Днем радуюсь жизни, веселюсь, люблю людей, и они меня любят. И вообще, все здорово и прекрасно.

Вечером возвращаюсь домой и пишу, что жизнь - дерьмо.

Психичка.

Не вписываюсь в этот век.

Не курю. С мишками плюшевыми не сплю. Vogue не читаю, предпочитаю Корреспондент. Различаю Филиппо Липпи от (фра) Филиппино Липпи. От анорексичных мальчиков не балдею. И от девочек тоже. Угги не люблю из принципа. Кофе не пью. "Сумерки"? Увольте. ICQ с телефона удалила. Ни к одной субкультуре себя не отношу. За смыслом жизни не гоняюсь. Вены не режу. Стервозность в последние полгода притупилась донельзя.

Господи, кто я?

Индивидуальность? Душевно больная?

Кто?

"О, сколько
         нервных
               и недужных,
ненужных связей,
              дружб ненужных!
Куда от этого я денусь?!
О, кто-нибудь,
            приди,
                 нарушь
чужих людей соединённость
и разобщённость
              близких душ!"

Евгений Евтушенко, "Со мною вот что происходит..."

Мне, к сожалению, никогда не понять, по какому принципу Бог наделяет людей счастьем и удачей. Верно, я никогда не вразумею, почему любящие люди расстаются. Или где справедливость, когда маньяк-убийца спокойно умирает от старости, а в соседней квартире делает свой последний вдох маленький, ни в чём не повинный, ребенок, которому бы ещё жить да жить.

Видимо, я какая-то тупая и ничего не смыслю в жизни, но при всей моей вере и любви к Богу, я хочу у него спросить: почему идут войны? Даже если их начинают неверующие люди, у Бога же должно хватить любви, дабы уберечь невинных людей от смерти.

Мне никогда не понять, сколько же должно быть зла в А., чтобы причинить такую боль С., что та перерезает себе вены. Да и почему существуют такие понятия, как "неразделенная любовь" или "былая дружба", до меня тоже никогда не дойдёт.

А ещё мне очень интересно, появится ли когда-нибудь такой индикатор, позволяющий распознать Человека от homo sapiens sapiens (тут почему-то вспомнилась фраза: "Как много на свете людей, и как мало человеков")? Я доживу до того времени, когда искренность, правда и доверие вновь станут популярными?

Но больше всего, меня беспокоит вопрос: хватит ли во мне силы, чтобы изменить этот мир. Как думаешь, хватит, Бог?