Вот сейчас настала осень. Сентябрь горит, прелесть первых его дней предсказуемо радует нас. Во мне проснулась алчность особого рода. Поминутно чувствую, что что-то упустил, сюда не сходил, там не побывал. Хочется увидеть всё и сразу. Вроде посильная задача, но есть одно обстоятельство - бессилие. А ещё постоянная лень! Вот и приходится поминутно выбегать на балкон, восторженно вдыхать аромат высохших листьев и тут же разочаровано выдыхать пропитанный усталостью воздух одиночества. Ну, правильно! Пусть выходит.
А ещё только месяц назад я шёл по тёмной улице, рассекая туман, в котором рассеивался свет от фонарей и общажных прожекторов, по дворам, как из окна скрытого темнотой дома высунулась девушка и крикнула мне:
- Эй, хуй, который там идёт! А я без лифчика, и у меня тут сиськи, - последовала небольшая пауза, и она вновь нараспев, как бы хвастаясь, продолжила: - А ещё на мне нет трусов.
Мне, конечно, всё, сказанное ею, жутко понравилось, но что я был должен ей ответить? Предположим, я был с товарищем, и моя весёлость, помножившись на радостную браваду друга, заставила принять вызов и вступить в разговор:
- В самом деле? - остановился я напротив окна. - Так спускайся к нам, мы всё заценим.
- Нетушки! Поднимайся ты ко мне!
- Так нас двое. Зачем утруждать двоих, когда достаточно лишь твоих усилий?!
- Ну, как хотите! Раз не поднимаетесь, значит зассали!
- Если не испугалась сама, иди и открой нам дверь в подъезд, так уж и быть, мы зайдём и посмотрим, какой у тебя там размер.
- Я вам номер квартиры скажу, а вы позвоните.
- А если ты сама зассышь в последний момент и не откроешь, или вообще чужой номер сообщишь? А?
- Не зассу!
- Так докажи и открой.
- Идите ко второму подъезду с другой стороны, я спущусь.
Мой друган, который всё это время ехидно улыбался, неожиданно стал колебаться:
- Вот дуры пошли, предлагаются кому не попадя! Она там перепила, наверное.
- Да не очкуй! Щас проверим, может она поспорила с кем-то, и с ней там ещё бабищи угарают.
Мы подошли к подъезду, и мой кореш начал круглить на меня глаза:
- Ну, мы что, реально тут стоять будем, не откроет она.
- Да постоим чутка. Мало ли?
Через пару минут железная домофонная дверь действительно заскрипела, и за ней показался подсвеченный подъездной лампочкой силуэт девушки в халате.
- Что стоите? Пойдёмте.
Я ожидал, что она добавит какую-нибудь фразу в духе: "Я вас переиграла", но девушка как будто и сама не поняла, что вышла на улицу к незнакомым парням в одном халатике и пригласила в квартиру. У меня голова на секунду пошла кругом от обилия предположений. Пьянство? Разврат? Спор? Понты? Наркотики? Всё вместе? Вероятно, мне следовало закрыть дверь, не заходя в неё, но вид товарища придал мне храбрости. Тот протянул руку к моему плечу и удивлённо спросил:
- Не пойдём же мы за ней в самом деле!?
- Пошли посмеёмся хоть, угарнём. Что-то будет!
Мы поднялись на третий этаж и неуверенно вошли в открытую дверь слева от лестницы. В коридоре, прислонившись тазом к стенке, стояла девчонка и похотливо смотрела на нас, выставив вперёд полуобнажённую грудь. Я быстро разулся и подошёл к ней вплотную, протянув руки к её талии, начал фразу, совершенно не зная, как её закончу и вообще, о чём она будет:
- Ну, что? Может...
- Давай начинай. Может в спальне? - становилось понятно, что заставляло её делать такие откровенные предложения. Я узнал кисленький алкогольный запашок, как от шампанского, исходивший от неё. Степень опьянения нетрудно было оценить по туманным глазам, рассеянным движениям и блаженному выражению её лица.
- Ты не спеши так, налей сперва людям чая, разогрей аппетит, а потом всё будет, - я уже твёрдо знал, что не будет ничего, но поиграть с ней хотелось. Готов признаться, что играл я с собственными впечатлениями, хотел испытать себя, ради интереса узнать, чем всё может закончиться, насколько я стоек. Ещё раз спрошу себя: " - Зачем?" - и тут же отвечу: " - От скуки".
Мой товарищ между тем всё ещё стоял в коридоре и с презрением смотрел на наши заигрывания. Я потянул его за молодой путаной на кухню. Она уже открыла мойку и доставала три чашки. Я огляделся и решил завладеть положением.
- Дай-ка я сам налью, а ты сиди вот здесь и ублажай наши взоры, - я постарался, чтобы мои слова звучали как можно более приторно, игриво.
Она села на угловой кухонный диванчик возле холодильника, а я налил в чайник воды, разложил чайные пакетики и сахар по чашкам, затем совершенно интуитивно открыл один из шкафчиков и обнаружил в нём начатую бутылку вина. Её я тоже поставил на стол рядом с чашками. Через пять минут мы втроём, словно хорошие друзья, сидели и наслаждались напитком. Однако на самом деле делали лишь вид, что нам комфортно в этой тускло освещённой кухоньке глотать обжигающую жижу, не чувствуя вкуса. Чтобы ситуация быстрее развивалась, я придумал то и дело подливать вина девушке прямо в чай. Я постарался завести весёлый, откровенный разговор. Говорил много, первое, что приходило в голову - всё больше кроткие, пошлые фразочки. Друг мой тоже расслабился, но только наблюдал, ожидая, что будет. Он уже понял, что я не собираюсь заходить слишком далеко, пользоваться её опьянением. Он был обо мне не плохого мнения, и это поддерживало меня от размягчения сознания. Естественно, я стремился споить девушку как можно быстрее, и мне это удалось. От вина она всё больше пьянела, начала радостней и продолжительней смеяться, повалилась на спинку диванчика, а головка её постепенно опускалась на плечико. Ещё несколько минут, и мы сами едва заметили, как она уснула прямо на полуфразе - настолько это было гармонично с её состоянием. Мы с другом переглянулись, встали и пошли в коридор. Выйдя в подъезд, друг спросил, что делать с незакрытой дверью. Я успокоил его фразой в духе: "Да кому она нужна". И мы покинули этот дом, наполненные каждый своими мыслями: я - как бы всё повернулось, будь я один, товарищ - как завали хозяйку квартиры, и куда катится Сталин.
Но вы уже поняли, что никакого товарища со мной не было, и я молча прошёл мимо того окна.