Все изменилось. Все стало другим. 

Она ушла в ванную. Шум воды, шебуршание флакончиков, плеск. А я сижу за монитором своего ноутбука и работаю. Это нормально, в этом нет трагедии. Но когда-то давно…

«Она была невозможно далеко от меня, нас разделяли границы стран, часовые пояса и тысячи километров. Я звонил ей, мне было плевать на счета за тысячу евро, я должен был слышать ее голос. Просто слышать. И жадно вслушиваться в каждое слово.

- Я в ванне.
— Ты не знаешь, как сильно мне хотелось бы сейчас быть рядом с тобой. 
»Шуршание и смех в трубке«
— Что бы ты делал, окажись со мной сейчас?
— Я бы сидел рядом. Я бы смотрел на тебя. А ты была бы растрепанная, мыльная и смешная. Я бы не отходил ни на шаг, я бы рассказывал тебе про страны, где ты не была, про мир, который ты не знала, а сам тайно любовался бы мокрым бархатом твоей кожи. 
— Ты правда веришь, что это было бы тайно?
Смеюсь. 
— Я надеюсь. Иначе бы ты вытолкала меня взашей, не дослушав самого интересного.»

Прошли годы. Она ходит в ванную регулярно. А я каждый раз нахожу более важные, более интересные дела. Я больше не знаю, что мне там делать. Мокро, душно… И скучно. 

Раньше мы познавали жизнь и друг друга в ней, мы жили яростно, вдохновляясь каждой секундой бытия. А теперь мы не живем. Мы привычно, изо дня в день повторяем тот же набор действий, те же слова, те же поступки. И не потому что все еще хочется что-то делать, а потому что вроде бы так принято, вроде бы это для чего-то нужно. Но мы не можем вспомнить — для чего. Мы даже любовь превратили в привычку. Она привыкла прятать свои просьбы о спасении от этого удушья и нехватки тепла, внимания и человечности в выпады. «Сволочь, ты не хочешь меня замечать!» Понятия просьбы почему-то исчезло. Исчезло то раннее «Обними меня, мне не хватает тебя». Я в ответ привык защищаться и тоже атаковать. Привычка ссор вместо открытия любви. Я даже привык заниматься с ней сексом по вторникам, четвергам и по выходным. Усталость, сонливость и завтра с утра на работу. И иногда ловлю себя на том, что с большим удовольствием бы уснул, но без этого она обидится и снова будет скандал. Страсть превратилась в традицию. Нежность — в обязательство. 

«Когда-то давно, много лет назад, мы встретились. Я пришел к ней. Была зима, падал тяжелый снег. Мы протанцевали под этим снегопадом весь вечер. Поделили на двоих один плеер и танцевали, игнорируя иногда скептические, иногда брезгливые, иногда понимающие взгляды прохожих. А потом лежали в кровати и смотрели в потолок, взявшись за руки. 

- Давай еще раз?
— Уже утро, угомонись. 
— Так давай отметим начало нового дня чем-то хорошим… Эй, не бей меня подушкой!
— Пойдем сегодня снова гулять?
— Пойдем. Только теперь моя очередь выбирать музыку.
— А давай проживем так всю жизнь? Вот так, как сейчас? 
— Именно так все и будет. Но для начала…
»фырканье и хихиканье, звук поцелуев«
— Мы еще не отметили начало нового, прекрасного дня, это надо срочно исправить. Тем более, что я тебя уже хочу. И по-моему я хочу тебя всегда…»

Я стал чаще кричать. Не потому что на это действительно есть причина, нет. Просто я стал чаще кричать на нее. А она начала меня бояться. А я ведь никогда не хотел, чтобы она боялась меня, я видел все совсем иначе. И слабое убеждение, что я живу именно с тем человеком, которого выбрал, уже не действует. Потому что мы оба выбирали другое. Мы выбирали других нас. Но их уже давно нет. Я изменился, она изменилась. Мы меняли друг друга годами, как неумелые криворукие скульпторы, а потом посмотрели на результат и разочаровались. Собой и своим творением. Раньше я рвался вперед, я верил в будущее. Теперь я смотрю назад. И там, позади, в давно уже прожитом я вижу:

Раньше нас разделяли границы стран, часовые пояса и тысячи километров. Но тогда мы были намного ближе, чем сейчас, когда сидим каждый за своим компьютером в метре друг от друга.

Аль Квотион