.
- Ты, главное, не порви меня, девственничек…
Приказ был дан, и я приступил к делу.
Я выкинул мочалку, и начать работать руками. Пальцы пианиста – это что-то, пусть Линке оценит. Они были везде: на члене и яйцах, в промежности, хорошенько их намылив, я принялся исследовать анус, Линке дернулся, по его телу прошла судорога, но он расслабился, молчаливо приглашая меня продолжать.
Я погрузил один палец внутрь, и принялся им двигать, Линке вилял попой, пытаясь насадиться как можно лучше, постанывал и был так мил, что мне захотелось его попросту выебать, порвав полностью, поиметь, подчинить. Откуда это взялось во мне, я не знаю, но альфа-самцом был я и я требовал свою добычу. Терпеть было невыносимо, и я приставил головку в дырочке Линке. Смыв с рук пену, чтобы не скользили, я крепко схватил его за бедра и начал лишать девственности мечту всех девчонок Европы.
Он вскрикнул от боли, первый раз не шутки, но я потерял контроль над собой. Я ебал его со всей силы, снимал и натягивал снова, пережив первую боль, Линке начал насаживаться сам и подмахивать, значит, у меня получилось найти нужный ритм и направление. Я решил доставить ему еще больше удовольствия и стал дрочить ему член, если можно так сказать, потому что он сам себе дрочил, я только держал его член, он ебал мою руку. Я кончил, почти разорвав его зад надвое и повалился на него.
Линке согнулся еще больше под моим весом и дрочил свой член. Он кончил быстро и попытался от меня отделаться. Я выпрямился, мой член выскользнул из его задницы, я сел в ванную и тупо смотрел на его развороченный зад с красным натертым отверстием, а внутри багрово-красная кишка была вся покрыта моей спермой. Я даже испугался, что у него так он и останется, но через некоторое время анус сжался до первоначального размера.
Я смыл с Линке сперму и круговыми движениями растирал ему поясницу. Он был безвольным, как кукла, в моих руках. Я помылся сам. Через пару минут до меня дошло, что Линке спит. Мои глаза тоже практически закрывались, усталость навалилась неимоверная.
Что-то надо было делать. Первым делом, будить Линке… Это была трудная задача, но я справился, вытер его, заставил одеться, практически одел, потом сам вытерся, оделся, мой талисман на месте, ничего не забыл, когда же кончится этот день, поприбирал за нами, выключил свет и повел Линке в отведенную ему комнату. Уложив его, почти бессознательного, в постель, я добрался до своей комнаты, с трудом вспомнив, где же она, разделся, зарылся в подушку и уснул беспробудным сном.
Утро следующего дня началось так же, как и предыдущее – Линке стоял перед моей кроватью и смотрел на меня.
- Ты мой должник. Я просто не успел, но я тоже хочу трахнуть тебя в жопу.
Я мгновенно проснулся.
- Ты громче еще скажи, не все слышали!
Линке сел на кровать, приблизил свое лицо к моему и прошептал:
- Я хочу тебя трахнуть. В жопу. Что тебе не ясно?
- Все ясно. Без вопросов, я согласен. Только чтобы никто не знал, особенно Тимо.
- И Франк, и Юрий, и Ян, и Шлезингер…
- Вот именно.
- Я что, полный придурок? Ясно, полная конспирация.
- И не смотри на меня как голодный кот.
- А что, я смотрю?
- А ты не понимаешь?
- Понял…

Название: Die geschlossene Tür (Закрытая дверь).
Автор: Tina
Жанр: всего понемногу
Категория: слеш
Рейтинг: NC-18
Пейринг: Давид/Тимо, Давид/Макс, Давид/Франк


Пишу по личной просьбе Мариз. На слабо взял, можно сказать. По сути это история жизни Давида.

Предупреждение. НЦ-18 за ненормативную лексику, насилие, сексуальные извращения. Была вообще жесть, на НЦ-21, но я решила понизить до НЦ-18, потому что не получалось в эту порнуху вписывать нежные чувства героев. Что такое НЦ-17, я лично не понимаю, у нас совершеннолетие с 18.
Те, кто считает секс между мальчиками извращением, милостиво просим покинуть этот раздел.
Если вам нет хотя бы 16 лет, подумайте, прежде чем читать. Рейтинги ставятся не просто так.
Никами дополнительными данными о жизни группы и биографиях учасников не обладаю, все выдумано из головы, если где-то увидите расхождения с хронологией и известными фактами, это было нужно по задумке.
Отдельное обращение к Мариз. Если НЦ тебе пошло и противно, не читай НЦ-сцены вообще, пусть читают те, кто такое любят. *задумывается* Тогда Мариз вообще нечего будет читать, кроме первых двух глав…
Саундтрек: альбом НТ «Niemand hört dich», отдельно песня «Du schweigst», и музыкальный этюд Давида отсюда.
Видеоряд: все концертки с песней «Ein Neuer Tag», клип на эту песню. Кстати, идея фика появилась ДО того, как вышел клип со всем известными объятиями. Чувствую себя ясновидящей.


Я в детстве никогда не понимал, почему мне нельзя заходить в комнату дяди Бруно. Не понимал лет до 9. Потом все изменилось. Детство закончилось.
Мои родители.
Моя мама вышла за моего отца беременная мной. Только к 13 годам я понял, что это значило для всех нас, и как бы могла сложиться жизнь моих родителей, если бы не я.

Я многое помню, что происходило до того, как мне исполнилось 9 лет. Я помню день рождения маминой сестры Патриции, и тот скандал, который закатила мать. Что случилось, я не мог понять в силу своего возраста, мне только исполнилось 5 лет, но я на всю жизнь запомнил слова моей бабушки: «Надо было все-таки согласиться на предложение доктора Майера». Она сказала эту фразу со значением, пристально глядя на меня, и этот взгляд значил тогда для меня больше, чем смысл сказанного. Бабушка опять мной недовольна, думал я, но я же еще ничего не сделал? Потом, когда я вырос, я узнал, что доктор Майер – гинеколог, отличный специалист по абортам.
Но не все было так грустно. Во мне рано открыли музыкальные способности, логично было предположить, что я унаследую талант отца. Мое увлечение музыкой поощряли, часто хвалили. Я давал «семейные концерты». Мы ездили отдыхать на Средиземное море, в Грецию, на озеро Боден. Тогда мы жили неплохо.
Все изменилось, когда отца выгнали из городской консерватории. У него всегда был тяжелый характер, он не умел ладить с людьми, в отличие от матери, у которой коммуникабельность была основной характеристикой ее натуры. После увольнения отец окончательно взбесился.
Все, что он говорил, приобретало огромную важность. Он, и только он, был всегда прав. По его словам он был непризнанным гением. У нас дома собирались знакомые родителей, и часто вечер заканчивался длинными монологами отца о тяжелой судьбе гениального музыканта.
Я знаю, он талантлив. Просто, чтобы реализовать свой талант, нужно очень много трудиться, он же хотел, чтобы слава пришла к нему без особых усилий. Денег стало не хватать. Он никогда не умел экономить. Я тоже этого не умею, я многое от него унаследовал.
Отец устроился работать в ресторан пианистом. Это был шаг вниз. А у матери как раз намечалась новая работа специалиста по связям с общественностью. Она стала пропадать на работе, делать карьеру. Так она привела свою жизнь в соответствие с новыми требованиями: на первом месте карьера, за ребенком присмотрит няня, мужчина не обязателен, нужно жить для себя. В нашем сонном городке она сияла, как звезда.
Я рос хрупким светловолосым мальчиком. Сейчас это смешно. Я вспоминаю, что я русый, только когда бреюсь и крашу волосы. Но я ни капельки не ощущаю себя блондином. Черный цвет – это мой цвет, я долго выбирал и экспериментировал, не зная, что мне нужно отрастить волосы подлиннее, и получится идеально. Так что за это я благодарен стилистам, которые с нами работали.

Тимо.
Я долго был уверен, что самые важные встречи в жизни случаются в детстве. В принципе, доля истины в этом есть. В школе я познакомился с Тимо. Он был таким маленьким колобком. Если я был не от мира сего, вечный мечтатель, то Тимо был еще хуже. У него была одна мама. А у мамы не было денег. Его отец, басист местной группы, бросил свою подружку, и укатил в тур с какой-то неизвестной командой, не выдержав криков и грязных подгузников малыша Тимо. Хотя, кто знает, что лучше: плохой отец или никакого отца?
Тимо отличало с детства одно главное качество – желание выбраться из всего этого дерьма, которое называлось его жизнью. Кто может сказать, что ему это не удалось? Он всегда был двигателем в нашем творческом союзе, я же был эмоциональной составляющей и креативным партнером. Но тексты мы всегда писали вместе, мы как-то сработались. Поодиночке у нас выходит так себе, а вместе мы команда суперкласс.
Мама Тимо вечно искала работу. Она пыталась работать сразу на трех работах, и я помню момент, когда ей это удавалось. Ее никогда не было дома, но зависать у Зонненшайнов было нереально, бешеная соседка фрау Кнауп доводила весь их дом. Но у меня тоже часто было полно народу, все знакомые отца, не протолкнешься. Видя меня и Тимо, отец кричал, чтобы я шел на улицу. И мы шли. Слонялись по району, сидели под мостом возле Грюненплатце, пили дешевую колу и жевали какие-то шоколадки. Не люблю я шоколад, никогда не любил, а Тимо до сих пор так и остался сладкоежкой.

Происшествие
Мое детство было довольно-таки обычным, пока не произошло событие, которое все изменило.
Отец после увольнения из консерватории стал меня бить. Сначала просто по попе, как бьют провинившегося ребенка, потом сильнее, по ногам, по спине, куда попадала рука, потом всем, чем попало. На него, как выражалась мама, «находило». Почему она закрывала на все глаза, я не знаю. Может, не хотела, чтобы все знали, какая ее семья на самом деле, ведь она рассказывала своим подружкам сказки про гениального мужа-пианиста и талантливого умницу-сына. Ну, и отец никогда не бил меня при матери. И, остыв, всегда говорил: «Ни слова маме!» Он срывался на мне, потому что я не мог ответить. В ресторане он должен был изображать элегантного маэстро, улыбаться клиентам, смотреть в рот хозяину ресторана, чтобы он продлил контракт. И изо дня в день он проделывал все это, понимая, что он теперь простой лабух, а не музыкант. Что-то изменить, вырваться из заколдованного круга ему тогда не хватило смелости.
Алкоголь сопровождает музыкантов по жизни. Отец тоже начал пить. Хотя он выпивал немного и не спился, но даже маленькой дозы алкоголя ему хватало, чтобы озвереть. Пьяным он терял над собой контроль и делал вещи, которые не мог бы сделать трезвый. Он знал про эту свою особенность и старался пить дома. А дома был я.
Отец бил меня просто потому, что я попадался под руку. Я искренне считал, что так и надо, потому что не знал, как может быть по-другому. Но пьяные выходки отца были только началом. Кошмар случился позже.
Дядя Бруно не был мне никаким дядей. Он играл на скрипке вместе с отцом и снимал у нас комнату.
Он был светловолосым, стройным, с большими красивыми голубыми глазами и постоянной улыбкой. Он себя любил, холил и лелеял, мази, кремы, шампуни, дорогая одежда, качественная натуральная еда. Я не понимал, откуда он все это берет?
Мне было тогда 9 лет. Почти 10. Я был симпатичным и худеньким мальчиком. Это был обычный будний день. Среда. Я пришел из школы где-то около трех часов дня. Тимо мама повела к дантисту. В доме было тихо. Родители были на работе. Я только собрался посмотреть телевизор, как входная дверь начала открываться. Вошел дядя Бруно и еще один мужчина. Второй был высокий и темноволосый. Не урод, не красавчик, но у него был неприятный взгляд, оценивающий. Гость Бруно посмотрел на меня и сказал:
- О, какой милый мальчик! Это кто, Бруно?
- Сын Кая Лаудена, пианиста, ты его видел вчера.
- Сколько ему лет? Сколько тебе лет, мальчик?
Я решил не отвечать.
- Он что, глухой?
- Ему лет 9, Рико… Не стоит…
В последний раз оценивающе на меня посмотрев, темноволосый пошел за Бруно наверх. Я остался перед невключенным телевизором.
Прошел час. Мне пора было идти к себе учить уроки. Я пошел к себе. Уже возле своей двери я услышал позади себя шаги. Темноволосый Рико подошел ко мне вплотную. Он был уже без пиджака, в одной расстегнутой рубашке. Я вжался в стену.
- И куда мы спешим?
- Мне пора делать уроки, - честно, это было первое, что пришло мне в голову.
- Уроки? Тоска, есть более интересные занятия. Пойдем, я тебе покажу кое-что интересное.
- Куда? Я не хочу никуда идти. – Я не был испуган, я был у себя дома, я просто хотел, чтобы он отстал от меня.
- Куда идти? Ты что, тупой? К Бруно.
К Бруно. То есть, за закрытую дверь, куда меня никогда не пускали. Любопытство пересилило страх. Я пошел за ним.
Бруно лежал на постели и курил. Его полувставший член сразу привлек мое внимание. Я не очень понимал, что происходит. Я имел кое-какое представление о том, откуда берутся дети, но тут не было женщин, поэтому происходящее не ассоциировалось у меня с чем-то запретным.
Рико подошел к Бруно и сказал:
- Займемся образованием малыша?
- Ты обалдел? Успокойся, дай я тебе отсосу, ты что, хочешь, чтобы его папаша меня прибил?
Рико задумался или просто сделал вид, что сомневается. Потом он подошел к двери и закрыл ее на ключ.
- Ты можешь сесть здесь и смотреть, что мы будем делать.
Я сел на диван напротив кровати. В комнате стоял странный запах. Похожий запах иногда был в спальне родителей. Но я по-прежнему не понимал значения того, что сейчас произойдет.
Бруно поднялся с кровати, подошел к Рико и поцеловал его в губы, а затем крепко ухватился за его член. При этом член Рико неожиданно встал. Я был в шоке, что он так резко изменился в размерах. Если бы не то, что он со мной этим членом потом сделал… Короче, сейчас бы я получил море кайфа от этих 23 см, а тогда…
Бруно встал на колени и принялся энергично сосать это чудо, глубоко заглатывая член Рико, тот при этом стонал и машинально двигал бедрами. Движения были настолько слаженными и отработанными, что было ясно: они это проделывают не в первый раз. Неожиданно Рико весь напрягся, плавно качнулся вперед и назад и начал кончать. Бруно привычно принял в рот залп и тоже кончил в такт движениям Рико. Одновременно он начал жадно глотать сперму Рико и насухо вылизывать и высасывать член своего гостя.
На 100% отработав показательную программу, мужчины решили поразвлечься теперь со мной. Рико взял меня в охапку и бросил на кровать. Резкий запах – теперь я уже знал – спермы и возбуждения, шокировал меня. Но это был не последний шок, который мне пришлось потом испытать. Они меня раздели и уложили между собой. Меня тискали, везде смотрели, лапали и переворачивали, раскрывали мне попку, терли мой членик, осмотр был по первое число. Я был в панике. Я кричал. Я дергался. Но это было абсолютно бесполезно.
Рико сказал:
- Бруно, давай развлечемся. Все равно ты завтра уезжаешь, можешь забыть про этого своего пианиста…
- Он не мой, он натурал.
- Ага, а то бы ты тут жил ради натурала…
Спор закончился не в мою пользу. Мою дырочку принялись растягивать. Бруно потянулся за лубрикатом, но Рико его остановил. Как сейчас помню выражение его лица: да ну, обойдется… Я уже даже не кричал. Я плакал от осознания того, что со мной сейчас сделают что-то такое страшное, что пути назад не будет. Я не знал, что мне будут делать больно, но предчувствие было. Я думал, они же не пьяные, зачем они меня будут бить?
Рико положил меня на кровать и под живот мне поместил подушку. Сам лег сверху и началось.
Мне было нереально больно, он разрывал меня. Я был маленьким, совсем маленьким. Я не уверен, что даже сейчас я приму спокойно такой размер и толщину, а тогда все было без вариантов. В конце концов Рико надоело на сухую долбить и он взял лубрикат. Моей бедной попе стало немного легче, но до остановки было далеко. Рико принялся долбить по новой. Я почти терял сознание. Я хотел одного: чтобы он с меня слез, чтобы все закончилось, и я снова оказался в своей комнате. Рико ебал меня со всей силы, приближаясь к финишу, моя тугая попка стала для него неожиданным подарком судьбы. Наконец-то он кончил, и я упал почти без сознания на подушки.
Я надеялся, что это все, и меня отпустят. Но Бруно тоже хотел получить свое. Хорошо раздрочив свой член, пока меня долбил Рико, Бруно теперь был готов к подвигам.
Все повторилось, только теперь вместо 23 см были всего лишь 15. Хоть в чем-то легче. После второго раза меня отпустили. Я не мог идти, ничего не мог. Но я уже перестал быть им интересен.
Я не знаю, как я оказался в своей комнате в своей кроватке. Наверное, Бруно принес меня. В этот же день он съехал. Мама задержалась на работе, отец тоже, они пришли поздно и мной не интересовалось. Предполагалось, что я уже сплю. К утру у меня болел анус, но я боялся что-то рассказать родителям, у меня была мысль, что я сам в это вляпался, и лучше молчать.
Я мылся до посинения, пил обезболивающие и симулировал простуду. В результате со временем болеть перестало. Никто ни про что не узнал, и я никогда никому про это не расскажу. Мне колоссально повезло: я ничем не заразился, не заболел, меня не порвали. Чудо их чудес. И теперь, когда я стою на сцене, я иногда думаю, вот я, Давид Лауден Бонк, меня изнасиловали в 9-летнем возрасте два гомика, меня бил мой отец, а вы пришли на мой концерт, значит, то, что со мной произошло, не имеет значения, я живу, я играю, я пишу музыку…

Музыка
Когда мне выбирали инструмент, даже вопрос не стоял, что выбрать. Пианино. Несмотря ни на что, я рад этому выбору. Да, так же, как и мой отец, я пианист. Гитара – это неплохо, но вторично для меня.
Музыка спасла меня. И продолжает спасать. Все, что со мной произошло в детстве, было частью этого самого детства, другого не было. Подняться, отряхнуться и пойти дальше – это практически мой девиз.
С музыкой отношения складывались хорошо, ведь она окружала меня с раннего детства. Интуитивно, на слух, я начал играть очень рано, потом выучил ноты, начал ходить в музыкальный класс к моему любимому учителю – Клаусу Вайсманну. Он многому меня научил, я очень ему благодарен.
Инструмент дома был, я имел возможность прорабатывать задания дома. Не скажу, что я обожал теорию музыки, нет, я просто знал, что надо учить. Биографии выдающихся композиторов мне были интересны, я хотел понять, как они начали писать музыку.
Я начал писать свой этюд лет в 10. И писал его все следующие 8 лет. Когда я стал писать интересные вещи, лет в 15, я был каждый раз недоволен, и впоследствии использовал эти отрывки при написании студийного альбома. Тема «Нового дня» тоже из этого, отбракованного материала. Я хотел создать шедевр, честолюбие душило меня, но муза не приходила.
Тимо бесился из-за моей сосредоточенности на музыке. Он тоже увлекался разными инструментами, выучился играть на гитаре, но потом решил, что лучше будет петь – мороки меньше.
Где-то с 14 лет – я могу точно сказать, музыка стала главным смыслом моей жизни. Все остальное, даже секс, оказалось второстепенным. Насыщенная сексуальная жизнь давала вдохновение, толчок, заряд, который реализовывался на концерте, на конкурсе. Но если бы мне предложили выбор: жизнь без музыки или без секса, я бы выбрал без секса.
Однако была у меня одна сексуальная фантазия, связанная с музыкой. Я мечтал играть свое еще тогда не написанное произведение, и чтобы в этот же момент мне кто-то (мечталось, что Тимо) отсасывал. Фантазия реализовалась, но много позже, и не с Тимо.
Даже если бы не вышло с группой, я бы все равно забил на учебу и сосредоточился на музыке. Это было ясно. С моими математическими талантами… Редко кто бывает талантлив сразу в нескольких областях. Мой талант – музыка. Хотя один человек утверждает, что моя задница тоже чертовски талантливая, но он просто заинтересованное лицо!

Отчим
Теперь нельзя было заходить в мою комнату. Это железное правило отчим довольно быстро усвоил.
Когда мне было 13, мои родители развелись. Причиной развода стал роман моей матери с Андреасом Бонком, владельцем авторемонтной мастерской. Никакого отношения к искусству мой отчим не имеет, но с первой встречи он был потрясен моими музыкальными талантами и с тех пор всячески меня поддерживает. Отец уехал делать запоздалую карьеру. Неудивительно, что у него ничего не вышло.
Мне дали новую фамилию. Только я никогда не пишу ее через дефис, я ставлю их рядом, так мне больше нравиться. Все равно никто не понимает, что такое Лауден. Мама расцвела после второго замужества и с удвоенной энергией ринулась связываться с общественностью.
Жизнь дома наладилась, зато моя дружба с Тимо оказалась под угрозой.



Первая любовь
Я взрослел, и мое тело менялось. Я теперь мог делать то же самое, что сделали со мной. Этот факт доставлял мне немало мучений. Я брал свой член в руку и смотрел на него, не веря, что он тоже просто часть моего тела.
В тот день мы сидели у меня дома и мечтали, на что мы потратим деньги, когда разбогатеем. Не поделили последние сто тысяч из миллиона и подрались. Тимо долбанул ногой банку с пуншем, и половина оставшейся жидкости вылилась на меня.
- Урод конченый! Это моя лучшая футболка! – я взбесился по полной программе. Пришлось идти мыться. Мы наболтали этот пунш из вишневого сиропа и дешевого вина. Липкая сладкая футболка прилипла к телу, мерзкое ощущение. Я пошел в ванную мыться. Я не большой фанат мытья, но могу не выходить из ванной часами, это такое место, где есть, чем заняться. Свой первый сексуальный опыт с правой (а может и с левой!) рукой я получил именно в душе, как и большинство мальчишек.
Я вернулся в комнату и увидел Тимо с порножурналом в руках, поглаживающего свою ширинку. Он не замечал меня, думал, что я подольше задержусь. Тимо расстегнул джинсы, вынул член, и начал нежно его поглаживать. Зрелище это настолько захватило меня, что мой член начал вставать.
Тут Тимо меня заметил и застыл, как кролик перед удавом. Эта немая сцена продолжалась недолго. Мой лучший друг, подхватив расстегнутые джинсы, помчался в ванную.
Это был первый звоночек. Правда, я его ожидал. Проходило время, воспоминания о боли и унижении стирались, и все чаще я просыпался со стояком, видя сон в котором Бруно сосал у Рико, и все чаще в этом сне на месте Бруно оказывался я сам…
В ту незабываемую ночь Тимо остался ночевать у меня. Мы допоздна смотрели телевизор, потом немного развлеклись порнухой. Нет, мы никогда не делали это вместе. Понимали, что тогда не сможем остановиться. Я не знаю, когда я в первый раз посмотрел на лучшего друга как на возможного любовника. Я просто понял, что Тимо – самый близкий мне человек, и я хочу его. Но сомнения были, а как же девчонки? Они меня интересовали как-то слабо. Это было может любопытство, а не сексуальный интерес. Я созрел для секса, я постоянно об этом думал, я хотел, хотел постоянно, но не с кем-то, а с лучшим другом, с любимым человеком. Пусть первый раз у меня не получился, так хоть второй будет на высоте.
Мы уснули на моей кровати. Я засыпал без всяких коварных мыслей о соблазнении, это была случайность. Ну, мне легче так думать. Тимо сейчас говорит, что это я его соблазнил.
Ясное дело, я видел его член. Его лобок и яйца уже густо заросли рыжеватыми волосами, из которых свисал весьма приличных размеров член (мой куда скромнее). Он еще не приобрел свойственную взрослым мужчинам более темную окраску, а был еще по-детски розовато-белым. Мне, честно говоря, давно хотелось посмотреть, как выглядит член Тимо в боевом положении. А то, что есть, на что посмотреть, я не сомневался после того, как несколько раз замечал, как топорщится его трусы от утренней эрекции.
Что мне снилось в ту ночь, я не помню, порнуха явно покруче той, что мы смотрели. Но факт остается фактом, я проснулся от того, что кто-то пытался что-то у меня в паху сделать. Я сначала испугался. Одно дело, если ты просто фантазируешь, другое, когда все происходит в реальности. Я продолжал делать вид, что сплю, но мой член меня выдал – он начал вставать, и вот, не прошло и 5 минут, а у меня стояк по полной программе.
Тимо понял, что я проснулся, и повернулся ко мне лицом, взял свой член и упер мне в губы, потом поводил головкой по губам, мне ничего не оставалось как открыть свой рот. Это сейчас мой рот почти так же знаменит, как моя попка, а тогда я еще не знал пределов своих возможностей… Мои губы сами собой раскрылись, его член вошел и он стал осторожно им водить в моем рту. Я сам положил руку ему на член и стал ему помогать, картинки 5-летней давности стояли у меня перед глазами, правда он пару раз дернулся, я ведь еще не умел сосать и задевал его головку зубами. Для меня все это продолжалось не больше минуты – я кончил бурно и много. Когда я попытался достать изо рта его член, Тимо мне не дал это сделать, а только начал ускорять движения. Мне пришлось учиться контролировать его толчки, чтоб не подавиться, и он кончил мне в рот. Я даже не сомневался надо глотать или нет, я просто проглотил в несколько глотков, потому что это казалось самым естественным действием, какое может быть.
Для первого раза впечатлений было более чем достаточно, мы быстро уснули. Я пару раз просыпался, Тимо обнял меня сзади, я спал в надежных объятиях любимого человека. Я не удержался и осторожно потрогал его член, грудь, живот. Тимо был как горячая печка, мне было тепло и уютно. Он смешно сопел во сне, как всегда. Я поцеловал его в щеку, в сомкнутые губы. Я точно знаю, что той ночью мы были счастливы.
Первый шаг был сделан, мы теперь все свободное время посвящали совершенствованию техники минета и позе 69. Но пора было двигаться дальше. Оба выжидали, кто сделает первый шаг.
Я проснулся одним прекрасный утром и решил, что это произойдет сегодня. Все шло как обычно. Школа, пианино, Тимо. И вот мы уже сидели у меня дома на кровати и целовались до потери сознания.
Тимо опустился на колени и начал нежно гладить мой член. Он облизывал его языком, время от времени заглатывая. Я был на вершине блаженства, Тимо нежно поглаживал мою голую попу, я вскрикивал, он тоже был возбужден не меньше моего, и я понял, что стесняться нечего, нужно помочь ему меня трахнуть, он же вообще ничего не знает. Хотя, по сути, мы оба были девственниками, опыта никакого. Я оттолкнул его и спросил:
- Хочешь я у тебя пососу?
- Да, пососи…
- Сначала минет, а потом я дам тебе в попку…
- Давно пора было это сделать!
Тимо целовал мне грудь, покусывал соски, мы уже успели разобраться, кого что заводит.
Я принялся за дело. Я опустился на колени и стал нежно гладить его член, не спеша дотронуться до него губами, но тут Тимо схватил меня за волосы и с силой вогнал в мой рот свой член. Я как сумасшедший начал его сосать, причем, как обычно, чем дольше я это делал, тем сильнее мне это нравилось. Мне безумно захотелось, чтобы он кончил мне в рот прямо сейчас, в эту секунду, но Тимо буквально выдрал свой член у меня изо рта. Я увлекся и забыл, что мы хотели сделать… Я встал перед Тимо раком, смазывать кремом или смазкой свой член у него не было никаких сил, и он просто вскочил на мою попку и резко вставил свой член мне в анус, я застонал – и от боли, и от удовольствия. Он сделал два-три движения внутри меня и кончил.
Все закончилось слишком быстро, я был разочарован, только-только начал чувствовать, как член Тимо задевает мою простату, как он кончил. Я лежал на кровати, обнимая его, и тихонько подрачивая свой член. Тимо пришел в себя, понял, что для меня дело не закончено, и спокойно взял мой член в рот и принялся энергично сосать, смешно причмокивая и массируя мне яйца. Я напрягся и кончил. Я отдышался, тогда он притянул меня к себе и поцеловал, и мой рот заполнила моя же сперма, солоноватая, немножко липкая, такая вкусная из его рта.

Мы трахались, как озверевшие кролики. Я давал Тимо практически по первому требованию, он точно не мог пожаловаться, что я оставлял его неудовлетворенным. Я в совершенстве научился делать ему минет, выучил все его эрогенные зоны – уши, спина, нежная кожа под коленками, бедра (офигеть, до сих пор помню!).
Помню, как мы сидели в кафе на улице. С деньгами был напряг. В кармане были последние 50 евро. Больше личных денег не было, не заработал, проценты с вклада уже потратил, просить мать не хотелось. Но из этой суммы нужно было 40 евро отдать на всякую нужную мелочь, а 10 евро – это несерьезно. Тимо предложил пойти разгружать грузовики на склады Прютцера. Мы пошли вдвоем. Таскали какие-то мешки. Когда мне чуть не придавили руку, до Тимо дошло, ЧТО он и КОМУ предложил. Дорабатывал он один, а получив деньги, мы купили пива и пошли на наше старое место, под мост. Желая загладить вину, Тимо принялся меня целовать и ласкать. Я позволил. Он посадил меня на большой ящик, а сам целовал мою шею. Помню, как мне какой-то штырь втыкался в поясницу.
Я искренне не понимаю, почему мама говорила, что ничего не подозревала о моих отношениях с Тимо. Пусть мы не целовались на людях, и я не ходил в колготках и с макияжем, но понять было можно, к тому же дома мы особо не шифровались. Не заметить засосы на моей шее и синяки на заднице мог только слепой. Из этого ясно, насколько мать мной интересовалась.
Однажды утром я встал первым. Мы напились на вечеринке сестры Линке, Андреа, пьяными плавали в речке, чудом оставшись живыми. К тому же, Тимо начал проявлять сексуальную активность как всегда – в нужное время, в нужном месте. Линке удалось уговорить сестру развести нас домой, сам он хотел остаться ночевать у Тобиаса Штефанека, своего закадычного дружка. Мы сидели втроем на заднем сидении: я, Тимо и Тоби. Мое сокровище принялось меня лапать, как только мы отъехали от речки. Мой член сразу встал, естественно.
- Дави, я тебя выебу во все дырки, только до дома доберемся… - Тимо мне шептал на ухо громким шепотом.
Охуеть, подумал я, ты еще по радио объяви, что едешь меня трахать. А еще лучше слей в Интернет наше домашнее порно, там, где ты меня имеешь в попку перед большим зеркалом. Шедевр, просто в копилку твоего любимого Снуп Дога. Трогая мой член через тонкие мокрые штаны, Тимо не рассчитывал силы и делал мне больно.
- Перестань! – я не выдержал.
Тимо притворился глухим, и громко, заплетающимся языком, спросил Линке, кто была та блондинка в синей юбке, которая блевала в туалете. Линке, сидящий спереди и видевший уже 3-й сон, вздрогнул, проснулся и громко икнул. В этот момент Тоби сказал:
- Откройте двери, а то щас заблюю всю машину…
Машина остановилась, Тоби поковылял в кусты. Линке снова вырубился, а Тимо в наглую полез мне в штаны. Я не выдержал:
- Может, мы пешком дойдем, тут недалеко.
- Ага, вон стоит инспектор Рихтер. Будешь ему объяснять, что вы делаете вдвоем в это время на улице. Заночуете в тюрьме, выспитесь… Нет, я вас отвезу. – сказала Андреа.
- А то инопланетяне похитят, - просипел спящий Линке.
Тимо ржал:
- Опыты над нами проводить будут, в жопу трубки засовывать! – И мне на ухо: - Пойдем, тебе надо потренироваться!
Нас наконец-то довезли, мы выползли из машины и пошли ко мне домой. Тренировка не состоялась по причине бессознательного состояния главного тренера. Тренер вырубился уже на коврике у входной двери.
Утро встретило меня эрекцией, головной болью и отдавленной левой рукой, на моем левом плече сладко сопел Тимо. Я побрел в ванную. Дом был пуст. Я привел себя в порядок, натянул джинсы и пошел на кухню за таблетками. Вывалив все содержимое аптечки на стол, я искал нужное лекарство. Поглощенный своим занятием, я не заметил, что Тимо подкрался сзади и положил свою ладонь на мою попку.
Вжикнула молния джинсов, и Тимо начал медленно обнажать мою попу, хорошенько прогнув меня вперед. Когда джинсы окончательно упали, Тимо раздвинул половинки и потер мою дырочку, так несправедливо обойденную вчера вниманием. Мой член уже смотрел в зенит. Я повернул голову направо и увидел свое отражение в зеркальном холодильнике. Худой парень с голым задом и стоячим членом. Мы занялись сексом, сначала энергично, потом не очень, сил не было.
Это такой показательный эпизод из моей половой жизни. Можно вспомнить и что-то романтичное, как, например, когда я играл, а Тимо сидел рядом и слушал. И так тоже было. Мы не знали правил гомосексуальных отношений, мы создавали правила сами.
В детстве я всегда был светлым. Но Тимо надоели мои бледные лохмы, ему стали нравиться рыжие волосы. И я покрасился. Мне не очень шло, но на тот момент мне было прикольно ходить с рыжими волосами.

Но, несмотря на бурную сексуальную жизнь со мной, Тимо продолжал мечтать о девочках и пытался за ними ухаживать. Для меня это ничего не значило, я даже не ревновал, я и девочки были в разных весовых категориях. Даже сейчас Тимо согласен, что я лучше всех в его жизни делал ему минет. Просто у парня сильнее рот, и он точно знает, что нужно партнеру, потому что сам может испытать такие же ощущения.

Девочки Тимо не давались. Сначала он был толстым, потом начал выравниваться и сделал себе хорошую стрижку, но финансовое состояние его семьи было плачевным, и Тимо был вынужден начать рано подрабатывать. Он не мог себе позволить тратить деньги на всякую фигню, чтобы привлечь девчонок.

У нас в школе была девочка. Ее звали Петра Мозер. Красивее девчонки мы в жизни не видели, только по телевизору. Она была натуральной блондинкой с довольно-таки большой грудью. Я понимал, что она красива, я чувствовал ее красоту, но спать с ней у меня не было никакого желания. В отличие от Тимо. Ничего у него с ней все равно не вышло. Зато я знаю, с кем вышло, и как ее зовут. Первую девочку Тимо зовут Кати Бауер, и мы до сих пор боимся, что она проболтается о нас с Тимо прессе. Я хорошо помню, как Тимо пришел со свидания с Кати. Я разрешил ему попробовать, я сам хотел узнать, что он скажет. Он пришел ко мне, и у него было выражение лица, как у человека, спасшего мир от инопланетян.
- Понравилось?
- Охуенно.
- В киску лучше, чем мне в попку?
- По-другому… У тебя как тугой кулак, а нее… Я не знаю, как это описать, ты не поймешь. Тебе надо тоже попробовать.
- Не, я не хочу.
- Как? Ты вообще… никогда больше не будешь с девочками?
Тимо смотрел на меня испуганно, как будто видел в первый раз, и тогда я понял, что наши отношения заканчиваются.

Линке, Ян и Юрий
Семья Линке жила рядом с нами, на соседней улице. Они все были странные и очень творческие личности. Когда Линке исполнилось 16 лет, его родители и младшая сестра переехали в Австралию. Его отцу предложили очень выгодную работу, отказываться было невозможно. Линке жил со старшей сестрой, которая стала потом писательницей, а после один. И никого это не напрягало.
Мы давно знали друг друга, хотя бы с виду, как и Яна Вернера, в принципе, но жизнь нас не сводила. Нас свела музыка, а в частности нехватка басиста в нашей еще не созданной группе. Линке всегда был очень болтливый, креативный и самовлюбленный. Такой он и сейчас, таким будет всю жизнь, наверное.
Он зато честно говорил, что хочет создать группу, и она должна стать популярной, чтобы у него появилось много денег и девчонок. Над его дурацкой фамилией вкупе с его леворукостью не прикалывался только ленивый, а он гордится, что левша. Он до сих пор обожает по три часа подряд рассказывать, что левши более талантливы, умны и оригинальны, чем правши.
Бас-гитару он для себя выбрал сам, поэтому мне пришлось взять на себя и клавишные, и ритм-гитару, и бэк-вокал, и уборку за пьяным Линке… Особенно у него проблематично обстоят дела с нижнем бельем. Он явно привык жить один и разбрасывать свои вещи где попало. На концертах, в гостинице эта милая привычка становится наказанием для окружающих. Но если куртка или свитер не представляют проблем, то грязное нижнее белье – это кошмар.
С первого взгляда я понял, что с этим парнем у меня ничего не будет. И не только из-за любви к Тимо. Почему, я не могу внятно ответить даже самому себе, но факт в том, что Линке меня не привлекает. Он просто мой друг. Ну, и натурал, конечно, хотя когда это было для меня препятствием? Наверное, тут сыграли роль репетиции. Мы как гитаристы много репетируем вместе, а это почти секс, так что больше им нам заниматься нет смысла.

Линке тоже бредил красоткой Петрой. Но единственное, в чем он ей подходил, - это рост. Больше в нем для нее не было ничего интересного. Он сказал:
- Я стану суперзнаменитым, и тогда она будет бегать за мной!
Бегать она не бегала, но он все-таки с ней переспал. На следующее утро заспанный и страшно помятый Линке вынес вердикт:
- Ну, и нафига мне эта блядь была нужна?
Отсутствием самолюбия наш друг никогда не страдал. Он и сейчас понты клеит при первой же возможности.


Ян пришел к нам сам и предложил быть ди-джеем. Он решил для себя, что в качестве ди-джея у него есть будущее, а в качестве гитариста – нет, и таким образом мы получили собственного мастера скретчей. К идее закрыть лицо по типу мусульманской красавицы Ян не имеет никакого отношения, это типичный пиар-ход. Правда, он привык, втянулся и начал подыгрывать. А когда ему разрешили снять маску на людях, он даже уже и не особо хотел, в этой маске он был особенным и недосягаемым.


Юрий Шеве попал в группу уже Неваду Тан по кастингу. Он единственный, с кем мы познакомились как Невада. У нас были ударники, но они менялись со скоростью света. То мы его не устраивали, то он нас. Нам нужен был наш человек. И им стал Юри.
Он спокойный как все ударники. Очень профессиональный. Сосредоточен на карьере, честолюбивый. Меня убивает, насколько он легко относится к сексу. Есть, так есть, нет, так нет. Он не влюбляется, не страдает. Может, это тоже неплохая позиция – не быть эмоционально вовлеченным в чисто физиологический процесс?

Вчетвером – Тимо, Линке, Ян и я – мы составляли великолепную четверку. Нас держала не только музыка. Так получилось, что мы знали самые грязные и страшные секреты друг друга.
Ян увлекался химией. По приколу он решил подложить в магазин фальшивую бомбу, которая не взорвется, а подымит или будет неприятно пахнуть, позвонить с предупреждением, а потом из окна своего дома наблюдать, как напуганные люди пытаются разобраться, в чем дело. Все шло по плану, Ян приготовился смотреть бесплатный цирк, как произошел взрыв. Что он нахимичил с этой бомбой, он нам так и не признался. Но была убита маленькая девочка и ранена ее беременная мама. Им не повезло, они стояли ближе всех к бомбе, которую не смогли вовремя обнаружить полицейские. Виновника торжества найти не удалось. Но Вернер был готов сам идти с повинной, однако в день перед добровольной сдачей он напился до поросячьего визга и проболтался обо всем Линке.
Наша с Тимо тайна была незатейлива, как грабли – гомосексуальные отношения в средней школе.
Линке обошел нас всех. Если Яна еще могут оправдать, то если общественность узнает, что сотворил Линке, ему грозит неплохой срок. Линке изнасиловал Барбару Доленц. Это случилось на большом школьном празднике, 50-летии существования нашей школы. Мы бухали под памятником Йоганну Шмидту, основателю школы, закусывали чипсами и копчеными колбасками. Линк пошел отлить. Ушел и не вернулся, и, сидя в необычной тишине, мы начали подозревать, что как-то слишком тихо стало, нету главного болтуна. Через еще минут 10 он вернулся, резко трезвый, и потащил нас со школьной территории. Не в состоянии держать в себе какую-либо информацию, он подробно отчитался о проделанной работе: с кем, когда, где, сколько раз и куда. В моем пьяном мозгу зашевелилась мысль – у девочек на одну дырку больше, чем у мальчиков! Почему Барбара ничего не рассказала, известно всем. Она с того времени находится в психушке, не говорит, не общается с миром, как ни старались полицейские, вытянуть из нее ничего не смогли. Для Линке Барабара – постоянный ночной кошмар: что если она заговорит? У нас всех оказалось алиби: мы репетировали в гараже, вся улица это слышала, как всегда. Только, ясный пень, это не мы лично были, а наши записи на полную мощность. Маскировщики хуевы.





Pan!k


Сначала мы называли себя Pan!k. Да, дебильное название. А Невада Тан лучше? Мы учились на своих ошибках, пробовали и экспериментировали, репетировали по ночам, до дури и хрипоты спорили, пили пиво в гараже и рассуждали о музыкальных течениях…
Тимо обожал хип-хоп и реп с детства. Он заранее решил, что будет читать реп. Так и вышло. Но Тимо добавил в свой речитатив такой эмоциональный накал, он не просто читает реп, он пытается достучаться до сердца каждого, кто его слышит…
Мы решили играть cross-over, смесь жанров, достаточно тяжело для рока, плюс Тимо читает реп, плюс мои неудавшиеся шедевры и Ян за пультом ди-джея. Мы влезали в долги, чтобы купить оборудование. Много нам помогал мой отчим, родители Линке помогали деньгами.
К этому времени Тимо уже познакомился со своим отцом, но их отношения не сложились. Это ясно, но хотя бы они признавали существование друг друга.
Мой статус профессионального музыканта играл против меня. Я был арбитром во всех тонких музыкальных вопросах, но если что-то не выходило, виноватым был тоже я.

Я прекрасно помню финал конкурса Jugendmusikwettbewerb в 2005 году. Если в группе мы были все вместе против проблем, то там я был сам по себе. Этот страх сцены, который живет в каждом исполнителе, и сколько ты будешь выходить на сцену, столько ты будешь бояться. Я все это понимал, но весь дрожал от нервного напряжения. Инструмент, пустая сцена и строгое жюри в партере. Кошмар любого конкурсанта – не суметь играть. Остановиться. Мне снились сны: я выхожу, начинаю играть – и ни звука, жюри начинает возмущаться, кто это такой, зачем его выпустили?
Но все вышло по-другому. Так, как вообще характерно для меня: я перестал волноваться, когда сел за инструмент, я сразу, как это со мной случается каждый раз, попал в мир моей музыки, который я трудолюбиво выстроил для себя сам, и в этом мире для меня ничего не страшно, мне все испытания по плечу. Я выиграл конкурс. Мне предсказывали карьеру пианиста-виртуоза. Но я все бросил и уехал с парнями на гастроли. Потому что мой любимый парень сказал мне: «Дави, мы же всегда вместе, это же наша мечта, помнишь?»
Да, мы добились того, чтобы наша мечта осуществилась.

Отношения с Тимо закончились плавно на его 17 день рождения, когда он, стоя со стаканом пунша (нет, реально, пунш принимает большое участие в моей сексуальной жизни!) убалтывал симпатичную блондинку пойти с ним в его комнату. Я понял, что пора это заканчивать. Заставлять явно гетеросексуального парня трахаться с мальчиками негуманно. Я не скажу, что все, любовь ушла, нет, Тимо по-прежнему мой лучший друг, мой любимый человек, только теперь мы не занимаемся сексом, и нам удалось закончить все спокойно и без нервотрепки.

Для него секс со мной давал возможность выпустить пар. Но! Пока не появились девочки. По крайней мере, я надеюсь, что это так, я утешаю себя этой мыслью. С моей стороны, я получал опыт отношений и секса с мальчиком, пробовал новое, и в результате я окончательно удостоверился в своей ориентации и теперь сплю спокойно. Если один, конечно.
Про свой единственный секс с девочкой я даже не вспоминаю. Это было так убого, я так не хотел в принципе это делать…
После памятного дня рождения я решил знакомиться с другими парнями. Но мне не везло. Я не афишировал свои предпочтения и не собираюсь, я не одеваюсь в женскую одежду, таких желаний у меня нет. Я начал пытаться найти кого-то через Интернет. И тут случилась такая история.


Макс
Макс работал на стадионе, где мы давали небольшой концерт. Какая должность у него была, не знаю, но что-то связанное с электрикой. Я ловил его взгляды на себе в течение всего концерта. Я старался ради него. После выступления все разбежались. У каждого были свои планы. Я остался под предлогом «у меня прилив вдохновения, не мешайте мне». Я сидел на усилителе и брал на акустической гитаре сложный аккорд. И тут я услышал слова Макса, от которых у меня просто сердце ушло в пятки:
- Ну, все, хватит играть! - Мое сердце бешено заколотилось, мне вдруг сильно захотелось заняться с ним сексом! В маленькой комнатке, служащей нам сегодня гримерной, были только мы вдвоем.
- А что, здесь? – спросил я.
- Ну да. Тебе туда – видишь?
Он провел рукой по своей ширинке и слегка сжал ее. Мой взгляд неотступно следовал за его рукой. Я уставился на его пах и, что называется, застыл. Когда я поднял глаза, наши взгляды встретились, и я понял, что он поймал меня на горячем. Притворяться, что я не хочу, бесполезно. После всего, через что я уже прошел, мне стало неловко!
- Парень, как насчет…
- Насчет чего? - я сделал вид, что не понял.
- Насчет него - он снова провел рукой по ширинке, на этот раз менее скромно.
Я облизнул губы и взглянул на часы. Мне пора было идти.
- Да не волнуйся, успеем! - он как будто понял мое замешательство.
- С удовольствием! - сказал я. – Но только минет! (Давать в зад сразу при встрече я считаю полным блядством).
Мы сняли куртки и он, расстегнув свой ремень и дернув молнию, ловким движением руки достал свой член. Как это ни покажется банальным, член у него оказался внушительных размеров, с утолщающейся на конце головкой. Кроме того, лобковые волосы были немного рыжеватыми и густыми. Они напомнил мне волосы на лобке у Тимо, и я понял, что пропал, и сделаю все, что он попросит. Так приятно было ощущать себя совершенно развратным после 4 лет почти что замужества…
Я не мог оторвать взгляд от члена Макса.
- Ну, хватит пялиться! Соси давай! - дело принимало серьезный оборот, почему-то казалось, что я изменяю Тимо.
Я сразу погрузил в рот этот роскошный член, от чего мой случайный знакомый сразу же вытянулся в струнку и застонал, повторяя "Шайзе!" Мне пришлось недолго его сосать. Буквально через несколько секунд он затвердел и налился соками. Я смаковал удовольствие, облизывая его со всех сторон и прижимаясь лицом к его жестким лобковым волосам. Руки парня обхватили мою голову и гладили ее. Его движения не были агрессивными, но после двух месяцев воздержания меня возбуждало абсолютно все!
Через несколько секунд Макс, стиснув зубы, чтобы не выкрикнуть, застонал сильнее и, сделав несколько резких толчков бедрами, излил сперму в мой жадный рот. Я проглотил ее сразу же.
Он стал застегиваться, а я в шоке смотрел на него, не веря своим глазам. Тимо никогда не оставлял меня неудовлетворенным.
- Э-э! Подожди! А я?
- Ах, да! Извини! Ну, давай кончай быстрее, и я тебя отвезу домой вместе с твоими гитарами!
Я уныло дрочил свой член. Макс постелил газету, на которую я и выплеснул свое возбуждение.
Мы обменялись номерами мобильников. Но он мне не звонил, да и я не хотел продолжения.


Франк

Да, мы познакомились с Франком Циглером через Интернет. Мы действительно искали солиста с сильным голосом, потому что ни моего голоса, ни голоса Линке явно не хватало. Это то, что мы говорим фанатам. На самом деле Франка нашел я. Причем искал я явно не солиста.

Обжегшись с Максом, я решил знакомиться через Интернет. Интернет мне всегда нравился своей свободой. Никто не знает, кто ты, можно говорить все, что угодно, тебе поверят. На одном из сайтов знакомств я нашел симпатичного, судя по фотографии, парня. Франк экспериментировал со своей сексуальностью, но консервативное воспитание и отсутствие выбора не давало возможности поэкспериментировать в рамках своего маленького городка, и это привело его в мои руки.
Сначала между нами было только общение. Что мы любим, что слушаем, где и как живем и учимся. Он тогда не говорил, что поет и мечтает о карьере певца. Говорили о сексе, о гомосексуальности. Несмотря на эти разговоры заниматься сексом ни он, ни я не спешили. Его гомосексуальный опыт был минимален, он только один раз брал в рот, и пару раз сосали ему. Я дурел, глядя на его фотки. Влюблялся фотка за фоткой, имейл за имейлом все больше. Я хотел его, но боялся ошибиться еще раз.
Мы решили встретиться в реале. Местом встречи назначили Гамбург. Мне было ехать полтора часа, ему пришлось практически пересечь страну с юга на север, но я попросил, и он приехал. Это было предвидение. Я держал в руках его фото, и надеялся, что оригинал будет хоть немного похож. Ко мне подошел парень, и первое, что я увидел, это его улыбку. Потом глаза, потом шикарное тело… Франк. Франки…
Эта встреча перевернула мой мир. У меня было ощущение, что я раньше не жил, и только теперь жизнь начинается по-настоящему.
Он тоже был влюблен, он говорил, что я красивый, что у меня сексуальные губы и руки, потрясающие глаза. Когда мы в первый раз поцеловались, нашим полувиртуальным отношениям уже было 4 месяца. Я обожаю целоваться, умею это делать хорошо, но когда он говорит, что твои губы созданы для поцелуев, глядя в упор огромными синими глазами… Возможно для кого-то такие слова – пошлость и банальность, но я млею от блаженства.
Я хотел его так, что каждый раз задолго до нашей встречи мой член вставал и отказывался опускаться без мануальной помощи. Я сомневался, не мог сказать «да», а Франк не торопил меня, как более опытный, именно я руководил нашими отношениями. Решающей стала поездка на выходных на природу. Мы нашли удаленную полянку, удостоверились, что не нарушаем ничью собственность, и приступили к обустройству отдыха. На это ушло часа два, большую часть из которых мы целовались. И вот я сижу на пороге палатки, играю на гитаре и смотрю, как Франки по всем правилам разводит костер. Он наклоняется, штаны плотно обтягивают задницу… Не знаю, почему, но именно эта картина стала последней каплей для меня. Я положил гитару и начал стягивать с себя одежду. Невыносимо было сидеть одетым, хотелось все снять, открыть свое тело для его глаз, рук, губ... Когда на мне оставались только трусы, он обернулся. Губы расплылись в улыбке, он понял, что птичка в клетке. Сейчас я думаю, это кто кого мучил вообще, такой у Франка был хитрый и довольный вид.
Сексуальный опыт с Франки стал для меня новым переживанием. Ничего подобного у меня не было. С Тимо мы были на равных, несмотря на то, что я был в пассиве. С Франки я не раз был и в активе, но всегда, с первой встречи, чувствовал, что нашел хозяина, что наконец-то вернулся домой, что позволю ему все, абсолютно все, я убью кого угодно, если он попросит, я убью себя, если он попросит…
Я стоял абсолютно голый перед Франки. Он медленно разделся, и его роскошное тело произвело на меня такое сильное впечатление, что трусы слетели с меня мгновенно. Мой член уже капал смазкой, я сдавил его так, чтобы влаги выделилось максимальное количество. На автомате я собрал ее указательным пальцем и вдавил в свой анус. Потом начал водить по всей дырке. Когда я смочил уже два пальца, они запросто вошли в мое разработанное отверстие. Я повернулся попой к Франку и застонал, выгнувшись. Франк, шокированный такой картиной, продолжал стоять на месте.
Как во сне, я шагнул к нему и лег на спину. Я просто сел на корточки и, улегшись на траву, широко в стороны раздвинул согнутые ноги. А руками раздвинул ягодицы. Франки наконец-то подошел ко мне, и, присев, потер свои соски, живот, медленно размазал свою влагу по всему члену, а потом, как бы намекая, чего он хочет, довел смазку до самого корня. Он встал на колени так, что мои ноги оказались у него на плечах. Эти мощные плечи Франка! Я смотрел на все это великолепие перед собой, и все нервы в моем теле отзывались ноющей болью. Он взял руками мои бедра и коснулся горячей головкой своего члена моей промежности. Чуть выгнувшись, он наконец-то нащупал горячим концом мою попку.
Я лежал на траве и чувствовал, что он входит в меня. Резко расширился мой анус, и большой горячий член двинулся внутрь. Господи, где были мои мозги, мы могли делать это уже 4 месяца! Осторожно входя в меня, он напрягал живот и бедра. На это стоило посмотреть, как играют его тренированные мышцы под кожей. Поза была для Франка непривычна и он попросил меня перевернуться. Он вышел из моей дырочки, и пронзившее меня ощущение потери заставило выставить попу взад и вверх, подставляя ее под самый замечательный член в мире. Франк уже тоже не мог сдерживаться. Руки не держали меня, я упал на траву, Франк лег на меня и вошел на всю длину. Я вынул из-под себя правую руку и положил ее ему на бедро, заставляя войти еще глубже. Франк понял, и я чуть не умер от счастья, когда он одним настойчивым движением ввел член до конца. Я и не знал, что у меня такой глубокий анус. Просто раньше мне не попадался достаточно длинный член, чтобы можно было измерить его глубину. Потрясающее ощущение, когда касаются изнутри простаты. Мужчине такого другим путем получить нельзя…
Франк вздрогнул и начал отстраняться, медленно вытаскивая свой член. Я смертельно перепугался, неужели я сделал что-то не так и отпугнул его? Но он просто решил вернуться в первоначальную позу. На этот раз ему удалось это сделать, не выходя из меня. Войдя в меня снова, он на миг замер, и стал делать размеренные телодвижения. Я уже не лежал на траве, я плечами касался травы, а мои бедра лежали на его бедрах. Он приподнимал меня за попку и вновь насаживал на свой пенис. Я приближался к оргазму и умирал от блаженства.
Но в этот момент Франк решил опять сменить позу. Я почувствовал, что еще раз – и я точно умру. Ловко перевернув, он поставил меня раком, мягко входил в меня и выходил. Напряжение уже достигло своей максимальной точки, я это понял по ускоряющемуся дыханию Франка. Его оргазм потряс меня. Он не стонал, не кричал. Он выл, как животное, и этот вой отдавался эхом в каждой клеточке моего тела. Я был так ошеломлен, что не смог кончить сам.
Франк пришел в себя и начал целовать мне губы. Он стоял, глядя на меня, гладя мои щеки, мои волосы, мои губы. Я решил кончить тоже. Приподнялся и повернулся к нему спиной. Прижавшись к нему всем телом, я почувствовал, как он обхватил меня и положил лоб на затылок. Я взял его мягкий пенис и сжал его у основания, сделав снова твердым. И ввел его в свою попку. Я работал попкой туда-сюда и получал от этого удовольствие. Я не дрочил. Я просто надевал себя на этот горячий отросток и выводил. Надевал и выводил…
Я не выдерживал напряжения, но я хотел большего, чего-то запретного. Я опустился на колени и взял его член в рот. Весь облизал. Просто лизал, опускаясь языком до яичек. Потом принялся за них.
Я лизал его промежность и добирался языком до ануса. Я сидел на корточках и пытался языком раздвинуть щель, начинающуюся от его промежности. Я попросил Франка повернуться ко мне спиной. Он понял меня без слов, и, чуть согнувшись вперед, он подставил мне свой анус. Я кинулся к нему и обхватил его бедра сзади. Я лизал его анус, я его сосал, высасывал из него какую-то влагу. Языком все же пролез внутрь. Он у меня далеко не ушел, но мне хватило, чтобы доставить ему анальное наслаждение. Я провел указательным пальцем по его дыре. Я ввел в него одну фалангу и облизал свой палец. И снова всосался в анус. Зарывшись в него губами, я почувствовал, что все - сейчас из меня хлынет поток. Я встал, и Франк опять понял меня без слов. Горячим ртом он обхватил мой член и принял в себя всю накопившуюся в моих яйцах сперму.
Мы залезли в нашу заранее разложенную палатку. Когда я пришел в себя, Франк лежал на одеяле и улыбался мне своей фирменной улыбкой. Я встал перед ним, одной рукой поглаживал свой стоячий член, а другой гладил его по мошонке и выше по стволу. Не проронив ни слова, я взял в рот член Франки себе в рот по самые яйца. У него перехватило дыхание, и, стараясь быть максимально нежным, я начал сосать. От перевозбуждения Франк тут же кончил. Сперму я аккуратно высосал, однако понял, что его можно еще подоить и, не вынимая член изо рта, продолжал сосать. Я то полностью погружал член моего любимого в рот так, что носом упирался Франку в лобок, то полностью вынимал, тогда я облизывал головку, придерживая член рукой.
Франк снова начал кончать минут через 10. Я опять выпил всю его сперму, потом резко встал с колен, нацелил свой член на него, и сильной струей теплой густой спермы залил ему грудь и живот. Потом мы начали снова целоваться и вымазались в сперме с головы до ног. Мы ничего уже не соображал и уснули.
И это был только первый из наших многочисленных сексуальных поединков. Франк тогда еще не определился, что ему нравиться, чтобы он имел или, чтобы его имели, и мы пробовали все подряд. С Франком у нас нет запретных тем, нет никаких ограничений, и это замечательно, я доверяю ему как самому себе.

Он пожизненный оптимист, а я пессимист. Я часами могу сидеть, погруженный в себя, ему же необходимо быть в центре внимания. Я горю только на сцене, а он на сцене удивительно спокоен и излучает энергию уверенной силы. Он моя противоположность, наверное, поэтому нам так безумно интересно друг с другом.
Набравшись храбрости, Франки представил меня своим родителям. Да, и я, и Тимо, и даже Линке хотели бы иметь такую семью. Их так много, наверное, половина Хайдельберга – это Циглеры. Меня хорошо приняли, и даже не показывали, что потрясены выбором их любимчика Франка. Они явно хотели видеть на месте хмурого худого парня в черном симпатичную девчонку. Обнаружилось, что Франк неплохо поет – он запел при мне, принимая душ. Мой чистюля… Со стартом Невады Тан Франк переехал ко мне в гамбургскую студию, мы теперь живем вместе!

Я наконец-то написал свою тему. Она просто пришла ко мне, ночью во сне. Я проснулся и побежал записывать, наигрывать, то, что приснилось. Немного увлекся, признаю, сидел голый на стуле, холодный ветер из раскрытого окна отмораживал мне яйца. Я подумал, не, они мне еще нужны… И услышал тихие шаги Франка. Он подошел с одеялом, накинул его мне на плечи. Я не хотел поворачиваться к нему, потому что знал – забуду про все, и потеряю свою музыку. Он слушал, упорно ждал, пока я все запишу. Удовлетворенный результатом, я пошел к своему любимому мальчику, обнял его. Мы сидели на диване под одеялом и целовались, как в первый раз. Мы так и уснули. Мы даже не занимались сексом, не надо было. Я тогда многое понял и про него, и про себя. Это была ночь открытий.

Когда мы играем на концерте, мы становимся даже ближе друг к другу, чем когда мы занимаемся сексом. И это несмотря на то, что максимум физической близости, который мы себе позволяем – это момент, когда в песне «Новый день» после моего соло Франк кладет мне руку на плечо и начинает петь.

У нас полное взаимопонимание. Это настоящие мужские отношения. Женщины здесь лишние, и, кажется, Франки уже это понял. Я могу сказать Франку: «Ты – мудак!» Он только посмеется и скажет: «А ты мега-мудак!» И это тоже любовь. Простая, непридуманная. Мы можем все делать вместе. Есть, пить, спать, бриться, мыться, заниматься сексом. И, конечно, самое главное – репетировать. Мой рояль. Или гитара, под настроение. И его голос. Полная гармония.
Он понимает меня и прощает мою сосредоточенность на своем внутреннем мире. С ним мне открывается любая дверь, и мне больше не нужно бояться. Франк позитивен до идиотизма, но мне нужно только вспомнить его улыбку, и я уже сам улыбаюсь. Если бы не он, я бы не написал свой этюд. Но без Франки мне и не нужна никакая музыка.


Кому интересно, что я убрала, то это групповуха (Тимо/Франк/Давид), эксперименты в области С/М и подробности изнасилования Барабары Доленц.

Слеш и ничего кроме.