Откровенный пост матери пострадавшей от КОМИССИИ...
Ценнейший опыт борьбы с "букой"
И не менее ценные советы родителям по профилактике "инцидентов"...

ЧИТАТЬ ВСЕ МАМАМ

Еще несколько лет назад моя дочь боялась — хотя и с тайным восторгом — «серого волчка» и «буку». Теперь Дарье десять. Про «серого волчка» поет котенку, в Деда Мороза не верит, к домовому и лешим только начала присматриваться... Дверь чужим не открывает, с неизвестными на улице не разговаривает, в лифт с незнакомым не сядет... Впрочем, это не страх, а элементарные правила безопасности ребенка. Десять лет — отчаянный возраст. В это время дети ничего не боятся.
Моя дочь боится лишь одного — «комиссии».



А еще больше «комиссии» боюсь я. <cut text="Читать далее...">И не удивительно. «Они ничего не сделают», «как придут, так и уйдут», «не бери в голову» — худо-бедно мне почти удалось успокоить ребенка, но меня-то кто успокоит? Страх топчется на сердце, и я хорошо понимаю — с любителем «мягких бочков» «сереньким волчком» можно договорится, «бука» сама сбежит от крапивы и чая с медом, но вот «комиссия»... Как в известном историческом анекдоте, они ходят тройками — три дамы, иногда с охраной — милиционером, совсем мальчиком, на лице которого можно заметить вполне человеческие растерянность и неловкость. А вот в самой комиссии ничего человеческого нет, только похвальная уверенность в собственной непогрешимости. Возможно, я пристрастна. Но они уже изрядно достали за последние два года...





Едва попав в мой дом, одна устремляется на кухню — ее «дело» содержимое холодильника, вторая — в комнату, оценивать кровати, шкаф, полки, письменный стол, третья занимает меня «светской беседой»: «дочка не болеет?», «а как она учится?», «а вы с ней справляетесь?», «а вы сами не болеете?», «может, вам нужна помощь?» и т.д. Потом заглянут в санузел, досмотрят книги, Дашкины тетрадки... Через двадцать минут, одарив меня улыбками и очередными ЦУ, они наконец исчезнут, пообещав вернуться. Обещанное будет исполнено... Особую активность они проявляют осенью (в октябре, например, заглядывали каждые две недели) и весной. Зимой и летом у нас поспокойней... Никакие ордера им не нужны, легитимности им придает «святость дела», они представляют собой «Комитет по правам несовершеннолетних», «Комитет по делам опеки», защиту чего-то там, патронажную систему, «Детский реабилитационный центр»... Даже известная контора позавидует их правам и возможностям.

Два года назад, в самом начале этого кошмара, первое явление «милых теть» показалось мне нелепым розыгрышем, какой-то ошибкой... Даже когда они устроили опрос соседей на предмет благонадежности (?) и социального поведения (!!!) моей персоны мне было смешно... Было смешно, когда они пришли в школу, опрашивать классного руководителя... в поликлинику... Придраться было не к чему (а то к чему было, вроде моих некоторых творческих и околополитических интересов, — того они не знали) и я была уверена — быстро отстанут. Но потом всё повторилось во второй раз, в третий... В третий раз они поймали меня в разгар: а) ремонта; б) моей простуды... Коротко говоря, тут же «на меня поехал танк». Был составлен протокол, где помимо прочего было сказано: «сдвинутый шкаф, покрашенные стены и книги, выложенные на письменный стол (что является нарушением рабочего места ребенка) мать объяснила ремонтом, расправленную постель своей простудой…» и т.д. Копию протокола мне, кстати, не выдали, зато выдали «повестку с требованием явится на заседание» по моему вопросу и радостно пообещали направить запрос в школу, результат которого (то бишь характеристику на Дашку) также рассмотрят на заседании.

А пока (до заседания) мне предложили сдать (!!!) ребенка в некий «реабилитационный (!!!) центр», аргументируя тем, что «у вас же ремонт»… Я естественно отказалась, спросили Дашку («там так хорошо») — Дашка отказалась. «Ну что же, — вздохнула “комиссия” — примем решение на заседании». Простуда покинула меня, как только за ними захлопнулась дверь, не до нее стало.

Теперь я хорошо понимаю, как мне (а еще больше Дашке) повезло… Спасибо моим милым соседям, не сказавшим про меня и единого дурного слова. (А ведь наше общение не выходило за рамки простого «день добрый!»). Спасибо классному руководителю моей дочери Валентине Михайловне Долговой. Как ни убеждали ее подтвердить мою «материнскую несостоятельность», она не согласилась.

Характеристику из школы мне показали именно и только в школе, на заседании мне пришлось требовать, чтоб ее приобщения к протоколу. Характеристика была так хороша, что мне было даже неудобно (не такие уж мы с Дашкой и образцовые), а уж как было «неудобно» «комиссии»… Они на полном серьезе пытались доказать, что ни отличные оценки, ни занятия моей дочери танцами в художественной школе, ни мои доверительные отношения с ней, с ее друзьями, ни мое ответственное посещение всех школьных мероприятий, ни ее психическое и физическое здоровье, ни наличие у дочери всего необходимого для жизни, ни наличие у меня регулярного дохода (всё вышеперечисленное было подтверждено соответствующими справками и характеристиками), ни наша взаимная любовь, наконец ничего не значат по сравнению с тем, что я осмелилась совместить простуду с ремонтом, это при живом ребенке-то (!!!), плюс у ребенка нет отца, а следовательно, случись что со мной, ребенок пропадет, и вообще вдруг я дальше не справлюсь…

Мне так и сказали: «это пока всё хорошо, а дальше.. вам надо дальше жить, вы человек творческий (!), может быть, девочке будет лучше…» Я ответила «нет, не лучше». Тогда предложили согласиться на «патронаж». Для тех, кто не знает, поясню: это регулярный надзор, как в тюрьме, за твоей жизнью и за жизнью твоего ребенка. «Вам будут помогать и материально и морально… А то ведь, если не хотите сотрудничать с нами, дело может дойти и до “лишения родительских прав”». «Патронаж» мне предложила и социальный работник из школы, на самом деле приличный человек, но вынужденный сотрудничать с «комиссией». Она-то и предупредила меня, что те имеют права на всё. Шарить по шкафам — это еще цветочки. Они имеют право забрать ребенка в «реабилитационный центр» безо всяких объяснений, а потом уже заняться «лишением прав», затянув рассмотрение дела до бесконечности. А что будет с ребенком в это время?.. Интересно, что «реабилитационный» центр интересуют именно физически здоровые дети, с хорошими отметками, нормальным развитием… В отличие от «комиссии» они вежливы, постоянно предлагают материальную помощь в виде детских вещей и игрушек, детских лагерей, предлагают взять ребенка к себе «на время», если вы вдруг заболели, заняты, вынуждены отъехать и т.д.

Мне удалось отбиться и от тех, и от других, и от третьих. Еще раз помогла Валентина Михайловна Долгова. Учитель от Бога, более 40 лет учительского стажа в начальных классах и никогда никаких «поборов» с родителей, вот, что такое старая советская школа! Валентина Михайловна, как я после узнала, устроила пришедшей за «поддержкой» комиссии страшный разнос, пообещав от имени школы и от себя лично так вмешаться в ситуацию, что мало не покажется. (такие учителя большая редкость, автору попросту повезло)

Тогда, в ответ на мой отказ «сотрудничать» (то есть попросту отдать ребенка), меня поставили на некий учет. Учет выразился в затянувшейся на два года процедуре периодических набегов на мою квартиру с целью проверить Дашкино житье-бытье: как ест (залезут в холодильник), где спит, чем занята, здорова ли и так далее; те же вопросы ко мне и ко всем, кого найдут в квартире…

Однажды они пришли, когда дома никого не было (а заранее у них предупреждать не принято). Соседи рассказали, что все три дамы колотили в дверь и руками, и ногами. Колотили так, что пол-этажа выглянуло их успокаивать. Колотили так, что вся дверь была в следах от их подошв.

Но вот две недели назад, в ответ на мой дежурный вопрос «когда же вы наконец оставите нас в покое?», меня неожиданно порадовали: «ну ладно, мы видим, вы справляетесь, наверное будем снимать вас с учета». Не знаю, сняли или нет…
Мне понадобилось два года, чтоб «комиссия» признала-таки мою «способность быть матерью своего ребенка», два года страха перед неожиданным звонком в дверь, два года ужаса: а вдруг дочь получит какую-нибудь дурацкую двойку или как-то «пошалит», чем даст «комиссии» повод начать всё заново?

Забавно, что на все мои попытки выяснить, а с чего, собственно говоря, вы вообще решили именно к нам пристать, был дан ответ, что от кого-то поступил какой-то «сигнал». Жаль, так и не узнали от кого и какой (???!!!). Взамен мне предложили тоже «сигналить», если что. Но, видать, на моем лице отобразилось нечто такое, что им даже пришлось оправдываться — мол, работа такая. Зато удалось услышать следующее честное признание: «Увы, нас мало и пока нет возможности так следить за каждым ребенком, а вообще мы должны всех отслеживать».

Полагаю, пока, к счастью, не так уж и много желающих пойти на эту службу: копаться в чужих холодильниках, мусорных ведрах, белье, приставать с вопросами о личной жизни, донимать соседей, разыскивать любую возможность разрушить покой и жизнь ребенка — с благой, разумеется, с благой целью. ( ой, а вот тут поспорю, с автором, у нас таких много..)

Слишком большая степень небрезгливости требуется совокупно с иными качествами, о коих и говорить не хочется. Но заказ сверху дан, оплачен щедро и, полагаю, должное число исполнителей (возможно неведающих, что творят) скоро найдется. И дело тут даже не в том, запустят ЮЮ или не запустят. Хотя с ЮЮ, конечно, всякого рода комиссиям полегче будет. Дело в том, что есть заказ уничтожить как можно больше самых способных, самых лучших наших детей, изменив их природу и сознание, переформатировав их, превратив их в янычар системы.

Широкие возможности для наказания неблагонадежных, не правда ли? Эту «буку» не интересуют действительно неблагополучные, больные дети, дети-наркоманы или беспризорники, с ними ведь и справиться тяжелей и вообще сами загнутся. «Бука» приходит с медовыми речами: «У вас такой хороший ребеночек! Отдайте его нам. Ведь мы просто хотим, чтобы с ним и дальше всё было в порядке».

Что это значит? А это значит, что, как предсказывает футуролог Элфин Тоффлер в своей книге «Шок будущего», цитату из которой в своей статье «Мать никто не заменит» приводит Татьяна Шишова: «“Профессиональными родителями, — предсказывал Тоффлер, — будут не врачи, а реальные семьи, которым будет поручено [и хорошо оплачено] воспитание детей”.

Он обосновывал свой прогноз следующим образом: “По мере того, как современная система рушится, а супериндустриальная революция накатывает на нас; по мере того, как количество юных преступников возрастает, как сотни тысяч мальчишек сбегают из дома и студенты неистовствуют в университетах во всех технообществах, мы можем ожидать громогласных требований прекращения родительского дилетантизма...

Существуют гораздо лучшие способы справиться с проблемами молодежи, но профессиональные родители являются самым надежным из предложенных, хотя бы только потому, что это вполне соответствует стремлению общества к узкой специализации. Кроме того, есть сильная скрытая потребность в таком социальном нововведении.

Даже сейчас миллионам родителей предоставляется благоприятная возможность успешно отказаться от своих родительских обязанностей — и не обязательно из безответственности или от недостатка любви. Нервные, озабоченные, сталкивающиеся с рядом проблем, они осознают, что не отвечают требованиям поставленных перед ними задач. Наличие и изобилие специально подготовленных профессиональных родителей не только позволило бы многим сегодняшним биологическим родителям охотно передать им своих детей, но и рассматривать это как проявление любви, а не наоборот”».

Следует отметить еще одну важную вещь. Легкое, но заметное желание «комиссии» если и не поссорить, то расстроить наши с Дашкой отношения. Это выразилось и в попытках подкупить моего ребенка одеждой, игрушками, приглашениями прийти посмотреть, как хорошо живут дети в «реабилитационном центре». Намекали, что мама устает, у нее своя (!) жизнь, так что если что, они готовы помочь, дабы всем было хорошо.

Казалось, им как инквизиторам было необходимо выцепить из меня признание, что я иногда устаю от ребенка, а главное эти разговоры велись в присутствие Дашки. С нами — не вышло.

Но я с ужасом думаю, что они натворят в других семьях. В доме бывает всякое, отношения между детьми и родителями, как и любые отношения, живые, и попади комиссия на семейный разлад… что тогда? А тогда за вами придет ЮЮ — более эффективный инструмент по изъятию ребенка, лучше любой «комиссии». Это Социальный аборт.

Если же с матерью коса нашла на камень — мать и справляется, и не устала… тогда остается одно — заставить ребенка пожаловаться, что «дома плохо»… Для этого и создается ЮЮ, включая суды, где дети смогут подавать на своих родителей. С ребёнком «договорится» проще… Зачем? Тем же вопросом задаются И.Я.Медведева с Т.Л.Шишовой, в статье «Троянский конь ювенальной юстиции»

«Зачем предоставлять детям право самостоятельно подавать в суд на взрослых?

Мы задавали эти вопросы разным людям. В том числе, и юристу из НИИ прокуратуры, подготовившему проект закона о ювенальных судах. И ничего более вразумительного, чем "так детям будет спокойнее", не услышали. Дескать, они будут знать, что это специально для них, что они в любое время могут обратиться и будут приняты.

И, возможно, если бы мы не были знакомы на практике с детской психологией, ответ ученого юриста показался бы нам убедительным. Но поскольку мы не первый год работаем с детьми (в том числе получившими психотравму, связанную с насилием), позволим себе усомниться в правильности данного утверждения. Не абстрактные разговоры о "бедных детках", а конкретная практика работы с ними показывает, что когда с ребенком действительно жестоко обращаются, он своих истязателей боится. Ему не то что обратиться в суд - страшно даже какому-то хорошо знакомому взрослому пожаловаться.

А с легкостью (порой даже с удовольствием) жалуются на своих родителей дети-манипуляторы, эгоцентрики, избалованные, распущенные, демонстративные. Встречаются среди них и дети с нешуточными психическими заболеваниями. Например, шизофреники, страдающие неадекватным восприятием действительности. В том числе и отношений со взрослыми. Такие дети, особенно если их успели просветить насчет "прав ребенка", болезненно реагируют на любые замечания, считая их насилием над своей личностью. Они охотно шантажируют родителей угрозами уйти из дому, поменять семью и т.п.

"Я пойду искать другую маму! - уже в три года говорила девочка, недавно попавшая к нам на прием. И действительно шла, не разбирая дороги, а испуганная мать бежала за ней и готова была выполнить любые ее требования. Подчеркнем: это не единичный случай.
Таким детям только ювенальной юстиции не хватает, чтобы уже на законных основаниях помыкать своими близкими»

Зачем давать детям такие права? Прямо сейчас спросила дочку, нужны ли ей такие права? Говорит: «такие права не нужны, потому что бывают всякие эмоции, а все люди разные… и вдруг ребенок не сдержится, а после передумает, а уже поздно? Зачем?» ЗАЧЕМ?! На мой взгляд, ответ один: «А чтобы легче было съесть тебя, лапушка…»

Вот и выходит, что мы с Дашкой комиссию вроде одолели, а вот одолеем ли ювенальную юстицию — еще большой вопрос. Что за проверка любви на прочность?

И, напоследок, несколько практических советов для родителей, чувствующих «начало охоты-опеки» от человека, наученного горьким опытом, как говорится:

1 Никогда ни при каких условиях не соглашайтесь отдать своего ребенка, даже на час, «буке», как бы она себя не именовала («реабилитационный центр…», «центр отдыха при комитете…» и т.д.).

2 Не берите путевки в лагеря, на экскурсии и т.п., если их организует «бука».
Ребенок должен знать, что вы любите его и он вам нужен. Он должен уметь заявить об этом, как и о своей любви к вам, кто бы его не спросил.

3 Ничего не подписывайте, если у вас есть хоть малейшее сомнение в том, что это абсолютно безопасно для вас и вашего ребенка. Не давайте разрешения на фото- и видеосъемки ни вашей квартиры, ни вас, ни вашего ребенка (правда могут и не спросить).

4 Установите личные доверительные отношения с сотрудниками школы, детского сада, поликлиники и т.д. Это очень важно.

5 Если у вас дома ремонт, беспорядок, застолье, спит пьяный родственник, в холодильнике «шаром покати» и т.п. никакую «буку» под любым предлогом туда не пускайте, объяснить им ситуацию всё равно не удастся.

6 Предупредите учителей или воспитателей, чтобы не отдавали вашего ребенка никакому соцработнику без вашего разрешения.

7 Вежливо отказывайтесь принимать «подарки» и «помощь» от «буки». Безотказно срабатывает аргумент: «Так много действительно нуждающихся, лучше отдать им, а у нас всё есть». Если «помощь» до вас таки дошла (передали через соседей и т.п.), ее лучше вернуть. Помните: согласие получать материальную помощь подразумевает согласие быть опекаемым, а также равнозначно признанию родителей несостоятельными.

8 Хорошие люди есть везде, даже в «комитетах», постарайтесь наладить с ними контакт. Только будьте бдительны!

9 Будьте аккуратны в беседах с комиссией, никогда не жалуйтесь, что устали, что не хватает денег, что больны, что в семье кто-то пьет, что ребенок не слушается, что государство вам не помогает (а то «поможет»!). Запомните, все ваши жалобы будут приняты как доказательство вашей несостоятельности.

10 Если в придирках к вам есть что-то адекватное, и вам это нетрудно исправить (например, поставить в рабочий уголок ребенка соответствующего типа настольную лампу) исправьте, проявите добрую волю.

11 Не позволяйте себя запугать! Вежливо дайте понять, что не остановитесь ни перед чем, чтоб защитить своего ребенка от «буки».

12 Будьте вежливы, не нарывайтесь. В противном случае, это будет зачтено против вас.

13 В самом крайнем случае, если чувствуете, что «опека» начинает душить — хватайте ребенка и бегите. Не бойтесь поменять место жительства.

14 Аккуратно объясните ситуацию ребенку, справляйтесь с ней вместе.

Берегите ваших детей!

Оригинал по адресу:
http://community.livejournal.com/anti_ju_ju/26429.html
</cut>

В конце 70-х — начале 80-х гг. определить пол ребенка при ультразвуковом исследовании (УЗИ) можно было только по большому «блату». Это казалось верхом научного прогресса: посмотришь на экран — и увидишь своего еще нерожденного младенца. Теперь подобные обследования стали доступными, однако и здесь выявились свои подводные камни. Шведские ученые, например, установили, что УЗ-сканирование может вызывать повреждение мозга у еще не родившихся детей. Обнаружили они и связь таких обследований с развитием ле~ ворукости. Особенно у мальчиков, потому что их мозг больше подвержен риску поражения, так как продолжает развиваться дольше, чем мозг девочек. Во всяком случае, было установлено, что левши гораздо чаще встречаются именно среди тех мальчиков, матери которых во время беременности проходили УЗИ. («Здоровье детей», №17 (219) 2002 г.) А еще все чаще вы-сказывается мнение, что УЗИ для беременных — это один из методов «планирования семьи»: при подозрении на патологию врачи рекомендуют женщине избавиться от ребенка. А порой видят патологию даже там, где ее нет и в помине... Об этом и о других проблемах интервью с врачом-ультрасоногра-фистом НАТАЛИЕЙ ДОВГАНСКОЙ.
Т.Ш.: Сейчас очень модно отправлять беременных на УЗИ, в том числе на малых сроках. По Вашему мнению, это необходимо? Н,Д.: Я начну немного издалека. Одно время в Америке была широко распространена практика проведения УЗИ беременных. Но в последнее время частота таких осмотров существенно сократилась (вероятно, в связи с тем, что США теперь взяли курс на повышение рождаемости. — Авт.). Теперь в Америке по страховке оплачивается только один визит к врачу-ультрасонографисту. Если женщина хочет еще раз пройти УЗИ, она оплачивает это дополнительно. Поумерилось у американцев и энтузиазма по отношению к обследованиям на ранних сроках. Если раньше УЗИ в США нередко производились именно на ранних сроках беременности (когда легче всего сделать аборт — Авт.), то теперь, после оживленных споров, американские медики сошлись на том, что в каждом конкретном случае срок должен определять врач-гинеколог. Конечно, есть случаи, когда УЗИ имеет смысл сделать в самом начале беременности. Например, когда есть подозрение на внематочную беременность. Но крайне нежелательно в ранние сроки проводить доплерографию, так как при этом могут пострадать и зародыш, и плацента. T.IIL: Почему? Н.Д.: При непрерывном сканировании одной зоны в течение одной минуты температура тела матери, а соответственно и зародыша, может повыситься на 1—5 градусов. А в зависимости от плотности тканей при нагревании свыше пяти градусов, когда доплерография длится дольше одной минуты, могут произойти необратимые изменения нежных тканей головного мозга и сосудов плода. T.IIL: Насколько можно доверять данным УЗИ? Я знаю несколько случаев, когда УЗИ показывало патологию плода, а дети, тем не менее, рождались вполне здоровыми. Н.Д.: Да, такое порой бывает. Мои коллеги даже говорят о тенденции завышения некоторыми врачами предполагаемой патологии, которые делают выводы на основе усредненных параметрах размеров плода и не владеют общей картиной развития. Так, мы далеко не всегда можем посмотреть на отца будущего ребенка, а ведь его генотип тоже влияет на формирование плода. Да и каждый плод развивается по-разному, не обязательно в полном соответствии со стандартными показателями. Поэтому врач должен обладать большим опытом, иначе своими поспешными заключениями он может навредить женщине. А то подчас женщина выходит из кабинета УЗИ в очень угнетенном состоянии, потому что ей, к примеру, сказали, что развитие плода не соответствует сроку беременности. Хотя на самом деле у нее потом может родиться абсолютно нормальный ребенок. Т.Ш.: Насколько я знаю, гинекологи зачастую советуют прервать беременность, если женщина перенесла на ранних сроках грипп или принимала какие-то лекарства. Как вы к этому относитесь? Н.Д.: Да, действительно, такое сейчас не редкость. Меня удивляет та легкость, с которой делаются подобные предложения. Особенно если учесть, что аборты, даже произведенные безупречно, все равно подрывают и без того шаткое здоровье наших женщин. Причем реальных оснований настаивать на аборте в подобных случаях зачастую нет! Это просто перестраховка. Ультразвуковые исследования нередко показывают, что опасения гинекологов несостоятельны: плод развивается нормально, у женского организма достаточно сильные защитные функции. Так уж он устроен, что если даже женщина в первые месяцы не подозревает о своей беременности и, соответственно, не принимает мер предосторожности, это не значит, что она не выносит ребенка иди он обязательно родится с патологией. Хотя, конечно, я советую каждой женщине готовить себя к материнству заранее. Лучше с детских лет поддерживать свое здоровье на таком уровне, чтобы потомство было здоровым. Т.Ш.: Влияет ли на плод то, что мать курит, употребляет алкоголь или наркотики? Н.Д.: Несомненно. У таких женщин при осмотре часто отмечаются изменения в плаценте, несоответствие возраста плода сроку беременности и аномалии внутриутробного развития. В подобных случаях я всегда стараюсь наглядно показать пагубность вредных привычек, донести до сознания будущей матери, что ее поведение грозит семье душевными потрясениями и вводит в большие материальные расходы. Ведь больного ребенка придется лечить, да и воспитывать его будет гораздо труднее, чем здорового. Т.Ш.: Насколько я знаю, вы работаете в поликлинике, где весь персонал — люди верующие. Соответственно, к вам потянулись и такие же пациентки. Слухом, как говорится, земля полнится. Так вот, замечаете ли вы какие-нибудь отличия внутриутробного развития плода у верующих женщин и у тех, которые в Бога не верят и в церковь не ходят? Н.Д.: Начнем с того, что у верующих женщин, как правило, бывает только один мужчина, муж. Это оберегает ее от множества инфекций, а зародыш — от атаки со стороны чужеродных бактерий. В первые месяцы развития плода это особенно важно. Не буду вдаваться в подробности, скажу только, что плацента у таких женщин обычно расположена в области дна матки и верхней части боковых стенок, она имеет нормальное строение практически до конца срока, плод в подавляющем большинстве случаев лежит вниз головкой. Мать отмечает отсутствие резких толчков плода. Такого нет, чтобы ребенок еще в утробе причинял ей какое-то беспокойство. Ну и, конечно, верующая женщина никогда не будет выпивать во время беременности. Ни она, ни ее муж не курят, да и обстановка в таких семьях гораздо спокойней, чем там, где люди не молятся и не ходят в храм. Мне доводилось обследовать верующих женщин, вынашивавших седьмого или восьмого ребенка, и хотя беременности следовали одна за другой — а это достаточно большая нагрузка на женский организм — таким мамам все равно удавалось успешно выносить плод. Особенно меня умиляло то, что верующие люди, в отличие от неверующих, не просят определить пол плода, даже когда в семье явный перевес девочек или, наоборот, мальчиков. У них любой ребенок желанный. Кого Бог пошлет, тому и рады. Я вообще всегда стараюсь отговорить родителей от обследования с целью определения пола плода. Пытаюсь объяснить, что какого ребенка послал им Бог, именно такой и нужен в данный момент их семье. Т.Ш.: А какие еще особенности развития плода у верующих матерей? Н.Д.: Меня всегда поражало то, что состояние плода у верующих, воцерковленных женщин всегда четко соответствовало срокам беременности. Не только по неделям, но иногда прямо день в день все совпадало с теми параметрами, которые должны быть в норме. Размеры печени и других внутренних органов плода, окружность головки, живота, размер голени, бедра — все эти параметры были очень четко соблюдены. Я не раз и не два воочию убеждалась в том, что когда живешь по заповедям, то и ребенок развивается, как предусмотрено Богом. Т.Ш.: Обнаружив на УЗИ какую-нибудь патологию, врачи нередко рекомендуют женщине сделать аборт. Как вы к этому относитесь? Н.Д.: В моей практике был такой случай. Женщина перенесла в начале беременности грипп, и врач сразу предложил ей сделать аборт, сказав, что ребенок может родиться ненормальным или больным. Но женщина решила все-таки посоветоваться с другими специалистами. Гинеколог нашей поликлиники отправил ее на УЗИ. И действительно, при первом осмотре плодное яйцо было слишком большим, не соответствующим размерам эмбриона. Так может быть при замершей беременности, когда плодное яйцо растет, а зародыш — нет. Однако нам с коллегами удалось убедить женщину не делать аборт. Ведь если заболевание плода на раннем сроке такое тяжелое, что плод нежизнеспособен, дело все равно закончится абортом. Только самопроизвольным, т. е. выкидышем, и ей не нужно будет брать грех на душу. Т.Ш.: А когда ребенок без головного мозга? Такой диагноз тоже сейчас ставят как-то подозрительно часто. Н.Д.: Плод без головного мозга нежизнеспособен. Если диагноз был поставлен верно — произойдет выкидыш. Так вот, когда эта женщина снова появилась у меня в кабинете через две недели, у нее все показатели выровнялись и соответствовали сроку беременности. Очень может быть, что чрезмерная величина плодного яйца явилась защитной реакцией организма на перенесенную инфекцию, а когда опасность миновала, положение нормализовалось. Вообще надо отметить, что многие подобные отклонения в развитии плода, встречающиеся в первом триместре беременности, носят очень сложный защитный характер. А гинекологи не всегда имеют терпение дождаться нормального, естественного исхода событий и нередко предлагают женщинам мини-аборты. Причем во многих случаях это бывает именно из-за недостоверных данных УЗИ! Женщина может быть абсолютно здорова, никаких патологических признаков течения беременности у нее нет, а ей предлагают сделать аборт только лишь потому, что при ультразвуковом исследовании какие-то параметры не соответствовали норме. По-моему, это абсолютно неправильно! Никакой врач не может дать женщине стопроцентную гарантию, что ее плод не совместим с жизнью. Развитие ребенка, особенно на ранних сроках, является великой тайной. С другой стороны, я знаю немало случаев, когда женщины, у которых действительно была патология плода, все равно решались на рождение ребенка с отклонениями от нормы. И такие дети, при современных возможностях медицины, не только выживали, но и приносили в семью радость. В наше время, время технического прогресса, человек не испытывает таких больших физических нагрузок, как в прошлом, когда он пахал землю плугом или должен был спокойно, без одышки пройти пешком двадцать верст. Поэтому современное общество должно стать более милосердным. Не следует относиться к производству потомства как к выращиванию племенных коров, которые все должны быть одного роста и веса, давать хороший удой молока или хорошее мясо. Никакой врач не может увидеть при УЗИ душевные качества ребенка. А может, именно этот не совсем здоровый ребенок станет для родителей отрадой и утешением? Практика показывает, что многие больные дети, окруженные с младенчества любовью и заботой взрослых, бывают вполне жизнеспособными, вырастают добрыми, хорошими людьми и преданными, законопослушными гражданами. Тем более что порой аномалии, при которых женщине могут посоветовать сделать аборт, весьма незначительны и вполне устранимы после рождения ребенка. Т.Ш.: Например? Н.Д.: Например, заячья губа, волчья пасть или всевозможные аномалии развития и строения мочеполовой, сердечно-сосудистой и других систем и органов. Такие аномалии вполне успешно оперируются врачами-профессионалами. Но даже если у ребенка есть уродства, которые не устраняются путем операции, скажем, отсутствие фаланг пальцев... Неужели из-за этого его надо убить? Мне кажется, мы не должны забывать о том, что цель жизни чело-века на Земле — это спасение души. И люди, которые хотят спастись, не должны совершать душегубства. Ведь Бог зачем-то даровал больному ребенку жизнь, а мы в погоне за призрачным счастьем пытаемся ее отнять, не хотим понести свой крест. Но кто знает? Может быть, мать окажется с таким ребенком гораздо счастливей, чем с другим, у которого будет железное здоровье, но такое же железное, холодное сердце. Конечно, в ряде случаев вовремя выявленная при УЗИ патология позволяет провести внутриутробное лечение плода, в том числе хирургическое. Однако в нашей стране на это выделяется гораздо меньше денег, чем на Западе, а потому возможности ограничены. Хочется надеяться, что в будущем положение улучшится.

Разгул преступности
Вызывает озабоченность и еще один аспект ювенальной юстиции - призыв отказаться от «репрессивного подхода» (помещение несовершеннолетних преступников в колонии и тюрьмы) и переход на «реабилитационный». Нисколько не умаляя важности профилактической и реабилитационной работы с девиантными подростками, хотим подчеркнуть, что в сегодняшней России несовершеннолетним преступникам и так выносятся достаточно мягкие приговоры. Исследования Владимирского института Федеральной службы исполнения наказаний установили, что показатели применения к несовершеннолетним условного осуждения никогда не опускались ниже 67%. В течение последних нескольких лет число приговоров с назначением несовершеннолетним лишения свободы условно порой превышали 90%! Даже насильники, когда оказываются на скамье подсудимых, в большинстве своем получают приговоры, не связанные с реальным лишением свободы. Более половины несовершеннолетних освобождается от уголовной ответственности уже на стадии предварительного следствия. Эти и многие другие данные свидетельствуют, что уголовная юстиция достаточно гуманна в отношении несовершеннолетних преступников.

Между тем, преступность несовершеннолетних растет и становится все более жестокой. Причем, она растет более быстрыми темпами по сравнению с преступностью в целом. За последние 15 лет на треть увеличилось число повторно совершивших преступления. "Ювенальщики" же говорят о том, что и при повторном преступлении юных делинквентов не надо сажать, а лучше прибегнуть к процедуре примирения.

После бунтов в колонии у нас официально была озвучена данные, что до 60 процентов преступлений, совершающихся несовершеннолетними - это преступления тяжкие и особо тяжкие, а вовсе не царапины на машинах или кражи сотовых телефонов, на что часто ссылаются «ювеналы». Психология же несовершеннолетнего преступника такова, что, чувствуя безнаказанность, он еще больше распоясывается. Во Франции, например, во время поджогов и бунтов в Париже полиция ловила преступников на месте преступления, вела в ювенальный суд, а ювенальный суд их на следующий день отпускал, что являет собой яркий пример нерепрессивного ювенального подхода в действии. В результате спустя два года в Париже разразились новые бунты.

США, вначале пошедшие по пути создания ЮВЕНАЛЬНАЯ ЮСТИЦИЯ, вынуждены теперь принимать законы, облегчающие передачу дел несовершеннолетних правонарушителей в суды для взрослых, что является следствием разочарования специалистов и общественности в реабилитационной доктрине как таковой. В штате Мичиган уголовная ответственность снижена до 7 (!) лет.

Если сторонники ЮВЕНАЛЬНАЯ ЮСТИЦИЯ внедрят в России "не репрессивный подход", то, учитывая последствия "криминальной революции" ельцинского периода, т.е., катастрофическое падение уважения к закону и общественной морали, нетрудно прогнозировать, что страну захлестнет новый вал преступности и наркомании, а жертвами будут нормальные люди, прежде всего нормальные родители, которые к тому же будут еще и кругом виноваты. Учителей будут обвинять в том, что они не нашли подход к детям, поэтому дети безобразничают. А родители будут обвиняться в том, что они либо недостаточно любили детей, либо любили их неправильной, "удушающей" любовью.

Дестабилизация общества и государства
Из вышесказанного с очевидностью вытекает, что введение ЮВЕНАЛЬНАЯ ЮСТИЦИЯ дестабилизирует обстановку в России, что сыграет на руку нашим геополитическим противникам, поскольку страна сейчас остро нуждается в периоде стабильности, а они всячески пытаются вывести ее из равновесия.

Фактический уход несовершеннолетних правонарушителей от ответственности за «незначительные» правонарушения (к которым вполне могут быть отнесены и хулиганские действия, вандализм, а также шокирующее, аморальное поведение в общественных местах) развяжет руки участникам «оранжевой революции», широко использующим данные приемы в своей борьбе с властью. Везде, где эти революции производились, «правозащитниками» делался упор на то, что полиция не должна «сражаться с детьми». С введением ювенальной юстиции наши органы правопорядка уже законодательно лишатся возможности справиться с бесчинствующими молодчиками.

Поощрение жалоб на учителей и родителей со стороны специально созданной службы омбудсменов вполне может сформировать группы бунтарей. Омбудсмены связаны с правозащитными структурами. А те, как известно, немало потрудились на ниве «оранжевых революций» в странах СНГ и продолжают трудиться сейчас у нас. Собирая досье на учителей, родителей и учеников, так называемые правозащитники получают доступ к уникальной информации о частной жизни наших граждан, об их личностных особенностях, проблемах и т.п. Уже сейчас адепты ювенальной юстиции через Министерство образования РФ пытаются внедрить в школах так называемый «паспорт ученика», где школьники должны будут самостоятельно отразить вредные привычки родителей, определить к какой категории относится их семья: благополучной или не благополучной. Это позволит, с одной стороны, создать банк данных персонального характера (в том числе и на государственных деятелей, военных, сотрудников органов безопасности, ученых, занимающихся секретными разработками, поскольку их дети тоже учатся в школах и могут стать объектом интереса для омбудсменов) и, вполне вероятно, поделиться добытыми сведениями с коллегами на Западе, отнюдь не заинтересованными в укреплении нашего государства. А с другой стороны, в обстановке строгой секретности (в публикациях на тему омбудсменов подчеркивается, что разговоры с жалобщиками ведутся конфиденциально) школьные правозащитники смогут завербовать потенциальных бунтовщиков, которых впоследствии можно будет вывести в качестве массовки на российские «майданы». Совершенно ясно, что жаловаться к омбудсменам, в основном, пойдут не первоклассники, а подростки, которые и были вкупе со студентами основным контингентом «оранжевых» революций на Украине, в Грузии и др. Никто не помешает омбудсмену, держащему «на крючке» администрацию школы, приватно договориться с недовольными учениками об их выходе в час икс на какой-нибудь «Марш несогласных». Попытки устроить эти марши в различных городах России показали, что желающих к ним присоединиться особо нет. А вот с введением в школы омбудсменов, имеющих возможность конфиденциально «работать с кадрами», такие желающие вполне могут появиться.

ЮВЕНАЛЬНАЯ ЮСТИЦИЯ создаст почву и для расцвета этнической преступности. Малолетние выходцы с Кавказа и Средней Азии уже сейчас нередко имеют при себе холодное оружие. В "ювенальных" странах преступный мир давно уже отработал практику совершения криминальных действий руками ненаказуемых детей. Учитывая национально-культурные особенности мигрантов, а также подстрекательство западных спецслужб, можно с уверенностью прогнозировать рост напряженности и социальные взрывы из-за столкновений на почве межнациональной розни.

Вполне вероятно и использование этнического фактора в процедуре отнятия детей. Захват ключевых позиций в ювенальных структурах лицами той или иной национальности даст возможность проводить аналог "этнических чисток". К примеру, в Татарии объектами изъятия могут становиться преимущественно башкирские и русские дети, в Башкирии - наоборот, татарские и опять-таки русские и т.п. Даже если будут применяться лишь элементы подобной практики, это все равно усугубит и без того достаточно напряженные межнациональные отношения в нашем государстве.

Абсолютно очевидно, что вмешательство ювенальных служб в частную жизнь семьи и тем более, отнятие детей у не маргинальных родителей вызовет (и уже вызывает, поскольку такие случаи в последнее время участились!) негодование здоровых слоев общества и заметное усиление социального напряжения. Когда у родителей отнимают самое дорогое - их детей, это не может пройти спокойно.

Безусловно, ЮВЕНАЛЬНАЯ ЮСТИЦИЯ усилит напряжение и на религиозной почве. Православные родители окажутся перед трагическим выбором. ЮВЕНАЛЬНАЯ ЮСТИЦИЯ будет провоцировать их детей к нарушению Пятой заповеди («Чти отца твоего и матерь твою»), а они по ювенальным законам не смогут удерживать детей от зла и будут вынуждены или нарушать заповеди или нарушать закон. Не без основания связывая ЮВЕНАЛЬНАЯ ЮСТИЦИЯ с государственной политикой, они будут винить в творящемся произволе государство и объединяться для борьбы с ним.

Согласно проекту закона об основах ЮВЕНАЛЬНАЯ ЮСТИЦИЯ, к системе ЮВЕНАЛЬНАЯ ЮСТИЦИЯ будут относиться не только государственные органы и учреждения, но и различные неправительственные некоммерческие организации, работающие с детьми. Опыт последних лет показал, что такие организации нередко работают на деньги зарубежных фондов и делают все, чтобы разрушить традиционные устои семейных взаимоотношений в нашей стране, пропагандируют «безопасный секс», гомосексуализм, наркоманию. Многие из этих организаций являются тоталитарными сектами, которые не всегда можно выявить сразу. Все это опять-таки будет способствовать росту недовольства среди верующих традиционных конфессий и настраивать их против государственной власти.

Ползучий государственный переворот
Сейчас лоббисты ЮВЕНАЛЬНАЯ ЮСТИЦИЯ убаюкивают общество уверениями, что ничего плохого она никому не сулит, надо "просто создать" ювенальные суды, чтобы детей судили специально подготовленные люди. Однако ювенальные суды - не какая-то частность. ЭТО КЛЮЧЕВОЙ МОМЕНТ во внедрении в нашей стране всей системы ЮВЕНАЛЬНАЯ ЮСТИЦИЯ. Вводя эти суды, мы будем вынуждены вводить дальше целый комплекс законов и менять Конституцию.

Более того, поскольку ювенальный суд призван не только решать какие-то спорные вопросы, но и разрабатывать индивидуальный план реабилитации конкретного ребенка, возникает принципиально новая для России реальность. Дело в том, что этот план неизбежно включает в себя как комплекс воспитательных и психологических мер для детей, так и программу действий для родителей, педагогов, психологов, врачей и других специалистов. А поскольку этот план исходит из судебной инстанции и облечен в форму частных определений суда, то невыполнение его будет считаться нарушением закона. Таким образом, огромное количество людей будет под угрозой отнятия детей и уголовного преследоваться принуждаться к поведению, которое далеко не всегда соответствует их взглядам. Например, православных родителей будут вынуждать мириться с растлевающими уроками секс-просвета, с хамством собственных детей и т.п. "Жизнь по решению ювенального суда" подорвет хрупкие ростки демократии в российском обществе и вызовет вполне очевидные ассоциации с недавним трагическим опытом тоталитаризма в нашей стране, что еще больше подогреет почву для недовольства.

Для государственной же машины это чревато фактической узурпацией ювенальным судом функций других систем власти.

Одна из ярых адептов «ювенальной юстиции» в России высказала следующее: "Суд должен быть над всеми ведомствами. Именно суд должен сказать сегодня, что делать, какое ведомство не доработало". Помимо ведомств, кстати, были упомянуты и родители.

Однако суд, напоминаем в который раз, не только высказывает свое мнение, но и взыскивает. И его решения, снова напоминаем, обязательны. Таким образом, под лозунгом защиты прав ребенка делается попытка выстроить параллельную вертикаль власти (предлагается даже учредить особый ювенальный Верховный Суд). Что означает тезис "суд должен быть над всеми ведомствами" и говорить, что им делать и кто, что не доработал? Пока что ведомства подчиняются своим главам - министрам, те - премьер-министру, премьер-министр, в свою очередь, - Президенту. И о недоработках речь идет на их заседаниях. Никакой суд не указывает им, что делать. Хотя проворовавшегося министра можно отдать под суд.

Выходит, в новой ювенальной реальности нарушается принцип разделения властей. Судебная власть подминает под себя исполнительную. А если решения министра не совпадет с решением ювенального суда, кто будет главнее? И кем будет управлять Президент, если ведомства будут подчиняться ювенальному суду, а судебная власть Президенту разве не подчиняется?

Причем, в перспективе планируется создание семейного суда, который вберет в себя функции ювенального и, кроме того, будет рассматривать все дела, в которых так или иначе затронуты интересы несовершеннолетних. А ведь это подавляющее большинство судебных дел, поскольку у большинства наших граждан есть дети или внуки, а заметное число людей связано с детьми по роду работы. Таким образом, новый суд может подмять под себя не только Министерства образования, здравоохранения и внутренних дел, но и Министерство финансов (интересы детей практически всегда связаны с финансовым обеспечением) или, скажем, Министерство обороны. А почему нет? У многих призывников есть братья или сестры - вот вам и основания.

Узурпация власти ювенальным судом - это уже совсем другая реальность. Реальность жесткого стиля диктатуры. А поскольку проект ЮВЕНАЛЬНАЯ ЮСТИЦИЯ либеральный и основные его вдохновители, спонсоры и исполнители - тоже из стана либералов, данную инициативу можно трактовать как попытку перехвата власти. Прямой перехват в результате выборов не удался, а ползучий переворот при переходе на ЮВЕНАЛЬНАЯ ЮСТИЦИЯ вполне возможен, причем все будет в строгом соответствии с новыми ювенальными законами.

Подводя черту, можно сделать вывод, что введение ЮВЕНАЛЬНАЯ ЮСТИЦИЯ находится в резком противоречии с интересами российского государства и общества.

Демократия в действии
12 ноября 2009 г. в Государственной думе по инициативе партии «Справедливая Россия» прошли парламентские слушания о внедрении в России "ювенальной юстиции". За все три часа слушаний к выступлению было допущено всего два человека, более или менее критически отозвавшихся о ювенальной юстиции. Это были те, кому заседавшие в президиуме убеждённые "ювеналы", просто не могли (в отличие от полностью лишённых права высказаться родительских, православных и общественных организаций) заткнуть рот или указать на дверь: представители Русской Православной Церкви протоиерей Всеволод Чаплин и протоиерей Дмитрий Смирнов. Только эти два выступления прозвучали с заботой о будущем страны, а не о необходимости соблюдения неких "международных правил".

Несмотря на это, 24 ноября в Москве , в киноконцертном зале «Пушкинский», прошли Общественные слушания по ювенальной юстиции. Случай для Москвы небывалый! Недавно созданная общественная организация «Комитет в защиту семьи, детства и духовно-нравственных ценностей», включающая ряд православных общественных организаций, родительских организаций и объединений собрала в Москве в рабочий день около 1400 человек из 27 регионов на обсуждение общественно важной проблемы.

Результатом обсуждения стало единодушное неприятие общественностью внедрения без широкого обсуждения в России так называемых ювенальных технологий, имеющих цель грубое вмешательство в дела семьи неких общественно-государственных структур.

Послесловие
Апологетами «ювенальной юстиции» с помощью СМИ выстроен перед российским обществом известный видеоряд: от репортажей о насилии в конкретных семьях до необходимости построения громоздкой тоталитарной системы, могущей вмешиваться в жизнь каждой российской семьи. Построение такой системы является не только противоречащим национальным интересам России, но, выражаясь языком техническим, весьма избыточным, дорогостоящим. В настоящее время в России интересы семьи и детей представляют-защищают множество государственных и общественных структур: суды, Министерство образования, Министерство здравоохранения и социального развития, Министерство внутренних дел, органы опеки и попечительства, детские комнаты милиции, школы, комитеты и комиссии, общественные правозащитные организации. На наш взгляд, необходимо досконально исследовать зону ответственности этих структур, их функции, и гармонизировав взаимоотношения между ними, выстроить в России эффективную систему защиты детей, о которой так ратуют наши либеральные коллеги. И выстроить ее на базе уже имеющихся структур и ресурсов, а не опускать на российскую почву почти никому не известное в России уродливое западное чудовище под названием: «ювенальная юстиция». Само понятие «ювенальная юстиция» есть без сомнений плод западного образа мышления, построенного на расчленении всего и вся. Как можно отделить защиту семьи от защиты детей? А разве не надо защищать матерей? А отцов, чей порог смертности в России выше, чем в других развитых странах? Верно, в России необходима полноценная семейная политика, направленная на укрепление семьи, создание здоровых семей и условий, снижающих количество разводов. Таким образом, целесообразно от ущербного понятия: «ювенальная юстиция» перейти к понятию: «семейная юстиция». Что же касается государственной семейной политики, мы предлагаем с участием российских родительских объединений и организаций доработать партийную программу «Единой России» под названием: «Крепкая семья», насытить ее содержанием, учитывающим интересы российских семей, в т.ч. многодетных, и доработав, совместными усилиями воплощать ее в жизнь.

Бондаренко Николай Николаевич, Председатель Правозащитного движения «Пчелки» в поддержку православных приютов и образовательных учреждений, Первый заместитель главного редактора журнала «Человек и Закон»

Медведева Ирина Яковлевна, психолог, публицист, член Союза писателей России, директор Общественного института демографической безопасности Фонда национальной и международной безопасности

Татьяна Львовна Шишова, педагог, писатель, член Союза писателей России, член правления Российского детского фонда.

http://www.kreml.org/other/230767157?mode=print

Каждый день в сети стали всплывать истории с рассказами о страшном семейном насилии над детьми. Кучка обиженных судьбой личностей, с настойчивостью кащенитов, на каждом углу орут о несчастных детях, которых надо спасти от строгих родителей! Порка приравнивается к избиению, а стояние в углу к лишению свободы. Дошло уже до того, что занятие детей в спортшколе приравнивается к насилию над личностью. Создается ощущение, что мы живем в мире, где дети поголовно замучены родителями и их некому защитить! А все лишь потому, что нормальные люди совершенно не торопятся рассказать какое у них было счастливое детство, как они любят родителей и как благодарны им за правильное воспитание! Если мы не хотим стать жертвами всей этой "детоборческой" истерии, то просто обязаны создать ей противовес постами и комментами о нормальных семьях и о нормальности традиционного воспитания. --------------------------------------------- UPD. Почитав некоторые комменты, вынужден констатировать: обученность грамоте и культурность - совсем не синонимы. Тысячи лет люди копили свою культуру, "складываая" ее в книги. О чем говорить с человеком, который умеет писать в ЖЖ, но вся его культура опирается на бытовой опыт и дешевые детективы? Разве только о его корысти и сиюминутных желаниях. Что я могу объяснить мамашке, которая лезет умничать, но при этом не знает, что "воспитание матери начинается за девять месяцев до её рождения."? Увы, ничего. Тысячи лет семья была автономным социальным объектом, котрая, по умолчанию, стремилась к благу своих детей любой ценой, в том числе и пресловутой поркой, когда это было нужно для наставления ребенка. Тысячи лет властители знали, что угрозой потери ребенка, можно вынудить родителей согласиться с любыми условиями. НО ТОЛЬКО СЕЙЧАС, ВЛАСТИ ДОГАДАЛИСЬ, ЧТО ОТНИМАТЬ ДЕТЕЙ НУЖНО ПОД ПРЕДЛОГОМ ЗАЩИТЫ ИНТЕРЕСОВ ДЕТЕЙ. Именно эта возможность является предметом разговора. Никакие другие темы я здесь не буду поддерживать.

Личное наблюдение. По району разъезжает автомобильчик с плотно зашторенными окошками - не заглянуть. У меня удалось, у нас они выходили размяться и проработать местную многодетную - она у нас продвинутая, с соседями не знается, ходит опустив голову. Внутри 4 толстых тетки и милиционер. В руках у теток толстые списки...все сидят за столом в салоне и что то деловито пишут - прям как передвижной кабинет. Приезжают на адрес - идут по кватирам. Так опека присматривает за "неблагополучными" в том числе и многодетными. В общем теперь есть чем пугать детей перед сном: "а ну засыпай а то счас соседи воронок вызовут и тебя в детдом!" А Юнисеф подарил для этого им автомобильчик. Как хорошо. А для деток там еще такой мааленький багажничек есть...

события жизни вокруг