В понедельник я честно пыталась довести до ума свой многострадальный диплом. А довела лишь себя и окружающих - до белого каления, вселенской тоски-печали и общего раздрая. Как честная девушка и ответственный человек на следующий день я должна была продолжить свои общественно опасные изыскания, но как истинный гуманист решила, что душевное равновесие мне явно дороже лавров великого правоведа и, отложив научное творчество до лучших времён, с утра пораньше отправилась в гости к своей боевой подруге Катерине, с которой мы не виделись уже лет сто, не меньше.

Изначально мы с этой прекрасной девушкой собирались побродить по окрестностям моего бывшего и её нынешнего университета. Вспомнить былое, поностальгировать, маньяков в лесочке близ студгородка поискать, наконец. Однако ещё в самом начале пути пришли к выводу, что неизвестность – она всяко интереснее прошлого,  решительно свернули с проторенной дорожки и в результате попали в один из тех новомодных кварталов, где жилые небоскрёбы не просто вполне благополучно соседствуют с тёмным лесом, но и, словно грибы, буквально вырастают из окружающего их зелёного массива.    

Немного побродив среди этой вопиющей эклектики, мы вышли на шоссе, а прошагав несколько сотен метро вдоль его обочины, очутились у входа в какой-то парк, который при ближайшем рассмотрении оказался Тропарёвским, очень красивым и почти совсем безлюдным. Пока моя спутница любовалась живой природой во всей её красе, я изо всех сил старалась утопиться в местной речушке, навернуться с высоты птичьего полёта или хотя бы хорошенько заблудиться. Стараниями Катерины, достигнуть успеха ни в одном из этих начинаний мне, по счастию, так и не удалось.

Тем не менее, завести нас в какой-то бурелом я всё-таки ухитрилась. Правда, длилось моё путешественническое счастье недолго, потому что, стоило мне размечтаться о долгих и весёлых поисках выхода в люди, как на нашем пути – то бишь, точнёхонько посреди заросшей сорняками поляны - возникла возмутительно цивилизованная бетонная дорожка. При виде неё Катерина зачем-то вспомнила о том, что уже через два часа должна быть на лекции у профессора, к которому ни в коем случае нельзя опаздывать, и, несмотря на все мои протесты против столь скоропостижного завершения такой замечательной прогулки, чуть ли не бегом помчалась в ту сторону, где по нашим расчётам должен был быть город. Каково же было её удивление и моя нескрываемая радость, когда, выбравшись из лесу, мы узрели перед собой не только городской пейзаж, но и отделявшее его от мест наших странствий чистое поле, стараниями человеков превращённое в эпицентр очередного строительства и заодно свалку строительного мусора.

Растянувшаяся на многие километры пересечённая местность была весьма живописна и являла собой отличный пример пересечения прогрессивного и природного начал. Однако особую прелесть ей придавало то обстоятельство, что именно по ней нам предстояло шкандыбать до ближайшего шоссе. Поначалу Катерина, конечно, не особенно разделяла мои восторги по поводу чудесной возможности окончательно доломать туфли методом скоростного лазанья по рытвинам и ухабам, но по ходу дела втянулась в процесс и даже признала его увлекательным. А потом мы набрели на склад каких-то бесхозных труб довольно внушительного диаметра. И, разумеется, не смогли пройти мимо этого безобразия, не излазав его вдоль и поперёк и не запечатлев всё увиденное для истории.

Но на этом прекрасные моменты нашего путешествия не закончились. Потому что после долгих странствий и высокоинтеллектуальных бесед на тему «а ты точно уверена, что мы идём в нужном направлении?» мы, окончательно перепачкавшись и хорошенько напугав своим видом случайных прохожих, таки вышли на шоссе. Огляделись по сторонам, полюбовались на указатель, сообщавший всем интересующимся о том, что они находятся в нескольких минутах ходьбы от Подмосковья, выдохнули. И тут Катерина поинтересовалась у меня, где здесь ближайшее метро. Пришлось раскрыть ей страшную тайну о том, что таковым является то самое, от которого мы всего-то за четыре часа сюда дошли, а затем, вдоволь налюбовавшись выражением истинного недоумения с толикой возмущения на её лице, лихорадочно соображать, что делать дальше и как жить. Проще говоря, идти куда глаза глядят и надеяться на лучшее.

Как ни странно, обратный путь оказался едва ли не в три раза короче своего отражения. Возможно потому, что на этот раз мы шли не моим любимым максимально запутанным маршрутом, а строго по ориентирам, не отклоняясь от вычисленного путём нехитрых логических умозаключений маршрута ни на шаг. А может, всё дело в той – откровенно космической – скорости, с которой мы мчались навстречу знаниям. Кстати о них, родимых. В конце концов, Катерина всё-таки успела на свои занятия. Я лично за этим проследила, прокатившись вместе с ней до любимого факультета. Её приключения на этом закончились, а вот мои, как выяснилось, только набирали обороты.

Потому что к тому моменту, как я рассталась со своей подругой, на дворе уже успел образоваться час пик. Я решила, что это хороший повод ещё немного прогуляться. И ведь прогулялась! Километров так несколько вдоль шоссе, и это после шести часов хождений по лесу.

Домой вернулась лишь под вечер. Замызганная, счастливая до неприличия и со стёртыми практически до костей ногами. Стащила с себя туфли и пиджак, рухнула на первый попавшийся диван и тут же провалилась в сладкий-сладкий сон, которого со мной не случалось со времён моей прошлой вылазки в неизвестность.

 

P.S. Википедия сообщает, что несколько лет назад в этом самом Тропарёвском парке, где мы шатались, имело место радиоактивное загрязнение, которое, впрочем, было успешно локализовано. И почему же меня совершенно не удивляет это известие?