У него над губой шрам и все ладони в мозолях. Это все от того, что он слишком часто сжимает их в кулаки, потому что никак не может уснуть из-за этой чертовой жидкости, которая неумолимо сводит с ума. Каждую ночь он хмурит брови и склоняется над столом, так низко, что едва не касается его кончиком носа. На его плечах железо и что-то еще, невидимое, но не менее тяжелое. Он вздыхает тяжко и глубоко, и оно тянет его вниз – в пропасть, где голубым разливается кровь и Сны пульсируют у виска. Он так и стоит, каждую ночь – горбатой статуей; похожий на льва в обрамлении кудрявых палевых волос. 

И, затаив дыхание, он ждет.

До рассвета.