Контора второй день переезжает, я сижу последним могиканином, меня обещали увезти в последнюю очередь, то ли завтра, то ли в понедельник. Не буду возражать, если про меня вообще забудут.
Все носятся с дикими глазами, грузчики - наши лучшие друзья, если завтра отрубят сервак - фсё, пропаду со связи аж до вторника, не меньше.

Вчера до позднего вечера вышивала для Лели какую-то лоскутную хрень, которую надо было сделать по этнографии. Дите до ночи делало уроки - это я понимаю. И вообще, я вся в расстроенных чувствах, т.к. она мне сказала, что больше не будет отличницей, ибо математику она "не может". Вроде как понимает, а как контрольная - так полная жопа. Я расстроилась! Репетитора тебе? Что? Пожимает плечами. Ну, я знаю, конечно, что дите мое - чистый гуманитарий, но как-то всё равно грустно, да.
Ну, так вот, про шитье. Какие-то хреновы лоскуты надо было сшить в определенном порядке швом "назад иголка". Не знаю, кого как, но меня все виды рукоделия приводят в состояние агрессии и неподавляемой ярости: что вышивание, что вязание - ну, не мое вообще! И про шов этот знать не знаю, в инете пришлось искать и на ходу типа учиться. Сижу-бешусь-ругаюсь: что за хрень, и высшая математика тебе, и разлюли-люли-малина в одном флаконе. Кого вообще растят из наших детей: унылых домохозяек или Софиек Ковалевских? Никак не иначе, как 2 в 1.
В школе я, понятно, больше всего ненавидела уроки труда. Ну, глупостью мне это казалось и тогда, и теперь. Если мне будет надо, я сама научусь, а если мне не надо - то на фига? Все это шитье фартуков и прочая гадость? Наши девули фартуки не шьют: сначала вышивали, потом какую-то дрянь японскую делали (бабушка мастерила, в конце концов, ибо мы с Лелей в этом плане безнадежны), в будущем, говорят, будут вязать и расписывать доски. Из всего списка мне нравятся только доски, ибо в детстве я мечтала работать художником по росписи: хоть посуды, хоть елочных игрушек, дико это мне нравилось. Так что на доски я согласна, а на другое не подписывалась.
Тем не менее вчера сидела и примерно сшивала лоскуты, пока Леля делала другие уроки. Дико при этом ругаясь.
В результате, конечно, оказалось, что сшила я половину деталей не в том порядке, и дитё с глазами какающей мыши намекнуло, что надо бы переделать.
О-о-о, это была картина! Я высказала всё, что думаю об издевающейся надо мной дочери, а также о страшно нужном предмете, которым всю жизнь мечтала заниматься. Домашние затихли и смотрели, как бушует обычно тихая Юля. Думаю, подумывали и о том, чтобы вызвать дурку, да не решились: кому-то ведь надо было закончить шитье.
В общем, я отпорола два самых больших лоскута и перешила их в другом порядке. Надеюсь, что правильно.
Ибо если все мои мучения закончатся-таки "парой" - сделаю харакири.
Причем не только себе.
Труд сделал из обезьяны человека?
Фига с два!
Он только научил его матерно ругаться.
Такое мое скромное мнение.