Все таки мы очень рано учимся в школе, или скорее учим в школе то, о чем не имеем еще представления. Естественно, я говорю только об гуманитарных предметах. Я все чаще вспоминаю свои сочинения, сколько мыслей, размышлений рождается у меня с каждым произведением, а ведь в колледже не одна из низ не призодила в голову. Просто еще не было опыта , не вставали те вопросы, на которые собственно и отвечали произведения. Например, «На дне» Горького. Сколько мыслей вызывает у меня сейчас размышления о правде и лжи, сколько истинны еще сокрыто от меня. А ведь не понимала, не задумывалась. Почему? Мне кажется все филосовские вопросы связанны именно с моральной стороной нашей жизни, именно с попытками понять где правда, а где ложь и кроется поиск той истинны, которая и ложится в основу бытия. Главное осознать, что ИСТИННА неизменна, она не меняется не во времени и в пространстве, она не познается разумом, раз уж разум великих мыслителей не постиг ее, но самое главное истинна не зависит от наших вкусов и воззрений, от нешего взгляда на мир, поэтому мы не можем исходить из того, что нам ближе по духу, мы можем только смиренно надеятся на то, что мы отъищем истинну, и сможем вместить ее. Для любого христианина эта истинна сложна и проста одновременно, она требует огромного мужества и постоянной духовной работы, но необходимо не лгать себе, духовная работа и филосовские рассуждения совершенно разные вещи, и второе не заменяет первое, хотя может показаться, что это и так. Просто у кого-то продуктом духовной работы могут стать филосовские выкладки и рассуждения, но насколько я поняла, только при несовершенной духовной работе, ибо не у одного святого нет филосовских трактатов, но есто философия их жизни(я не беру католическую церковь). Так вот в процессе этой духовной работы и рождаются вопросы, о которых я когда-то писала сочинения. Не знаю у меня ли одной так, или у большинства, но эта духовная работа пришла намного позже, и не знаю, смогла бы я в 15-16 лет, делать теже выводы, что могу сделать сейчас, в свои 19.
Итак ложь или истинна. Кто пробовал не врать целый бень, нигде и не в чем, знает как это бывает не просто. Очень часто легче сказать маленькую, казалось бы ничего не значащую ложь, чем объяснять долгую и путанную правду. Причем в этой ситуации мы как бы и не обманываем собеседника, а просто избавляем его от долгих и нудных разговоров. Но это все очень чревать последствиями, ведь, как известоно «сатана отец лжи», но иногда не врать-значит быть жестоким. Не знаю, самообман ли это, но я верю в ложь во спасение, я верю, что иногда надо солгать, что бы не ранить, не унизить человека. Я думаю многие, утешали ближнего, и приэтом кривили душой: «Ну, что ты, ничего страшного, чего ты так расстраиваешься, все образуется, / это не так…» Ложь? Конечно, но можно ли было бы сказать в такой ситувции человеку правду? Не ждал ли он отнас этой спасительной лжи, наверняка не одна девочка спрашивала у мамы: «Я красивая?»- и едва ли, хоть одна дурнушка получила на это честный ответ. Горький в своей пьесе показал именно Луку, этаким лгущим во спасение, и именно его ложи в пьесе оборачивается бедами, но таков ли образ истинного христианина. Можем ли мы представить Серафима Саровского, говорящего неправду, или Иоанна Златоуста? Я думаю нет, они не затушевывали правду, и тем более не могли произнести ложь, оправдывая ее «немощью малых сих». Если кто-то читал С. Цвейга «Нетерпение сердца», то и там показывается вся трусость, и себялюбие «лжи во спасение», она оборачивается горчайшей правдой. Но мой собственный опыт показывает мне , что постоянная правдивость сеет много боли, мы все время пытаемся хоть как то затушевать или ослабить ее. А как часто, на поверхностные вопросы мы отвечаем поверхностной ложью:
-Почему грустная?
-Голова болит. (На самом деле, сердце разрывается от одиночества, от житейских бед, но не выкладывать же все это на самом деле?)

- О чем думала?
- Да так, не о чем…

- Как дела?/Тебе понравилось?

- Лучше всех.( не рассказывать же, что у тебя больная мама, нет денег не лекарства, и тебе страшно жить…)/Да, очень( Что мне со всем этим теперь делать, только место будет занимать…)

Вот так мы и врем, изодня в день, из недели в неделю, как избежать подобных ситуаций, как углониться от постоянного вранья и пустословья. Как наусчится взвешивать каждое слово. Я думаю, что эти вопросы скорее риторические, врет, заставляем лгать, наше неумение, неумение жить, любить, мы сами создаем двусмысленности, о которых потом жалеем. Любим ли мы себя, или любим других, вот наверное и ответ, который освобождает нас от лжи.

Что есть мечта?
То тихий сон в ночи.
То чувства, мыслей чистота.
То пламя яркое свечи

Что есть любовь?
Любовь есть солнца свет.
То кровь небесная Храста,
То соловья привет.

Что есть душа?
Душа есть черно-белый лист,
То черен как морское дно,
То тих и светел как звезда,
То как ребенок чист.
(2000 г)

Как удивительно, с тех пор прошло уже три года, так много поменялось во мне, нет уже той беззаботной девочки, которая это писала. Она умерла, как умираем мы всякое время, а на наше место приходит кто-то новый, еще не узнаный. Но это стихотворение еще сохранило след, той которой я была кажется так давно. Вообще жизньмне кажется чередой умираний, мы умерли для того, что было в нас ребенком, потом для того, что было подростком, потом начинаем умирать каждый день, час, год, десятилетие, в зависимости от того, как сы меняемся. Иногда удается ухватить всебе этот процесс умирания, иногда он проходит слишком стремительно, а иногда мы это замечаем только через много лет. Я помню как умирал ребенок во мне, умирал долго и мучительно, мне приходилось взрослеть через боль, через ответственность, через грязь этого мира. Я помню, как мне было страшно, когда я почувствовала, что я становлюсь чем-то новым, чем была преже, и как мне было страшно, я знала что к старому нет возврата. Я не могла это облечь в слова, но думала и чувствовала я именно так. И каждый раз мне было страшно, когда из меня вырастал совершенно новый человек, который не имел с прежней мной ничего общего, иногда не имел даже общих воспоминаний. Мне трудно судить, становилась ли я хуже, или лучше, да и это было бы наверное очень примитивно, но я каждый раз знала, и знала наверно, что я стала другой, и надо еще познакомится с собой, узнать какова я, насколько мне можно доверять, насколько я принципиальна, жесткая или мягкая у меня натура. И это узнавание, было как падение, когда все приходило в упадок, и надо было каждый раз создовать новые модели и принципы, новые взгляда на жизнь, и каждый раз это быо очень очень больно и тяжело.