Зима ! Снег идёт вторые сутки,всё в пробках,и проблемы,проблемы,проблемы !
А мне вспоминается другая зима.Тоже снежная,но ей радуются,заботясь о будущем урожае!
Метёт... Все сидят по домам, печки жарко натоплены. По нужде малышня выбегает наружу в одних рубашках, не обращая внимания на окрики взрослых! А возвращаясь ,ныряет на печку! А там горячие кирпичи прикрыты ватными одеялками, или, даже, телячьими шкурами. Мех пах как-то особенно,непонятно...
Так жили наши соседи. В семье было шесть детей , разница в возрасте, примерно, один год! В плохую погоду мы, детвора ,любили собираться у полининых (Я не ошиблась! Полиной звали мать семейства,и всех,в том числе и дядю Андрея, звали "полиниными" )
Как сейчас вижу тётю Полину в пёстренькой вязанке, в белом ситцевом платочке, режущую тёплую ковригу хлеба, при этом, один край ковриги упирается ей в грудь. Ломти получаются толстые.Затем она поливает куски хлеба постным маслом, душистым ,как только,что пожаренные семечки, и чуть-чуть присыпает их солью. "Налетай,братва"- смеётся она, и мы резво срываемся с мест! Мы - это вперемежку её и соседские дети. Всего ,так, человек восемь,девять.Все галдят,смеются...
Но, тут открывается дверь, и в клубах морозного воздуха на пороге появляется дядя Андрей.Он работает в колхозе конюхом.
-Маать! Обедать! Раздевшись, он подходит к столу, и ещё снимая шапку, начинает креститься на икону.Одновременно пытаясь положить шапку на скамейку,но там восседает кот. Вот как дословно звучит его речь при этом!
Рука с зажатыми тремя пальцами взлетает ко лбу,взгляд устремлён на Николая-угодника:
-Николай-угодник,заступник ты наш...
-А ну пошёл осюдова,гад такой!
При этом шапкой он смахивает кота со скамьи.
- Прости мине,Заступник ты наш! Позаботьси об мине и маих дитЯх!
Маленькая пауза:
-И об Палинки.
Мы все из уголочка,где ухитрялись играть до этого в "учителей", притихшие,смотрим на то,как тётя Полина живенько ставит перед мужем алюминевую миску со щами , запах кислой капусты наполняет маленькую избу.Дядя Андрей берёт и чистит большую головку чеснока. Начинает есть.Теперь в избе пахнет чесноком,который хрустит на зубах хозяина! А у нас начинается повышенное сюноотделение!)))
- Отец,говорит Тётя Полина,подождав немного. А ты лошадей-то там не потравишь своим духом? Дядя Андрей усмехается в усы и продолжает молча есть. А мы начинаем потихоньку одеваться. И выскакиваем на мороз.
Дядя Андрей приезжает обедать на розвальнях.Мы быстренько,пока он не вышел,усаживаемся,чуть не друг на друга (неважно,лишь бы все уместились) и затихаем.
И вот выходит дядя Андрей. Он не спеша отвязывает лошадь.Берёт в руки вожжи и хлыстик и трогает с места .
- НННоо! Радимка мая!
И хлыстиком ,слегка. Нас не слышно,а он вроде и не видит,что мы сидим в санях.
Так мы доезжаем до поворота. И тут дядя Андрей со словами:
А ну,пашла,бягом!
Опускает хлыст на круп лошади. Та мигом срывается с места, а мы кубарем скатываемся в мягкий и пушистый снег,хохоча и отряхивая себя и друг друга, мчимся наперегонки к дому.
А дома бабушка накрывает стол к обеду. Сейчас из школы придут родители и мы будем обедать. На столе белый и чёрный магазинный хлеб. Кастрюля с борщом, сваренным на солонине .Сметана. На второе гречневая каша с топлёным(своим) маслом. Сахар - хоть объешся. А я говорю бабушке:
-Ну почему у нас нет такого хлеба,как у полининых?
- Деточка,они ведь рожь на трудодни получают. А папи с мамай деньги платють. Ты спроси у тёти Поли,когда она будет печь,я тебе дам буханку белого,а ты и поменяешь на коврижку.
Я беру кусок чёрного хлеба,вспоминаю про чеснок!
- А чеснок?
Возьми в банке и почисть пока на всех.
-Бабушк, а тебе мочёнки делать?
- Изделай. Вон там корочки ляжать.
Я натираю чесноком хлебные корочки,которые бабушка хранит в жестяной коробочке,и кладу ей и себе в тарелку это называется мочёнки ( потом туда положат кусок мяса на рёбрышках и нальют борщ !)
Потом надо будет сделать уроки, а потоооом!!!!
На улицу!
И валяться,и кувыркаться,строить крепости,и играть в прятки.
И всё по снегу,а он иногда, и, по пояс был! И "скатываться" с сарая деда Артамона! Сарай был под соломенной крышей! Залезать на него было одно удовольствие.
Только Артамону очень это не нравилось !
- Ах,вы чумашетьчии! Куды салому вытаскиваити! Щас,вот дрын найду..
Как-то без энтузиазма заканчивал дед и кряхтя,уходил за угол избы.Никогда не возвращаясь.
Сумерки наступали резко,никаких фонарей на улице не было,и мы расходились по домам.
И последний штрих: шерстяные варежки и штаны с начёсом (поверх валенок) снимались общими с бабушкой усилиями. Каждая варежка весила по полкилограмма наверное!
А каждое утро мне всё выдавалось снова сухоньким и тёплым ,высушенным на печке.