Не так давно люди, задетые трагедией над Боденским озером, отмечали ее годовщину. И в этот же день поминали молодого диспетчера, по чьей вине трагедия произошла: человек заплатил за ошибку сполна – своей жизнью. Возможно, если бы законодательство его страны предусматривало для него и других сотрудников компании «Скайгард» более суровое наказание чем, несколько месяцев тюрьмы (при сочувствии государства и общества), не случилась бы вторая трагедия - наказание виновного рукой отца погибших детей. Если бы диспетчер искренне повинился перед убитым горем отцом, все могло бы быть иначе, по крайней мере, для него. Однако при существующем отношении к трагедии со стороны диспетчерской компании и государства, в чью в юрисдикцию она входит, иной финал означал бы лишь, что отныне к жизни русских детей можно относиться так, как уже не позволит относиться к своим детям ни одно государство мира. Правда, и Калоев, по сути, заплатил за происшедшее собственной жизнью – можно ли назвать жизнью его существование в тюрьме после пережитого им ада? А учитывая, к каким смешным наказаниям приговорили других виновных, Калоев фактически оказался единственным наказанным в деле о трагедии над Боденским озером.

Оставим, однако, рассуждения о том, что случилось не по нашей вине, и вдумаемся в законоположение о терроризме, введенное на днях уже у нас (Постановление Правительства Российской Федерации от 6 июня 2007 г. № 352 «О мерах по реализации Федерального закона «О противодействии терроризму»). Пункт Постановления 4 гласит: «В случае если воздушное судно не подчинится требованиям об осуществлении посадки и существует реальная опасность гибели людей либо наступления экологической катастрофы, в том числе при возникновении непосредственной угрозы воздушного нападения на объекты Российской Федерации, подлежащие прикрытию Вооруженными Силами Российской Федерации, применяется оружие и боевая техника для пресечения полета указанного воздушного судна путем его уничтожения».

 Получается прямо по Достоевскому (смотри «Преступление и наказание»): «А доведите-ка, батенька, теорию до конца, и получится, что старушек можно убивать». Доведите «теорию», заложенную в Постановление Правительства РФ №352 до конца, то есть до исполнителя (скажем, до министра, который при поступлении сообщения о том, что в одной из квартир многоквартирного жилого дома, предположительно, объявился террорист, отдает приказ об уничтожении всего дома целиком), и вы увидите, что… «старушек можно убивать».

«Шахиду» теперь даже не нужна взрывчатка, достаточно заявить, что она у него имеется и самолет захвачен, – остальное будет сделано руками российских военных. Ни самолета, ни «шахида»… Вот только пассажирских самолетов в России маловато, на всех готовых противодействовать терроризму с помощью мер, предусмотренных Постановлением №352, не хватит. А для террориста-смертника проведение теракта упрощается до предела - даже не надо думать, как пронести на объект оружие и взрывчатку.

Есть у закона, «усовершенствованного» новым постановлением российского правительства, и другая опасная сторона - возможность раздувания в стране ксенофобии.

Представьте вполне законопослушных граждан России родом с Кавказа, проходящих предполетный досмотр в московском аэропорту. Когда вопрос ставился так, чтобы не допустить проноса на борт опасных предметов, это касалось только службы безопасности аэропорта. Если таковых предметов не обнаруживали, появление вышеозначенных законопослушных граждан на борту не вызвало у остальных пассажиров никаких опасений. При новой постановке вопроса самолет, пролетающий вблизи опасного объекта (военной части или, скажем, АЭС) может быть сбит в силу одного лишь подозрения, что в нем находятся террористы. Лицу, имеющему право отдать роковой для пассажиров самолета приказ, не нужно напрягаться в поисках иного решения, ибо его ответственность за принятие неправильного решения не предусмотрена. И сразу все меняется.

Если известно, что в мирное время пассажирский самолет может быть «законно» сбит по подозрению в том, что в нем летят террористы, намеревающиеся атаковать некий объект (поводом к подозрению – или предлогом - может стать, скажем, временная потеря связи с самолетом), то любое лицо, напоминающее «кавказское», поднимаясь на борт самолета, будет восприниматься остальными пассажирами как потенциальная угроза их безопасности.

Представим того же Калоева, садящегося на самолет внутренних российских авиалиний, - притом, что создан хотя бы единственный прецедент применения этого закона или возможность его применения доведена до пассажиров. Представим реакцию пассажиров. Сработает простейший стереотип – это «лицо кавказской национальности» – он может быть террористом – проверки ничего не дают – все может выясниться в полете – наш самолет пролетает вблизи атомной станции – из-за него всех нас могут сбить…

«А покажите-ка нам, батенька, хоть один воздушный маршрут на внутренних российских рейсах, который бы не пролегал вблизи опасных объектов, - заметил бы здесь Федор Михайлович, - вот и получится, что любого кавказца или иное лицо, похожее на него, можно убивать…»

Возможно, мы сгустили краски. Отчасти намеренно. Однако первой реакцией большинства тех, кто по роду службы ознакомились с законом «О противодействии терроризму» и правительственным постановлением №352 (ознакомление с этими документами рекомендовано в качестве учебного занятия по линии МЧС на предприятиях и в силовых структурах), был шок. Заговорили о том, что авиатранспорт – это всегда ловушки, всегда искушение для авантюристов и людей неуравновешенных, но с этим законом… лучше передвигаться по суше, пешком, поодиночке, с поднятыми руками…

Возможно, в других регионах России милицейское и военное начальство очень умное. Но у нас, в Дагестане, начальники не любят долго думать и в борьбе с терроризмом предпочитают решительные действия.

Если агентура доносит, что в 100-квартирном доме, в такой-то квартире, возможно, находятся боевики, на проверку дуриком посылается милиция. Если боевики есть, – милиционеров тут же расстреливают в упор. Их героическая смерть не остается, однако, неотомщенной: подтянутая к месту боя техника решает исход сражения. 100-квартирный дом (самое малое - подъезд дома) уничтожается до основания. Если после этого еще можно объявить теми самыми террористами пару-другую трупов и никто не докажет обратного, на трупы публично спишут еще с десяток нераскрытых терактов. Такова практика.

К сожалению, я не могу предоставить полную статистику о количестве «спецопераций», проведенных в Дагестане именно по такому сценарию, но их было много. Потом люди, чьи дома разрушали подобным образом, «временно» заселялись в гостиницы Махачкалы. Говорили, что жилье им будет компенсировано. Люди жили в гостиницах подолгу, потом сами как-то решали свои проблемы с жильем. Кажется, некоторым город выдал небольшие денежные компенсации. Некоторые пробовали судиться. Дела эти, как правило, старались замять и не очень афишировали в прессе (не считая, конечно, сообщений об успешном уничтожении боевиков, засевших в многострадальном жилом доме)…. При штурме одного из жилых домов была убита молодая беременная женщина. Ее объявили женой боевика. Родственников заставили замолчать... А еще был такой случай. Одного из идеологов экстремизма, долгие годы открыто публиковавшего еженедельную полосу «Ислам.ру.» в газете «Новое дело» Ясина Расулова, объявили «опасным вооруженным террористом», засевшим в одном из жилых домов. После штурма дома были предъявлены два трупа – один из них объявили трупом Ясина. При вскрытии выяснилось, что это не так, к тому же возникли сомнения в «свежести» обгоревших трупов. Спустя некоторое время Ясин был снова «обнаружен» в жилом доме, уничтожен и на этот раз предъявлен уже в виде неузнаваемого трупа.

Остается добавить, что в Дагестане почти при каждом таком штурме гибнут или получают увечья милиционеры. Их товарищи, видя это, ожесточаются и делают все, чтобы бандиты не ушли живыми (при неслыханной коррупции наших судов мотивы милиционеров можно понять). И разве разрушенный дом - не достойный реквием по товарищам, героически погибшим в борьбе «с терроризмом»? Но вот если из дома людей можно успеть эвакуировать, то с самолета - вряд ли. А решения по самолетам будет принимать точно такое же начальство, – где ж нам взять другое. Если к тому же вспомнить, что после каждой такой «успешной» операции на чьих-то погонах появляются новые звезды, люди получают новые должности, ордена, то, думаю, бороться «с терроризмом» наши начальники будут долго и успешно.

Вот только летать самолетами становится страшно – даже тем законопослушным гражданам, кому относительно «повезло» с лицами…

http://www.fondsk.ru/article.php?id=849