Осень вгонит в печаль, но весной зацветет снова верба,
Это значит стихи, как ручьи, побегут по листу.
Не смотри ты с тоской и не режь звонким матом по небу,
Жизнь отплатит теплом тем, кто видит ее красоту.
Жизнь ведь женщина тоже, она любит доброе слово,
И ревнует, как черт, если гонишься ты за другой,
Так целуй ее жадно, целуй ее снова и снова,
И вжимай ее в грудь вместе с этой осенней хандрой.
Ну а если беда? Разве стоит с беды этой плакать?
Размахнись — и до неба, до звезд свое сердце подкинь.
Жизнь не любит предательств, не любит бесплодную мякоть,
Ту, что движет нас прочь от подаренных ею святынь.
Я ведь тоже бежал, я в лицо ее сыпал проклятья,
Было больно — рычал, было сладко — все видел подвох.
А она мне прощала. Стояла в растрепанном платье
На колючем песке человеческих глупых эпох.
Все пыталась мне стать не женой, так хотя бы сестрою,
Она лезла мне в душу, а я запирал на засов 
Дверь тщедушной души, дверь, которая стала стеною.
Только зря я не принял от женщины этой любовь.

Аль Квотион