На вид ему было лет 16-17 . Говорить он почти не умел и был лишен представления о самых элементарных вещах; однако мог написать свое имя. При нем нашли носовой платок с меткой "К. Н." и несколько листков с написанными на них католическими молитвами. Предъявленное Г. письмо, было написано от имени бедного поденщика, обремененного большой семьей, к которому будто бы мальчик был подкинут 7 октября 1812 г. и которым он был воспитан в глубокой тайне. К письму приложена записка матери Г., в которой было сказано, что она бедная девушка, мальчик рожден ею 30 апреля 1812 г., имя его Каспар, а отец его, служивший в кавалерии, умер. Сперва несчастный молодой человек сделался предметом праздного городского любопытства, грубых опытов и потерпел немало. Как редкий экземпляр взрослого ребенка, жившего вне общества, Каспар представил предмет интересных психических исследований. Но еще больший интерес возбудил вопрос о его происхождении.

По ногам его было заметно, что обувь их не касалась. Ко всякой пище, кроме хлеба и воды, он выказывал отвращение. Из расспросов Г. выяснилось, что его с раннего детства одевали только в рубашку и штаны, держали в темной конуре, в которой нельзя было даже вытянуться во весь рост; хлеб и воду ему ежедневно давал какой-то человек во время естественного или искусственно вызванного наркотическими средствами сна ,так что он не мог видеть его в лицо. По-видимому именно это и повело к нервному расстройству впоследствии. Незадолго до его прихода в Нюрнберг человек этот стал приходить чаще и, водя его руку, научил писать, а также ходить. он был крайне чувствителен к свету - он не знал, что солнце закатывается не навсегда; выйдя из подвала и впервые соприкоснувшись с миром, он не знал, что важнее и интереснее: солнце иличувство голода, бегущая собака или боль в пятках, колокольный звон или городской голова.Он не знал ,что нужно привыкать. Но он видел, чувствовал и слышал - самыми чувствительными глазами, самым обостренным слухом, самой нежной кожей. История Г. сделалась источником всевозможных предположений,но несмотря на назначенную баварским королем премию в 10000 гульденов за точные сведения о Г. и на все старания лиц, принявших в нем участие, происхождение его не могло быть выяснено. Г. был отдан на попечение нюрнбергскому профессору Даумеру. Его природная любознательность, память и острота всех чувств понижались по мере того, как расширялся круг его познаний. вообще его успехи были очень незначительны. Год спустя он был найден раненным в голову, по-видимому, острым орудием; по его словам, ему нанес рану человек с черной головой. Преступника, несмотря на все поиски, не нашли. Происшествие это наделало много шума; Г. перевели в другой дом, где он охранялся двумя солдатами, потом в Ансбах, где он стал заниматься в канцелярии апелляционного суда. О нем уже начали забывать, когда его внезапная смерть снова обратила на него всеобщее внимание. с обещанием открыть ему его происхождение 14 декабря 1833 г. неизвестный пригласил Г. на свидание в дворцовый сад,где нанес ему смертельный удар.

После его смерти появилось несколько монографий, авторы которых пытались доказать, что Г. - законный сын великого герцога баденского Карла-Фридриха и его первой жены, Стефании Богарне, и что вторая жена герцога, графиня Гохберг, желая доставить своему сыну Леопольду баденский престол, подменила Гаузера больным ребенком, скончавшимся через несколько дней. Спор о происхождении Г. продолжается до настоящего времени.