Очень хочется рисовать, но не умею, а за окном береза в снегу, и тишина. Такая тишина бывает когда на душе мирно и легко. Почему-то не работает FineReader , а жаль, придется очень много печатать. Не хочется думать ни о голодных, ни об обездоленный, слишком много боли. В мире слишком много боли, слишком много страданий, чтобы о них думать, а то разорвет в мелкие клочья. Свое благополучие превыше всего, слово «милосердие» стало таким же онохранизмом, как и слово « честь». Что осталось от всех нас, кроме жажды удовольствий, комфорта, жажде развлечений. Мы давно забыли разницу между белым и черным, а врочем, мы и не знали ее никогда. Мы придумали себе идеи, ради который можно было лишать другого жизни, мы придумали себе идеи, при которых можно было воровать, и назвали это раскулачивание, мы придумали себе идеи, почему мы можем разрушать других людей изнутри, и назвали это концлагерь. Но это было в несколько сентиментальном 20 веке, зачем нам эти идеи сейчас? Их и не стало, появилась нормальная профессия- киллер, вор.Ввор в законе- уважаемая профессия. И уж тем более забыли мы о помощи ближнему, о широте души, о милости. Мы помним только о себе и о своих ближних, кровное родство еще живо в нас, как пережиток прошлого, должно быть? Но кто помнит о других ближних, о тех, кто никогда не был дорог нам, и видно никогда уже не станет, кто помнит о чужих людях, которые быть может и не нравятся нам. Как часто мы слышим: «ОН/Она, меня раздражает». И раздражают нас не его несовершенство, а то что он/она не так одевается/красится как мы, он/она думает подругому чем мы, она/он просто не подходит под устоявшийся шаблон. Мне страшно жить в таком мире, потому что я сама, точно такая, нет ни милосердия, не отзывчивость, а есть только «Я», через которое я и воспринимаю окружающий мир. Как жаль…