И пошел по всей блогосфере-матушке протяжный стон Русской «Интеллигенции» Tраурный Mарш. Заголосила Совесть нации траурный марш «Прощание славянки с Европой». Запродали ее супротив воли, отдали вместо европрынца-красавца на белом гелендемерине в Орду басурманскую. Они плачут в мобильные телефоны, названивая цивилизованному мируTM: «милый мой Евро-Атлант, отныне мои сырьевые придатки будут отданы азиятам-варварам в вечное пользование… Вместо твоего крепкого хамона, что снится мне одинокими ночами, посадят меня на рис да кумыс…».

Думаете, я шучу? Этот стон у них аналитикой зовется — наши западники, как по команде (а может, и правда по команде) вдруг стали нам в режиме флэш-моба рисовать коллективное полотно «Shocking Asia». Страшный Китай, как вдруг выяснилось, еще с динозавров облизывается на Россию, презлого нам желая. И пока мы тут на всякую ерунду отвлекаемся, вроде расширения НАТО, глобальной ПРО или антирусских переворотов у соседей, злодей с раскосыми и жадными очами желает наш газ купить на 400 миллиардов. А потом еще купить. И еще.

Но самое ужасное даже не в этих его коварных закупках. Чудовищно в поведении соседа-миллиардника то, что он глубоко плюет на наши внутренние дела. В то самое время, когда наши европейские друзья, не щадя своего фермера, не жалея долларов и евро, делают все, чтобы наставить нас, ватноголовых, на путь истинный-майданный, вредный азиат даже не пытается хоть небольшой маршик мира организовать. Ни тебе даже пикетика одиночного: «долой Пу — да здравствует Си!». Ну как можно торговать и дружить со страной, которая не навязывает тебе своих ценностей (кроме юаней и долларов за газ)? Мы же спокон веку знаем: не воспитывает, не бьет, значит — не любит.

Гляньте на ту же Украину — любо-дорого посмотреть, как ее в оборот взяли. Ни минуты покоя. Импортными ценностями накачивают от заката до рассвета, по самые европомидоры. Курс молодого европейца прямо в полевых условиях. Вот это любовь, это я понимаю — зажигают люди. Но на то она и Украина — случай особый. Часть мозга, вынесенная на… периферию Европы.

А мы? Завели себе левых друзей, забыли про свою историческую еврообреченность. Не послушали умных либеральных экспертов и поверили с чего-то, что центр тяжести планеты тихо так смещается на Восток. И, само собой, обидели Евро-Атланта до глубины души.

Ведь он тоже искренне верил, что деваться-то глупой девке некуда. У него в этой деревне право первой ночи и первого холодного нефтегазового отжима на все, что есть в окрестностях. Не выжить девице без моей инвестиции. Однако забыл рыцарь, что именно у этой девицы, в отличие от иных вышиванок и цыганок-молдаванок, другое окошко в небедные края открывается. И вообще — она, если что, с кузнецом придет, а кузнец с такой «булавой», что никакой ПРО от нее не укроешься.

В общем, всех девок на евроселе перепортил молодец, а с этой как-то сразу не заладилось. Оттого и лютует теперь: не по-евойному вышло. Вместо ключа от спальни, сиречь от Москвы, сидит теперь с огрызком Украины и не поймет толком, что с ним делать. В Австралии собрались, сговорились, было, гордо игнорировать, думали — на поклон пойдет горделивая. Дескать, как ихний поэт-эфиоп обещал, «чем меньше женщину мы любим, тем меньше просит та за газ». А та, оказывается, все это время в Австралии шуры-муры с азиатами крутила, тихо по углам сговаривалась, пока Атлант за эффектом от своей обструкции следил.

Вообще, конечно, пантомима эта австралийская отдавала откровенным гротеском. «Я оглянулся посмотреть, не оглянулась ли она, чтоб посмотреть, не оглянулся ли я». Взрослые дядьки и тетки демонстративно отворачиваются, при этом напряженно следя — видит ли он, как я отвернулся? Он заметил, как я его не замечаю? Операторы-фотографы-борзописцы ходят гурьбой за одним человеком, чтобы запечатлеть его одиночество. Весь саммит, наплевав на прочие дела, внимательно следил, что делает единственный его участник, демонстрируя тем самым свое полное равнодушие к нему.

А тот в это время нежно пригрел на руках местного зверька. Как ранее тигренка, собачку, рыбку, птичку… И зародилось тут у них сомнение: а чтой-то он к зверям присматривается?

Вдруг «товарищ отселенный» что-то знает, чего не знаем мы?

А не надумал ли он строить Ковчег, в который не каждую тварь возьмет?