Из биографии моего Учителя
 
Для тех, кому был дорог и интересен Сергей Станиславович Брюховецкий.
 После ухода Станиславовича, в целях исследования его биографии, я совершил несколько визитов к его родным, близким и знакомым людям. Признаться, узнал не более, чем он сам рассказывал о своей жизни. Очень благодарен родственникам за предоставленный фотоматериал. А вот, на счёт его знакомых, признаться, к некоторым господам, лучше бы и не ходил. Ну да и Бог с ними.
    И так немного биографии.
 20 июня 1956 года, в городе Кременское, Луганской области, в рабочей семье Брюховецких, родился первенец. Мальчика назвали Серёжей.
 Серёжа рос сильным, смышлёным, послушным и ко всему способным мальчиком. Спортом начал заниматься в очень раннем детстве. В три года, он уже ходил на лыжах и умел плавать. В этом возрасте, он даже спас своего младшего брата, упавшего в котлован, заполненный водой. С первого класса, он начал заниматься толканием ядра и метанием копья. Это было связано, с тем, что его мать серьёзно занималась этими видами спорта.
 Так же у маленького Серёжи, по воспоминаниям родителей, была ещё ода удивительная особенность. Он общался с дикими волками и лисами. Лес был рядом с домом, и Сергей безбоязненно контактировал  с хищниками.
 В 1969 году Серёжина семья переезжает из Украины в Волгодонск. Здесь, Сергей был  постоянным посетителем Спортклуба, а так же занимался в «Клубе Юных Моряков». И в 17-ти летнем возрасте, он уже был механиком лесокомбинатовского прогулочного судна. С любой техникой Серёжа всегда был на ты. Поэтому, будучи ещё школьником, он подрабатывал киномехаником в кинотеатре «Восток».
 Каждое лето, как и все советские дети, Серёжа уезжал к дедушкам и бабушкам. Каникулы проходили в городе Невинномысске, Ставропольского края. Там Сергей и получил школу казачьей науки. Ему посчастливилось пообщаться с очень старыми родственниками, которые помнили времена ещё крепостного строя. По воспоминаниям матери Сергея Станиславовича, учил его всем казачьим премудростям её отчим. Но, сам Сергей Станиславович, упоминал ещё одного человека, который был ему троюродным дедом. А ещё один близкий Сергею Станиславовичу человек, поведал мне о третьей, не упоминаемой ранее ни кем, фигуре, ещё одном дедушке богатыре, который в уже очень почтенном возрасте, поднимал телегу, гружённую бахчёй. И этот дедушка, со слов очевидца, то же был наставником.  На этом моменте, я немного запутался, но в точности восстановить картину ушедших времён, к сожалению не получится.
 В 1976 году, Сергей Брюховецкий, был призван к воинской службе. Армия прошла в ракетных войсках в Германии. Что там конкретно было, остаётся только догадываться. О своей службе Сергей Станиславович был не многословен. Но, по всей видимости, она тоже существенно отпечаталась на его последующей жизни. Как я понял, в армии Сергей Станиславович, тоже соприкасался с изысками рукопашного боя.

 


 После службы, Сергей Брюховецкий, прибыл обратно в Волгодонск. В 1979 году он начал тренерскую деятельность. Так, в первый раз, была явлена система, людям не имевшим, ни какого отношения к фамильному клану.
 В подробности личной, рабочей и даже последующей его тренерской деятельности, я вдаваться не буду. Единственное, что с грустью сейчас осознал, что искусство, которое давал Станиславович, не было серьёзно воспринято практически ни кем. Все его друзья и ученики, помнят всё это фрагментарно, и часто без благоговения и благодарности за преподанные уроки. Многие вообще не поняли, что происходило собственно в зале Брюховецкого. И мои расспросы вызывают недоумения, типа «а что, разве он что-то знал серьёзное, я думал, так самоучка, как и все». Определённую группу лиц он научил хорошо драться. Но, не более. Я могу ошибаться, но ведя поиски возможных ранних приемников традиции, я  ещё не обнаружил.
 Здесь, видимо, повезло только нам, последним его ученикам. И на это были причины. За два года до смерти, Сергей Станиславович начал вести поиски кому передать. До этого момента, он не был озадачен данным вопросом, и естественно ни с кем не погружался во все тонкости касательно системы. Но и полноценно учиться тогда было у него практически не возможно. Он был очень жестоким преподавателем. Передавая нам свои знания, он уже ни физически ни морально не был готов к беспощадным акциям. Он был тяжело болен, и делал всё гораздо мягче и медленнее, чем в ранние времена. А главное, он был настроен на передачу знаний.