От огромного одеяла российской коррупции, до сих пор довольно-таки надежно укрывавшего множество власть имущих, начали и продолжают отрезать кусочки. Вот уже показались чьи-то ноги, и сразу втянулись поглубже - пишут, что офшорные схемы весьма усложнились, и до того конечного офшора, бенефициаром которого является взяточник, деньги идут еще через два-три. Впрочем, все такие схемы отработаны еще в начале 90-х. Помелькали какие-то несерьезные машины-квартиры-дачи, скорее насмешив. Но, правильно говорят люди в опросах ВЦИОМ, - важен первый шаг. Тем более что появилась среди прочего и «Бентли», и это очень хорошо. Пусть люди, у которых нет «Бентли», привыкают, что другие люди, в том числе элита госуправления, может совершенно законно такими вещами владеть.

В минувшую среду к одеялу подошли вновь, с довольно большими ножницами. Появились президентские законопроекты об антикоррупционной экспертизе, кажется, буквально всего. То есть осенним антикоррупционным пакетом дело не закончилось, и борьба продолжается. Позвольте сказать несколько слов о том, как, возможно, ее стоило бы продолжить еще дальше, и начать с замечания исторического характера.

Российский госаппарат, с начала гайдаровских реформ и много лет потом, не имел официального источника дохода, что было общеизвестным фактом. Только в последние годы зарплата части госслужащих может уже считаться таковым источником, поскольку на нее действительно можно жить (со всеми льготами и привилегиями). Но то поколение госаппарата, которое сегодня служит, воспитано в 90-е, и воспитано особым образом. Должности были без обиняков отданы ему в кормление на многие годы, в течение которых вряд ли на зарплату даже крупного чиновника можно было купить приличный костюм. В компенсацию мизерного жалования тем, кто на высоких должностях, давались доплаты в конвертах, но и это ведь не способствовало повышению правосознания, к тому же на высоких должностях и запросы выше.

Поэтому когда после 2000 года понадобилось укреплять государство, антикоррупционные меры в число укрепляющих не вошли, напротив, их, по сути, избегали. И нынешние шаги в этом направлении пока (на фоне неизбежной громкой риторики, впрочем, уже, кажется, отшумевшей) достаточно осторожны.

А следующий должен бы быть еще осторожней, а точнее, в некотором смысле - шагом назад. Надо установить очень широкий круг коррупционных нарушений, не повлекших опасных последствий, за которые должно полагаться только одно наказание - увольнение с должности с формулировкой «за коррупционное правонарушение». Это установление, очевидно, должно иметь форму моратория на применение более строгих мер наказания. Моратория, скажем, на пять-семь лет.

Как уже было сказано, сейчас на государственной службе находится особая генерация, поколение людей, воспитанных в определенных - коррупционных - практиках, включенных в коррупционные системы взаимоотношений, которые практически совпадают со служебными. То есть коррупция является сегодня общераспространенным деянием. Таким, которое весьма часто совершают (или имеют к его совершению близкое отношение) сотни тысяч добропорядочных во всех прочих отношениях людей. Да и в отношении коррупции они, в общем-то, добропорядочны, поскольку она является этически принятой в их среде и вообще условием нахождения там. А среда эта, подчеркну, государству не враждебна, напротив, является его опорой. И что, их - в тюрьму?

Так уже и делают, конечно, сажают, и раньше, бывало, сажали. Но когда это происходит, у всех, уверен, одно мнение - подставился. Кому-то не угодил. Сдали, потому что так было надо. Свели счеты. Вряд ли в статистически значимое число голов приходит в голову, что это действительно результат борьбы нелицемерной Фемиды с коррупцией.

Нельзя подвергать кого-либо за общераспространенное деяние наказанию особому, то есть как за преступление. А вот увольнение - наказание вполне рядовое, хотя обычно происходит «по собственному». Но бывает и «по статье», и все же это еще в ряду событий обычной человеческой жизни, неприятностей, крупных неприятностей - но в ряду. И коррупция у нас - в ряду.

В то же время вся процедура уголовного преследования должна сохраняться, иначе как доказать (или дать обвиняемому возможность опровергнуть) факт взятки? (Назову так для простоты, «коррупционных деяний» много разных.) Но мера наказания - ограничена мораторием.

Лишение свободы за коррупцию и расширение применения этой меры приводят к усилению круговой поруки, что принципиально плохо, росту размеров взяток и ужесточению «внутривидовой борьбы», не улучшающей нравы. Но главное, в наших условиях, с учетом того, о чем говорилось вначале, тяжелое наказание не приводит, на мой взгляд, к уменьшению коррупции. Нам бы для начала хотя бы за это увольнять научиться.