Оленька не могла уснуть, колючее одеяло через тонкий
пододеяльник кусало ноги.
В комнате все спали. И только свет из коридора,
от приоткрытой двери, напоминал о том, что воспитатели
ещё не спят. Откинув одеяло, тихонько,
чтобы никого не разбудить, она подошла к окну.
Встала на носочки, чтобы не так холодно было стоять на
дощатом полу и сделала то, что делала последний год
каждую ночь. Написала пальчиком на холодном стекле
слово «Мама», а потом выдохнула своё желание на свою
надпись, и она проявилась.
Подняв голову вверх и закрыв глаза, попросила у Бога только одно.
Одно, но очень важное для неё, для них всех здесь желание.
Вернувшись на носочках в кровать,
Оленька юркнула под одеяло и свернулась в комочек.
Маленький комочек никому не нужного счастья.


Завтра был очень важный для меня день.
Все документы собраны, родительские курсы пройдены,
и психолог дал «добро». Завтра должно было состояться
наше знакомство. Сколько всего было пережито за это время.
От одной мысли до этого дня. Чего только стоили «дебаты»
с близкими нам людьми.
Эти разговоры о генетике, наследственности. Складывалось
впечатление, что все знают и хранят историю своего
генеалогического древа и передают её по наследству,
бережно храня всю достоверную информацию.
Да обычно мы дальше своих пра-пра- дедов не знаем.
Так что все эти разговоры о наследственности и генах
простое бла, бла, бла. А эти «страшные» истории:
Одна семья усыновила мальчика, он вырос и зарубил всех топором!
Во как! Но, намотав очередное количество нервов на кулак, и после,
выплакав от обиды и непонимания очередную порцию слёз,
становишься сильнее.
Потом вся эта волокита с бумагами. Метражи, справки с работы,
мнения сотрудников и соседей о моей адекватности.
А адекватность моих «оценителей», кто проверял?

Да нет, я не жалуюсь. Я понимаю, что всё это нужно. Это как беременность
и токсикоз. Это просто нужно пережить. И мы это пережили.
Теперь осталось самое страшное. А вдруг мы ей не понравимся?
Вдруг тот человечек настолько привык быть один и никому не доверять,
что не «откроется» нам. А вдруг я не стану хорошей мамой,
и поэтому Бог не давал мне детей, забирая их на половине пути.
Все эти «а вдруг» не давали мне уснуть.

Оленька в очередной раз выскочила из-под одеяла и подошла к окну.
Как делала уже много много раз. Только в этот раз она написала
маленьким пальчиком на холодном стекле «спасибо» и выдохнула на это слово
всю свою обиду и горечь. Она побежала обратно в постель,
на ходу подтягивая штанишки пижамы. Ворсистый ковёр под ногами
приятно щекотал ступни. Оленька запрыгнула под одеяло и,
свернувшись по привычке клубочком, первый раз обняла лежавшую
рядом женщину. Уткнувшись в неё носом, первый раз назвала её «мамой».
Первый раз за год, проведённый вместе, не потому что была нехорошей
девочкой, а потому что была «волчонком» и боялась потерять, то,
что вымолила. Назвала тихонько.


Но я услышала. И не шевелясь, продолжала лежать,
чтобы не спугнуть СВОЙ маленький комочек СЧАСТЬЯ.
Только слезинки покатились из глаз, тихонько,
чтобы не напугать моего «волчонка».

Марта Мышкина