Цитата сообщения Mila111111 Бездомный пес не позволил Андрею совершить задуманное

— Ну вот и всё, — прошептал он тихо, так тихо, что даже сам едва расслышал эти слова.
Мост был пустынным. Рядом — ни души. Даже машины проезжали реже обычного, будто сама судьба расчистила ему путь. Железные перила холодили ладони, когда он сжимал их, пытаясь собрать остатки решимости.



Всю жизнь отработал на заводе. Два инфаркта. Развод. Сын в другом городе, звонит раз в месяц. И пустая квартира, где даже телевизор уже не помогает заглушить тишину.
«Кому я нужен?» — этот вопрос превратился в неотступную мысль, камнем засевшую в голове. Не находя ответа, он вдруг понял, что именно здесь, на этом мосту, должен поставить точку.

Андрей глубоко вздохнул, разжал руки, сделал полшага вперед и вдруг из кустов, растущих у подножия моста, вылетело что-то грязно-серое, лохматое, с оглушительным лаем.

Удар в грудь оказался таким сильным, что Андрей, не удержав равновесия, отшатнулся назад и рухнул прямо в жесткую придорожную траву. Ошеломленный, он приподнялся на локтях, пытаясь разглядеть нападавшего.

Перед ним, в боевой стойке, подрагивая от напряжения, стоял пес. Грязный, тощий, с клоком шерсти, свисающим над глазом. И лаял. Захлебываясь, отчаянно, будто говорил: «Ты что задумал, старый дурак?!»

— Пошел отсюда! — хрипло крикнул Андрей, замахиваясь. — Кыш!

Но пес не сдвинулся с места. Только перестал лаять и сел, наклонив голову набок. Смотрел изучающе, с каким-то пониманием. Андрей помотал головой, отгоняя нелепую мысль.

Он поднялся, отряхнул брюки, потер ушибленный локоть. Злость накатила внезапно — даже умереть спокойно не дают!

— У-у-у, зараза, — прошипел он, поднимая с земли сухую ветку. — Кыш отсюда!

Но вместо того, чтобы убежать, пес вдруг сделал странное движение — лег на живот, положил морду на лапы и тихонько заскулил. В этом звуке было столько тоски, столько одиночества, что Андрей замер с поднятой веткой.

И вдруг понял: пес голодный. Возможно, тоже — брошенный. Такой же никому не нужный, как и он сам.

Ветка выпала из руки.

— Ты чего, дурак? — сказал Андрей, и собственный голос показался ему чужим. Сколько он уже не разговаривал? Неделю? Две? — Испугался, что ли?

Пес приподнял голову, настороженно глядя на человека.

— Да не трону я тебя, — вздохнул Андрей. — Иди своей дорогой. И я пойду, своей.

Но когда он снова повернулся к перилам моста, собака вскочила и загородила ему путь. И снова залаяла — тревожно, настойчиво.

— Да отстань ты! — Андрей в сердцах топнул ногой.

Но пес опять сел, глядя на него снизу вверх. И в этом взгляде было что-то такое.

Первые капли дождя упали на лицо Андрея, смешиваясь с внезапно выступившими слезами.

Андрей брел домой под усиливающимся дождем. Не торопясь — куда спешить-то? Промокшая куртка отяжелела, с волос стекали струйки воды. Небо окончательно потемнело, и редкие фонари скупо освещали пустые улицы.
Он не сразу понял, что серая тень неотступно следует за ним. Просто в какой-то момент обернулся и увидел — пес плетется сзади. Мокрый, еще более жалкий, чем на мосту. Уши прижаты, хвост поджат, но идет. Упорно, след в след.

— Ты чего привязался? — буркнул Андрей, останавливаясь. — Иди отсюда. Мне самому жрать нечего.

Он соврал. В холодильнике были остатки вчерашней каши, пара сосисок, хлеб. На одного хватало. На двоих — тоже, наверное. Но зачем ему этот блохастый попутчик?

Собака села, не сводя с него глаз. С шерсти текла вода, но пес даже не пытался отряхнуться. Просто ждал. Терпеливо, с каким-то собачьим достоинством.

— Я тебя не возьму, — твердо сказал Андрей. — Понял? Иди куда шел.

Он развернулся и зашагал дальше. Быстрее, игнорируя звук когтей, цокающих по асфальту.

«Все равно не пущу», — решил он, подходя к подъезду.

Дверь захлопнулась за его спиной, отрезая от ночи и дождя. А еще — от взгляда карих глаз. Андрей стоял в подъезде, тяжело дыша. Сердце почему-то колотилось, а руки дрожали.

Он почти добрался до своего этажа, когда услышал жалобный скулеж с улицы. Дождь усилился, превратившись в настоящий ливень. Гром прокатился над городом, и через секунду послышался душераздирающий вой.

— Ты ж издеваешься! — выругался Андрей, разворачиваясь и спускаясь вниз. — Чертова псина.

Пес сидел прямо под козырьком подъезда, весь дрожа. Мгновенно вскочил, когда дверь открылась, и завилял хвостом, словно увидел старого друга.

— На одну ночь, — сурово предупредил Андрей, придерживая дверь. — Только до утра, понял?

Собака проскользнула в подъезд, отряхнулась — водяные брызги разлетелись во все стороны — и посмотрела на него с таким выражением морды, что Андрей невольно усмехнулся.

— Нет у меня для тебя ничего, — сказал он, поднимаясь по ступенькам. — Разве что старое полотенце. И то не факт.

В квартире пес вел себя на удивление прилично. Сидел у порога, пока Андрей искал что-нибудь, чем вытереть мокрую шерсть. Не скулил, не метался, лишь с интересом принюхивался, осваиваясь.

— Во, нашел, — Андрей вытащил из шкафа потрепанное махровое полотенце. — Иди сюда.

Пес доверчиво подошел и позволил вытереть себя. Андрей старался действовать осторожно, хотя движения выходили неловкими, угловатыми — отвык прикасаться к живому.

— Да ты не просто грязный, а запущенный, — бормотал он, разглядывая пса. — И худой, как швабра. Блохи есть?

Невольно он начал ощупывать собаку, проверяя, нет ли клещей, ран или еще чего. Пес стоически терпел, лишь изредка повизгивая, когда прикосновения приходились на особо чувствительные места.

— Вроде целый, — заключил Андрей. — Даже удивительно.

Он сам не заметил, как начал разговаривать. Просто вслух. С собакой. Впервые за долгое время — не в магазине, не с врачом, а вот так, просто, о своих мыслях.

— Так, ну вытерлись. Теперь кормежка, — Андрей вздохнул. — И где я тебе миску-то возьму?

Порывшись в кухонных шкафах, он нашел старую пластиковую миску с трещиной сбоку. Покрошил туда хлеб, порезал сосиски, залил остатками кефира.

— На, ешь, — он поставил миску на пол. — Других деликатесов нет.

Пес подошел к импровизированной кормушке и принюхался. Потом поднял глаза на Андрея, словно спрашивая разрешения.

— Ну, давай, налетай, — он махнул рукой. — Не отравлено.

Собака наконец приступила к еде — жадно, но аккуратно. Без чавканья и разбрасывания. Видно было, что голодна, но старается вести себя прилично. Андрей невольно проникся уважением.

— Воспитанный, значит, — сказал он, ставя рядом плошку с водой. — Был у кого-то домашним? Тоже выгнали?

Пес быстро опустошил миску и подошел к Андрею, благодарно ткнувшись мордой ему в руку.

— Ладно, хватит телячьих нежностей, — проворчал он, но потрепал пса по голове. — Где тебя спать-то положить?

Вопрос решился сам собой. Когда Андрей, намучившись с расстиланием старого пледа у двери, погасил свет и лег в постель, пес бесшумно устроился прямо на полу у кровати. И затих.

— Эй, ты живой там? — спросил Андрей в темноту.

В ответ раздалось легкое постукивание хвоста по полу. Пес не спал, просто тихо ждал.

— Ну и черт с тобой, — Андрей перевернулся на бок. — Завтра разберемся.

Он уснул на удивление быстро. Впервые за многие недели — без таблеток, без изматывающего ворочания до рассвета. Просто закрыл глаза и провалился в сон. А может, ему просто показалось, но в эту ночь квартира не казалась такой пустой.

Утром Андрей первым делом проверил — не приснилось ли ему. Нет, пес был на месте. Сидел на том же пледе, терпеливо глядя на своего нового хозяина.

— Доброе утро, — машинально сказал Андрей, и сам удивился. Когда он в последний раз желал кому-то доброго утра?

Пес радостно завилял хвостом, вскочил и потянулся всем телом, по-собачьи упираясь передними лапами и выгибая спину.

— Так, выгуливать тебя надо, — вздохнул Андрей. — А на чем? Веревку какую-нибудь привязать?

Он покопался в ящиках и нашел кусок бельевой веревки. Смастерил подобие ошейника и поводка, примерил на пса. Тот терпеливо перенес процедуру и даже, кажется, одобрительно лизнул руку.

— Одну минуту, — предупредил Андрей.

Но эта "одна минута" растянулась. Пес деликатно сделал свои дела у куста, обнюхал окрестные деревья и — явно наслаждаясь свободой — побегал по траве. Андрей наблюдал за ним с каким-то новым чувством.

— Шустрый какой, — пробормотал он. — И не скажешь, что вчера едва на ногах стоял.

Когда они вернулись домой, он уже точно знал, что не выгонит пса. Просто не сможет.

— Ладно, Шанс, — сказал он, снимая веревку. — Поживешь у меня пока. А там посмотрим.

Пес, услышав свое новое имя, встрепенулся и вопросительно наклонил голову.

— Да-да, Шанс, — подтвердил Андрей. — Хотя какой ты шанс. Так, случайность на мосту. И вообще, временно ты здесь, понял?

Но они оба, кажется, уже тогда понимали — ничего временного тут нет. Что-то неуловимо изменилось в квартире, в самом воздухе, как будто мрачная тишина отступила, сдалась перед напором собачьего присутствия.

К концу недели Андрей купил настоящий поводок и миску. Еще через неделю — ошейник и собачий шампунь. Шанс оказался молодым псом, едва вышедшим из подросткового возраста. Отмытый и расчесанный, он превратился в красивую собаку с густой серо-рыжей шерстью и умными карими глазами.

Постепенно сложился ритм. Утренняя прогулка, завтрак, дневной выгул, вечерний моцион перед сном. Андрей начал вставать по будильнику — Шансу требовалась регулярность. Стал готовить — сначала только собаке, потом и себе. Квартира наполнилась новыми звуками — цоканьем когтей по линолеуму, фырканьем во сне, иногда — счастливым лаем, когда они играли.

— Ну-ка, апорт! — Андрей бросал мячик, и Шанс летел за ним.

Соседи стали здороваться. Сначала — просто из вежливости, потом — уже более искренне. Пес невольно делал Андрея более человечным, что ли. Присутствие Шанса рядом будто говорило окружающим: этот угрюмый мужик не так уж плох, раз собака его любит.

А Шанс действительно любил. Беззаветно, бескорыстно, как умеют только собаки. И постепенно Андрей начал оттаивать. Разговаривать. Иногда даже улыбаться в ответ.

Однажды, гуляя с собакой в сквере, он поймал на себе заинтересованный взгляд соседки с третьего этажа. И, к своему удивлению, улыбнулся ей. Просто так. Первый раз за долгие годы.

Это случилось в начале октября — прошло уже больше двух месяцев с того дня на мосту.

Андрей и Шанс вышли на вечернюю прогулку. За эти недели оба изменились — Андрей похудел, подтянулся, даже стал меньше сутулиться. Шанс превратился в красивого, ухоженного пса с блестящей шерстью, и сейчас гордо вышагивал рядом с хозяином, лишь изредка натягивая поводок.

— Смотри, не дергай, — привычно одернул его Андрей. — Под машину попасть хочешь?

Шанс чуть прижал уши и сбавил темп. Они шли по знакомому маршруту — вдоль парка, потом через небольшую аллею к площади, где вечерами бывало много других собачников.

— Здравствуйте, Андрей Петрович! — Дворничиха Нина Семеновна помахала им рукой. — Как ваш красавец поживает?

— Да балуется всё, — с напускной строгостью ответил он, но уголки губ непроизвольно поползли вверх. — Возраст такой, непоседливый.

— А вы молодеете прямо, — улыбнулась женщина. — Смотрю, и костюмчик новый приобрели?

Андрей смутился. Да, и правда, зашел на днях в магазин — впервые за много лет не за продуктами, а за одеждой. Купил новые джинсы, свитер, куртку. И даже берет — такой, какой носил в молодости.

— Да так, решил обновить гардероб, — он махнул рукой. — Шанс, пойдем.

Они свернули на аллею. Шанс деловито обнюхивал каждый куст, каждую лавочку — собирал собачью почту, как шутил про себя Андрей. Птицы носились в кронах, устраивая шумные переклички перед отлетом.

Внезапно воздух разорвал оглушительный рев мотоцикла. Андрей вздрогнул — какой-то лихач пронесся вдоль аллеи, едва не задев их. Шанс рванулся в сторону, тонко взвизгнув от испуга.

Всё произошло за доли секунды: поводок, намотанный на запястье, соскользнул; собака, обезумевшая от страха, бросилась прочь; Андрей потерял равновесие и упал на колено, ободрав ладони.

— Шанс! — закричал он, поднимаясь на ноги. — Стой!

Но пес уже мчался вдоль аллеи, не разбирая дороги. Оглянулся один раз — и скрылся за поворотом.

Андрей бросился следом. Сердце колотилось где-то в горле, перед глазами плясали темные пятна.

«Только бы не на дорогу, — стучало в висках. — Только бы не под машину!»

Он бежал, задыхаясь, выкрикивая имя собаки. На него оборачивались прохожие, кто-то спрашивал, не нужна ли помощь, но Андрей не слышал — вернее, не воспринимал ничего, кроме необходимости найти Шанса.

Когда он добежал до конца аллеи, пса уже нигде не было видно. Вокруг расстилался шумный, равнодушный город.

— Шанс! — крикнул Андрей в пустоту, и голос его сорвался.

Он метался по улицам, заглядывал в подворотни, спрашивал у встречных. Кто-то видел «какую-то собаку», но куда она побежала — никто не мог сказать наверняка.

Солнце клонилось к закату, когда Андрей, вымотанный, с сорванным дыханием, присел на скамейку в парке. Руки его дрожали, в груди кололо — последствия второго инфаркта давали о себе знать.

— Как же так, — прошептал он, чувствуя, как глаза начинает щипать от слез. — Куда же ты делся, дурачок.

И вдруг Андрея накрыло осознанием того, насколько важным стал для него этот пес. Еще два месяца назад он стоял на мосту, готовый перешагнуть последнюю черту, а сейчас — боялся потерять собаку больше, чем что-либо еще в своей жизни.

Стемнело. Андрей все еще бродил по району, хрипло окликая собаку, заглядывая в каждый двор. Силы заканчивались. Тяжело опираясь на трость (колено разболелось от падения), он медленно побрел в сторону дома.

«Может, Шанс вернулся сам? — мелькнула надежда. — Животные ведь находят дорогу домой? Или это только кошки?»

Но нет, у подъезда никто не ждал.

Квартира встретила его оглушительной тишиной. Никто не бросился навстречу, виляя хвостом. Никто не ткнулся холодным носом в ладонь. На полу лежали разбросанные игрушки — пищащий мячик, изжеванный канат, резиновая косточка.

Андрей медленно опустился на диван и обхватил голову руками.

«Нужно ехать в приют для животных, — подумал он. — Вдруг его поймали и отвезли туда? Или дать объявление в газету? Расклеить по району?»

Он не заметил, как начал рассуждать вслух — привычка, появившаяся за время жизни с Шансом.

— Завтра с утра поеду в приют, — говорил он, меряя шагами комнату. — И распечатаю объявления. Фотографии у меня есть хорошие. Может, в интернет тоже дать? Надо узнать, как это делается.

Поток мыслей прервал телефонный звонок.

— Алло?

— Андрей Петрович? — женский голос показался смутно знакомым. — Это Нина Семеновна, дворничиха из вашего двора. Извините за поздний звонок, мне ваш номер Маргарита Ивановна с третьего этажа дала. Тут такое дело... Вы собачку свою потеряли?

— Да! — сердце Андрея подпрыгнуло. — Вы его видели? Где?

— Да я-то не видела, — сказала Нина. — Это мне соседка позвонила, с улицы Ленина. Говорит, собака там бегает у моста, вроде как на вашу похожа. Я просто подумала.

— Спасибо! — выдохнул Андрей. — Спасибо вам!

Он буквально вылетел из квартиры, забыв закрыть дверь на ключ. Сердце колотилось, колено ныло, но он игнорировал боль — только быстрее, только бы успеть.

«Мост? — стучало в голове. — Он вернулся к мосту?»

Такси нашлось не сразу, но когда водитель услышал сбивчивую историю о потерявшейся собаке, то даже не стал требовать двойную плату за ночное время.

— У самого овчарка, — сказал он, сочувственно глядя на Андрея в зеркало заднего вида. — Понимаю вас.

Когда они подъезжали к мосту, Андрей уже готовил себя к худшему. Столько времени прошло, столько машин ездит. Он даже не был уверен, что это его Шанс — мало ли бездомных собак в городе?

Такси остановилось. Андрей расплатился, не глядя на счетчик, и вышел, оглядываясь по сторонам.

— Шанс! — позвал он. — Ша-а-анс!

Тишина. Только ветер шевелил опавшие листья.

Андрей медленно двинулся вдоль ограждения моста, всматриваясь в темноту. И вдруг. Там, у самого края, где начинался спуск к реке, он увидел знакомый силуэт.

Шанс сидел неподвижно, глядя в сторону дороги. Ждал.

— Господи, — выдохнул Андрей, чувствуя, как ноги подкашиваются от облегчения. — Шанс!

Пес вскинул голову и замер. Потом — словно не веря своим глазам — медленно поднялся.

— Иди сюда, мальчик, — Андрей опустился на корточки, раскрыв объятия. — Иди ко мне!

Секунда напряженной тишины — и собака сорвалась с места. В несколько прыжков она преодолела разделявшее их расстояние и буквально врезалась в Андрея, повалив его навзничь.

— Шанс! — он обхватил пса руками, прижимаясь щекой к теплой шерсти. — Дурак ты, куда убежал? Я же чуть с ума не сошел!

Шанс скулил, вылизывал лицо хозяина, весь дрожа от возбуждения. Поводок болтался, намотанный на лапу — где-то зацепился, видимо.

— Ты у меня единственный, — прошептал Андрей, обнимая пса. — Больше не теряйся, ладно? Никогда больше не теряйся!

И когда он поднял голову, то увидел — они сидят в том самом месте, где встретились впервые. Где все могло закончиться, но вместо этого — только началось.

Первый снег застал их врасплох. Ещё вчера мир был пронизан сухими ноябрьскими ветрами, а сегодня всё укрыло белым одеялом. Андрей смотрел в окно, наблюдая, как крупные хлопья кружатся в свете уличных фонарей.

— Смотри, Шанс, зима пришла, — сказал он псу, дремавшему на своей подушке в углу комнаты.

Шанс приоткрыл один глаз, оценил обстановку и снова свернулся калачиком.

Квартира изменилась за эти три месяца. На стене появились фотографии — их с Шансом запечатлела Маргарита Ивановна с третьего этажа. Она же связала для пса тёплый жилет, когда начались холода. А ещё помогла Андрею разобраться с интернетом и соцсетями — "чтобы быть в курсе новостей о собаках", как он объяснял.

На полках теперь стояли не только книги, но и баночки с собачьими лакомствами, лежали щётки для шерсти, а на полу — игрушки, которые Шанс уже почти не грыз, но всё равно собирал в свой угол как драгоценные трофеи.

Андрей отвернулся от окна и взялся за отвёртку. Дверца кухонного шкафа снова разболталась — старая мебель нуждалась в постоянном внимании. Как и люди в возрасте, усмехнулся он про себя.

Работа шла неторопливо, под бормотание радио на подоконнике. Андрей что-то насвистывал себе под нос, подбирая нужные шурупы. Раньше такие мелочи раздражали его, а теперь — стали частью ритуала, приятной рутиной.

Иногда он думал о том дне на мосту. О том, что было бы, если бы не Шанс. Эти мысли уже не вызывали прежней боли — скорее, тихую благодарность судьбе. Или случаю. Или лохматому существу, которое сейчас сопело на своей подушке.

А ещё он иногда ловил себя на том, что разговаривает — не с собакой, а с Николаем, своим давно умершим другом. «Смотри, Коля, я всё-таки не сдался. Забавно, да? Спасен собакой».

Звонок телефона прервал его размышления.

— Пап? — голос сына звучал встревоженно. — У тебя всё в порядке? Я сто раз звонил!

— Прости, Димка, — Андрей улыбнулся. — Я шкаф чинил, не слышал.

— Шкаф? — в голосе сына прозвучало удивление. — Ты же ничего по дому не делал, сколько я помню.

— Теперь делаю, — просто ответил Андрей. — Кстати, знаешь, я тут подумал. Может, приедете на Новый год? Ты, Катя, малышка. Места всем хватит.

Пауза на другом конце провода была такой долгой, что Андрей уже решил, что связь прервалась.

— Пап, ты серьёзно? — наконец спросил сын. — А как же твоё «не люблю суету»?

— Да что там, — Андрей почесал затылок. — Соскучился я. И потом, внучку давно не видел. Шанс будет рад с ней поиграть.

— Шанс? Кто это?— эхом отозвался сын.

— Это длинная история, — улыбнулся Андрей. — При встрече расскажу.

Когда разговор закончился, он подошёл к псу и потрепал его по голове.

— Ну что, дружище, будем гостей принимать? Придётся нам с тобой постараться.

Шанс поднял морду и тихонько гавкнул, словно соглашаясь.

Он не стал другим человеком. Просто снова научился жить. Снова вспомнил, как это — просыпаться с мыслью о том, что нужно делать. Ради кого-то ещё, кроме себя.

И каждое утро теперь начиналось с лая — радостного, требовательного. А каждый вечер заканчивался тихими словами:

— Пошли, друг. Домой пора.

https://dzen.ru/a/Z--kAlHnrFu1jrYG