Не имея семейства, ни родственных забот и обязанностей, не знал он ни раздирающих иногда душу страданий, ни сладостных, упоительных восторгов счастия семейственной жизни. Сытный, хотя простой обед, и преимущественно русский, как, например: добрые щи, кулебяка, жирные пирожки, гусь с груздями, сиг с яйцами и поросенок под хреном, составляли его роскошь. Устрицы иногда соблазняли его желудок, и он уничтожал их не менее восьмидесяти, но никак не более ста, запивая английским портером. По окончании трапезы дома или в Английском клубе, который он постоянно посещал более тридцати пяти лет, или в знакомых домах, он любил, по русскому обычаю, отдохнуть и вздремнуть. В Английском клубе долго оставалось не закрашенным пятно на стене, сделанное его головою, покоившеюся после сытного обеда. Там намеревались поставить бюст его. Вечером опять отправлялся он иногда в театр, а чаще всего в Английский клуб, где никто не обязан чиниться друг перед другом и где царствует удобность и приволье.

Поэт на званом обеде

Надежда Михайловна Еропкина, «Воспоминания об И. А. Крылове»:

«Я отлично помню этот последний обед Крылову. Была уха с расстегаями, которыми обносили всех, но перед Иваном Андреевичем стояла глубокая тарелка с горою расстегаев. Он быстро с ними покончил и после третьей тарелки ухи обернулся к буфету. Емеля знал уж, что это значит, и быстро поднес ему большое общее блюдо, на котором оставался еще запас.

За обедом Иван Андреевич не любил говорить, покончив с каким-нибудь блюдом, под горячим впечатлением высказывал свои замечания. Так случилось и на этот раз. «Александр Михайлович (Тургенев, бывший Казанский губернатор — прим. ред.), а Александра-то Егоровна какова! Недаром в Москве жила: ведь у нас здесь такого расстегая никто не смастерит — и ни одной косточки! Так на всех парусах через проливы в Средиземное море и проскакивают. (Крылов ударял себя при этом ниже груди.) Уж вы, сударь мой, от меня ее поблагодарите. А про уху и говорить нечего — янтарный навар… Благородная старица!».

Телячьи отбивные котлеты были громадных размеров, — еле на тарелке умещались, и половины не осилишь. Крылов взял одну, затем другую, приостановился и, окинув взором обедающих, быстро произвел математический подсчет и решительно потянулся за третьей… «Ишь, белоснежные какие! Точно в Белокаменной», — счастливый и довольный поведал он. Покончить умудрился он раньше других и, увидев, что на блюде остались еще котлеты, потребовал от Емели продолжения.

Громадная жареная индейка вызвала неподдельное восхищение. «Жар-птица! — твердил он и, обратившись ко мне, жуя и обкапывая салфетку, повторял: — У самых уст любезный хруст… Ну и поджарила Александра Егоровна! Точно кожицу отдельно и индейку отдельно жарила. Искусница! Искусница!..».

Но вскоре новая радость. Крылов очень любил всякие мочения. Дедушка это знал и никогда не забывал угодить ему в этом. И вот появились нежинские огурчики, брусника, морошка, сливы… — «Моченое царство, Нептуново царство!» — искренно радовался Крылов, как вишни проглатывая огромные антоновки.

Царское гостеприимство

А вот что сам Иван Андреевич рассказывал об обеде у императрицы:

Что царские повара! С обедов этих никогда сытым не возвращался. Первый раз поехал и соображаю: какой уже тут ужин — и прислугу отпустил. А вышло что? Убранство, сервировка — одна краса. Сели, — суп подают: на донышке зелень какая-то, морковки фестонами вырезаны, да всё так на мели и стоит, потому что супу-то самого только лужица. Ей богу, пять ложек всего набрал. Сомнение взяло: быть может, нашего брата-писателя лакеи обносят? Смотрю — нет, у всех такое же мелководье. А пирожки? — не больше грецкого ореха. Захватил я два, а камер-лакей уж удирать норовит. Попридержал я его за пуговицу и еще парочку снял. Тут вырвался он и двух рядом со мною обнес. Верно отставать лакеям возбраняется. Рыба хорошая — форели; ведь гатчинские, свои, а такую мелюзгу подают, — куда меньше порционного! Да что тут удивительного, когда всё, что покрупней, торговцам спускают. Я сам у Каменного моста покупал. За рыбою пошли французские финтифлюшки. Как бы горшочек опрокинутый, студнем облицованный, а внутри и зелень, и дичи кусочки, и трюфелей обрезочки — всякие остаточки. На вкус не дурно. Хочу второй горшочек взять, а блюдо-то уж далеко. Что же это, думаю, такое? Здесь только пробовать дают?!

Иван Крылов и императрица Мария Федоровна

Добрались до индейки. — Не плошай, Иван Андреевич, здесь мы отыграемся. Подносят. Хотите верьте или нет — только ножки и крылышки, на маленькие кусочки обкромленные, рядышком лежат, а самая-то птица под ними припрятана и не резанная пребывает. Хороши молодчики!

Взял я ножку, обглодал и положил на тарелку. Смотрю кругом. У всех по косточке на тарелке. Пустыня пустыней. Припомнился Пушкин покойный: «О поле, поле, кто тебя усеял мертвыми костями?». И стало мне грустно-грустно, чуть слеза не прошибла…

А тут вижу — царица-матушка печаль мою подметила и что-то главному лакею говорит и на меня указывает… И что же? — Второй раз мне индейку поднесли. Низкий поклон я царице отвесил — ведь жалованная. Хочу брать, а птица так не разрезанная и лежит. Нет, брат, шалишь — меня не проведешь: вот так нарежь и сюда принеси, — говорю камер-лакею. Так вот фунтик питательного и заполучил. А все кругом смотрят — завидуют. А индейка-то совсем захудалая, благородной дородности никакой, жарили спозаранку и к обеду, изверги, подогрели!

А сладкое? — Стыдно сказать… Пол-апельсина! Нутро природное вынуто, а взамен желе с вареньем набито. Со злости с кожей я его и съел. Плохо царей наших кормят, — надувательство кругом. А вина льют без конца. Только что выпьешь, — смотришь, опять рюмка стоит полная. А почему? Потому что придворная челядь потом их распивает.

Вернулся я домой голодный-преголодный…

Афоризмы И.А.Крылова

Орлам приходится и ниже кур спускаться, Но курам никогда до облак не подняться.

Кукушка хвалит петуха За то, что хвалит он кукушку.

Чем кумушек считать трудиться, Не лучше ль на себя, кума, оборотиться!

У сильного всегда бессильный виноват.

Погода к осени дождливей, А люди к старости — болтливей!

Быть сильным хорошо, Быть умным лучше вдвое.

Что сходит с рук ворам, За то воришек бьют.

Охотно мы дарим, Что нам не надобно самим.

Услужливый дурак опаснее врага.

А ларчик просто открывался.

Чем нравом кто дурней, Тем более кричит и ропщет на людей, Не видит добрых он, куда ни обернется, А первый сам ни с кем не уживется.

Многие, хоть стыдно в том признаться, С умом людей боятся И терпят при себе охотней дураков.

Если голова пуста, То голове ума не придадут места.

Кого нам хвалит враг, в том, видно, проку нет.

Хоть видит око, да зуб неймет.

Однако же в семье не без урода.

Ай, Моська! Знать, она сильна, Что лает на слона!

С разбором выбирай друзей. Когда корысть себя личиной дружбы кроет — она тебе лишь яму роет.

И что важнейшая наука для царей: знать свойство своего народа и выгоды земли своей.

Где силой взять нельзя, Там надобна ухватка.

Уж сколько раз твердили миру, Что лесть гнусна, вредна; но все не впрок, И в сердце льстец всегда отыщет уголок.

Ворона в павлиньих перьях.

Почти у всех во всем один расчет: кого кто лучше проведет и кто кого хитрей обманет.

И правы, — сам себя вини: что ты посеял — то и жни.

И в людях так же говорят: Кто посмирней, так тот и виноват.

Но глупым, что глухим разумные слова.А где пастух дурак, там и собаки дуры.

Как ни приманчива свобода, Но для народа Не меньше гибельна она, Когда разумная ей мера не дана.

Нередко от того погибель всем бывает, Что чем бы общую беду встречать дружней, Всяк споры затевает О выгоде своей.

Какой порядок не затей, Но если он в руках бессовестных людей, Они всегда найдут уловку, Чтоб сделать там, где им захочется, сноровку.

Недаром говорится, Что дело мастера боится.

На свете много мы таких людей найдём, Которым всё, кроме себя, постыло, И кои думают, лишь мне бы ладно было, А там весь свет гори огнём.

В ком совесть есть и есть закон, Тот не украдет, не обманет, В какой бы нужде ни был он, А вору дай хоть миллион — Он воровать не перестанет.

Как бывает жить ни тошно, умирать еще тошней.

О сколь блаженны те державы, Где, к подданным храня любовь, Монархи в том лишь ищут славы, Чтоб, как свою, щадить их кровь!

 Памятник Ивану Андреевичу Крылову в Летнем саду Петербурга.П.К. Клодт

 

http://онлайн-читать.рф/%D0%BA%D1%80%D1%8B%D0%BB%D0%BE%D0%B2.html

 

аудио http://www.krilov.ru/audiobook_2

 

Для детей http://www.razumniki.ru/basni.html