Утром, как обычно, бабы, отправив мужиков на поиски работы, занялись домашними делами. Подоили коров, у кого они остались. У тех, у кого не осталось, - не доили. Потом, все, взяв коромысла с вёдрами, отправились к колодцу за водой. Колодец был один, баб много, всегда было с кем поговорить. - Ой, бабоньки, за кого я, нонче, голосовать буду-у! – Томно, нараспев, сказала тридцатилетняя Любка, разведённая жена. Она подняла лицо к небу и потянулась, отчего её, задорно, поднятые груди поднялись ещё выше. - По телевизору выступал кандидат, один! - Вот это кандидат! – Молодой, красивый, и всё время на меня смотрел! Встану у левой стены, – он на меня смотрит! Перейду к правой, - он всё равно, на меня смотрит! Я уже и халат на все пуговицы застегнула, а он, всё равно, на меня смотрит! А как говорил! –Что обещал! - Слушала бы всю жизнь! Но, мало времени им дают на разговоры. - Так ты знаешь, сколько каждая минута, на телевидении, стоит? – Спросила бывшая сестра-хозяйка, бывшей поликлиники, Лидия Спиридоновна. – Страшно, грамотная женщина. Да знаю, что дорого! – Тоскливо, проговорила разведенная жена. – Вот, распродам всё, и вышлю ему денег. - Пусть ещё поговорит! - А, как фамилия его? – Спросила бывшая сестра-хозяйка. - Не скажу. – Загадочно, задумчиво, проговорила Любка. – Я сама за него голосовать буду! Одна! - Вот дурёха! – Заговорили, сразу, все женщины. – Так его и не выберут, ни куда! - И пусть! – Упрямо, проговорила Любка. – Вот, когда он наберёт один голос, я ему напишу, что это был мой голос! Один, но мой! Она взяла коромысло с вёдрами и, покачивая упругими бёдрами, пошагала к дому, унося, с собой, заветную мечту. - А мы, с моим Кузьмичом, решили за другого голосовать! – Гордо, сказала Лидия Спиридоновна. – Седой, такой, весь. – По телевизору, со всеми поздоровался, вежливый, обходительный! - Обещал, что в следующем году, всем, всё добавят! – Я, конечно, не дура, понимаю, что всем всё не добавят. – Но, нам-то, с Кузьмичом, добавят! – У меня одни благодарности, в трудовой книжке, и Кузьмич всё время, на собраниях, выступал! – Нам-то, добавят! - А как бы мне его фамилию узнать? – Тихо спросила, безграмотная, тетка Лиза. – Мне всё - одно, за кого крестик ставить, так хоть за порядочного человека проголосовать. - Фамилию я сказать не могу. – Сказала Лидия Спиридоновна. – Я, как – никак, при должности была, могут обвинить в том, что я давление оказываю. – Каждый должен сам свой крестик ставить, где ему положено! - Вот сороки! – Осуждающе, проворчал дед Матвей. – Он поправлял спичку, которой была заткнута маленькая дырка в ведре. – Надо проголосовать за того, кто нам водопровод починит! - Ага, за водопроводчика нашего! – Засмеялся Василий, зловредный зубоскал. – Вот, если бы, у нас водопровод был един, на всю Россию! – У нас проржавел, и в Кремле воды нет! – Вот тогда, он работал бы бесперебойно! А так, у них – своя труба, у нас – своя, проржавевшая! – Они в заграничных кабаках деньги транжирят, а мы вообще, забыли, как деньги выглядят! - Ну, и брехун же ты! – Злился дед Матвей. – Да у них на руках часы, мой сын разбирается, говорит, что они стоят столько, что можно три наши деревни купить. Вместе с крестьянами. – Рази у гулящего человека могут быть такие вещи? – Видно, что по копеечке собирал, откладывал, во всём себе отказывал, и вот – справил! - За такого, и проголосовать не грех! - Не то, что ты обормот! – Всё на пряники, девкам, тратишь! Расцвеченная красивыми флагами, деревня готовилась к очередным выборам.