Я все больше погружаюсь в себя. Глубоко-глубоко и тихо так, медленно, словно батискаф в бездну. Сначала мне это нравится. Сквозь мутные иллюминаторы моей подводной лодки едва различимы рельефы дна... Глубинные течения несут ее куда-то вдаль от светлой поверхности воды, где живут люди, парусники и лайнеры, где чайки парят над волной...
Меня манит глубина... Там тихо, едва уловимо колышутся водоросли и обитают невиданные морские чудовища. Там можно глубоко задуматься и долго плыть по течению. Не замечая надвигающегося шторма или холодных ветреных непогод.

Но однажды я понимаю, что меня засасывает это состояние. Засасывает, словно воронка. И я ничего не могу с этим поделать. Словно запутываюсь в сетях и не в силах оттуда выбраться. С этим бесполезно бороться, и я безвольно расслабляю тело, разум и душу.

И ни к чему не стремлюсь, ничего не хочу, никого не желаю пускать на территорию своей субмарины.

На внешнем плане пока ничего незаметно, и я еще могу изображать стремление к общению, поиску соприкосновений и сближений с другими странниками, но там, глубоко внутри, где есть только «я», уже царит тотальное одиночество отчуждения.

Иногда мне становится страшно, до какого уровня я спущусь. До какой степени отстраненности от всего, что меня окружает? Мне нельзя так глубоко. Я погибну. Давление воды и собственных мыслей, которые пожирают меня как осьминоги, отражаются на моей жизни вполне определенными рецидивами странной болезни.

Иногда я так глубоко вхожу в себя, что не могу вернуться назад.