Однажды вечером (в ту пору, когда одиночество становится таким реальным, что его можно потрогать рукой), я вышла на балкон покурить. Курить не очень хотелось, но мне казалось, что нужно создать видимость движения и действия. Я сидела и ни о чём не думала, вернее, мыслей были мириады и неслись они с молниеносной скоростью, и каждая имела свой характер, цвет, настроение, энергетику. И уцепиться хотя бы за одну из них не было ни сил, ни желания.
На улице была зима. И, как обычно зимней ночью, вокруг не было слышно ни звука — снег поглощал любое колебание воздуха.
Я повернулась влево в поисках пепельницы, и тут что-то мягко и нежно дотронулось до моего плеча. Не успев испугаться, я оглянулась и увидела сидевшего на балконной раме и болтавшего ногами... Ангела.
Он не был ни светящимся, ни золотым. Он был обычным (!?) Ангелом с двумя роскошными крыльями за спиной. От него исходила такая умиротворённость, что его присутствие ничуть не показалось мне странным.
— Привет, — сказал Ангел.
— Привет, — выдавила из себя я.
— Как жизнь?
— Ничего, — ответила я, пытаясь побороть желание потрогать его крылья.
— Можешь дотронуться до них, они не отвалятся, — предложил он, лучезарно улыбаясь, — мне будет очень приятно.
У меня округлились глаза:
— Зачем ты ждёшь моих ответов, если ты умеешь читать мысли?! — спросила я, протягивая руки к крыльям. На ощупь они были необычайно пушистыми и мягкими, но в то же время очень упругими и мускулистыми.
— Независимо от твоего желания или усилия, мысли окрашиваются в эмоционально «правильный» цвет, соответствующий природе их возникновения. Мне же интересно было бы услышать, как ты себя чувствуешь, исходя из высказанных тобою слов, и тогда мне будет понятно, как ты субъективно оцениваешь своё душевное состояние...
— Да ничего, нормально.
— Ну, хорошо, а как здоровье?
— Да ничего, периодически.
— А личная жизнь? А любовь? — не унимался мой удивительный гость.
— Да так, ничего, — ответила я и почувствовала себя дегенераткой, неспособной связать несколько слов.
— А тебе не кажется, что слишком уж много в твоей жизни «ничего»? — спросил меня Ангел и посмотрел на меня так, будто собирался сделать мой рентгеновский снимок.
— А с какой стати тебя это интересует? И почему ты разговариваешь со мной, будто экзаменатор?! — не выдержала я. Действительно, только подумать, Оно прилетело на МОЙ балкон без приглашения и с первой минуты пытается учить меня жизни! Я судорожно затушила окурок в пепельнице и тут же достала новую сигарету, закурила её и с шумом выпустила мощную струю дыма в потолок.
— Я имею право задавать тебе вопросы и вести себя, как ты выразилась, «как экзаменатор», потому что я — твой Ангел-Хранитель, — сообщил он таким спокойным голосом, как если бы я его спросила: «Который час?»
Я была в шоке! Да, я согласна, что появление существа с крыльями на моём балконе вещь, мягко скажем, необычная, но я никогда не могла бы и предположить, что ко мне явится МОЙ Ангел-Хранитель! Если честно, иногда я была почти уверенна, что он слёг, как храбрый воин, где-то на полях сражений, защищая мою сумасшедшую душу несколько лет назад. А тут Он сидит возле меня, задаёт дурацкие вопросы и болтает ножками!!!
Вдруг мне стало страшно, и мерзкий комок подкатил к горлу.
— Скажи, — прохрипела я, пытаясь придать своему голосу уверенность, — если ты явился ко мне, значит должно со мной произойти что-то чрезвычайное? Раз ты прилетел, ты хочешь меня о чём-то предупредить?!
— И да, и нет.
— Ну хорошо, хорошо, к этому вопросу мы вернёмся позже, а сейчас ответь мне: почему в последнее время я перестала чувствовать твоё присутствие, почему мне приходилось одной выпутываться из жизненных передряг, одной — без твоей помощи?!
— Ага! — заорал он, — значит, прав я был, когда до хрипа доказывал «своим», что Люди знают о Нас и верят в нашу силу!
— Ну конечно знают, только не все помнят об этом, — грустно заметила я.
— То есть, как это «не помнят»? — удивлённо, изогнув бровь, спросил пришелец.
— Видишь ли, в жизни каждого человека случаются истории, весьма неоднозначные, я бы сказала, «волшебные» истории... в повседневной жизни, которые заканчиваются трагически, но бывает, вмешивается Нечто, вырывающее человека из лап небытия и делающее ему неоценимый подарок — возможность снова ЖИТЬ. В первые минуты, дни, а может, и недели, люди осознают, что с ними произошло Чудо и что, возможно, это шанс начать новую, лучшую жизнь. И называют они это Божественным Вмешательством или, если хочешь, Божественным Провидением.
— Можно, конечно, и так, — потупив глаза Ангел, — но я существо скромное и не страдаю тщеславием. Поэтому можно называть меня просто Ангел-Хранитель.
— Не перебивай меня, я очень долго думала об этом и теперь мне необходимо поделиться с тобой своими умозаключениями.
— Извини, продолжай, пожалуйста, мне очень интересна твоя интерпретация.
— Так вот. Они начинают видеть окружающий их мир совершенно по-новому, так, если бы на солнце смотрел человек с рождения слепой и вдруг прозревший. Эти люди перестают замечать вещи, когда-то их злившие и раздражающие, они во всём видят только светлое и хорошее и от этого сердца их переполняет безграничная Любовь... Но проходит какое-то время и люди возвращаются к своей обыденности: работа, дом, проблемы насущные. И забывают они о том, что совсем недавно, благодаря своему Ангелу-Хранителю, они пережили своё второе рождение.
— Это неправильно и очень грустно, — заметил Ангел и смахнул слезу.
— Да, это очень печально, что люди, получив такую фантастическую возможность что-то изменить в своей жизни, так бездарно и пошло расходует сие сокровище. Но всё-таки, есть среди нас такие, которые никогда об этом Чуде не забывают и каждый свой новый день они встречают с такой радостью и любовью, как если бы это был бы их последний день.
Какое-то время мы сидели молча, да и если честно, слова были ни к чему.
Мы прекрасно знали, ЧТО каждый из нас хотел сказать друг другу. Оказалось, что я совсем неплохо умею разговаривать, не издав ни звука (когда-то я настолько преуспела в этом искусстве, что не открывала рта несколько дней, но окружающие отлично понимали меня).
Ангел первым нарушил наш безмолвный диалог:
— Так ты по-прежнему хочешь узнать, зачем я прилетел?
— Ну конечно, хочу, — уверенно сказала я, хотя в душе я и не знала, нужно мне это или лучше остаться в неведении.
— Твои сомнения понятны, — ласково произнёс он, читая мои мысли, — но я здесь не для того, чтобы открыть тебе Тайну твоего последнего дня.
— А для чего же тогда?
— О, Всевышний, — театрально пропел он, поднимая руки к потолку, — какие же вы, люди, сложные и в то же время простые существа! Девочка моя, ты сама ответила на свой вопрос, по крайней мере, раз пятьдесят! Но если эта цифра не внушает тебе доверия, я сделаю это ещё раз.
— Да уж, пожалуйста! Может я и похожа на амёбу простейшую, но иногда истину, рождённую в муках, полезно услышать из уст постороннего, дабы отшлифовать её до идеального содержания. Итак, вещай, о Чудо с крыльями, я вся внимание, — воскликнула я и в первый раз за последние месяцы расхохоталась так громко, что мой гость едва не рухнул с рамы, но вовремя привёл в движение свои потрясающие крылья.
— Тише, тише, хохотунья, всё-таки ночь на улице. Ну, вот видишь, ты уже смеёшься, чем и подтверждаешь верность моего решения навестить тебя.
Итак, в последнее время я очень беспокоюсь о тебе. Если раньше моя тревога обусловливалась твоим бурным темпераментом, то сейчас я нервничаю из-за твоей длительной остановки на жизненном отрезке. Да, я принимаю во внимание все случившиеся с тобой перемены, не забывай, я знаю абсолютно всё о тебе, но мне всё равно не понятна твоя позиция.
Я попыталась что-то возразить, но он остановил меня взмахом руки.
— Так вот, я хочу у тебя спросить: что это — наступление Великой депрессии или ты просто накапливаешь силы перед очередным прыжком?
— О-го-го! Я потрясена, мой благородный защитник! Никогда бы не подумала, что Ангелы профессиональные психологи. На самом деле это не депрессия, скорее всего, я действительно восстанавливаю силы. Возможно, судьба дала мне шанс вспомнить о душе и покопаться в себе, не забивая голову глобальными проблемами.
— Слава Богу! Ты меня успокоила, я уже подумывал обратиться в вышестоящие инстанции, чтобы вернуть тебя в прежнее состояние. Поверь, мне намного легче следить за тем, чтобы ты не упала с лестницы, чем разбираться в твоих душевных проблемах, хотя и то, и другое я должен делать одинаково хорошо. Просто мы с тобой связаны такими крепкими нитями, что когда смеёшься ты — я начинаю излучать серебристое сияние; когда ты страдаешь и истязаешь свою душу — мне так плохо, что крылья не слушаются меня, и я даже не могу оторваться от земли. Но это не значит, что когда тебе будет тяжело и одиноко, меня рядом не будет.
— Даже не знаю, как тебя благодарить, — тихо сказала я, и слёзы заволокли мои глаза.
— Ну-ну, не стоит, право, — смутившись, произнёс Мой Ангел.
— Если, вправду хочешь меня поблагодарить — погладь, пожалуйста, мои крылья.
Он повернулся ко мне спиной, и я с наслаждением прижалась щекой к этим пушистым штукам. Вдруг меня пронзило тёплой волной света. И сразу стало так легко, так хорошо и спокойно, что мне захотелось улететь с Ним.
— Ты же знаешь, что это невозможно, по крайней мере, ещё лет 40-50, таковы правила, — сказал он почти шёпотом.
— А потом. Потом, когда моё время закончится здесь, на земле, ты заберёшь меня с собой?
— Конечно, заберу, и мы всегда будем вместе. А теперь мне пора. И напоследок запомни мои слова: никогда не забывай о Чуде, всегда смотри на мир глазами ребёнка и помни — я постоянно буду рядом с тобой, даже когда ты не будешь меня чувствовать.
Я сидела и плакала, а он поцеловал меня в лоб и плавно взмыл в ночное небо, растворяясь в звёздах...
