Выступление канадского "Цирка Элуаз" из Монреаля в спектакле "Дождь" завершает программу VII Международного театрального фестиваля имени Чехова. Хочу вам рассказать об этом очень необычном, не похожим ни на что другое спектакле. Кто-то любит цирк, кто-то увлекается театром, а вот цирка на театральной сцене пожалуй мы не видели никогдаи это действительно впечатляет.
Показы "Дождя" ранее с большим успехом прошли в Нью-Йорке, Сан-Франциско, Париже, Риме, Милане и других городах.Даниэль Финци Паск основал в 1986 году собственную театральную компанию "Театро Сунил", с которой он поставил несколько десятков спектаклей. Работы этого режиссера с успехом прошли более чем в 20 странах мира. Имя Паска известно и любителям спорта. Ведь летом 2005 года именно он стал автором и постановщиком церемонии закрытия XX Олимпийских игр в Турине. В создании уникального шоу участвовали актеры "Театро Сунил", "Цирка Элуаз", а также около двух тысяч волонтеров. Эту трансляцию увидели более двух миллиардов зрителей.
Комические недоразумения в "Дожде" сопровождают самые сложные номера, и тут уже не знаешь, хохотать или ахать – артисты весь спектакль работают без страховки.
Они умеют делать свои трюки смешно – и умеют делать их нежно. Дуэт воздушных гимнасток технически виртуозен и при этом изумительно лиричен: по многоцветности эмоций он не уступает танцу. Но и это не предел сложной театральной выразительности. До спектакля «Дождь» мы не видели цирковых эпизодов, в которых красота оборачивалась бы ощущением трагизма. А тут в одном из номеров гимнастки крутят фуэте на подсвеченных алым кусках материи, спущенных с колосников наподобие канатов или портьер, – и вдруг обвисают на этих лентах, как сломанные куклы.
Хотя эмоционально и сюжетно «Дождь» отталкивается от воспоминания, сантимента: «я помню тот ливень в детстве, когда впервые порезал коленку». Мгновенными вспышками красоты Цирк Элуаз рисует невинность, безмятежность, утраченный рай: так за полупрозрачным занавесом с нарисованными облаками взлетает, касаясь волосами неба, девушка на качелях; так во втором действии на сцену и впрямь обрушивается ливень, и детство возвращается – играми в классики посреди лужи, футболом в фейерверке брызг; и невесомый красный мяч летит прямо в зал: лови!
И тут-то, почти чувствуя пальцами эту летнюю теплую влагу, замечаешь, что фигуры на сцене высвечены контровым светом и на водяном занавесе мечутся их тени. Что зрительный зал – пещера, на стене которой играют лишь отблески истины и красоты. А за прозрачным порогом, по ту сторону воды, находится мир, в который тебе не дано вернуться.
