Господь наш Иисус Христос есть Бог совершенный и совершенный Человек. Как совершенный Бог Он все охватывает любовью, безграничной любовью. Как совершенный Человек Он дорог каждой душе, которая обращается к Нему. Нам все кажется, что любовь Божия далеко, что Бог далеко от нас. На самом же деле мы сами удаляемся от Бога, а Он не может отделиться от нас, потому что Он - Жизнь. Он весь - Любовь. О, если бы мы любили Его так же и обращались к Нему, как к своему искреннему Другу! Но мы не обращаемся к Нему так, у нас все опасливо, официально; и когда молимся, и когда делаем что-то доброе, мы все как будто слишком официальны. А Он хочет искренности. Он показал нам это Своим примером, когда жил среди нас - смиренно, простодушно и кротко. Какими нас Господь сотворил, такими мы и должны к Нему приходить. Как дитя чистое, должны к Нему придти.

Старец Фаддей Витовницкий (Мир и радость в Духе Святом)

"Бог, здесь Билл"

Простодушный и убогий
Старый негр молился Богу.
Хриплым басом он твердл
Лишь три слова: "Бог, здесь Билл".

Пастор Джон с ним долго бился,
Чтоб молиться он учился,
Чтоб красиво говорил,
А не просто: "Бог, здесь Билл".

Негр часами на коленях
Слал Творцу благодаренья,
Но молитву возносил
Так же кратко: "Бог, здесь Билл".

Жизнь его пришла к закату,
И в больничную палату
Он для бедных угодил.
Пастор Джон к нему ходил.

Но однажды видно было,
Что пустует койка Билла.
Пастор вежливо спросил
У больных: "А где же Билл?"

Вся больничная палата,
Тихой радостью объята,
Расцвела как майский сад.
А больные говорят:

"О, наш Билл-святой, поверьте.
Утром, перед самой смертью
Тихо, из последних сил
Помолился: "Бог, здесь Билл".

Вся палата вслед за этим
Озарилась ярким светом
Словно ангельский чертог.
С неба - голос: "Билл, здесь Бог"."

Пастор рухнул на колени,
Чтоб воздать Творцу хваленье,
Но сумел промолвить он
Лишь три слова: "Бог, здесь Джон".

Владимир Артемьев

"Расстрелянный Христос"

Сорок первый. Стонет Украина
От пожарищ, крови и могил.
Гауптман, чумной от кокаина,
В церковь ненароком угодил.
Служба шла. Летело к небу пенье.
Лица у людей просветлены.
И в сердцах такое просветленье,
Будто рядом не было войны.
Офицер надменный удивился:
Не замечен был его приход,
И никто ему не поклонился:
Где Господь, там нет других господ.
И решил фашист попрать святыню,
Кокаин взыграл в его мозгу.
Лик Христа с иконостаса скинул:
"Поп, плюй на икону!" – "Не могу".
Старенький священник рухнул на пол,
Пулей изувера поражен.
В церкви люд запричитал, заплакал:
"У зверей и в храме свой закон".
Озверевший офицер лопочет:
"Смерть вас ожидает впереди.
Кто живым отсюда выйти хочет,
На икону плюй и выходи".
Позабыли Бога люди Божьи,
Ведь глаза у страха велики.
Стала им земная жизнь дороже,
На Христа посыпались плевки.
Но одна девчонка – лет шестнадцать,
Воплощенный свет и чистота,
Пред врагом не стала пресмыкаться
И закрыла от плевков Христа.
Подняла попранный образ с пола
И отерла русою косой.
И, прижав к груди оклад тяжелый,
Прошептала: "Не отдам, Он мой".
Офицер в упор за пулей пулю
В худенькое тело загонял.
Девушку ни разу не качнуло,
Будто Сам Христос ее держал.
Лишь когда обойма опустела,
И врага прогнал из церкви страх,
Жизнь ушла из маленького тела,
Вечность обретя на небесах.

Владимир Артемьев

"Почему Бог смирился до Креста, а не явился миру всевластным, мудрейшим, непобедимым царем? Почему Христос пришел к людям не императором, не патриархом, не архиереем, не богословом, не философом, не фарисеем, а нищим, бездомным, с земной точки зрения последним человеком, у которого не было ни одного внешнего преимущества ни перед кем? Христос же пришел так, чтобы ничто, кроме Истины, не привлекало к Нему человека, ничто внешнее не подменяло ее, не стояло на пути вечной жизни. Внешние эффекты - это идолы, которыми всю историю человечество подменяет Бога".

Алексей Ильич Осипов

"Большие трудности я встретил и на пути проповедания Евангелия буддистам. Как-то заехал я в один из буддийских монастырей. Шеретуй принял меня очень ласково. Но так как было уже поздно, то шеретуй беседу нашу отложил до утра. На следующий день утром, в сопровождении самого шеретуя, я отправился в их кумирню. Монахи-ламы были уже там на своих местах. Со мною рядом сел шеретуй. Я начал свое благовестие с того, как Бог сотворил мир, как Он послал Сына Своего Единородного в мир ради спасения человечества. Как Господь смирил Себя, быв послушен воле Отца Небесного, как Он страдал, воскрес, вознесся на небо и опять придет судить живых и мертвых. Затем я перешел на Его святое учение и особенно остановился на нагорной проповеди Христа.

Как мне казалось, ламы слушали меня с затаенным дыханием. Окончив свою речь, после маленькой паузы, я уже думал уходить, но вижу, поднимается один из этих лам, делает мне поклон, становится среди своих единоверцев и начинает говорить целую речь, обнаруживая гораздо большие познания, чем я мог предполагать.

Не могу со всею точностью передать его слов, так как и речь его была пространна, и я был тогда очень потрясен и взволнован. Но вот что приблизительно он говорил: «Господин миссионер, вы изложили нам вашу христианскую религию, и мы с большою любовью слушали вас и каждому вашему слову внимали. Теперь мы просим послушать и нас, язычников, некультурных людей.

Да, господин миссионер, действительно, христианская религия есть религия самая высокая, общемировая. Если бы и на других планетах жили подобные нам разумные существа, то и они иной, лучшей религии не могли бы и иметь, чем христианская. Потому что христианская религия не от мира, но Божие откровение. В христианской религии нет ничего человеческого, тварного, она есть чистая, как слеза или кристалл, мысль Божия. Мысль эта есть тот Логос, о котором Иоанн Богослов говорит, что Он плотью стал, стал воплощенным Богом. Христос и есть воплощенный Логос. Его учение показало миру новые пути жизни для человека и явилось для него откровением Божией воли. Воля же эта в том, чтобы христиане жили так, как жил и Христос. И учение Христа было эхом Его жизни. Но посмотрите сами, господин миссионер, посмотрите беспристрастно, живет ли мир так, как учил Христос?



Христос проповедовал любовь к Богу и людям, мир, кротость, смирение, всепрощение. Он заповедал за зло платить добром, не собирать богатства, не только не убивать, но и не гневаться, хранить в чистоте брачную жизнь, а Бога любить больше отца, матери, сына, дочери, жены, даже больше себя самого. Так учил Христос, но не такие вы, христиане. Вы живете между собою, как звери какие-либо кровожадные. Вам стыдно должно было бы и говорить о Христе, у вас рот весь в крови. Среди нас нет никого по жизни хуже христиан. Кто здесь больше всего плутует, развратничает, хищничает, лжет, воюет, убивает? Христиане, они - первые богоотступники. Вы идете к нам с проповедью Христа, а несете нам ужас и горе...

Вот началась строиться великая сибирская дорога. Она, как вам известно, проходит около нас. И мы радовались, вот, мол, русские несут в нашу дикую некультурную жизнь свет и любовь христианской жизни. Мы с нетерпением ожидали, когда дорога подойдет к нам. И дождались к ужасу и горю своему. Ваши рабочие приходили к нам в юрты уже пьяные, спаивали бурят, развращали наших жен, среди нас самих появилось пьянство, грабежи, убийства, драки, ссоры, болезни. У нас до той поры не было замков, потому что не было воров, тем более, не было убийства. А теперь, как наши буряты вкусили вашей культуры и узнали, в чем, по-вашему, настоящая жизнь, то уже и мы не знаем, что с ними делать. Да сохранят Аббида и Мойдари нас от таких христиан!

Такие же и ваши миссионеры. Они сами не верят в то, что проповедуют. Если бы они верили в это и жили так, как Христос учил, то им и проповедовать было бы не нужно никому: мы все бы приняли христианство. Ведь дело сильнее слова. Как бы мы, в самом деле, остались во тьме, если бы возле себя увидели свет? Вы напрасно думаете, господин миссионер, что мы такие невежды что не знаем где и что такое добро и зло. Но мы боимся, чтобы от вашего христианства нам не стать еще хуже, чтобы совсем не озвереть. Мы видели ваших миссионеров таких, которые любят деньги, курят табак, пьют и распутничают, как и наши плохие буряты. А таких миссионеров, которые бы подлинно любили Христа больше себя, таких мы не видали.

Ваши священники говорят, что они от самого Христа получили власть прощать грехи и очищать души, изгонять нечистых духов, исцелять всякую болезнь в людях. А вы, христиане, не только не показываете нам этой своей власти, чтобы все злое, нечистое, уродливое отсекать, очищать и врачевать, но вы своею жизнью только заражаете язычников. Нет, господин миссионер, сначала пусть сами христиане поверят своему Богу и покажут нам, как они его любят. Тогда и мы, быть может, примем вас, миссионеров, как ангелов Божьих, и примем христианство»."

Архимандрит Спиридон (Кисляков). "Записки миссионера"

Христе! Ты - Царство Небесное,
Ты - земля кротких,
Ты - обитель многих,
Ты - питие совершенно новое,
Ты - одеяние и венец преподобных,
Ты - ложе упокоения святых,
Ты - Сладчайший Иисусе!
Тебе подобает хвала: Аллилуиа.

"Душею сокрушенною припадаем Тебе, и молим Тя Спасе мира: Ты бо еси Бог кающихся."

перевод: С душою сокрушенною мы припадаем к Тебе, и молим Тебя, Спаситель мира, ибо Ты – Бог кающихся.



Да исправится молитва моя, яко кадило пред Тобою,
воздеяние руку моею, жертва вечерняя.
Господи, воззвах к Тебе, услыши мя:
Вонми гласу моления моего, внегда воззвати ми к Тебе.
Положи, Господи, хранение устом моим, и дверь ограждения о устнах моих.
Не уклони сердце мое в словеса лукавствия, непщевати вины о гресех.

Перевод:
Да исправится молитва моя, как кадило пред Тобой,
Поднятие рук моих – как жертва вечерняя.
Господи, я воззвал к Тебе, услышь меня!
Услышь голос моления моего, когда взываю к Тебе.
Охраняй, Господи, уста мои и ограждай двери уст моих.
Не дай уклониться сердцу моему к словам лукавым, оправдывающимся от грехов.

"Тяжкую вину несет всякий, кто, получив знание и света и тьмы, не определил себя к свету. Достоевский где-то сказал: "Каждый из нас мог бы светить, как “Единый безгрешный” - и не светил!"

Фудель Сергей Иосифович

Терпением вашим спасете души ваши. (Лк.21:19)
Шли путники незнакомой, глухой дорогой. Прозябших, промокших и усталых, их застала в дороге темная ночь. Куда идти? Но вот впереди замерцал огонек. О, какая радость! Надежда есть! Путники напрягают последние силы, спотыкаясь и падая в темноте, стремясь вперед и вперед к манящему их приветливому огоньку. Но огонек точно скрылся за холмом, путники спустились в овраг и снова стали подниматься в гору. Тьма еще более сгустилась над ними; ноги их то скользили, то вязли в грязи; они выбивались из сил.
- Нет, не могу дальше идти, - сказал один из них, - ноги отказываются служить мне.
- Потерпи еще, брат, - отвечали другие, - только бы выбраться из оврага, а там и теплый очаг недалеко.
Но не успели они, выбравшись с большим трудом из оврага, сделать по направлению к огоньку несколько шагов, как почувствовали, что они опять опускаются в овраг! Вздох отчаяния вырвался из груди некоторых.
- Ох, мы не в состоянии вынести второго подъема в гору!
- Потерпите еще! - раздались ободряющие голоса, и несколько рук подхватили под руки ослабевших.
Так повторялось несколько раз. Силы путников все слабели и слабели, и отчаяние все более и более овладевало ими. Но огонек становился все ближе и ближе, а голос не переставал говорить:
- Потерпите еще.
И вот путники у очага! Они счастливы бесконечно!
Не такие ли и мы путники на земле? Не так ли и нам, усталым и измучившимся в сутолоке житейской, светит огонек веры и упования? Не так ли и мы часто отчаиваемся в жизни, погружаясь в тьму сомнений и неверия? И что бы с нами было, если бы нам не звучал сладчайший голос Самого Господа:
- Потерпите еще! Претерпевший же до конца, спасется! (Мф. 24:13).
Правда, дорога жизни к огоньку, к очагу Божию, к Царствию Небесному трудная, неровная, изрытая оврагами и всякими препятствиями; но все же она довольно торная. По этой дороге прошел впереди нас Христос. Разве трудно идти за Ним?

Я с работы пришел, сколько дел, я устал.
Не успел ужин съесть - кто то в дверь постучал.
Говорят, неприлично болтать с полным ртом,
Пусть пока постучит, я открою потом.

Ах, какой сериал, а герой просто зверь.
Кто-то снова легонько стучит в мою дверь.
Пусть еще постучит, я потом отворю,
Интересный ведь фильм, я его досмотрю.

Вот уж ночь за окном, город весь мирно спит,
Но опять в мою дверь кто-то тихо стучит.
Ну зачем он стучит? Ведь так сладок мой сон!
Не хочу подниматься, открою потом.

Утро вновь настает, пробуждаюсь от сна,
И какая-то странная вдруг тишина,
Что случилось со мной? Не могу я понять,
Просто в двери мои перестали стучать.

Я с постели своей поднимаюсь скорей,
Торопясь, впопыхах выбегаю за дверь.
На пороге видны следы крови и слез,
И написано рядом: "Стучался Христос".
Автор?