На Рижском взморье

                
                
                
в это время... А, вернее, еще раньше на Рижском взморье, с другого боку падшей России происходили перемены. Туда пришли крестоносцы. Эти крепкие, тренированные, идейные парни провели свою молодость в жарких странах. Они воевали в Палестине. Они то захватывали, то теряли Иерусалим и Гроб Господень. Потом фронт освобождения Палестины их оттуда вышиб окончательно. И вот, вернулись ветераны домой...
        У всех, кто приходит с войны, обостряется чувство справедливости. Они всем существом презирают мафиозную возню тыловых крыс: "Я был батальонный разведчик, а он - писаришка штабной...". Таких честных и справедливых, опаленных и вооруженных в приличном обществе держать опасно. Поэтому крестоносцев на родине, в микроскопических германских княжествах и латинских королевствах приняли прохладно. Рыцари по-прежнему держались друг друга, сохраняли свои ветеранские организации - ордена, исправно платили взносы, поддерживали боеспособность. Но было им скучно.
        Тут подвернулась оказия. Польский король Конрад Мазовецкий очень страдал от набегов северных соседей - пруссов. Они приходили из Прибалтики незванно и вымогали деньги и предметы обихода. Однажды произошел досадный случай. Пруссы пришли требовать одежды - сильно обносились, собирая янтарь. А у Конрада, как назло, ничего не было. Пришлось ему под страхом смерти идти на хитрость. Созвал он бал. Паны и пани пришли в мехах. Верхнюю одежду сдали в гардероб. Гардеробщиком был - вы догадались! - прусский товарищ. Пока протанцевали мазурку, раздевалка опустела... Конрад выжил, но опозорился на всю Речь Посполиту. Чтобы оградить соотечественников и смыть пятно, Конрад обратился к Императору своей Священной Римской Империи с вопросом: а нет ли кого, кто согласился бы поохранять северные границы католических владений от язычников? Правда, с деньгами сейчас... - Да есть, есть! - не дослушал Император. - Вот безработные ребята, прошли воду Средиземного моря, слышали пение Иерихонских медных труб, да и огонь им не в новинку... Тут Император замялся, потому что кое-где по Европе излишне благородным крестоносцам уже собирались шить дела и жечь бойцов на кострах целыми отрядами.

        Все удовлетворенно перекрестились, и крестоносцы быстро заселили полупустую Прибалтику, построили Ригу, другие замки, стали не торопясь разбираться в соседях. А соседями среди прочих оказались и наши новгородцы...
        В Новгороде с 1236 года княжил молодой Александр Ярославич. Он успешно отбивал наскоки шведов, всяких лесных народов. Владимиру и Киеву было не до него, а татары по болотам до Новгорода не дошли. Была возможность спокойно пожить и красиво повоевать. А что главное на войне? На войне главное - не оружие и не войско, не стратегия и не тактика, и даже не победа. На войне главное - правильно и красочно ОПИСАТЬ ПОБЕДУ!
        Тут наш Писец очнулся от татарского морока и радостно захихикал. Ни один князь до Александра, вообще почти никто из великих и малых, не придавал такого значения работе журналиста. Мы с Историком стали регулярно выслушивать лирические рулады, которые сочинил наш Писец в шатре Александра. Мы прочли среди его строк и прямое признание, что Писец непрерывно был возим в обозе князя, что князь его регулярно приглашал, слушал записанное и лично указывал, где чего подправить, что как подать, что обойти, о чем умолчать.
        Эх, не смог Александр возить с собой и кормить с ложечки ВСЕХ братьев Писца! И они о нем написали! - волосы дыбом встают. Но об этом чуть позже.
        А сначала всё шло неплохо. 15 июля 1240 года Александр победил в устье Невы шведского ярла Биргера. Биргер шел по команде Римского Папы, чтобы правильно крестить Русь, а Александр его разбил. Вернее сам Александр сидел в седле на пригорке и присматривал за битвой, а шведов громила команда из шести богатырей (не перевелись-таки на Руси богатыри!).
        Сначала Гаврила Олексич погнал Биргера обратно на корабли и хотел даже заехать верхом по трапу, но был сбит в воду, вылез на берег и убил воеводу и епископа шведов.
        Потом Сбыслав Якунович с одним топором, в одиночку раз за разом врубался в толпу изумленных варягов.
        Яков Полочанин с мечом тоже один кидался на шведские отряды, шведы просто цепенели от такой идиотской тактики.
        Четвертый герой, новгородец Миша добрался до шведских кораблей и три из них "погубил". Миша рвал борта лодей руками! - уверял Писец.
        Даже отрок княжеский Савва, почти пацан, не усидел, прорвался к шатру Биргера и подрубил центральный столб. Шатер с треском завалился, шведы обезумели.
        Шестой - слуга Ратмир, тоже в одиночку прорубился через шведский строй, накрошил пехотинцев в капусту, но был убит, - видимо нечаянно.
        Шведы в панике бежали за моря.
        Наши потеряли всего 20 человек.
        Все эти эпизоды князь Александр ЛИЧНО продиктовал Писцу. На основании вышеизложенного он велел приписать себе новый титул - "Невский".
        Был еще один эпизод, достойный пера. Еще перед боем пришел к Александру старец Пелгусий, известный своей набожностью и миссионерской деятельностью среди язычников. Казенной работой старца было присматривать за морем, чтобы шведы не пробрались к берегам нашей родины. Шведов старец проспал, зато при этом было ему такое сновидение. Будто бы идет по морю корабль. На носу стоят святые Борис и Глеб, - как-то старцу сразу стали известны их имена! - и говорят они друг другу:
        - А что, поможем князю Александру, брат Глеб?
        - А почему бы и не помочь, брат Борис!
        Князь Пелгусия выслушал, но велел идти с миром и никому таких рассказов не рассказывать. И в летопись абзац о божественной поддержке Невский диктовать не стал. А к нам эта повесть обиженного Пелгусия дошла через какого-то левого писателя. Скромность князя объясняется просто: не хотелось ему умалять историческое значение СВОЕЙ победы.
        А значение это воистину велико было. И не потому, что с треском разгромили горстку шведов, и не потому, что наглумились над ними силой богатырской. А потому, что мелкая эта победа для матери нашей, заступницы слабосильной, - церкви православной, - очень велика была! Слабо было разбить монгольскую орду, отразить басурман, обратить нехристей в православие, так вот нашлась заслуга - отбились от потешной попытки братьев-христиан заставить нас креститься направо, а не налево...
        Победа, почетное звание, народное признание вскружили голову удальцу Невскому. Разругался он с Новгородцами и выехал вон.

Сергей Кравченко