В цикл "Лавка из ниоткуда", альтернативный таймлайн.
***
— Этот мир явно нуждается в том, чтобы я его захватил! Ты просто взгляни!
И под нос Создуху пихают недавно приобретённый телефон: соцсети — лучшее место, чтобы узнать людей, чтобы понять, что им нравится, как их внимание привлечь, как обратить их в свою веру.
С экрана глядит котёнок, который, если верить подписи, делает кусь человеческому пальцу. Создух знает: такие фото — как раз то, что люди любят, — и сам невольно умиляется; впрочем, тут же встряхивается и хмурит брови, пытаясь понять, что же вызвало Пткегдбогов гнев.

— Эти глупцы считают, что так выглядит кусь, — цедит Пткегдбог, и из кончиков его пальцев, стискивающих телефон, отрастают когти. — Теряют всё, что было создано их предками. Мне кажется, пора напомнить миру, что такое настоящий кусь.
— Прямо сейчас? — уточняет Создух, украдкой вздыхая: только-только разобрался, какие узоры хотел бы изобразить на окнах, а теперь придётся бросать кисть и куда-то идти: не пропустит же он такое зрелище, да и Пткегдбогу будет нужен свой, близкий зритель.
— Прямо сейчас, — удовлетворённо кивает Пткегдбог, и улыбка его становится шире и шире, превращается в совершенно дикую ухмылку. — Знаешь, какая сегодня ночь? Люди празднуют Хэллоуин: наряжаются во всяких монстров, гуляют по улицам, развлекаются... в меру кроваво, не по-настоящему, конечно, но всё это мне лишь на руку: никто до поры до времени и не сообразит, что происходит.

В такую ночь никто не привлечёт к себе ненужное внимание, не вызовет подозрений, как бы странно ни был одет. Притвориться самым обычным человеком в костюме — какая прекрасная идея.

Узоры никуда не денутся, надо отложить кисточку и спешить следом: разве можно упустить возможность взглянуть, как твой бог показывает людям, что такое настоящий кусь?
Ведь все знают, что настоящий кусь — это полный отвал башки.

***

Пткегдбог и правда не привлекает внимание, уж точно не больше, чем остальные: хищный взгляд, дикая улыбка, кривые когти вместо ногтей — у некоторых и похитрее костюмы. И лишь одному Создуху, в прямом смысле тенью крадущемуся рядом, известно, что это вовсе и не костюм.
И когда он, отрастив зубы длиннее бутафорских ножей, которыми хвастаются гуляющие, вцепляется в шею первого попавшегося человека и откусывает ему голову — все аплодируют, считая происходящее мастерски спланированным представлением. Пока Пткегдбог не прыгает хищно в сторону зрителей, не ловит за воротник кого-то в костюме вампира и не шепчет ему на ухо своим бархатным голосом:
— Сейчас ты узнаешь, что такое настоящий кусь; жаль, рассказать никому не сможешь — ну да ничего, они на твоём примере увидят!

Позабыв опять об излишней своей человечности, Создух прижимает руки к груди, чтобы не выскочило сердце. Вот он, его любимый бог, перемазанный чужой кровью, купающийся во внимании людей — которые толпятся нелепо, ни убежать не смеют, ни полицию вызвать, ни просто в сторону отойти: не приходит им это в голову, Пткегдбог им запретил об этом думать.
А скоро и вообще ничего в голову не придёт — когда с лёгкостью перекусят шею острые-острые зубы, коснётся рваной раны длинный язык, разнесётся над крышами глухой деревянный смех.
Пткегдбог скользит от человека к человеку, бесшумно хлопают огромные птичьи крылья за его спиной, вспарывают чужую грудь его кривые когти; и чем больше людей падает на траву — тем больше внимания льётся со всех сторон, даже Создух чувствует этот сладкий страх на кончике языка.

Запомните, люди, что такое настоящий кусь!
Запомните — и никогда, никогда не забывайте!

***

Пткегдбог, шатаясь, обходит обезглавленные тела по хлюпающему асфальту — и Создух тянется навстречу, больше всего на свете желая упасть на колени и обнять его испачканные ботинки: ничего сверх он себе позволить не смеет.
Но Пткегдбог прижимает его спиной к фонарному столбу (кажется, для устойчивости, потому что самого ноги не держат), наклоняется к самому лицу и жадно целует; и Создух слизывает с его губ драгоценную чужую кровь, драгоценные капли чужого внимания, которым Пткегдбог так щедро делится, и голова у него едет совершенно по-человечески.
Хорошо, что этого не достаточно, чтобы её откусить: как же он, безголовый, будет любить своего бога?..

На обратном пути Пткегдбог укрывает своим птичьим крылом, и Создух готов поклясться его именем, что теплее ничего на свете не сыскать — что для человека, что для такого, как он.
Впрочем, те, кто встретил Пткегдбога этой ночью, с ним бы не согласились...

Спешить некуда, до рассвета ещё далеко, и бредут они медленно-медленно, держась за руки, кивая на восторженные приветствия тех, кто решил гулять до утра (и чудом не попался на глаза буквально пять минут назад)...
И оставляя за спиной улицу, некогда бывшую тёмно-серой, а сейчас выкрашенную всеми оттенками красного.

Интересно, какой переполох начнётся в городе, когда виновника так и не найдут?..