До родного университета добралась, фундаментальный философский труд сочинила, обратно домой благополучно вернулась, причём не просто живая (что, согласитесь, уже приятно), но ещё и практически здоровая (дела – лучшее лекарство, а вы не знали?), а также чрезвычайно довольная собой (порой мне кажется, что такое со мной бывает слишком редко, порой – что слишком часто; так и живу в состоянии загадочной неопределённости).

Теперь, когда план под кодовым названием «сам себя не похвалишь…» выполнен, можно и о чём-нибудь злободневном поговорить. Вот хотя бы об очередном экзаменационном эссе по социологии, к написанию которого я честно намеревалась подойти со всей ответственностью, а подошла лишь с присущей мне оригинальностью, в результате чего банальная письменная работа обрела вид вдохновенного рассуждения на тему очаровательного несовершенства этого мира, растянулась аж на десять страниц формата А 4 (вместо положенных четырёх) и оказалась сдобрена явно чрезмерным для научного труда количеством здоровой иронии в адрес всех без исключения упоминаемых в ней событий и философских концепций.

Нет, на самом деле сочиненьице получилось довольно неплохим, даже похлеще моего предыдущего опуса о нелёгкой доле учёных, который также отличался чертовски запутанным сюжетом и обилием нежно любимых мною многоярусных формулировок, но при этом всё же был несколько покороче - раза в два, если не ошибаюсь. Так что, если после его прочтения наша милая В.А. не примется за последовательное истребление всяких хронических графоманов, мне не останется ничего, кроме как заподозрить её в потрясающем хладнокровии и бесконечной терпимости к особенностям чужого мировоззрения. Потому что не каждый, знаете ли, способен пережить  столкновение с предложением, чьё окончание обнаруживается лишь двенадцатью строками ниже его начала, и не воспылать после этого праведным гневом по отношению к автору столь громоздкой словесной конструкции (у которого, к тому же, ещё и почерк прекрасный - изящный в своей угловатости, и оттого совершенно нечитаемый), а заодно и ко всем прочим и бумагоомарателям вместе взятым.