Александр Севастьянов.

Черкизовский рынок или Дело «Спаса».

Взрыв на Черкизовском рынке — главной столичной цитадели мигрантов-инородцев, прогремевший утром 21 августа 2006 года, унес жизни четырнадцати человек. Еще почти пятьдесят были ранены. (Москвичей среди жертв не было). Но главное: это событие стало рубежным, открыв новую страницу партизанской необъявленной войны. Следствие и слушание дела растянулось на два года. С наиболее важными результатами и выводами я познакомлю читателя.

Первоначально прокуратура Москвы назвала только трех подозреваемых: ими оказались 20-летние Илья Тихомиров, Олег Костырев и 18-летний Валерий Жуковцов. Вначале молодые люди заявили, что хотя они исповедуют националистические взгляды, но ни в какой организации не состоят. Но позже следователи установили, что ребята числились в так называемом военно-патриотическом клубе «Спас». В ходе расследования этой организации цифра обвиняемых постепенно менялась в сторону увеличения. На скамье подсудимых оказалось уже восемь бритоголовых, и обвиняли их не в одном, а в восьми взрывах, устроенных в Москве (Черкизовский теракт наиболее результативный). По признанию журналиста Алексея Ивлева, в ГУВД ему поведали, что на скамье подсудимых находится только часть людей, причастных к деятельности «Спаса», и «если бы не отмашка сверху, в суде сейчас могло быть порядка трех десятков человек». Это говорит об одном: масштаб явления настолько напугал власти, что они не решились его предъявить публике и умышленно обрубили поиск лиц, причастных к событию.

Отличительной особенностью группы являлся относительно высокий статус ее участников: не школьники или учащиеся ПТУ, а студенты разных столичных вузов взялись за изготовление бомб и подготовку довольно мощных взрывов, до 1,5 кг тротилового эквивалента. Студент РХТУ им. Менделеева (ведущий университет России в области химических технологий) Костырев из удмуртского города Глазова, студент Московского социального института Тихомиров, студент Московского института инженеров транспорта Жуковцов, студенты Московского городского педагогического университета Николай Качалов и Дмитрий Федосеенков, а также курсант милицейского колледжа Никита Сенюков. Они должны были бы стать кто химиком, кто инженером, кто педагогом или даже милиционером, охранителем порядка, и некоторые из них — студенты 3-4 курсов — были уже близки к тому. А стали бомбистами… Как какие-нибудь народовольцы или эсеры, но на сей раз исключительно русские. Неизбежно приходится задаваться вопросом: кто виноват в этом? Что, у нас много лишних интеллигентов, обладателей нужных людям профессий? Да и просто молодых здоровых, умных и способных русских ребят, будущих отцов семейств?

Вряд ли наше общество увидит от них теперь что-нибудь хорошее. Четверо получили пожизненные сроки, другим тоже досталось немало.

Ребята были интеллектуалами, интересовались не только узко профильными науками по избранной специальности. По признанию прессы, почти у всех дома были найдены довольно солидные библиотеки политической литературы. Несмотря на то, что почти все учились в разных институтах и жили в разных концах города, их объединили зрелые и стойкие националистические убеждения, приведшие их в московский военно-патриотический клуб «Спас», которым руководили Николай Королев, а также тренер по рукопашному бою, прапорщик ФСБ (!) Сергей Климук. На руководителей потом и повесили основную вину.

Однако и профильное образование (в данном случае, химико-технологическое) пригодилось. Создать бомбу из простейших материалов — это ведь надо суметь!

Это изделие послужило рубежом, порогом в развитии русского подполья, открыло новую страницу его неписанной истории. До сих пор оружие массового поражения детьми-партизанами не применялось. Как отметил один из освещавших тему хроникеров: «Очень допустимо, что такие же «фашисты-самоучки», как Александр Копцев, устроивший в начале этого года резню в синагоге на Большой Бронной улице, все чаще будут браться для «восстановления справедливости» не за нож или бейсбольную биту, а за бомбу. Преимущество взрывчатки перед подручными средствами общеизвестно».

Это преимущество вначале даже ввело следствие в заблуждение, поскольку больше ассоциировалось с мафиозными разборками. А тут — восемь взрывов, в основном в коммерческих заведениях — в кафе, в нескольких торговых павильонах в Москве, в зале игровых автоматов, в офисе прорицательницы Лилианы... Правда, был и чисто этнополитический аспект: взрывы прозвучали также в мусульманской молельной в подмосковной Яхроме, а что удивительнее всего — в редакции газеты «Русский вестник», где «Спас» базировался одно время и откуда их попросили (в отместку за изгнание, якобы, и рванули). Но этнополитика всплыла не сразу, ведь молодых людей обвиняли в подрывах семи торговых точек в Москве, принадлежащих кавказцам, — в Марьине, Конькове и Люблине, это походило на почерк рэкетиров-мафиози. Класс подготовки и осуществления акта не уступал работе профессиональных киллеров.

Но постепенно все прояснилось. Ведь арестованные не скрывали своих убеждений и мотивов с самого ареста и до конца процесса. На первых же допросах заявили, что они националисты, а свой поступок объяснили тем, что в Москве «развелось слишком много лиц азиатской национальности» и что ими движет цель «чистки улиц». Взрывы должны были напугать некоренных обитателей столицы и вынудить их покинуть нашу страну.

И после оглашения приговора «подсудимые подавленными не выглядели. С некой бравадой они демонстрировали символику Славянского союза и обменивались репликами с единомышленниками, коих в зале было немало», — свидетельствует журналист Эдуард Ломовцев. О подсудимых, которые мнят себя «национальными борцами, но отнюдь не уголовниками», засвидетельствовала его коллега Екатерина Буторина.

Бравада — неподходящее слово. У ребят было чувство исполненного долга — пусть и страшной ценой своей гражданской гибели (недаром видавшие виды адвокаты приговор назвали «кошмаром»). Они знали, на что шли. Установлено, что они даже из тюрьмы постоянно присылают соратникам письма, где о себе судят однозначно — «знаменитые террористы и боевики, герои, борцы за русское дело» — и призывают к продолжению борьбы, выносят приговоры тем, кого считают предателями, и даже пишут книги.

«У каждого был свой мотив, — заявил адвокат Тимушев. — Взрыв офиса прорицательницы Лилианы, например, Тихомиров считал своим духовным подвигом — наказал колдунью». Таким же подвигом, с их точки зрения, был каждый акт, вплоть до самого страшного, в принадлежащем китайцам кафе «Атлантида» на оптовом рынке «Евразия» в Черкизово, когда очевидцам предстало «несколько оторванных голов». Характерны детали подрыва бомбы у здания общежития (директор Асмик Севоян) Московского завода автоматических линий. По словам задержанных, они знали, что в общежитии живет много армян и азербайджанцев, которые «пристают к русским девушкам и торгуют наркотиками», — сообщил журналист Борис Кораблев. А за это, по кодексу скин-движения, полагается казнь без всякого снисхождения. Один из группы взрывников — Сенюков был обвинен еще и в убийстве студента Госакадемии управления Вигена Абрамянца, которого, по версии следствия, зарезал на станции метро «Пушкинская».

Кстати, вот необъяснимый парадокс российского законодательства: присяжные признали взрыв на Черкизовском рынке терактом, а остальные семь взрывов, по их мнению, не были устроены с целью посягательства на государственную власть, поэтому судья квалифицировал их как хулиганство.

Как понять этот идиотизм? С каких пор подрыв рыночного ларька или даже кафе является посягательством на государственную власть?! Какая государственная власть располагалась во взлетевшей на воздух китайской забегаловке? Или это откровенное признание о полной зависимости и сродстве — вплоть до тождества — нашей власти и сообщества лабазников? Черкизовские барыги — это и есть тайная государственная власть?! Поистине, царство абсурда…

Итак, студенты, освоившие взрывное дело, умственно развитые выше среднего, идеологически продвинутые, стойкие в своих убеждениях… Эти люди явно ломают стереотипный образ скинхеда, примитивного, накачанного пивом и глупыми агитками, каким его все эти годы рисовали нам либеральные СМИ. Сопоставим этих ребят с группой Рыно-Скачевского, чтобы понять: перед нами новая человеческая формация в русском движении, перед нами новый этап политической борьбы.

В этой связи особо необходимо остановиться на двоих молодых людях, которых притянули к суду как руководителей группы «Спас».

Лидер «Спаса» Николай Королев, получив пожизненный срок, не опустил руки, а решил занять нишу русского Дэвида Лэйна — героя и мученика белого дела, властителя дум и национального символа для скинхедов и других националистов. Первым делом он взялся за перо и написал широко разошедшийся текст под названием «Библия скинхеда». Далее: понимая, что тюрьма и лагерь отныне стали его домом, он решил показать, кто в этом доме хозяин. Войдя в тесный контакт с «ворами в законе», он поставил себя как «смотрящего» за всеми русскими националистами, которые во всевозрастающем количестве стали наполнять тюрьмы и зоны. Несмотря на конфликт, возникший с грузинскими «законниками», ему это фактически удалось. Это умный и дальновидный ход. Концентрация русской молодежи, попавшей в места лишения свободы за свои убеждения, растет и, судя по всему, будет расти. Что это означает? А вот что.

Тюрьмы и лагеря станут в ближайшее время академией русской национальной революции, точно так же, как некогда они стали академией революции социалистической. И ранее уже высказывались предложения о создании Ассоциации русских (полит)заключенных в целях взаимного просвещения и противодействия беспределу тюремной администрации и воров. Подобное заявление даже было опубликовано мною в «Национальной газете» № 5-7 (76-78) за 2004 год. Видимо, Королев с новыми силами возьмется за осуществление данной идеи под своим водительством. Интеллекта и воли для такой роли у него достаточно. А что? Ректор Академии русских политзаключенных! Звучит…

Необыкновенный, по всей видимости, человек и другой наставник «Спаса», коим обогатилась российская тюрьма — Сергей Климук, имевший отношение не только к ФСБ, где служил, но и к Международному фонду славянской письменности и культуры. Его лично знал основатель и президент фонда — знаменитый скульптор и общественный деятель Вячеслав Клыков, человек-легенда. Газете «Времени новостей» сотрудник фонда так охарактеризовал Сергея Климука: «Он пришел к нам около года назад, сказал, что хочет работать с детьми, мы ему помогли. Климук работал с трудными подростками. Через него прошли десятки детей, которые бросили пить, курить, принимать наркотики. Он вытягивал абсолютно безнадежных. Учил их драться, читал лекции по основам богословия. Я лично знаю вчерашних наркоманов, сатанистов, которые после общения с Климуком начинали ходить на выставки, становились нормальными людьми. Ума не приложу, как он мог оказаться втянутым в это дело. Не исключаю, что на него попросту наговаривают».

Недоумение работника фонда мне представляется надуманным. Путь Сергея Климука предельно прям и кристалльно ясен. Можно легко догадываться, каких несгибаемых деятелей подпольного русского движения, прошедших через его наставничество, будет отныне поставлять нам российская тюрьма, каторга и ссылка.

«Бирюлевские взрывники»

Я не случайно охарактеризовал «Черкизовское» дело как рубежное. Прошло немного времени и по данному образцу стали действовать другие русские ребята.

Недавно, 21 января, была арестована группа из четверых молодых людей, неоязычников-родноверов, организатором и руководителем которой была семнадцатилетняя Евгения Жихарева. Два года назад она попала в поле зрения милиции в связи со взрывом на Черкизовском рынке. Тогда 15-летней девушке никаких обвинений предъявлено не было, но семена, посеянные в полудетской еще душе, сегодня дали свои всходы.

Вообще, рост и распространение подпольных молодежных группировок я бы сравнил с грибницей, пути подземного стремления которой невозможно отследить, а грибы прорастают внезапно и в неожиданных местах: никогда не угадаешь, где что вырастет. Так, недавно была осуждена немалая группа скинхедов («дело Калиниченко»), 13 членов которой, в том числе и главарь по кличке «Люфтваффе», были задержаны осенью 2007 года по подозрению в совершении серии жестоких нападений на людей неславянской внешности. Все свои акции они снимали на видео, а затем выкладывали их в интернете. Ребятам приписывались объединенные в одно дело 12 уголовных дел, возбужденных ранее по ст. 111 УК РФ (умышленное причинение тяжкого вреда здоровью) и по ст. 105 УК РФ (убийство), в том числе убийство известного шахматиста-якута Сергея Николаева. Обвинения были предъявлены 17-летнему Илье Шутко, 16-летнему Сергею Полукарову, 15-летнему Станиславу Грибачу, а также десяти ее членам: 15-летним Линаре Косяк, Ивану Кузнецову, 16-летним Денису Карпухину, Юрию Ивлеву, Алексею Шаховскому, Ивану Кощееву, Денису Сухарникову, 17-летним Тимофею и Кириллу Ковалевым, 19-летнему Ивану Калиниченко. Летом 2008 года молодые люди были осуждены на различные сроки лишения свободы от 5 до 10 лет. Но впоследствии им были предъявлены обвинения по еще двум делам. К счастью, в обоих случаях жертвам удалось выжить. Однако увеличения сроков все равно не избежать.

При чем тут дело «Спаса»? Формально не при чем, если не считать, что некоторые молодые люди из числа осужденных были знакомы с исполнителями взрыва на Черкизовском рынке. Но пример был подан и усвоен. К примеру, по одной из версий, ответом на вынесенный в Мосгорсуде обвинительный приговор вышеназванным тринадцати скинхедам стал взрыв, произведенной группировкой, получившей прозвание «бирюлевские взрывники», она же группа Жихаревой (в милицейской среде в ходу также определение «дело родноверов»).

Уточню: кафе «На Бродвее» на Тушинском рынке, принадлежащее азербайджанцу, было подорвано с помощью небольшого самодельного безоболочного взрывного устройства мощностью около 150 граммов в тротиловом эквиваленте. Пять человек получили ранения. Мотивом взрыва следствие поначалу сочло либо криминальные разборки, либо месть скинхедов — ведь это был уже четвертый однотипный взрыв за месяц. Так, вечером 4 сентября рядом с метро «Домодедовская» в кафе «Артизан» на улице Генерала Белова также прогремел взрыв. В помещении сработало самодельное взрывное устройство, начиненное поражающими элементами, мощностью 400 граммов тротила. До взрыва на летней веранде происходили поминки, на которых присутствовали около 50 человек, а на территории кафе в момент взрыва находились 17 уроженцев Азербайджана. В результате один азербайджанец погиб, около десяти получили ранения. Вечером 8 сентября еще один взрыв произошел возле платформы «Петровско-Разумовская» Октябрьской железной дороги. У торговой палатки, принадлежащей частному предпринимателю, сработало самодельное взрывное устройство, начиненное болтами и гайками, аммиачной селитрой и алюминиевой пудрой. Общая мощность заряда составила 500 граммов в тротиловом эквиваленте. Незначительные ожоги получила одна женщина. 14 сентября похожий инцидент произошел возле торговых точек мини-рынка ООО «Автохозяйство Лианозово», примыкающего к железнодорожной платформе. От взрыва самодельной бомбы мощностью 500 граммов тротила пострадали четыре человека: двое мужчин, в том числе уроженец Азербайджана, а также женщина и ребенок. Самодельное устройство находилось в стеклянной банке, заполненной взрывчатым веществом, болтами и гайками. И вот — взрыв в Тушино.

Он не был последним. Еще один прогремел на железнодорожных путях у станции Бирюлево-Пассажирская, затем на основном пути Павелецкой ветки в районе станции «Булатниково», затем в храме Николая Чудотворца − опять-таки в Бирюлеве, после этого несработавшее взрывное устройство обнаружили 16 января в «Макдоналдсе» у станции метро «Кузьминки». Всего более десятка взрывов, которые поначалу проходили по сводкам как разрозненные хулиганские действия. В ФСБ подчеркивали, что задержание группировки было проведено, так как поступила информация о подготовке ее членами новых преступлений, в том числе и с использованием взрывчатых веществ.

Все оказалось гораздо серьезнее. После того, как всю группу в полном составе взяли прямо на улице, стало выясняться, что на счету у нее не только серия взрывов, но и около двух десятков убийств и покушений на убийство людей неславянской внешности. Как уже говорилось, создала группу радикалов, идейно вдохновляла и руководила ею несовершеннолетняя девушка, Евгения Жихарева. Ее влияние в группе было непререкаемым, ее команды выполнялись беспрекословно. Единомышленниками были 18-летний Станислав Лухмынин, а также уроженцы Волгограда 17-летний Давид Башелутсков и его двоюродный брат, 29-летний чиновник Министерства спорта, туризма и молодежной политики Петр Башелутсков, работавший не много не мало руководителем отдела стратегического анализа и выработки госполитики. Именно у него дома, по версии следствия, собирались члены группы и хранились компоненты взрывчатки (сам он утверждает, что к делам двоюродного брата не имел никакого отношения). Еще три человека были задержаны 8 декабря в связи со взрывом в церкви в Бирюлево[2]. По данным агентства «Росбалт», это были проживавшие в этом районе 19-летний Парфенов, 20-летний Степичев и 19-летний Данекин. По словам оперативников, они делали у себя на квартирах самодельные бомбы. О дальнейшей судьбе этих задержанных не сообщалось, их связь с группой Жихаревой пока не очевидна.

Идеология группы не составляет тайны. На след группировки оперативники вышли в ходе расследования совершенного 15 января этого года убийства в Филевском парке гражданина Узбекистана, рядом с телом которого был найден конверт с запиской «Мы не простим! За наших братьев! Это война! Славянские сепаратисты». (Предполагается, кстати, что в первый же день Нового Года они же в течение получаса зарезали еще одного узбека и приезжего из Дагестана на Бирюлевской улице).

Здесь все доступно разумению, кроме подписи: от кого собираются отделяться «славянские сепаратисты»? Вариантов разночтения немало, надо бы уточнить.

Зато все ясно и понятно в основном пункте. Война, да.

Тверской эпизод

Москва-столица задает тон. Но Тверь недаром соперничала с нею в старину.

В 2008 году прокуратура Твери отправила на скамью подсудимых 19 местных скинхедов (самому младшему всего 15 лет), на счету которых вандализм на кладбище, около десятка убийств и нападений. На деле группировка была гораздо больше, просто не все подпали под уголовное преследование.

Сведения об этой группе почерпнуты в основном из обстоятельной статьи Сергея Феклюнина в «МК» от 29.04.08.

Группировка была создана в 2005 году. Ее лидером стал 24-летний уроженец Твери Дмитрий Орлов, сын советского офицера, его ближайшими помощниками являлись Даниэль Уставщиков и Алексей Лёвкин. Второй из них, интеллигентный парень из семьи врачей, писал песни «скиновского» содержания и исполнял их со своей «металлической» группой. На концертах вербовались кадры. Лёвкин увлекался идеями рейха и вел дневник, в котором называл Гитлера последней надеждой белой расы и борцом за освобождение белых людей от евреев. Идейная убежденность не помешала ему позднее добиться на суде статуса невменяемого.

Вскоре к ним присоединилась группа единомышленников. Они нападали на выходцев из азиатских и кавказских республик. Всего на счету группировки четыре доказанных убийства: трое таджиков и узбек. Им вменяют также еще пять нападений на «нерусских». В акциях участвовали и две девушки, одной из которых еще не было и 18 лет; они отвлекали жертв и уводили их в условленное место нападения. Как известно, гастарбайтеры-иммигранты — это, в основном, мужчины детородного возраста; сей факт с неизбежностью влечет за собой конфликты с местным населением на почве сексуальных отношений, ведь приезжие не только арендуют продажных женщин, но и стремятся «завлекать» и окрестных девушек. Что вызывает у их знакомых юношей естественное стремление «проучить» таких залетных кавалеров, да еще иной человеческой породы. В частности, Орлов свой первый призыв к убийству гастарбайтеров мотивировал так:

– Чурки с пилорамы регулярно насилуют мою знакомую. Мы должны отомстить черномазым!

После чего последовал поход возмездия на Борихино поле — окраину Твери, промзону, где среди складов, заброшенных заводских корпусов расположились пилорама и барак, в котором живут таджики. Орлов бросил камешек в окно и спрятался. Высунулся молодой таджик по имени Хаким; увидев девчонок, спустился на улицу. Позвал с собой приятеля по имени Навруз. Подружки заманили охотников до сексуальных приключений к проему в бетонном заборе. Но с той стороны в темноте на таджиков посыпались не поцелуи, а удары. Как пишет Феклюнин: «Уставщиков натравливал на Навруза ротвейлера. Семеро других руками и ногами молотили Хакима. Потом Орлов достал нож. Пять ударов — и несчастный упал замертво. Всей толпой переключились на второго. Его сначала тоже били ногами, потом Вертопрахов несколько раз врезал по голове принесенной с собой дубиной. Довершил расправу Орлов». Таким был конец юных таджикских сладострастников. За ними последовали другие жертвы. Среди мстителей были и несовершеннолетние.

Весной следующего года Орлов заговорил о создании организации. Сын военного, он прошел в юности своего рода «школу молодого бойца»: тверскую ячейку РНЕ, куда он попал сразу после общеобразовательной школы. Эта структура не была запрещена, и местный активист-баркашевец проводил с подростками занятия — теоретические, по физподготовке, строевые. Неудивительно, что теперь, имея под началом значительное количество на все готовых молодых людей, спаянных общей идеей, Орлову хотелось иметь постоянно действующую боевую группу с жесткой дисциплиной, разделением обязанностей и даже с партийными взносами.

Чтобы заявить о группировке на весь город, Орлов решил расклеить листовки. Эта акция стала своеобразной проверкой для новеньких. В июне 2006 г. заборы и стены домов покрылись прокламациями.

Как пишет Феклюнин, Орлов снабжал подчиненных «полезной литературой» — скачанными из интернета инструкциями, как мастерить самодельные пистолеты-поджиги, как устраивать засады на «чурок», как вести себя при задержании и на допросах. Вот, например, небольшой фрагмент из «Инструкции по уличному террору»: «Ты с товарищем, гуляя, случайно встречаешь одинокого чурку/рэпера/растамана/цыганку или прочий биомусор. Только не надо терзать себя мыслями о том, что вы вдвоем атакуете слабого соперника. Это партизанская война, а не игра в рыцарские турниры».

Партизанская война. Вот ключевое слово, вот именно то определение, которым характеризуется самосознание всех, о ком эта статья. Так они видят себя, так понимают свое дело — Дело с большой буквы. Изменить это самосознание уже невозможно никакими средствами и способами. Ни убеждением, ни, тем более, силой. Это надо ясно понимать.

Долгое время группе Орлова все сходило с рук. Кстати, первое преступление на Борихином поле, двойное убийство, считалось уже полностью раскрытым. И горсудом по нему уже был осужден (!) совершенно посторонний человек. Возможно, при таких свычаях-обычаях тверских правоохранителей группа могла бы еще существовать неопределенно долго. Но Орлов со товарищи замахнулся слишком высоко, это его и сгубило.

В обвинительном заключении есть довольно редкая 244-я статья УК — «Надругательство над местами захоронений». Дело в том, что в ночь на 7 августа 2005 года и в ночь на 2 октября 2006 года члены группировки разгромили еврейские и мусульманские могилы на кладбище в Калининском районе под Тверью. В частности, произвели погром еврейских могил на кладбище у деревни Дмитрово-Черкассы: ночью поломали памятники с шестиконечными звездами, расписывая их свастикой и приличными случаю надписями. В первый раз пострадало 28 надгробий. А утром 2 октября 2006 г., как пишет Феклюнин: «Глазам пришедших на кладбище открылась страшная картина: поваленные памятники, исписанные ругательствами и свастиками надгробья, расклеенные повсюду листовки. Всего было осквернено и разрушено 149 надгробий. По словам одного из вандалов, после погрома Орлов всех построил и обратился с речью: «Россия вас не забудет!»«

Орлов недооценил могущество и непримиримость неприятеля. Информационный шум по поводу этого погрома, поднятый евреями, достиг самых вершин российского политического Олимпа, о нем говорилось на весь мир по прямой линии с президентом, который был вынужден реагировать. Соответственно, до последней крайности напряглись и тверские сыщики. Результат известен.

Феклюнин оканчивает свою статью чрезвычайно примечательным наблюдением: «Однако вот что. Уже после ареста Орлова и его боевиков в Твери снова появились нацистские листовки. И что? Весь город вышел на улицы, чтобы сказать фашистам: «Прочь!»? Ничуть не бывало».

Феклюнина это очень беспокоит. Не понимая (или делая вид, что не понимает), что на самом деле происходит в его родной Тверской области, он обращается к истории: «А в 1942-м в боях за так называемый Ржевский выступ бойцы Красной армии погибали десятками тысяч». Он пишет об этом, пытаясь повернуть дело так, якобы наши отцы и деды (моя родная бабка, капитан медицинской службы, погибла под немецкими бомбами именно на Тверском фронте, под Осташковым) сражались не с инородческим враждебным нашествием, а с некоей идеологией, возрождение которой у нас его сильно тревожит. Как будто, если бы у тогдашних немцев была бы иная идеология, мы бы приняли захватчиков с распростертыми объятиями.

Нет, о недалекий или продажный литератор. Оккупант, захватчик, вторженец, в какую бы идеологическую упаковку он ни был завернут, всегда встретит у нас одинаковый прием. И национальность тут совершенно не при чем: сегодня это татарин, завтра француз, послезавтра немец, румын, итальянец, еврей, кавказец, азиат — разве в этих деталях дело? Мы, русские, никогда не дискриминировали оккупантов по национальному признаку. Оккупант он и есть оккупант, независимо от национальности.

Феклюнин с надрывом цитирует Твардовского: «Я погиб и не знаю, Наш ли Ржев наконец?» — «Что нам сегодня ответить герою Твардовского?», — вопрошает косящий под дурачка журналист.

Да что ж, неужели это не ясно?

Наш Ржев, наш. Русский. Был и будет.

«Дело Сергиево-Посадских и пушкинских скинхедов»

Если вы проедетесь по ближнему Подмосковью, вас поразит количество нерусских лиц, расселившихся по избам, преимущественно вдоль железных дорог. Чеченцы, дагестанцы, узбеки, таджики… Многие живут в избах, превращенных в своего рода общежития, куда вахтовым методом одни прибывают — другие убывают. Но многие уже обосновались капитально, скупают дома у местных жителей в намерении остаться надолго, если не навсегда.

Неудивительно, что нападения, избиения и даже убийства на национальной почве нередко происходят в пригородных электричках. О том, как развивается данная ситуация, РИА «Новости» сообщили 17 июня 2008 года:

«Оперативники уголовного розыска задержали шесть человек в ходе расследования серии убийств выходцев из Средней Азии и Кавказа. Задержанным 17-20 лет, они жители Москвы и Подмосковья, которые причисляют себя к движению скинхедов. По месту жительства задержанных милиционеры обнаружили атрибутику и литературу националистического толка.

«По нашим данным, задержанные причастны по меньшей мере к 20 убийствам — в основном граждан Узбекистана. К 15 в Москве и пяти — в Подмосковье. Во всех нападениях в качестве орудий нанесения телесных повреждений использовались металлическая арматура, бейсбольные биты и ножи», — сказал собеседник агентства.

У следствия также есть данные, что в числе пойманных скинхедов — участники подготовки и проведения поджогов и взрывов торговых палаток в Пушкинском, Мытищинском и Сергиево-Посадском районах области, принадлежащих выходцам с Кавказа, сказал источник агентства.

Молодые люди общались между собой через интернет на националистических сайтах, договаривались о встречах и времени и местах проведения своих акций в отношении лиц неславянской внешности.

Источник рассказал, что в общей сложности по нескольким уголовным делам в выявленной группе проходят около 20 человек — жителей столицы и Подмосковья. «По некоторым из них проводятся оперативные мероприятия и собирается доказательная база. Еще несколько человек объявлены в розыск», — сказал он».

* * *

Я рассказал здесь лишь о нескольких наиболее ярких, резонансных делах, связанных с этнополитическими конфликтами, о «протуберанцах», примечательных чем-нибудь особенным. Я не претендую на полноту обозрения. Сегодня в следственных отделах ведется еще несколько аналогичных дел, о которых мы вскоре узнаем подробности, в том числе «дело НСВП», которое в ближайшее время будет передано в суд. О них еще будет возможность поговорить.

К сказанному добавить нечего, кроме того, что подобные группы и подобные преступления не возникают просто так, на пустом месте. Не от скуки и не ради острых ощущений, а тем более не для того, чтобы зачеркнуть свое будущее и отправиться в тюрьму и на зону, молодые русские люди берут в руки любое оружие и идут на партизанскую акцию, откровенно презирая действующее законодательство.

О том, почему они это делают и почему не перестанут делать, необходимо говорить серьезно и отдельно. Ниже я предприму такую попытку.

А здесь могу сказать лишь следующее.

Пока взрослые люди заняты элементарным выживанием, борьбой за существование, за кусок хлеба и крышу над головой, пока российские офицеры, доведенные до ручки, предпочитают стрелять в себя, а не в своих обидчиков (за 2008 год покончили с собой 53 офицера, включая героя России В. Полянского), словом, пока взрослый народ погрузился в политическую спячку, надеясь, очевидно, что все неприятности, авось, рассосутся как-нибудь сами собой, русская молодежь решила взять на себя ответственость за завтрашний день, за себя и за всех остальных, за вас и за нас. И отправилась на необъявленную этническую войну.

Этнические войны — народные войны, они ведутся народами. А значит, эта молодежь и есть народ. Не весь, конечно, лишь часть. Пока небольшая, но неуклонно растущая. Однако ведь и раньше, при Наполеоне или Гитлере, в партизаны никогда не шли всей деревней, поселком, городом. Шли одиночки, которым было не жаль душу положить «ради братий своих и ближних своих». Большинство были молодыми.

Оккупанты называли их бандитами, преступниками, отморозками. Сажали в тюрьмы, расстреливали, вешали, обливали водой на морозе, сжигали живьем.

Не помогло. Пытки и казни только ожесточали партизан.

МЕТАФИЗИКА ПОДПОЛЬЯ или КАК ДЕЛАЮТ СКИНХЕДОМ

Павел Бардин: Я называю все это фашизмом, потому что стало понятно, что мы не победили, к сожалению, что мы, победив, не победили у себя в стране. Вот парадокс, что Германия у себя фашизм победила в большей степени, чем мы у себя.

Галина Кожевникова: Да нельзя это, к сожалению, победить, нельзя победить идеологию.

В этой главе я поделюсь своими наблюдениями и размышлениями о том, как и почему русское национальное движение неотвратимо переходит в подполье, превращается в народную партизанскую войну.

Идеология, которую нельзя победить

Идеология русского скин-движения давно оторвалась от слепого следования европейским образцам и выработала свои собственные основные документы. Свою «Азбуку» (некоего Салазара) и даже «Библию» (Николы Королева), не говоря уж про методички типа «Пособия по уличному террору», входящего составной частью в книгу «Бритоголовая Русь» (предполагаемый автор «Пособия» — лидер националистической «Партии свободы» Юрий Беляев — приговорен за него к шести месяцам лишения свободы).

В чем сила и привлекательность этой идеологии для русских подростков? В том, что она носит, в первую очередь, позитивный характер. Это религия любви, деятельной любви к своей расе, к своему народу. Любви и защиты. Она проповедует, прежде всего, братство, товарищество, взаимопомощь, здоровые семейные ценности. Вот примеры:

«В первую очередь надо сказать о том, что скинхеды расисты. Быть расистом очень почетно. Расист — это  человек, который любит и гордится своей расой, и главное не скрывает этого от других. Быть расистом означает любить и заботиться о людях своей расы… Бритоголовые также являются и националистами. Быть националистом — значит во всех ситуациях сначала делать хорошее людям своей нации и только потом всем остальным… В нашей идеологии  понятие «национализм» обязательно включает в себя как любовь к людям своей нации, так и уважение к ее  культуре, обычаям и традициям… Настоящий бритоголовый должен всеми своими действиями способствовать защите людей, принадлежащих к белой европейской расе. Русский бритоголовый в первую очередь должен охранять и  защищать людей принадлежащих именно к единому славянскому братству российских народов — русских, украинцев и белорусов» («Азбука славянских бритоголовых» Салазара).

«Если белый русский человек может помочь своему, он должен (!) ему помочь. взаимопомощь — это  основа, выживания любой нации, народа и расы.

В принципе настоящий бритоголовый должен всегда оказывать возможную помощь всем простым «белым русским людям». Эта помощь касается и защиты, и поддержки, и материальной помощи» (там же).

Но временами эта любовь превращается в оборонительную, защитную агрессию: «Третий догмат: правое движение становится экстремистским только в жестком враждебном окружении, когда государственные органы сами нарушают законы и проводят антигосударственную, антинациональную политику» («Библия скинхеда» Королева, источник: интернет).

К сожалению, власть неустанно кует все новые кадры экстремистов в полном соответствии с вышеизложенным.

«Здравствуй, племя младое, незнакомое!»

Как делают скинхедом? Как создают русское подполье?

Я это видел сам.

В сентябре 2006 года московские студенты провели акцию протеста. Учащиеся из 23 вузов подписали обращение в Минобрнауки с требованиями навести порядок в московских общежитиях и отменить набор для абитурентов из республик Кавказа и стран СНГ. Студенты протестовали против «террора и беспредела выходцев с Кавказа в наших вузах».

Нормальные требования? По-моему, да.

Квоты для абитуриентов-инородцев в наших вузах — тяжелое наследие советской эпохи, грубейшим образом попирающее ст. 19 Конституции России, согласно которой у всех равные права, независимо, в том числе, от национальности.

«Разве можно провозглашать борьбу с нацизмом и одновременно вводить в ряд столичных ВУЗов этническое квотирование! Как должен относиться к родному государству паренек из вологодской глубинки, который усиленно готовился к поступлению и не набрал необходимых баллов, на глазах у которого без вступительных экзаменов зачисляют группу чеченцев на бесплатной основе? Статистика не в состоянии подсчитать, сколько молодых людей загорелись обидой на государство и ненавистью на приезжих. Мы можем оценить последствия только по тем эпизодам, которые доходят до суда и вызывают общественный резонанс», — так охарактеризовал происходящее Дмитрий Зубов, глава незарегистрированного Национального союза студентов.

Напомню, что поводом к обращению послужило нападение, в котором участвовали кавказцы, на студентов рядом с общежитием Тимирязевской академии. Тогда пострадали три человека (русских), один из раненых позднее скончался.

Как же отреагировали власти? Пошли навстречу? Выполнили справедливые требования студентов? Согласились хотя бы принять делегатов, выслушать?

Как бы не так!

На студентов, собравшихся у метро Добрынинская, чтобы проследовать маршем к Министерству и вручить петицию, был спущен ОМОН. Более 200 человек на наших глазах побросали в автозаки и повезли «разбираться» в милицию.

Опыт «кровавого воскресенья» 9 января 1905 года, предопределившего крах романовской империи и большевицкую революцию, ничему не научил российскую власть. За сто лет она так и не поняла, что можно, а чего нельзя делать с народом. В тот сентябрьский день она своими руками превратила в революционеров и партизан десятки, если не сотни дотоле законопослушных молодых людей.

И это только один эпизод из огромной цепи эпизодов, в которых власть, в лице чиновника ли, милиционера, омоновца, прокурора, судьи последовательно и принципиально, раз за разом, встает не на русскую сторону. В любом конфликте, независимо от соображений справедливости, власть — против русских, за инородцев. И это все видят и сознают. Ибо так было в Кондопоге, в Сальске, в Харгуне и иных местах противостояния. Так было в судах, где судили Буданова, Аракчеева, Худякова и других. Так происходит в Кремле, где власть охотно встречается с любыми национальными делегациями, кроме русских, и откуда исходит подавление любых попыток русских самоорганизоваться. И т. д. Исследователи называют тому две причины: осознанная политическая позиция Кремля и обыкновенная коррупция.

Надо ли говорить, что молодежь, особенно чуткая к несправедливости и неискреннести, исключительно болезненно реагирует на все это и делает свои выводы. Тем более, если речь идет о том, чему она сама свидетель, что составляет канву ее собственной повседневной жизни.

А в случаях со студентами это именно так.

Ведь, как отмечают объективные журналисты, «на студенческих форумах и в блогах студенты жалуются на бесцеремонное, хамское поведение выходцев с Кавказа, которые при каждом удобном случае пытаются показать свое моральное и социальное превосходство. Неудачная шутка воспринимается как страшное оскорбление и повод «поговорить по-другому». В вузовских общежитиях нередки случаи грабежей и вымогательства. Жалуются студенты крайне редко, так как в большинстве случаев это ничего не меняет. Один из последних случаев произошел в CafeMax на территории МГУ. Со студентами из Дагестана в кафе повздорил сын первого замглавы МВД России Григорий Суходольский. После драки двое студентов из Дагестана были отчислены из вуза за неуспеваемость и плохое поведение. Как оказалось, один из этих студентов уже был замечен в подобном конфликте на территории МГУ». Понятное дело, если бы с русской стороны был обычный мальчик, сын какого-нибудь простого человека, да еще из глубинки, справедливости он бы не добился.

Стоит ли после этого изумляться, что большинство так называемых экстремист­ских группировок зарождаются не только в интернет-сообществах, но именно в студенче­ской среде. Почти все члены группировки «Спас» − студенты, как и руководители группы Рыно-Скачевского, как и многие другие участники русского подполья.

Столичные милиционеры даже составили перечень вузов Москвы, лидирующих по числу межнациональных конфликтов среди студентов. В него попал Московский педагогический государственный университет (МПГУ), где в конце ноября был убит студент из Северной Осетии, а также Московский государственный строительный университет (МГСУ), Московский государственный университет путей сообщения (МГУПС), Московский государственный открытый университет (МГОУ), Московский институт управления (МИУ), Московский автодорожный институт (МАДИ) и Московский институт юриспруденции (МИЮ).

Милиция регулярно направляет в вузы тревожные данные о появлении в студенческой среде различных межэтнических конфликтов и неформальных группировок. Но это все втуне: власть надлежащих выводов не делает.

По-прежнему вузы вынуждены по квоте принимать без экзаменов молодых ингушей, чеченцев и пр., по-прежнему землячества нацменов бесчинствуют в общежитиях и коридорах вузов. Как признается президент Всероссийского фонда образования Сергей Комков:

«Сегодня в высших учебных заведениях, даже таких как МГУ, МГИМО и даже РУДН, практически не ведется никакая воспитательная работа со студентами. Студенты предоставлены сами себе. И они группируются по этническому признаку, по религиозному, по национальному и т. д. Между этими группировками возникают какие-то трения, а руководство вуза, вместо того чтобы занять их реальным хорошим делом, начинает разборки конфликтных ситуаций, и это еще больше углубляет противоречия между ребятами».

Студенты — это опора и надежда общества, его будущее. Не все пойдут в подполье, многие сделают карьеру. Но своих чувств не забудут, свои убеждения сохранят.

Пример Петра Башелутскова, довольно высоко поднявшегося по служебной лестнице в свои 29 лет, об это красноречиво говорит.

Галина Кожевникова, замдиректора Информационно-аналитического центра «Сова», профессионально отслеживающая русское движение, считает, что у сегодняшнего скин-движения

«есть образовательный ресурс, потому что Николай Курьянович — ректор какого-то там университета в Иркутске. Вот что-то мне подсказывает, что в этом вузе сильно увеличится количество людей, разделяющих взгляды ректора. Ну, с Сергеем Бабуриным то же самое в Москве. То есть, среда предоставляет возможности социальной мобильности, социального лифта, в ней выгодно находиться, и поэтому она, конечно, будет становиться все более и более однородной».

Кожевникова свидетельствует:

«Я знаю как минимум одного праворадикального активиста, который является активистом «Молодой гвардии» и публикуется на сайте «Молодой гвардии Единой России». Я знаю абсолютно точно, что один из комиссаров «Наших», провинциальный, является лидером провинциального же отделения Движения против нелегальной иммиграции. И это все вполне успешные люди с огромными возможностями, потому что они уже встроены не только в свою ультраправую систему. Но и в государственную, вот эту псевдополитическую… По приговорам видно, что эти люди уже далеко не маргиналы. Конечно, большая часть пока еще — это нереализованные ребята с рабочих окраин, но там есть уже и студенты, и дети из хороших семей…»

Я добавил бы, что происходит своего рода дивергенция среди молодежи, поскольку аполитичные молодогвардейцы, находясь в перманентном идейном вакууме, охотно поддаются влиянию националистических идей, и вот мы уже видим публичные акции прокремлевских молодежных движений под лозунгами «Каждый второй — домой!», «Наши деньги — нашим людям!» и «Нелегал — вор!». Так сказать, ДПНИ второго состава.

При этом Кожевникова почему-то считает, что националистическая среда никогда не станет публичной. Здесь я с ней решительно не согласен.

«Завтра принадлежит нам», − говорят скинхеды. И на мой взгляд, они недалеки от истины.

РУССКОЕ ПОДПОЛЬЕ — ФАКТ: ПОКАЗАНИЯ ЗАИНТЕРЕСОВАННЫХ СТОРОН

Велико разочарование русской молодежи.

Часть разочаровавшихся в антирусской власти молодых людей идет в пусть нелегальные, но более-менее публичные структуры: ДПНИ (Александр Белов-Поткин) или Славянский Союз (Дмитрий Демушкин). Время от времени эти организации не прочь предстать перед публикой «крутыми», поиграть в революционеров. Но чуть доходит до серьезного дела, как те же Белов и Демушкин торопятся отвести от себя обвинения в экстремизме, снимают с себя всякую ответственность за деятельность подпольных групп.

И я думаю, что это соответствует действительности: сумасшедшая трудность — сидеть на двух стульях. Нельзя, с одной стороны, стремиться в мир публичной легальной политики (а оба названных деятеля только о том и мечтают), а с другой — организовывать подпольные террористические бригады.

Кроме того, судебные процессы однозначно выявляют простую истину: организация таких бригад не требует никаких особенных — ни партийных, ни квазипартийных — возможностей, кроме воли самих бригад и мизерных средств. Они — маленькие, но очень эффективные независимые подводные лодки в автономном плавании. Другое дело, что они могут отколоться, отщепиться от ДПНИ или СС, разочаровавшись в их половинчатой и компромиссной деятельности, как откололось уже «Северное братство». Отдельные участники могут позволить себе что угодно — известно, например, о причастности некоторых активистов ДПНИ к изготовлению взрывчатых веществ, а среди СС-овцев немало скинов, сидящих в том числе и за убийства. Но к организациям в целом это не относится.

Однако вот достойный внимания комментарий главы Славянского Союза Дмитрия Демушкина по поводу книги Николая (Николы) Королева «Библия скинхеда»:

«Эта книга может явиться откровением прежде всего для наших политиков, потому как она показывает мотивы и причины появления нового класса русских людей в современной России. Эта книга приоткрывает целую эру зарождения нового подполья. Она показывает, как в нашей великой стране стало возможным появление такого явления, как русский терроризм! Я абсолютно уверен, что мы подошли к этапу, когда стоим у черты, после которой эту войну на улицах русских городов будет не остановить… Терроризм появляется там, где есть вопиющая несправедливость и невозможность бороться доступными законными методами. Попытка протеста карательными средствами и дала основу для появления сообществ, считающих себя партизанами и находящихся в состоянии войны».

Демушкин по ряду причин не может сам уйти в подполье - и тем более не может, как бы ни желал того, перейти в сектор респектабельной националистической политики. Однако он неглуп и достаточно опытен, пройдя еще с молодых лет школу РНЕ. Он держит руку на пульсе молодежного движения. К его оценке следует отнестить серьезно. Если он говорит об объективной неизбежности русского подполья, в этом есть резон.

Противная политическая сторона (назовем ее, условно, либерально-русофобствующей) тоже убеждена: русское подполье существует.

На радиостанции «Эхо Москвы» в передаче «Особое мнение» журналист Лев Гулько вызвал на откровенное признание журналиста и политолога Леонида Млечина. Говорили об убийстве Маркелова и Бабуровой. Млечин верно подметил:

«Это действовал человек, который умеет стрелять, знает, как это делается, и психологически он к этому хорошо готов. Уверяю вас, выстрелить двум людям в головы в упор — это сможет не всякий. Надо быть психологически к этому готовым. То есть мы имеем дело с человеком, профессионально подготовившимся... То есть мы имеем дело с тем, о чем я когда-то уже говорил, когда рассматривалось дело о покушении на Анатолия Чубайса… У нас в городе существует вооруженное подполье организованное, которое получает деньги, которое имеет возможность приобретать оружие, взрывчатку, содержать людей, организовывать наблюдения, готовить террористические акты и так далее. Оно существует».

По правде говоря, я не думаю, что Маркелова и Бабурову застрелил член русского националистического подполья: киллеров столь высокого профессионального уровня до сих пор в русском подполье не наблюдалось. В чеченском, например, — сколько угодно, а в русском — нет. Пока. Хладнокровно застрелить двоих на улице средь бела дня, потом спокойненько пешечком дойти до метро среди прохожих, не снимая по дороге маску и пряча пистолет в карман на глазах у всех, пройти в маске длинным подземным путем, потом по перрону, где ни убежать, ни укрыться невозможно, а милиции полно… Все это выдает огромную подготовленность, опыт спецопераций и железную волю хладнокровного суперпрофессионала. Русское же подполье, по моим наблюдениям, еще кустарно, оно таких мастеров своего дела пока не подготовило.